– Из этого графина?
– Да.
– Я тоже, – заявил второй.
Ганимар понюхал воду, попробовал на вкус. Она не имела ни привкуса, ни запаха.
– Послушайте, – сказал он, – мы понапрасну теряем время. Задачи, загаданные Арсеном Люпеном, за пять минут не решить. Но, черт возьми, клянусь, я его схвачу. Он взял верх во второй партии. Но решающая игра за мной!
В тот же день барон Каорн заявил в полицию, что его ограбил Арсен Люпен, содержащийся в тюрьме Санте.
Позже, когда замок Малаки был отдан на откуп жандармам, прокурору, следователю, журналистам, зевакам, которые пробираются всюду, где им быть не положено, барон не раз пожалел об этом.
Это дело взбудоражило общественное мнение. Все произошло в таких необычных обстоятельствах, имя Арсена Люпена настолько возбуждало воображение, что самые невероятные домыслы, которыми пестрели газеты, воспринимались как чистая правда.
Но особое волнение вызвало первое письмо Арсена Люпена, опубликованное в газете «Эко де Франс» (так и осталось неизвестным, кто передал туда текст), в котором он нагло предупреждал барона Каорна о грозящей тому опасности. Тут же посыпались невероятные предположения. Вспомнили о существовании знаменитого подземного хода. И под влиянием подобных россказней полиция начала вести расследование в этом направлении.
Замок обыскали сверху донизу. Осмотрели каждый камень. Обследовали деревянные панели и камины, рамы зеркал и потолочные балки. При свете фонарей обшарили огромные подвалы, где в старину сеньоры Малаки хранили съестные и боевые припасы. Исследовали скалу. Но все напрасно. Подземелье обнаружить так и не удалось. Тайного хода не существовало.
Пусть так, доносилось со всех сторон, но ведь мебель и картины не могли исчезнуть, как призраки. Обычно их выносят через окна или двери, а люди, завладевшие ими, проникают внутрь таким же путем. Кто эти люди? Как они попали туда? Как оттуда вышли?
Руанская полиция, признавшая свое бессилие, обратилась к парижским коллегам. Господин Дюдуи, глава сыскной полиции, отправил в замок своих лучших ищеек из отряда полиции особого назначения. Даже сам он провел в Малаки сорок восемь часов. Но тоже не смог ничего добиться.
И только тогда он призвал на помощь инспектора Ганимара, чью роль в расследованиях мог неоднократно оценить.
Ганимар молча выслушал инструкции начальника, потом покачал головой и произнес:
– Мне кажется, обыскивая замок, мы идем по ложному пути. Разгадка кроется не там.
– Так где же тогда?
– Поблизости от Арсена Люпена.
– Поблизости от Арсена Люпена! Если вы так считаете, значит допускаете его участие в ограблении.
– Да, допускаю. Более того, я совершенно в этом уверен.
– Послушайте, Ганимар, это просто нелепо. Арсен Люпен в тюрьме.
– Верно, Арсен Люпен в тюрьме. Его неусыпно охраняют, в этом я тоже не сомневаюсь. Но даже если бы он был закован в кандалы, у него были бы завязаны руки, а во рту кляп, я бы остался при своем мнении.
– Но почему вы на этом настаиваете?
– Потому что только Арсену Люпену по плечу разработать такой грандиозный план и триумфально осуществить его… именно таким образом, как он и был осуществлен.
– Это все слова, Ганимар!
– Увы, это реальность. И потому не нужно искать подземелье, отодвигающиеся камни и прочие подобные трюки. Наш герой не прибегает к таким устаревшим уловкам. Он живет в сегодняшнем мире, вернее, даже в завтрашнем.
– И ваш вывод?
– Мой вывод – я убедительно вас прошу позволить мне провести с ним один час.
– В его камере?
– Да. Когда мы плыли назад из Америки, у нас установились прекрасные отношения, осмелюсь даже утверждать, что он испытывает некоторую симпатию к тому, кто сумел его задержать. И если он сможет открыться мне, не скомпрометировав самого себя, то избавит меня от необходимости совершать бессмысленное путешествие в замок.
Чуть позже полудня Ганимара провели в камеру Арсена Люпена. Тот лежал на койке, он поднял голову и радостно воскликнул:
– Вот так сюрприз! Мой дорогой Ганимар – неужели это вы?
– Как видите, собственной персоной.
– В этом добровольном уединении я мечтал о многом… но сильнее всего – увидеть вас здесь.
– Вы весьма любезны.
– Что вы, что вы, я питаю к вам глубочайшее уважение.
– Крайне польщен.
– Я всегда утверждал: Ганимар – наш лучший детектив. Он почти не уступает – оцените мое прямодушие – Херлоку Шолмсу. Но, по правде сказать, мне очень жаль, что я могу предложить вам лишь этот табурет. Ни прохладительных напитков, ни даже кружки пива! Простите великодушно, я здесь ненадолго.
Ганимар улыбнулся и сел, а заключенный, радуясь, что нашел слушателя, продолжал:
– Господи, как приятно видеть перед собой порядочного человека. Как мне надоели физиономии всех этих шпиков и стукачей, которые по десять раз на дню шарят у меня по карманам и обыскивают мою скромную камеру, чтобы удостовериться, что я не замыслил побег. Черт возьми, как же правительство дорожит мною!..
– И по справедливости.
– Ну что вы! Я был бы так счастлив, если бы мне позволили жить в этом тихом пристанище!
– На деньги других.
– Вот именно! Но это было бы слишком просто! Простите, я заболтался, несу ахинею, а вы ведь торопитесь. Перейдем к делу, Ганимар! Чем обязан вашему визиту?
– Делу Каорна, – без обиняков заявил Ганимар.
– Погодите секунду… У меня ведь в голове столько дел! Дайте я сначала отыщу досье дела Каорна… А, вот оно. Дело Каорна, замок Малаки, Нижняя Сена… Два Рубенса, один Ватто и кое-какие мелкие безделушки.
– Мелкие!
– О, поверьте, все это довольно заурядные вещицы. Встречаются куда получше! Но если уж это дело вас интересует… Слушаю вас, Ганимар.
– Должен ли я проинформировать вас, на какой стадии находится следствие?
– Не стоит. Я читал утренние газеты. Позволю даже заметить, что вы продвигаетесь не слишком быстро.
– Именно поэтому я и рассчитываю на вашу любезность.
– Я полностью к вашим услугам.
– Прежде всего скажите: вы сами руководили операцией?
– От А до Я.
– А письмо-предупреждение? Телеграмма?
– Отправлены вашим покорным слугой. Где-то даже имеются квитанции.
Арсен открыл ящик небольшого стола из светлого дерева, который вместе с койкой и табуретом составляли всю меблировку камеры, достал два листочка бумаги и протянул Ганимару.
– Вот так-так! – воскликнул тот. – Я-то полагал, что за вами непрерывно наблюдают и обыскивают при малейшем подозрении. А вы читаете газеты, храните почтовые квитанции…
– Господи! Эти люди настолько глупы! Они распарывают подкладку пиджака, исследуют внутренности моих ботинок, выстукивают стены камеры, но ни у кого из них даже не возникло мысли, что Арсен Люпен настолько простодушен, что использует этот тайник на виду у всех. На это я и рассчитывал.
Ганимар, развеселившись, воскликнул:
– Ну вы и плут! Совсем меня озадачили! Ну, давайте рассказывайте!
– Вы хотите слишком многого! Чтобы я посвятил вас в свои секреты? Раскрыл свои хитрости? Это ведь дело серьезное…
– Значит, я понапрасну рассчитывал на вашу любезность?
– Конечно нет. И раз уж вы так настаиваете…
Арсен Люпен несколько раз прошелся взад и вперед по камере, потом остановился:
– А что вы думаете о моем письме барону?
– Думаю, вам хотелось слегка развлечься, поразить публику.
– Еще чего, поразить публику! Уверяю вас, Ганимар, я был о вас более высокого мнения. Неужели я, Арсен Люпен, стал бы прибегать к таким ребяческим проделкам? Неужели стал бы писать барону, если бы мог обчистить его без такого письма? Но поймите же, это касается и вас, и всех остальных, письмо – необходимая отправная точка, пружина, которая привела в движение весь механизм. Хорошо, начнем по порядку и, если хотите, спланируем вместе ограбление замка Малаки.
– Я вас слушаю.
– Итак, представьте себе надежно запертый, огражденный замок, как у барона Каорна. Неужели я сдамся и откажусь от вожделенных сокровищ только потому, что замок, в котором они находятся, неприступен?
– Разумеется, нет.
– Попытаюсь ли я пойти на штурм замка, как в былые времена, во главе отряда авантюристов?
– Слишком примитивно.
– Попытаюсь проникнуть туда хитростью?
– Невозможно.
– Остается единственный, на мой взгляд, способ – меня должен пригласить туда сам владелец замка.
– Весьма неожиданно.
– И как просто! Предположим, что в один прекрасный день вышеназванный владелец получает письмо, в котором его извещают о том, что? замышляет против него некий Арсен Люпен, прославившийся своими ограблениями. И как же он поступит?
– Он отправит письмо прокурору.
– А тот только посмеется над ним, «поскольку упомянутый Арсен Люпен в настоящее время содержится в тюрьме». В результате наш приятель впадает в панику и готов обратиться за помощью к первому встречному, не так ли?
– Несомненно.
– А если он случайно прочтет в местной газетенке, что где-то по соседству отдыхает знаменитый полицейский…
– Он отправится прямо к нему.
– Вы сами это сказали. Но, с другой стороны, допустим, что, предвидя неизбежное развитие событий, Арсен Люпен попросит одного из самых своих толковых друзей поселиться в Кодбеке, разговориться с редактором газеты «Ревей», которую выписывает барон, заметить вскользь, что он-то и есть тот самый полицейский… Что же тогда случится?
– Редактор сообщит в газете о том, что знаменитый полицейский находится в Кодбеке.
– Отлично. И тут возможны два варианта: либо рыбка – я имею в виду Каорна – не клюнет на приманку и тогда ничего не произойдет, либо, что вероятнее, он примчится к нему, дрожа от волнения. И вот наш Каорн умоляет одного из моих друзей защитить его от меня!
– Да, звучит весьма оригинально.
– Разумеется, псевдополицейский сначала отказывается от участия. Тогда приходит телеграмма от Арсена Люпена. Барон потрясен и снова умоляет моего друга, предложив ему огромную сумму за свое спасение. Пресловутый друг соглашается, приводит двух парней из нашей банды, а те ночью, пока Каорн находится под охраной своего защитника, спускают на веревках через окно некоторые предметы, которые попадают прямо в лодку, зафрахтованную ad hoc[11 - Специально для этого (лат.).]. Все просто, как у Люпена.
– Просто и гениально! – воскликнул Ганимар. – И дерзость самого плана, и изобретательность в деталях достойны всяческих похвал. Но не могу представить себе, кто же из наших полицейских столь знаменит, что одно его имя может привлечь барона и внушить ему такое доверие.
– Есть только один, другого такого не найти…
– Так кто же он?
– Один из знаменитейших сыщиков, личный враг Арсена Люпена, короче, его зовут инспектор Ганимар.
– Я?!
– Вы самый, Ганимар. И вот что замечательно: если вы отправитесь туда и барон решится поговорить с вами, то вы обнаружите, что должны арестовать самого себя, именно так, как вы поступили со мной в Америке. Видите, какой мне удался забавный реванш: арестовать Ганимара с помощью самого Ганимара!
Арсен Люпен от души смеялся. Раздосадованный инспектор кусал губы. Он считал, что эта шутка не заслуживает столь безудержного веселья.
Приход надзирателя дал Ганимару возможность прийти в себя. Тот принес обед, который Люпен, в виде особого благоволения, мог заказывать в соседнем ресторане. Надзиратель поставил поднос на стол и удалился. Арсен уселся, разломил кусок хлеба, откусил от него два или три раза и продолжал:
– Но не волнуйтесь, мой любезный Ганимар, вы туда не пойдете. Сейчас я скажу вам одну вещь, которая поразит вас: дело Каорна вот-вот закроют.
– Что?
– Я же сказал: вот-вот закроют.
– Ска?жете тоже, я только что был у начальника сыскной полиции.
