Карстен Дюсс "Убивать осознанно"

grade 4,3 - Рейтинг книги по мнению 660+ читателей Рунета

Бьорн Димель – «грязный адвокатишка», вынужденный прикрывать и оправдывать преступления криминального авторитета. Брак Бьорна Димеля разваливается на части, его жена вот-вот сбежит с обожаемой дочкой в неопределенном направлении. В отчаянии Бьорн записывается на курс тренинга по осознанности. Он еще не знает, что осознанность – замечательный способ справиться со всеми проблемами, как внутренними, так и внешними. Строго следуя руководству по осознанной жизни, Бьорн кардинально меняет свою судьбу и глазом не успевает моргнуть, как оказывается в эпицентре кровавых разборок. И теперь, когда жизнь его висит на волоске, лишь невероятная смекалка, актерская игра и, разумеется, осознанность могут спасти Бьорна и вернуть ему счастье, удачу и душевный покой.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Азбука-Аттикус

person Автор :

workspaces ISBN :978-5-389-19999-6

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 14.06.2023

– Сколько детей, как думаешь, видели ваши разборки?

– Думаю, все.

– У скольких были мобильники, на которые они снимали?

– Хм… Ну, не знаю… Вероятно, тоже у всех.

– То есть мы имеем пятьдесят видео, на которых ты убиваешь человека на глазах у пятидесяти школьников?

– Нет, максимум сорока девяти.

– Почему?

– Я подбежал к автобусу и вскочил в него. Вырвал смартфон из рук первого попавшегося парнишки, бросил его на пол и растоптал и сказал остальным, чтобы сделали со своими то же самое.

– И сколько из них в этот момент снимали тебя?

– Остальные сорок девять. Но звук на записи будет ужасным, потому что они все истерично орали.

Может, этот сумасшедший вдобавок ко всему еще отмутузил этих детей?

– И что потом?

– Потом приехала полиция, и мы смылись.

– В Сети уже есть какие-то фотографии?

– Да.

– По телевидению?

– Да. Тоже показывали.

– Тебя можно узнать на них?

– Ну, изображения очень размытые. Если бы это было уведомление о штрафе с фото, ты бы точно его опротестовал.

Драган протянул мне свой мобильник, коснулся экрана, чтобы проиграть видео с YouTube, которое, очевидно, было нарезкой из новостного выпуска канала «N 24». Я лицезрел видеозапись невероятно высокого качества, на которой Драган с железным прутом в руке выскакивал из фургона и набрасывался на лежащего на земле человека. Качество записи было отменным не только благодаря навороченному смартфону двенадцатилетнего подростка, но и тому факту, что человек на земле горел ярким пламенем, как и фургон, из которого он, видимо, и выбрался. Но тут появился Драган с железным прутом, и вскоре человек на земле уже не двигался, только продолжал гореть.

Я остановил видео.

Меня тошнило. Вид горящего заживо человека, которого убивает другой человек, сидящий сейчас напротив меня, не удастся вычеркнуть из памяти никакими дыхательными упражнениями, даже если бы у меня была возможность сделать эти упражнения. Мне сложно было принять нужную позу перед этим человеком, чтобы сосредоточиться на дыхании: ноги на ширине плеч, колени слегка согнуты, грудь вперед.

И это приводило меня в еще большую ярость. Просто нельзя допустить, чтобы Драган за полдня перечеркнул двенадцать недель моего курса по осознанности. Вероятно, следовало повнимательнее порыться в различных техниках осознанности, чтобы найти подходящее упражнение против моего отвращения, ярости, страха, растерянности и неприязни. Я дышал сидя и копался в воспоминаниях последних двенадцати недель. Йошка Брайтнер открыл мне, что не события сами по себе тревожат нас, а наше восприятие этих событий. Перефразируя Эпиктета[9 - Эпиктет (ок. 50–138) – древнегреческий философ-стоик; основал в Никополе философскую школу; считал, что основная задача философии – научить различать то, что сделать в наших силах, и то, что нет. Людям неподвластно все телесное, внешний мир, но мысли, стремления, а следовательно, и счастье им подвластны.], господин Брайтнер говорил: «Нас беспокоит не само событие как таковое. Только когда мы начинаем классифицировать его, нам становится страшно. Ни одно происшествие само по себе не является плохим или хорошим».

Итак, для начала я попытался посмотреть на видео с этой точки зрения. Там был человек, который горел. Ладно. И был еще один человек, который убил того, который горел. Так, ладно. То, что убийца – психопат, это просто оценочное суждение. Это не есть хорошо. Если бы горящий человек до этого пытался совратить мою дочь, я с гораздо большим пониманием отнесся бы к типу, который его поджег, а потом убил. Не сам поджог и не само убийство были отвратительными. А моя оценка оных. В общем и целом такова теория.

Де-факто только что убитый человек не пытался совратить мою дочь. Он ее даже не знал. В отличие от Драгана. Он-то ее знал, но забыл ее имя. Он знал о моей семейной ситуации. Но ему было все равно. Он знал о моих планах на выходные. Но он начхал на них. На видео перед ним был живой человек. Но он убил его…

В этот момент зазвонил телефон, так что я смог ненадолго отвлечься от всего этого. На экране высветился номер переговорной моей конторы. Следующее потрясение. Неужели что-то с Эмили?

– Алло, что случилось?

Звонила Клара.

– Господин Димель, Эмили только что разрисовала стул в конференц-зале.

– С Эмили все хорошо?

– Да, она веселится, но стул…

– Так зачем же вы мне звоните?

– Потому что не знаю, что теперь делать. Если фрау Брегенц увидит…

К черту фрау Брегенц.

– Сколько в зале стульев?

– Два, четыре, шесть… двенадцать… пятнадцать.

– Тогда скажите Эмили, что она молодец, и позвоните мне только тогда, когда она закончит с пятнадцатым стулом.

Я отключился.

Драган уставился на меня.

– Ты что, не в своем уме? Я в полной заднице, а ты беседуешь о каких-то стульях?! – рявкнул он мне в лицо.

– Послушай, Эмили наверху. И для нее я доступен в любое время.

– Мне плевать, кто там у тебя наверху. Тут внизу играет музыка. И если кому-то наверху она мешает, я лично поднимусь и разъясню все по пунктам.

Этого мне еще не хватало. Я попытался вернуть Драгана к теме нашего разговора.

Я показал на кадр с горящим человеком:

– Это Игорь?

Драган смутился на секунду. Он еще раз внимательно просмотрел видео – как будто парковка кишела горящими людьми.

– Да. Это Игорь. Тот, что на земле.

– Почему он горит?

– Так мы немного подпалили ему зад.

«Подпалить кому-то зад» в мире Драгана не было метафорой, обычно эти слова воспринимались буквально. Этому кому-то разбрызгивали на штаны бензин, и он обычно замечал, что что-то не так, когда в него летела горящая зажигалка. Как правило, огонь удавалось потушить после появления первых пузырей на ягодицах.

– Я же сказал, что ситуация немного вышла из-под контроля. Этот говнюк просто не смог дождаться в машине, когда мы потушим его задницу. Приспичило непременно выскочить.

– А тот тип с наркотиками?

– Тут тоже такое дело… Как выяснилось, у него не было никаких наркотиков. Он собирался передать Игорю ящик с ручными гранатами. Но у Игоря загорелась задница.

– И? Если дальше ничего не произошло, то где же этот тип?

– Этого Саша уложил в нокдаун в минивэне. С ним никаких проблем.

Никаких проблем. Значит, он тоже мертв. Я покачал головой в попытке собраться с мыслями.

– Может такое быть, что звонок с наводкой был подставой, в результате которой ты теперь в полном дерьме? И я вместе с тобой? Какой-то звонок с непроверенного номера от непонятного ассистента Тони – и ты как сумасшедший бросаешься на встречу?

Я еще ни разу не разговаривал так с Драганом. Стало легче. Драган, казалось, вовсе не заметил моего тона. Он был занят другими вещами.

– Откуда, скажи на милость, я должен был знать, что там остановится автобус, а? – огрызнулся он. – Автобус, набитый школьниками! Какой нормальный водитель остановится ночью с детьми на неосвещенной парковке? Можешь мне объяснить? Так не делают, когда перевозят детей. Я люблю детей!

Я снова посмотрел на экран смартфона и запустил видео. Что Драган понимал под любовью к детям – можно было хорошо увидеть в следующей сцене, где он, снятый из окна автобуса, сначала разбивает железным прутом лобовое стекло этого самого автобуса, а потом заходит в дверь, вырывает телефон из рук парнишки лет десяти, не более, сует свой кулачище под маленький дрожащий подбородок ребенка и рычит на него: «Вы ничё не видели, иначе я вас всех прикончу».

Материала, отснятого на сорок девять мобильников, явно хватило на целый выпуск новостей. Последовали записи с других телефонов. Выпуск заканчивался крупным планом «порше-кайена», принадлежавшего Драгану, номера на машине отсутствовали. Было видно, как Драган запрыгивает на заднее сиденье автомобиля, который затем скрывается с парковки. На заднем плане горящий минивэн взлетает в воздух от взрыва ящика с ручными гранатами и рассыпается на тысячи кусочков вместе с предполагаемым дилером, находившимся без сознания внутри. Хорошая нарезка, такая заворожила бы даже зрителей в кинотеатре.

Итак, в сухом остатке у нас имелся не только тип «с парой царапин», еще имелся заживо сгоревший человек, разорванный на куски ручной гранатой свидетель, убийство и пятьдесят травмированных школьников. Для Драгана – мелочи, для меня же, как адвоката по уголовным делам, напротив, существенные обстоятельства.

– Где Саша?

– Саша внизу, в фургоне с мороженым. Он привез меня сюда.

– Нет, я имею в виду, есть ли Саша на записи? Его тоже можно где-то узнать?

– Нигде. Сначала он сидел со мной в минивэне, а когда приехал автобус, то сразу подогнал «кайен». Натянул на голову свитер. Получилось, как в маске.

– А номера «кайена»?

– Саша их сорвал и бросил в машину.

Саша молодец.

– Где сейчас этот «кайен»?

– В аэропорту. На долгосрочной стоянке. Саша достал фургон с мороженым и привез меня сюда.

– Смартфоны?

– Разбиты на автобане. Я же не идиот.

Я не стал комментировать последнее его высказывание. Посмотрел на Драгана:

– И что прикажешь мне сейчас делать?

– Ты у нас адвокат. Вот и сделай что-нибудь, разберись с этим дерьмом.

Я снова почувствовал, как меня охватывает ярость.

– Верно, – со злостью сказал я. – Я адвокат. А не сантехник. Но если происходит дерьмо подобного масштаба, тут и мои возможности небезграничны.

– Включай адвоката, либо будешь жрать дерьмо.

Моя сонная артерия начала бешено пульсировать. Какое-то время мы молчали. Драган был прав. Мне не было никакого смысла протестовать. В любом случае все козыри были у него.

– Ладно, – сказал я как можно более спокойно. – Вариант первый: ты сдаешься. Если ты сдаешься, то вытаскивать тебя из каталажки мне будет очень непросто. Не с такой доказательной базой. Даже если я подарю каждому ребенку из того автобуса по щенку и пригрожу убить его. Записи уже гуляют по Сети.

– Ты соображаешь, что говоришь? Мне сдаться?

– Вариант второй: ты не сдаешься. Если ты не сдаешься, то не легавые будут самой большой твоей проблемой. Ею будет Борис. Если он найдет тебя, то, возможно, ты пожалеешь, что не за решеткой. Он не оставит безнаказанным поджог и убийство своего человека.

Драган ударил обеими ладонями по столу:

– Эй, господин адвокат! Уже годами мы работаем, четко разделяя наши роли: у меня проблема – у тебя решение! Итак, что нам делать?

Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами и ждал ответа.

Об истинной проблеме – совершенно очевидно, что Драгана заманили в ловушку ложным звонком, – в таком состоянии я не хотел ему напоминать. В этой бедственной ситуации я прибегнул к черному юмору:

– Заляг на дно, пока волны не улягутся. Лет так на тридцать-сорок.

Глаза Драгана превратились в узкие щелочки. Меня сразу бросило и в жар, и в холод. Сейчас он схватит меня за горло. Но вот, очень медленно, его губы растянулись в широкой ухмылке. Драган поднял руки, подался вперед и, улыбаясь, похлопал меня по плечу.

– Так и сделаем.

Этот идиот и правда подумал, что прятаться в течение последующих десятилетий было решением его проблемы.

– Драган, тебе не удастся даже выйти из здания. Перед въездом в гараж уже ждут легавые в штатском. Они разберут твой фургон с мороженым на запчасти.

– Тогда поедем на твоей машине.

– Что, прости?

– Я спрячусь в багажнике, и ты вывезешь меня из города. А там посмотрим.

Я в полной растерянности таращился на него. За доли секунды мой пульс бешено ускорился. Не может такого быть, чтобы он говорил всерьез. Он не просто хотел высадиться на моем островке времени поболтать о том о сем. Он собирался занять его целиком. Мне придется либо оставить Эмили одну в конторе, либо посадить ее в машину с этим преступником. Ни то ни другое не удастся скрыть от Катарины. Если бы я допустил подобное, то точно нарушил бы обещание, данное Катарине менее часа назад во благо наших отношений. Когда я забочусь об Эмили, то я забочусь об Эмили. И ни о чем другом. Это нерушимое правило. И сейчас это правило будет нарушено только из-за какого-то кретина?

– Драган, прошу тебя! Со мной ребенок. Я не могу таскать тебя в багажнике по всей Европе.

– Тебе и не надо таскать меня в багажнике по Европе, нужно просто вывезти из города. Будет даже здорово, если Эмма сядет впереди.

Эмма? Это уже слишком. Я заорал ему в лицо:

– Эмили! Ребенка, которому ты сейчас испортил выходные, зовут Эмили!

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом