– Нет, кажется, проверка всех людей, находившихся в лесу, еще не проводилась. Сделать это будет довольно трудно. В нашем городе живет почти миллион человек. Любой из них мог бродить по лесу в то утро.
– Тем не менее таких людей надо поискать, – настойчиво проговорил сыщик. – А теперь перейдем к самому сложному моменту. В Москве мне сказали, что убитый адвокат работал на самого влиятельного человека в вашем городе, олигарха Чугунова. Что он собой представляет? Какие отношения связывали его с Павленко?
– Вы правильно сказали, Лев Иванович. Это и в самом деле самый сложный момент, – сказал капитан. – Но о нем пусть лучше расскажет вам руководитель расследования полковник Мозговой. Тем более что мы практически приехали. Видите впереди серое здание? Это и есть наше управление.
Капитан остановил машину на служебной стоянке и вместе с Гуровым вошел в управление.
Когда они поднимались на второй этаж, он спросил:
– Вы хотите сразу к полковнику пройти, с ним говорить? Или сначала все-таки зайдете к начальнику управления генералу Бессонову, чтобы представиться и все такое?..
– Ты прав, представиться, конечно, надо, – задумчиво произнес Гуров, потом взглянул на капитана и осведомился: – Слушай, а нельзя ли совместить эти две встречи, сделать так, чтобы полковник Мозговой пришел в кабинет начальника управления, и мы там все вместе побеседовали? Ведь это генерал Бессонов понял, что ваша группа попала в затруднительную ситуацию, и позвонил в Москву, генералу Орлову. Так что будет правильно, если он и расскажет об этих затруднениях. Или это сделает Мозговой в присутствии руководителя.
– Товарищ полковник, вам решать, с кем беседовать, от кого получать информацию, – неуверенно произнес Тарабрин.
– В таком случае я решаю, что мне будет удобнее всего познакомиться сразу и с генералом, и с полковником, – заявил сыщик. – Если, конечно, они не станут возражать. Давай, веди меня к начальнику управления. Я сам изложу ему свое предложение.
Капитан молча кивнул.
Они поднялись на второй этаж и вошли в приемную генерала Бессонова. Тарабрин сообщил секретарше генерала, что прибыл полковник Гуров из Москвы. Спустя минуту сыщик был приглашен в кабинет начальника управления. Капитан Тарабрин остался в приемной.
Войдя в кабинет, Гуров увидел плотного низкорослого человека лет шестидесяти в генеральском мундире. Тот встал из-за стола и пошел навстречу столичному гостю. Тут Гуров убедился в том, что начальник управления – человек физически крепкий. Несмотря на свой возраст, он держался прямо, серые глаза зорко смотрели из-под нависших седых бровей.
– Добрый день, Лев Иванович! – сказал генерал, крепко пожимая руку гостя. – Много о вас слышал и вот теперь сам увидел! Очень рад вашему приезду!
– Я тоже буду рад, если смогу оказать вам помощь в расследовании, – сказал сыщик. – Чтобы она пришла как можно скорее, предлагаю совместить наше с вами знакомство и начало моей работы по этому делу.
– Вы хотите, чтобы я вам рассказал о тех результатах расследования, которые уже достигнуты? – поинтересовался генерал и добавил: – Но я не знаю многих деталей.
– Нет, я хочу предложить вам пригласить сюда руководителя расследования полковника Мозгового, а может, и капитана Тарабрина, который привел меня сюда, – ответил Гуров. – Пусть они в вашем присутствии полностью введут меня в курс дела, объяснят, какого рода затруднения им встретились.
– Что ж, это возможно. – Генерал согласно кивнул. – Мозговой и Тарабрин не станут стесняться моего присутствия, расскажут все, что вас заинтересует. Ведь Мозговой сам изложил мне просьбу позвонить в Москву и прислать кого-то. Так что в этом вопросе у меня с моими подчиненными нет секретов друг от друга. – Он нажал кнопку селектора и предложил полковнику Мозговому немедленно зайти к нему. – И Тарабрина с собой прихвати, – распорядился Бессонов. – Он в приемной сидит. А в кабинете у меня находится наш московский гость, полковник Гуров. Он хочет, чтобы мы все вместе рассказали ему о ходе расследования и той проблеме, с которой столкнулись. Что? Да, в моем присутствии. Конечно, неси сюда все материалы. Жду.
Глава 3
Спустя несколько минут в кабинет вошел человек лет сорока в полковничьей форме, с серыми глазами чуть навыкате. Его голова блестела словно бильярдный шар. За ним следовал капитан Тарабрин. Мозговой и Гуров познакомились, обменялись рукопожатием, после чего генерал предложил всем садиться.
Когда офицеры заняли места вокруг стола для совещаний, начальник управления сказал:
– Наш гость Лев Иванович Гуров хочет, чтобы мы прямо сейчас изложили ему свой взгляд на это преступление, а также ясно объяснили, зачем потребовалось вызывать его из Москвы, какая помощь от него требуется. Я сначала удивился такой просьбе, но за последние несколько минут успел ее обдумать и теперь считаю, что это правильное решение. Пусть у нас с самого начала не будет никаких недомолвок и разговоров за спиной друг у друга. Так что давай, Анатолий Юрьевич, изложи результаты, которых достигло следствие к настоящему моменту, и расскажи о препятствии, в которое вы уперлись словно в бетонную стену.
Полковник Мозговой откашлялся, открыл блокнот, лежавший перед ним, и начал свой доклад:
– Как я понял, капитан Тарабрин кое-что уже успел рассказать нашему уважаемому гостю. Так что я постараюсь не повторяться, а изложить сведения, которых товарищ полковник еще не знает, показать картину преступления такой, какой она в настоящий момент вырисовывается перед нами. Сложность данного дела состоит в том, что характер и обстоятельства совершения преступления абсолютно не соответствуют личности жертвы этого прискорбного события. Что я имею в виду? На основании показаний свидетелей, осмотра места происшествия, первых следственных действий перед нами встает убийство, совершенное непрофессионалом, возможно случайно, на бытовой почве. Об этом прежде всего говорит орудие убийства – обрезок прута, который мы нашли недалеко от места преступления. Вот его фотография. – Полковник придвинул к Гурову снимок.
Сыщик увидел стальной прут, рядом с которым лежала линейка. Легко было заметить, что его длина достигает полуметра.
– Профессионал такой штукой убивать не будет, – продолжил свою речь Мозговой. – Тем более днем, на лесной просеке, где могут встретиться всякие случайные люди. Он не станет искать свое оружие на стройплощадке, где его опять-таки могут заметить. Отсюда мы должны сделать вывод о том, что убийство совершил человек случайный, можно сказать посторонний. Возможно, он сделал это из-за неприязненного отношения к жертве, возникшего у него внезапно. Такие случаи, как мы знаем, бывают довольно часто. Да что говорить. Убийства подобного рода составляют большую часть в полицейской статистике. Однако такой версии – случайное убийство, совершенное посторонним лицом, – противоречит ряд обстоятельств. Прежде всего это личность убитого. Дмитрий Аркадьевич Павленко был не тем человеком, которого кто-то мог убить после бытовой ссоры, где-то в углу, совершенно непрофессионально. Можно сказать, что он являлся самым известным адвокатом в нашем городе, специализировался на конфликтах между предпринимателями или между ними и государственными органами, более десяти лет вел самые громкие процессы в нашем городе, защищал интересы очень влиятельных людей. Но в последние восемь лет Павленко обслуживал интересы только одного работодателя, а именно владельца химкомбината и рудника Алексея Игоревича Чугунова. Он…
– Да, я понял, что все дело именно в этом Алексее Игоревиче, – прервал докладчика Гуров и спросил: – Вы не решаетесь подступиться к нему?
– Да, не решаемся, – ответил Мозговой. – Вот представьте себе самого влиятельного московского богача, который дружит с министрами и дверь любого правительственного кабинета открывает ногой. Алексей Чугунов входит в число таких людей. Он является крупной фигурой не только в масштабе нашего города, но и в столице. Между тем, едва мы начали расследование и стали собирать информацию об отношениях адвоката и его работодателя, как получили сведения… в общем, такие, которые указывают на возможную причастность Чугунова к убийству.
– Очень интересно! – отозвался Гуров. – Но прежде чем вы расскажете мне об этих сведениях, столь смутивших вас, поведайте о том положении, которое занимал Павленко в корпорации миллиардера Чугунова. Какие именно услуги он оказывал своему хозяину?
Мозговой и Тарабрин переглянулись, потом капитан ответил на вопрос сыщика:
– Павленко оказывал Чугунову самые разные услуги. Он руководил всей юридической службой его корпорации, представлял интересы этого бизнесмена при оформлении различных сделок. Без его визы Чугунов не заключал в последние годы ни одного серьезного договора. Дмитрий Аркадьевич давал своему нанимателю советы как в сфере хозяйственной деятельности, так и по другим вопросам. В общем, он был доверенным лицом, правой рукой Чугунова, не раз обедал и ужинал в доме работодателя и чуть ли не жил у него. Павленко нельзя было считать просто служащим. Скорее он был кем-то вроде компаньона или даже друга нашего миллиардера.
– Понятно, – сказал Гуров. – Теперь давайте излагайте эти ваши сведения о возможной причастности босса к смерти его доверенного адвоката.
– Лев Иванович, вы же понимаете, что у нас имеются информаторы в самых разных кругах, – проговорил Мозговой. – Иначе просто и быть не может. Есть такие люди и в окружении Чугунова. Не так много, как хотелось бы, но имеются. Один из них рассказал мне, что в последние два месяца между Чугуновым и Павленко возникли конфликты. Сразу два. Один был связан с дочерью Чугунова Ириной. Девушка она взрослая, ей девятнадцать. Вроде бы у нее закрутился роман с адвокатом Павленко.
– А что, Павленко не был женат? – спросил Гуров.
– Почему же, был, – ответил Мозговой. – У него тоже есть дочь, чуть моложе Ирины Чугуновой, ей восемнадцать лет. Эта Аня учится в Англии, дома бывает только наездами, на каникулах. А вот жены у адвоката не было. В прошлом году она погибла, выпала из окна квартиры, когда мыла окна. Ее звали Светлана.
– Вот как? – воскликнул Гуров. – Выпала из окна? Жена известного адвоката мыла стекла? А вам это не показалось странным?
– Это многим показалось странным, – заявил генерал Бессонов, который впервые вступил в разговор. – Было проведено тщательное расследование. Допрашивали мы и самого Павленко, и женщину, которая приходила убирать их квартиру, и соседей. Даже Аню вызвали из Англии, чтобы спросить об отношениях между родителями. Но эта проверка ничего не дала. Соседи говорили, что в семье адвоката ссор, кажется, не было, жили они вроде бы дружно. Аня подтвердила эти показания, хотя и не слишком уверенно. Уборщица Полина Тимофеевна заявила, что хозяйка любила сама что-то делать по дому. «Отнимала у меня работу», – так выразилась эта женщина. В частности, Светлана Павленко всегда сама мыла окна. Между тем, по свидетельству участкового врача, эта женщина страдала расстройством вестибулярного аппарата, то есть не могла долго удерживать равновесие. Так что не было ничего странного в том, что в какой-то момент она потеряла баланс и выпала из окна восьмого этажа.
– Ничего странного, говорите? – задумчиво произнес Гуров. – Не согласен. Существует великое множество способов убить человека, замаскировав это под несчастный случай. Например, падение в ванной, когда человек получает смертельную травму, поскользнувшись во время мытья. Сюда же относится падение из окна или с балкона. Увидеть злой умысел здесь почти невозможно. Для этого нужно доказать, что человек, подозреваемый в совершении этого преступления, находился в том же помещении, более того – что он толкал свою жертву.
– Между тем Павленко во время смерти жены выступал в суде, – сказал Мозговой. – То есть у него имелось крепкое алиби. Поэтому дело о смерти Светланы было закрыто. Павленко теперь вдовец. Точнее сказать, был таковым до двадцать первого сентября, когда его убили.
– Значит, Аня Павленко теперь стала круглой сиротой, – произнес Гуров. – Бедная девочка.
– Ну, что касается материальной стороны, то Аня – человек совсем не бедный, – заметил капитан Тарабрин. – От отца ей осталось приличное состояние, большая квартира, загородный дом. Относительно ее душевных страданий ничего сказать не могу. Я видел эту девушку лишь мельком, на похоронах.
– Значит, она сейчас здесь, в вашем городе?
– Да, прилетела попрощаться с отцом и пока не уехала. Если хотите, то можете с ней встретиться.
– Может быть, это и в самом деле нужно сделать. Я подумаю, – заметил Гуров. – Однако вернемся к самому адвокату. Значит, у него был роман с дочерью босса?
– Роман Павленко и Ирины Чугуновой относится к области слухов, – ответил полковник Мозговой. – Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал. Ничего достоверного. Вдобавок эти самые слухи говорят еще о том, что в последний месяц между адвокатом и Ириной произошла ссора. Что-то они там не поладили. В результате мы имеем причину охлаждения отношений между Павленко и его боссом Чугуновым. Но есть и другая, куда более серьезная. Состоит она в том, что Чугунов заподозрил своего адвоката в предательстве.
– Что это значит?
– Был у Чугунова один проект, который он тщательно скрывал до поры до времени. Ему очень хотелось заключить сделку с некой китайской компанией. Она должна была вложить средства в его химкомбинат, а в ответ получить большую часть продукции данного предприятия. Эта страшная тайна стала известна конкурентам. В результате эти ушлые ребята затеяли собственные переговоры с китайскими инвесторами и в итоге перетянули их на свою сторону. Проект по расширению производства на химкомбинате, строительству новых цехов и так далее сорвался. Чугунов понес большие убытки. Между тем детали этой сделки были известны всего нескольким людям, приближенным к нашему олигарху, прежде всего – Дмитрию Павленко. Так у Чугунова зародилось подозрение в преданности адвоката. Он стал за ним следить и засек еще несколько случаев, когда информация о деятельности его компании, что называется, уходила на сторону. Чугунов рассвирепел и устроил совещание, на котором учинил своему доверенному адвокату форменный допрос. Павленко все отрицал. Эта история не закончилась полным разрывом отношений. Павленко остался работать в фирме, но прежнего доверия между ним и хозяином уже не было.
– А сведения об этом втором конфликте достоверны? – спросил Гуров.
– Да, на этот раз у нас нет никаких сомнений в точности наших данных, – ответил Мозговой. – Скажу больше. У нас есть сведения о том, что Чугунов провел еще одно совещание в очень узком кругу, на котором обсуждал поведение Павленко и то, как с ним надо поступить. В числе прочих там звучали предложения покарать предателя, то есть, прямо говоря, убить его.
– А как давно прошли эти два совещания?
– Первое, с допросом Павленко, состоялось седьмого сентября, то есть за две недели до гибели адвоката. Второе – спустя три дня, десятого числа.
– На нем было принято решение об убийстве Павленко?
– Не совсем так. Оно там было озвучено.
– А вы случайно не знаете, кто высказал такое предложение?
– Случайно знаем, – ответил вместо своего начальника капитан Тарабрин. – Такое предложение высказал начальник службы безопасности холдинга Александр Игоревич Трегубов.
– Но окончательное решение по этому предложению не было принято, да?
– Да, Чугунов тогда не принял никакого решения. Но он мог сделать это позже.
– А кто еще, кроме Трегубова, присутствовал на этом втором совещании?
На этот вопрос вновь взялся ответить полковник Мозговой:
– На этом втором совещании, по нашим сведениям, помимо Чугунова и Трегубова присутствовали личный секретарь босса Виктор Маркелов и финансовый директор холдинга Николай Кривушин.
– Кто же из них двоих является вашим информатором?
Мозговой и Тарабрин переглянулись, и полковник ответил:
– Никто. Мы не располагаем такими возможностями, которые заставят первых лиц холдинга работать на нас. Наши информаторы трудятся на вторых ролях. Один из них является помощником Маркелова, другой пребывает под началом у Кривушина. Мы расспросили обоих. Как обычно бывает в таких случаях, их рассказы несколько разнились, но в основном совпадали.
– Да, это очень интересно, – задумчиво произнес Гуров. – Такое подозрение выглядит вполне обоснованным. Скажите, а где теперь находится телефон адвоката? По нему ведь можно многое узнать.
– Телефон Павленко мы так и не нашли, – ответил Мозговой. – Точнее сказать, не отыскали тот аппарат, которым он пользовался в деловых переговорах. У адвоката был второй мобильник, по которому он разговаривал с дочерью, с друзьями. Мы его раздобыли, проверили все звонки адвоката за последнее время. Но никаких зацепок нам это не дало.
– Теперь вы понимаете, с какой трудностью мы столкнулись? – вновь вступил в разговор начальник управления. – Получив такую информацию, мы должны допросить всех участников второго совещания, то есть Трегубова, Маркелова и Кривушина. А также самого хозяина холдинга, Алексея Чугунова. К этому моменту нам крайне желательно уже иметь на руках постановление суда о проведении обысков и выемке документов у всех этих лиц, а также у самого вероятного организатора убийства.
– Кто же, по вашей гипотезе, является таким организатором? – спросил сыщик.
– Директор частного охранного предприятия «Плотина» Игорь Сорокин, – ответил Мозговой. – Эта контора является частью холдинга, отвечает за безопасность и все такое. Ее сотрудники уже были участниками нескольких конфликтов с силовыми структурами других бизнесменов. Это происходило и у нас, и в соседних городах, куда их специально вывозили. На сотрудников «Плотины» трижды заводились уголовные дела, но один раз дело не дошло до суда, завершилось примирением сторон. В двух других случаях подчиненные Сорокина получили штрафы или условные сроки. Сам он – человек с криминальным прошлым, и, надо прямо сказать, по нему тюрьма плачет. Этот фрукт до сих пор находится на свободе только благодаря своему хозяину, который его всячески покрывает.
– Вы хотите сказать, что холдинг – это полукриминальная структура, а его хозяин предпочитает действовать бандитскими методами? – осведомился Гуров.
– Совершенно правильная формулировка, – ответил генерал Бессонов. – Вы это очень точно изложили. Но я вас так спрошу. Где вы видели в нашей стране крупный бизнес другого характера? Он везде одинаков. Вот почему местные правоохранители по всей стране не рискуют связываться с такими вот хозяевами жизни. Вам будет гораздо удобнее задать Сорокину, Трегубову, Маркелову и самому Чугунову разные неприятные вопросы. Если вы потребуете у суда постановление на обыск у этих граждан, то получите его.
Гуров оглядел поочередно всех участников совещания и сказал:
– Коллеги, я понял ваши проблемы, убедился в том, что вы горячо желаете найти виновника убийства. Что ж, теперь, когда я уяснил свою задачу, давайте перейдем к делу и попробуем выстроить очередность действий. Надо решить, кому первому я должен задать неудобные вопросы: начальнику службы безопасности, секретарю Чугунова, главному финансисту холдинга или директору частного охранного предприятия? На кого из них у нас больше улик?
– Мне кажется, нужно начать снизу, то есть с Сорокина, – сказал полковник Мозговой.
– Почему так? – спросил Гуров.
– Сейчас объясню, Лев Иванович. Мы ведь тут не сидели без дела в ожидании вашего приезда, кое-какие действия предприняли. В частности, нами отслежены телефонные звонки Игоря Сорокина за последние десять дней перед убийством адвоката.
– То есть с момента второго совещания?
– Совершенно верно. Мы выяснили, что в эти десять дней он очень часто общался со своим шефом Трегубовым и с одним из сотрудников ЧОПа, неким Красовским. Этот субъект, между прочим, дважды судим. Он имеет условный срок за участие в похищении человека.
– Но что же тут такого особенного? – осведомился Гуров. – Разве директор охранного предприятия не должен регулярно общаться с шефом и своими сотрудниками?
– Конечно, должен, – ответил Мозговой. – Только интенсивность этих контактов в указанные десять дней возросла как минимум в два раза. Это необычно. Что такое случилось? Почему им необходимо было перезваниваться по десять раз на дню? Накануне убийства мы зафиксировали аж четырнадцать звонков Сорокина Трегубову и восемнадцать – Красовскому. Но это еще не все. Мы отследили передвижение автомобилей сотрудников частного охранного предприятия в указанные десять дней. Нам удалось выяснить, что в этот период, перед гибелью Павленко, сотрудник ЧОПа Петр Красовский неоднократно выезжал в поселок Сосновая Грива. Что он там делал, нам неизвестно. Во всяком случае, никакие задания, связанные с этим населенным пунктом, в журнале приказов предприятия не зафиксированы. Теперь еще одно. На момент убийства Дмитрия Павленко у охранника Красовского практически нет алиби. Кажется, он находился в офисе ЧОПа, расположенного на Коммунарной, но мы не знаем, кто его там видел. Напрямую мы его не допрашивали, но сведения собрали. Выходит, что никто не знает, где был Петр Красовский утром двадцать первого сентября.
– Да, это уже серьезно! – сказал Гуров. – Стало быть, получается, что этот сотрудник частного охранного предприятия на данный момент является у нас главным подозреваемым в убийстве. Я правильно вас понимаю?
– Да, в общем, правильно, – ответил Мозговой.
– Но если так, то почему бы нам не начать расследование именно с этого сотрудника, не допросить его? Вы вполне могли сделать это и без меня. Все-таки это не владелец холдинга с состоянием в несколько миллиардов.
Трое полицейских, сидевших вокруг стола, переглянулись, и начальник управления генерал Бессонов ответил на это:
– Конечно, мы могли бы задержать и допросить Красовского, провести обыск, предъявить ему обвинение. Возможно, нам даже удалось бы доказать его вину в убийстве Павленко, и он получил бы срок. Но чего добились бы всем этим? Только наказания исполнителя. Организаторы и заказчики этого преступления остались бы на своих местах. Разве этого мы хотим? Неужели это настоящая борьба с преступностью? Если мы желаем раскрыть это преступление до конца, то нам нужно копать глубже. Вслед за Красовским должен последовать Сорокин, за ним – Трегубов и сам владелец холдинга Чугунов. Однако для этого у нас не хватает полномочий. Что называется, руки коротки. Тут нам необходима ваша помощь.
Гуров внимательно посмотрел на генерала и произнес:
– Надо сказать, порадовали вы меня, Григорий Павлович. Давно я не слышал таких речей, не встречал такого подхода к делу. Гораздо чаще случается, что полиция спешит найти исполнителя заказного убийства, а дальше, вглубь, идти не хочет. Что ж, скажу вам так. Я полностью разделяю ваш подход к этому расследованию, тоже считаю, что наша задача – раскрыть всю цепочку, связанную с планированием, организацией и осуществлением убийства. Теперь, когда за нами стоит генерал-лейтенант Орлов, мы можем действовать, не опасаясь гнева ваших местных воротил. Начнем, как и полагается, с малого – с этого самого охранника Красовского. Нужно собрать достаточно улик для его задержания и последующего ареста. Например, следует опросить жителей поселка Сосновая Грива, найти тех людей, которые видели этого охранника в день убийства.
– Сегодня же я пошлю двух оперативников, и они опросят всех жителей поселка, – заявил Мозговой и осведомился: – Что еще, Лев Иванович?
– Скажите, на этом стальном пруте, орудии убийства, нет каких-то отпечатков пальцев?
– Нет, к сожалению, – ответил Тарабрин. – Мы этот момент очень тщательно проверяли.
– В таком случае нам очень помог бы осмотр той одежды Красовского, в которой он был в день убийства, – сказал Гуров. – Нельзя нанести человеку два удара стальной палкой по голове, проломить череп так, чтобы при этом на твою одежду не попало ни капли крови жертвы. Она там наверняка должна быть. Но этот момент удастся выяснить только после задержания данного фигуранта и обыска у него дома. Будем надеяться, что ту одежду он не выбросил. Надо готовиться к задержанию директора частного охранного предприятия, отследить его передвижения в день убийства, а также за несколько предыдущих суток.
– Этим я сам займусь, – сказал Тарабрин. – Мне давно хотелось до этого упыря добраться.
– Вот пока те первые действия, которые приходят мне в голову, – продолжал Гуров. – Но нам не следует зацикливаться только на этой версии. Необходимо отработать все возможные варианты. Например, мне не дает покоя странная смерть жены Павленко. Скажите, а у этой Светланы… как, кстати, была ее девичья фамилия?
Мозговой задумался на минуту, потом ответил:
– Вспомнил! До замужества она была Гриневич.
– Хорошо, – произнес Гуров. – А теперь скажите, не было ли у Светланы Гриневич, скажем, брата или любящего человека, которому успешный адвокат Павленко перебежал дорогу?
Мозговой и Тарабрин озадаченно переглянулись.
Полковник пожал плечами и проговорил:
– Мы не знаем, никогда этим не интересовались.
– А вот вы возьмите и поинтересуйтесь, – сказал сыщик. – Выясните, существуют ли люди, которые могли не поверить в несчастный случай со Светланой, счесть, что произошло убийство? Может быть, они захотели отомстить? Если вы таких найдете, то надо будет установить, способны ли они убить своего врага, что делали, где были двадцать первого сентября. Очень даже стоит посмотреть на жизнь господина Павленко как можно шире. Возможно, у него были еще какие-то недруги. У адвокатов врагов не так много, как у нас, оперативников. Но все же таковые встречаются. Надо выявить всех.
