– Нет, я бы знал. В городе ее до сих пор любят и уважают. И провожали бы в последний путь с почестями. – Коля шел, а белка скакала с ветки на ветку, будто компанию ему составляла. – Валерий Тахирович, не могли бы вы мне человечка в Москве порекомендовать, к которому можно обратиться по поводу Киры? Она полжизни там провела, прописана опять же в столице. Может, ее убийство и не связано с прошлым?
– Человечка порекомендую. Но сразу скажу, Кира Эскина чистая. Я навел справки. Законопослушная гражданка без приводов и порочащих связей.
– Когда вы успели?
– Умеем мы, советские менты, оперативно работать, – хохотнул Тахирыч. – Контакт я тебе скину. Но мне можешь звонить в любое время.
– Спасибо вам огромное.
– Не за что. Мне только в радость внуку Ильича помочь. Как дело раскроешь, приеду, обмоем.
– Заметано.
Они распрощались, и Николай убрал телефон в карман. Там нашлась рафаэлка. Он таскал с собой эти конфетки, потому что любил их так же сильно, как дедово варенье, но никому в этом не признавался. Он суровый мужик, мент, а «Рафаэлло» для девочек…
И белочек.
Разорвав обертку, он подошел к дереву и положил конфетку на ветку. Пусть зверек полакомится.
Глава 5
Когда он зашел на свой участок, то увидел…
Картину маслом! Так сказал бы Олежка, если б смог пронаблюдать за собой со стороны.
На сочной зеленой траве, под отцветшим вишневым деревом, раскинувшись, лежал пузан с довольной, хоть и местами грязной физиономией. На его носу сидела стрекоза, а под мышкой помещался рыжий кот, он глодал рыбий хвост. Бутылку из-под пива, что валялась с другой стороны тулова, облизывал белый козленок.
– Меня не было пятнадцать минут, а ты успел напиться и завести себе трех питомцев, – проговорил Леша сокрушенно.
– Четырех, – ответил ему Олежек, и стрекоза не улетела, когда он открыл рот. – На дереве птичка.
– Да ты просто диснеевская принцесса, заточенная в тучное тело тридцатилетнего мужика.
– Не завидуй, Лешенька. Лучше ляг рядом, авось поймаешь дзен.
– Вряд ли смогу. Я за рулем, поэтому не пью.
– К сожалению, ты не поймаешь его, даже если нарежешься. Я же выпил всего бутылку пива. Остальные ждут меня.
– Умываться будешь?
– Неа. Мне и так хорошо.
Раевский не стал настаивать и прошел в дом, чтобы взять стул и вынести его во двор. Еще хотелось бы чашку, куда можно налить воду. Он не отказался бы от засахаренного варенья и тогда сделал бы себе что-то наподобие морса. Но ничего пригодного к употреблению в пищу не нашлось. Пришлось довольствоваться стулом и чашкой. Ее он ополоснул, затем наполнил. После этого уселся рядом с другом и попытался поймать дзен. Естественно, ничего не вышло.
– Ляг, – сказал Олежек. – На стуле неудобно. А на травушке так хорошо, мягко…
– Ты точно выпил только одну бутылку?
– Угу.
– А козла где взял?
– Пришел откуда-то. Ты ж не закрыл калитку.
– Не думал, что на дачах кто-то держит скот.
– Боря не скот, он личность.
– Ты уже и имя ему дал?
– Он же на Ельцина похож. Не заметил?
– Не вижу никакого сходства. А котик у нас кто?
– Бегемотик.
– Логично. Тогда птичка Невеличка?
– Нет, она Жозефина.
– А ты чудак человек.
– Да, я такой, – улыбнулся Олежек. – Есть не хочешь?
– Перекусил бы. А есть чем?
– Только окушки, но они к пиву. Давай в город сгоняем, купим пожрать. А то я проголодался.
– Ты хомячил всю дорогу, – напомнил Леша. – Но твоя идея мне нравится. Предлагаю купить все для шашлыка, от мяса до мангала, и устроить пикник.
– Согласен с предыдущим оратором.
– Тогда вставай, поедем. Или продолжишь валяться?
– Хотелось бы остаться, но я не доверю тебе покупки: выберешь не то мясо, овощи, соус.
Леша протянул другу руку, чтобы помочь подняться. Олежек сделал это. Стрекоза перелетела с его носа на голову, Бегемотик оставил свое лакомство и привстал, Боря начал перебирать копытцами, а Жозефина зачирикала.
– Моя машина не Ноев ковчег, так что питомцев твоих я не возьму, – предупредил Леша.
– Хочу напомнить тебе, что в ковчег брали только парных животных, – ответил Олежек. Отряхнув задницу, он подобрал бутылку и обглоданный рыбий хвост, чтобы выкинуть их. Друг был очень внимателен к окружающей среде. – Заночуем тут?
– Тут? – переспросил Леша.
– Да, на даче твоей.
– В грязище и вонище?
– Ой, я на Бали еще и не в таких норах ночевал. Но если тебе не нравится запах затхлости и пылюга, можем вытащить матрасы, одеяла, выбить их и поспать под открытым небом. Сегодня дождя не обещали.
– Час от часу не легче, – пробормотал Леша.
– Ты такой зануда.
Это было правдой. Раевский если не помалкивал, то бубнил или нудил. Не всегда, конечно, но по большей части. Мама, покойница, говорила, что он ей напоминает Ипполита из «Иронии судьбы». А Олежка – Лукашина. Когда они семьей на Новый год смотрели эту картину, она всегда высказывала мнение о том, что Надя сделала неправильный выбор. Маме нравился обстоятельный, серьезный, крепко стоящий на ногах Ипполит. Леша, будучи уже в сознательном возрасте, возразил ей:
– Мама, он же зануда! Такие не нравятся!
– Не правда. Мне очень.
– Но папа не такой.
– Он нет. А вот ты… – Она чмокнула его в насупленный лоб. – Ты будущий Ипполит, сынок. Обстоятельный, серьезный, крепко стоящий на ногах. А Олежка – Лукашин. Который вроде человек золотой, а какой-то ненадежный. Я бы на месте Нади такого никогда б не выбрала.
* * *
– Ваня, Ванечка, – послышалось из-за забора, к которому друзья направлялись. – Где ты, мальчик?
Козленок заблеял и побежал к калитке. За ней стояла девушка. Очень хорошенькая, хрупкая, длинноволосая. Настоящая Аленушка.
– Он ваш брат, который попил из копытца? – не удержался и ляпнул Раевский.
Девушка заливисто рассмеялась.
– Он мой будущий артист. Пока молодой, бестолковый. Но я выдрессирую его.
– Как вас зовут, прекрасное создание? – обратился к ней Олежка. Его глаза заискрились, а живот втянулся.
– Аленушка.
– Вы это серьезно? – продолжил занудствовать Леша.
– Да. Меня зовут Елена Бурцева. Но выступаю под псевдонимом Алена Бур. Я цирковая. Мой дед был клоуном, народным артистом РСФСР.
– Я Олег Кравченко. Путешественник, серфингист, философ, зоозащитник.
– Иначе говоря, бездельник, – мысленно дополнил его краткое резюме Леша. А вслух сказал: – Он дал вашему козлику имя Боря. Говорит, на Ельцина похож.
– Да, очень. – Аленушка улыбнулась Олежке. – И неравнодушен к алкоголю. Постоянно бутылки из-под него облизывает. Но пришлось малыша назвать Иванушкой.
– А кот, случаем, не ваш? – спросил Леша, направившись к машине.
– Я его первый раз вижу. Бездомный, наверное.
– Гуляющий сам по себе, – поправил ее Олежка. – Мы в город. Хотим купить мясца, замутить шашлык. Не желаете вечером к нам присоединиться?
– Я вегетарианка.
– Овощи на углях тоже хороши. А для вашего Иванушки у меня найдется пара опорожненных бутылочек пива. Лизать не перелизать.
– Хорошо, мы придем.
И, помахав ему маленькой ладошкой, пошла меж берез в сторону стоящего на пригорке домика с увенчанной петушком крышей. Иванушка потрусил следом.
* * *
До Приреченска доехали за пятнадцать минут. Леша прикинул, что пешком, если срезать через лес, добраться можно за полчаса. Он притормозил у супермаркета, который, по его мнению, находился в центре города. Тут и здание мэрии, и Дом культуры, и вечный огонь. Были и кафе, причем симпатичные, в европейском стиле, с летними террасами.
– Какой городок замечательный, – выразил их общее мнение Олежек. До этого он говорил только об Аленушке. – Чистый, уютный. И мы не встретили ни одного алкаша.
– Еще не вечер.
– Я тебя умоляю, – фыркнул друг. – Пьяный часов не наблюдает.
Они вышли из машины и проследовали к магазину. Взяв тележку, пошли по рядам. Олежек с видом знатока выбирал продукты, и Леша ему не мешал. Он был в еде неприхотлив. Покупал ее, не глядя. Мог выбрать колбасу по упаковке. Привлекла взгляд – кинул в корзину. Состав никогда не читал. И удивлялся тем, кто делает это. Раевскому казалось, что вся колбаса на один вкус, если она не копеечная. Но и дешевую мог есть. Только без удовольствия.
– Винишка, может, возьмем? – предложил Олежка. – Красненького. Под мясо – самое то.
– Бери, если хочешь. Я пить не буду.
– Почему? Мы же остаемся.
– Я еще не решил.
– Лех, ну давай? В машине поспишь, она у тебя большая. Или к Аленушке напросимся. Выделит тебе комнатку.
– А ты будешь делить комнатку с ней, так?
– Нет, я не такой. В день знакомства сплю только с профессионалками. А за барышнями ухаживать нужно. Лягу, где придется.
– Ладно, уговорил. Давай возьмем вина.
Олежка радостно понесся в отдел с алкоголем. И тут Леша последовал за ним, потому что, если Кравченко дать волю, он наберет дрянного пойла и много. А нужно хорошего и всего две бутылки. Три максимум.
У прилавка с испанскими винами Леша столкнулся с красивой девушкой. Она шла от стеллажа с бальзамами и настойками, неся в руках маленький «Егермейстер».
– Богдан? – воскликнула она удивленно.
– Вы ко мне обращаетесь? – решил уточнить Раевский.
– Да, да, конечно! – Девушка всплеснула руками. – Надо же, не думала, что увижу тебя еще… Как ты?
