Битва у Любеча. Миниатюра из Радзивилловской летописи
Противники стояли друг напротив друга три месяца. Никто не хотел первым форсировать Днепр, слишком велики были ставки в противостоянии. Наступили холода, реки и озера стали покрываться льдом, начал замерзать и Днепр. Знаменитый воевода Волчий Хвост, некогда служивший Владимиру, а затем перешедший на сторону Святополка, решил спровоцировать новгородцев на битву. Старый воин разъезжал вдоль реки и выкрикивал оскорбления в адрес противника: «Чего пришли с хромцом этим, эй, вы, плотники? Вот поставим вас хоромы рубить нам!» (31, 157). Действительно, Ярослав был с детства хром, а новгородцы славились как искусные плотники. Слова воеводы вызвали именно ту реакцию, на которую Волчий Хвост рассчитывал. Разгневанные новгородцы пришли к своему князю и заявили: «Завтра мы переправимся к ним; если никто другой не пойдет с нами – сами ударим по ним» (31, 157–158). Ярослав оценил порыв, но решил проявить осторожность. В окружении Святополка у новгородского князя был верный человек, к нему и отправил Ярослав лазутчика выяснить обстановку во вражеском стане. Шпион встретился с приближенным киевского князя и передал слова Ярослава: «что ты тому велишь творити; меду мало варено, а дружины много». Ответ был такой: «да аще меду мало, а дружине много, да к вечеру дати» (26, 175). Ярославу предлагали атаковать вражеский лагерь этой же ночью. Получив такую важную информацию, новгородский князь позвал воевод и варяжских конунгов на военный совет. Было решено воспользоваться моментом, форсировать Днепр и напасть на лагерь Святополка.
Поздним вечером новгородцы и варяги сосредоточились на берегу Днепра. Чтобы в темноте отличить своих товарищей от вражеских воинов, новгородцы по приказу князя обмотали головы белыми платками. Новгородские полки и варяжские дружинники погрузились на ладьи и драккары, переправились через Днепр и беспрепятственно высадились на берег. Чтобы отрезать себе путь к отступлению, новгородцы оттолкнули от берега ладьи и насады. Киевляне не ожидали нападения. Разведка у Святополка работала плохо, киевский князь был уверен, что новгородцы в ближайшие дни не будут переправляться через Днепр. Святополк устроил пир для своей дружины, вражеская атака застала князя врасплох. Несмотря на это, киевляне бились отчаянно: «И бысть сеча зла, оже за рукы емлющеся сечаху и по удолием кровь течаше» (26, 175). Святополку удалось сплотить своих людей, однако в этот момент в бой вступили варяги: «и напали на него в открытый щит. Был тогда жесточайший бой, и много людей погибло, и после этого был прорван строй» (40, 109). Разбитые киевляне отступили на замерзшее озеро, хрупкий лед подломился, дружинники Святополка стали тонуть в полыньях. Положение могла спасти печенежская конница, однако между степняками и киевлянами находилось озеро: «и бысть сеча зла, и не бе лзе озером помогати печенегом» (60, 75). Разгром киевлян произошел раньше, чем степняки смогли принять участие в битве. Печенеги не рискнули вступать в сражение, быстро покинули поле боя и ушли в степь. Святополк потерпел сокрушительное поражение.
Как полководец Ярослав проявил себя с самой лучшей стороны. Новгородский князь проявил выдержку, дождался удобного момента, грамотно спланировал атаку и нанес неотразимый удар по врагу. Большую роль сыграла и хорошо организованная разведка. Святополк вел себя безответственно, поэтому исход противостояния был закономерным. По итогам битвы у Любеча Ярослав вступил в Киев, Святополк бежал в Польшу. Князь лишился поддержки на Руси, теперь все его надежды были на помощь польского короля Болеслава I.
6. Битва на реке Альта (1019)
Попытка Святополка утвердиться на Руси с помощью поляков потерпела крах, хотя сначала князю сопутствовал успех. Ярослав был разбит поляками и бежал в Новгород, но когда ляхи разграбили Киев и ушли, Святополк оказался без союзников. Киевскому князю стало известно, что Ярослав вновь собрал в Новгороде полки, нанял варягов и выступил в поход на юг. Сопротивляться двоюродному брату у Святополка возможности не было, его дружина была слишком малочисленна, чтобы встретиться с новгородцами и варягами на поле боя.
Битва на реке Альта. Миниатюра из Радзивилловской летописи
Сражаться же за убийцу своих родственников никто на Руси не хотел. И тогда Святополк решил противопоставить варягам Ярослава единственную реальную силу – печенегов. Князь бежал в степь и стал убеждать ханов оказать ему военную помощь. Мы не знаем, что он пообещал и посулил кочевникам, но они дружно откликнулись на зов изгоя и выступили в поход на Русь: «Пришел Святополк с печенегами силой громадной» (31, 159). К этому времени Ярослав занял Киев и готовился к новой войне с ненавистным родичем. Узнав о движении печенежской орды к границам Руси, Ярослав выступил навстречу врагу. Противники встретились на реке Альта, в окрестностях Переяславля-Южного. В июле 1015 г. в этих местах по приказу Святополка был убит ростовский князь Борис и именно здесь убийца должен был понести заслуженную кару. В этом плане лучшее место для битвы Ярославу было найти трудно. И князь блестяще использовал свой шанс.
Альта – речка небольшая, правый приток Трубежа. Судя по всему, печенеги обошли стороной Переяславль-Южный и расположились на Альтском поле. В пятницу на рассвете Ярослав перевел рать на левый берег реки и развернул войска в боевой порядок. Информации об этой битве мало, своё внимание летописцы сосредоточили не на описании боевых действий, а на речах и молитвах Ярослава. Поэтому о некоторых моментах сражения можно говорить только предположительно. Например, как Ярослав расположил войска. В битве с печенегами в 1036 г. князь «построил дружину, поставив варягов посредине, на правой стороне – киевлян, на левом крыле – новгородцев» (31, 164). Поскольку в рядах войска Ярослава были варяги (45, 100), новгородцы и киевляне, можно предположить, что аналогичное построение войск он применил в битве на Альте. Что касается печенегов, вряд ли их тактика претерпела существенные изменения – быстрые атаки конных лучников с последующим ударом всей массой конницы и быстрое отступление в укрепленный стан в случае неудачи.
Когда русская рать изготовилась к битве, Ярослав выехал на место, где был убит князь Борис, и произнес: «Кровь брата моего вопиет к Тебе, Владыка! Отомсти за кровь праведника этого, как отомстил Ты за кровь Авеля, осудив Каина на стенание и содрогание – так поступи и с этим» (31, 159). Свою молитву Ярослав закончил обращением к Борису и Глебу: «Братья мои! Хоть телом вы отошли отсюда, но молитвой помогите мне против врага этого – убийцы и заносчивого гордеца» (31, 159). Киевский князь знал что делал, он открыто говорил воинам, что Бог на их стороне, что силы небесные покарают Святополка. Тем самым Ярослав поднял боевой дух своего воинства.
По словам летописца, русских и печенегов было так много, что они «покрыли поле Альтское множеством воинов» (31, 159). Как свидетельствует Рогожский летописец, «бысть сеча на Альте, и сътупишася 3-жды и победе Ярослав Святополка» (66, 17). Что подразумевал летописец, когда писал, что противники сходились трижды? Можно предположить, что печенеги предприняли две массированные атаки конных лучников на русские полки, после чего противники сошлись в рукопашной схватке. Степняки крайне неохотно шли в прямой бой, лишь в исключительных обстоятельствах они вступали с русскими врукопашную. Поскольку преимущество в ней всегда было на стороне противника. Противостоять на равных гридням и варягам Ярослава могла лишь дружина Святополка, но она была невелика. К вечеру великокняжеская рать опрокинула печенегов и обратила кочевников в бегство. Летописцы ничего не сообщили о потерях сторон, лишь В.Н. Татищев отметил, что «с обоих сторон побито было множество, так что канавы кровью наполнены были» (161, 133). Печенеги были разгромлены наголову.
По своим масштабам и последствиям битва на Альте поразила воображение современников: «И бысть сеча зла, такова же не бывала в Руси» (89, 61). Поражение обернулось для Святополка катастрофой, он бежал с поля боя и умер по дороге в Польшу. Ярослав избавился от претендента на златой киевский стол. Но не это было главное, историческое значение битвы на Альте заключалось в том, что Русь навсегда сломала хребет печенежским ордам. Вплоть до 1036 г. о печенегах ничего не будет слышно, информация о вторжении степняков в 1020 г. представляется сомнительной (60, 77). Потери печенегов на Альте были чудовищные, в следующий набег на Русь они пошли только в 1036 г., когда подросло новое поколение воинов.
7. Битва при Листвене (осень 1024)
Князь Мстислав Тмутараканский, младший брат Ярослава, был настоящим богатырем. Мстислав любил войну и охоту, обладал большой физической силой, хорошо знал ратное дело и отличался редким бесстрашием. Недаром князь получил прозвище Лютый (97, 98). Он вел активную внешнюю политику, ходил походами на соседей и в 1022 г. убил в поединке касожского князя Редедю. Мстислав пользовался огромным авторитетом не только среди русских воинов, но и вражеских бойцов, касоги уважали Мстислава и охотно служили в его дружине. Тмутараканский князь не вмешивался в войну Ярослава и Святополка, он предпочитал со стороны наблюдать за развитием событий. После победы старшего брата он попросил у Ярослава долю в отцовском наследстве. Киевский князь предложил Мстиславу Муром, но младший брат остался недоволен таким решением, ему хотелось большего. По мнению Ярослава, претензии Мстислава были безосновательны, поэтому он вновь ответил отказом. Разразился конфликт, решить спор братьев могли только мечи.
В 1023 г. Мстислав выступил в поход на Русь, в состав княжеской дружины помимо тмутараканцев входили касоги и хазары. Мстислав понимал, насколько невелики его силы по сравнению с общерусской ратью Ярослава, но делал ставку на своё воинское искусство и ратное мастерство. Разгромленные на Альте печенеги не могли помешать проходу тмутараканской дружины через степи, поэтому вскоре Мстислав объявился у ворот Киева. Ярослав в это время находился в Новгороде, поэтому Мстислав потребовал впустить его в столицу. Получив от горожан отказ, князь не рискнул штурмовать Киев, поскольку не располагал для этого необходимым количеством войск. Он ушел на левый берег Днепра и занял Чернигов, где был принят горожанами. Черниговцы решили поддержать Мстислава в грядущем противостоянии с Ярославом.
Битва при Листвене. Миниатюра из Радзивилловской летописи
Поход младшего брата на Русь застал киевского князя врасплох, он оказался не готов к новой войне. Поэтому Ярослав не стал спешить и решил, как следует подготовиться к борьбе. Как обычно, он сделал ставку на варягов, доверенные люди князя отправились к скандинавам вербовать наемников. Миссия увенчалась успехом, в Новгороде появился ярл Якун с многочисленной дружиной. Согласно свидетельствам летописцев, ярл был очень красив и носил вытканный золотом плащ. В очередной раз Ярослав повел на юг новгородские полки и варягов. Удивительно, но вместо того, чтобы идти в Киев и усилить свою рать киевскими полками, Ярослав двинул рать на Чернигов. Произойти это могло по двум причинам – либо князь был уверен в победе над Мстиславом, либо киевляне не пожелали принять участие в очередной княжеской междоусобице. Пусть братья сами разбираются на поле боя, жители Киева устали от внутренних войн. Противники встретились около городка Листвен на левом берегу Днепра, в верховьях реки Белоус. В наши дни это село Малый Листвен Репкинского района Черниговской области. Листвен располагался к северо-западу от Чернигова и находился на пути войск Ярослава, двигающихся от Днепра на столицу Северской земли. Оставив ладьи и драккары на берегу реки, новгородцы и варяги шли на Чернигов, когда путь им перекрыли полки Мстислава.
Наступил вечер, но братья не стали уклоняться от сражения. Мстислав быстро развернул войско в боевой порядок, в центре встали черниговцы, на флангах – хазары и касоги, тмутараканские дружинники остались в резерве. В случае победы черниговский князь обещал своим воинам богатую добычу: «Поидем на них; то ны есть корысть» (54, 124–125). Ярослав в центре расположил варягов, на правом и левом крыле поставил новгородцев. Наступила ночь, погода испортилась, пошел сильный дождь, загремел гром и засверкали молнии. Варяги пошли в атаку и вступили в бой с черниговцами, новгородцы сошлись с хазарами и касогами. Битва приняла характер лобового столкновения и сразу перешла врукопашную: «И трудишася Варягы, секущи Северу» (54, 125). Для наемников война была работой, за которую платили хорошие деньги, поэтому они проявляли усердие на поле боя. Черниговцы отступили под мощным натиском варягов, в битве наметился перелом. В этот момент Мстислав во главе тмутараканских дружинников ударил во фланг скандинавам. Ночь и непогода скрыли от ярла Якуна этот маневр, он не смог оперативно отреагировать на изменение ситуации. Атака тмутараканцев решила исход сражения, наемники дрогнули и начали отступать: «пошел в наступление Мстислав с дружиною своею и начал сечь варягов» (31, 162). Вскоре отступление скандинавов переросло в паническое бегство, центр великокняжеской рати был разгромлен. Следом за варягами стали покидать поле боя и новгородцы. Бежали князь Ярослав и ярл Якун, причем командир наемников потерял свой вытканный золотом плащ. Мстислав не рискнул преследовать противника в темноте и остановил погоню. Объезжая поле битвы, он произнес: «Кто этому не рад? Вот лежит северянин, а вот варяг, а дружина своя цела» (31, 162). Цинично подставив черниговцев под удар варягов, главной ударной силы Ярослава, Мстислав сохранил свою дружину. Ярослав и Якун ушли в Новгород, князь остался в городе и стал готовиться к продолжению войны, ярл вернулся на родину.
Последствия битвы при Листвене были для Ярослава крайне негативны, хотя и не обернулись катастрофой. Мстислав на Киев не претендовал и оставил за собой земли на левобережье Днепра. Братья помирились и даже совершили несколько совместных походов против соседей. Только после смерти черниговского князя в 1036 г. Ярославу вновь удалось объединить Русь под своей властью.
8. Битва под Киевом (весна 1036)
Великий князь Ярослав был в Новгороде, когда пришла весть о нашествии печенегов на Русь. Это известие не стало для князя неожиданностью, об этом свидетельствует тот факт, что когда великокняжеская рать выступила на юг, в её рядах была варяжская дружина. За короткий срок нанять столько профессиональных воинов-скандинавов было невозможно, им просто неоткуда было взяться в то время в Новгороде в таком количестве. Напрашивается вывод, что Ярослав был заранее извещен о грядущем походе степняков на Русь и отправил своих людей за море вербовать наемников. Возможно, что и визит князя в Новгород был связан с приготовлениями к большой войне с печенегами. Если это так, то князь проявил себя предусмотрительным военачальником и дальновидным стратегом. Узнав о вторжении степняков, Ярослав собрал новгородские полки и выступил на помощь Киеву, произошло это в конце апреля – начале мая 1036 г.
Князь не хотел прорываться к столице с боями по правому берегу Днепра, где расположились станом печенеги. Поэтому отправил пехоту по реке на ладьях, а конные дружины повел левобережьем. Благодаря этому маневру, великокняжеская рать ночью беспрепятственно вошла в Киев, печенеги при всем желании не могли этому помешать. По свидетельству Софийской летописи, «Ярослав же, великыи князь, собрав вои многы: Варягы и Словени, прииде к Киеву весне и вниде в град с вои, и Печенег бес числа видев» (54, 127). Ярослав разобрался в обстановке и принял решение вступить в битву со степняками. Дав новгородцам и варягам несколько дней отдохнуть после похода, князь начал подготовку к сражению.
Битва началась на рассвете. Полки и дружины покинули Киев и развернулись в боевые порядки перед линией городских укреплений, на месте, где впоследствии будет возведен Софийский собор: «бе бо тогда половина града» (54, 127). Летописец оставил подробное описание боевого порядка рати Ярослава: «И выступи из града, исполчи воя своя, и постави варяги посреди, а на правой стране кияне, а на левой стране новгородцы. И сташа пред градом» (89, 63). Позиция была очень выгодной, поскольку исключала возможность охвата флангов русской рати степняками. Левое крыло великокняжеских полков было прикрыто днепровскими кручами и урочищами, на правом фланге развернуться печенегами мешали Лыбедь и русло Сухой Лыбеди. Поэтому попытка печенегов зайти в тыл противнику была обречена на провал. Ярослав вынудил степняков идти в лобовую атаку и начисто лишил противника возможности маневра, тем самым создав серьезные предпосылки для своей победы.
Битва под Киевом. Миниатюра из Радзивилловской летописи
Битва началась атаками печенежских конных лучников, затем в бой вступили главные силы степняков: «Печенези же приступиша, и начаша стреляти, и съступишася на месте, идже ныне стоит святая Софиа, митрополиа Русскаа» (60, 80). Здесь проявилось преимущество русских пеших ратников и варягов над степными всадниками, тяжеловооруженные пехотинцы отразили атаку легковооруженной конницы и удержали позиции. Варяги в совершенстве владели тактикой ближнего боя, печенеги предпочитали маневренную войну, поэтому исход противостояния был закономерен. Степняки продолжили яростные атаки, потери печенегов были огромны, к вечеру в битве наступил перелом. В бой вступили конные дружины Ярослава, кочевники не выдержали мощного натиска свежих сил противника и обратились в бегство. Страх охватил степняков: «И побежали печенеги в разные стороны, и не знали, куда бежать, одни, убегая, тонули в Сетомли, иные в других реках, а остальные бегают, неизвестно где, и до сего дня» (31, 164). Кто-то из кочевников мог утонуть в Днепре, основная же масса печенегов должна была уходить на юг или на север. Те из степняков, кто бежал на юг, должны были перебираться через Лыбедь, что могло привести к большим жертвам среди печенегов, за которыми гнались русские воины. На основании летописных свидетельств, можно сделать вывод о том, что большая часть степняков отступала на север, вдоль русла реки Лыбедь, урочищ Сухая Лыбедь и Дорогожичи. Как следствие, беглецы уперлись в Дорогожицкое болото и ручей Ситомль, приток речки Почайны, где были перебиты русскими дружинниками. Ярослав лично принимал участие в битве, недаром летописец среди многих достоинств киевского князя отметил его мужество на поле боя: «бяше же Ярослав хромоног, но умом соврьщень и храбор на рати, и христиань, чтяше сам книгы» (65, 147).
Последствия битвы оказались для печенегов катастрофическими, разгромленные орды отступили от границ Руси и ушли на Дунай или на Дон, где кочевали родственные племена торков. Опустошительные набеги и вторжения прекратились. Ярослав свершил то, чего не сумели сделать ни его отец Владимир, ни дед Святослав – навсегда избавил Русскую землю от печенежской угрозы. На месте великой победы был возведен Софийский собор.
9. Битва при Фаросе (лето 1043)
О причинах последней русско-византийской войны русские летописцы никаких подробностей не сообщают, они лишь констатируют сам факт. В Константинополе к власти пришел Константин IX Мономах и византийский историк Михаил Пселл написал, что «варвары, хотя и не могли ни в чем упрекнуть нового царя, пошли на него войной без всякого повода, чтобы только приготовления их не оказались напрасными. Такова была беспричинная причина их похода на самодержца» (41, 98–99). По мнению Иоанна Скилицы причина войны заключалась в убийстве русского купца византийскими торговцами во время ссоры на рынке в Константинополе. Но это могло быть лишь поводом, истинные причины конфликта лежали гораздо глубже. Попытка решить проблему мирным путем провалилась, по свидетельству Ибн ал-Асира русские послы выдвинули в Константинополе «необычные» требования (9, 115–116). При этом историк не поясняет, в чем был смысл этого демарша. Как бы там ни было, византийцы были вынуждены вступить в войну с Русью.
Для похода на Константинополь Ярослав собрал значительные силы, возглавил войско старший сын великого князя Владимир. Как пишет Иоанн Скилица, княжеская рать насчитывала 100 000 воинов (150, 237). Иные данные приводит византийский историк Михаила Атталиат, по его мнению, русский флот насчитывал 400 судов (150, 236).
Бой у маяка Искресту в 1043 году. Из книги Е.А. Разина «История военного искусства»
Поскольку на ладье помещалось 50 человек, численность русского воинства можно определить в 20 000 бойцов. В состав княжеской рати входили полки Южной Руси и варяжские дружины, о новгородцах в летописях упоминания нет. Весной 1043 г. ладейный флот Владимира Ярославича отправился в поход на Константинополь (54, 128). В устье Дуная была сделана остановка, воины высадились на берег и стали грабить окрестности. Владимир собрал военный совет, чтобы обсудить дальнейший ход войны. Русские воеводы предложили остаться на месте, дождаться имперскую армию и вступить с ромеями в бой на суше. Судя по всему, они опасались огненосных дромонов византийцев и предпочитали сражаться на берегу. Варяги настаивали на продолжении похода к Константинополю по морю, мотивируя тем, что оставленный для защиты вражеской столицы флот невелик. И это было правдой. Как пишет Михаил Пселл, «Морские силы ромеев в то время были невелики, а огненосные суда, разбросанные по прибрежным водам, в разных местах стерегли наши пределы» (41, 99). Возможно, Владимир согласился бы с мнением воевод, но неожиданно в русском лагере объявилось византийское посольство. Император просил князя не разрывать мирный договор, не начинать боевые действия и обещал исправить совершенные в отношении русских купцов несправедливости. Владимир истолковал мирные инициативы Константина Мономаха как признак слабости и объявил о продолжении войны. Князю было 23 года, он был молод, горяч и жаждал ратной славы. Победило мнение варяжских конунгов, русский флот направился к Константинополю. Прибыв к Босфору, Владимир приказал воинам вытащить ладьи на берег и отдохнуть перед грядущим сражением. Узнав о появлении вражеского флота, Константин IX приказал собрать все боеспособные корабли в гавани Константинополя и отправить навстречу противнику. Из столицы были высланы русские купцы и находившиеся на службе Империи наемники из Руси. Император покинул дворец, поднялся на борт флагманского корабля и повел флот к Понту Эвксинскому. По берегу шла сухопутная армия Империи. Морское сражение между русскими и ромеями произошло на следующий день «в устье Понта, в так называемом Фаросе» (150, 237). Там, где в 941 г. ладьи князя Игоря встретились с огненосными дромонами патрикия Феофана.
На рассвете Владимир вывел флот в море и выстроил ладьи в длинную линию, растянув строй судов от одного берега до другого. Византийские корабли выстроились в боевой порядок напротив вражеского флота, Константин IX покинул дромон и поднялся на пологий холм, чтобы отсюда наблюдать за сражением. Флоты простояли друг напротив друга до самого вечера, никто не решился первым начать сражение. Когда очередная попытка ромеев вступить с противником в переговоры потерпела неудачу, император приказал атаковать вражеский флот. Вперед выдвинулись два огненосных дромона под командованием патрикия Василия Феодорокана, ему было приказано сблизиться с вражескими судами и спровоцировать князя Владимира на атаку. Но патрикий увлекся, нарушил приказ и ударил в центр позиций противника. Ладьи и драккары быстро окружили дромоны, русские и варяги устремились на абордаж. Ромеи с высоких палуб кидали камни и копья, дружинники рубили борта дромонов топорами и пытались пробить заостренными бревнами. Морская битва стала похожа на сухопутное сражение. Ситуация изменилась, когда ромеи стали использовать греческий огонь. Семь ладей загорелись, три были потоплены ударами таранов, на остальных русских судах началась паника. Феодоркан воспользовался ситуацией и со своими людьми захватил вражеское судно. Увидев успех авангарда, в бой вступили остальные корабли императорского флота. Византийская атака обратила русских в бегство, ладьи тонули, налетали на скалы и подводные камни. В это время резко изменилась погода, восточный ветер погнал огромные волны на княжеский флот и разбросал ладьи по морю. Византийские корабли, более мощные и устойчивые, изменили курс и стали уходить в Босфор. Ладью Владимира разбило ветром, князя спас воевода Иван Творимирич. Большая часть флота погибла, согласно свидетельству Скилицы на берегу было обнаружено 15 000 погибших русских (150, 238). Константин Мономах два дня пробыл на месте сражения и вернулся в столицу. Солдатам сухопутной армии досталось огромная добыча, среди трофеев были оружие и доспехи, выброшенные волнами на берег (150, 238). Поражение Владимира было сокрушительным, вновь проявилось подавляющее преимущество ромеев в морской войне.
Около 6000 дружинников и ратников оказались на суше без оружия и воинского снаряжения, не нашлось для них и места в ладьях. Приближенные Владимира наотрез отказались возглавить этот отряд, только воевода Вышата проявил мужество и принял командование над отчаявшимися людьми: «Вышата же воевода, видев дружину свою стоящу, и рече: «Не иду к Ярославу» (54, 128). Вышата повел отряд на север, но на половине дороги был перехвачен ромеями. По сообщению Иоанна Скилицы, «архонт городов и деревень у Истра» Катакалон Кекавмен в окрестностях Варны разбил отряд Вышаты и взял в плен 800 русских воинов (150, 238). Многие из пленников были ослеплены. Владимиру повезло больше, он даже умудрился взять небольшой реванш у ромеев. Как пишет Иоанн Скилица, в погоню за разбитым русским флотом были отправлены 24 триеры под командованием патрикия Константина Каваллурия (150, 238). Были это огненосные дромоны или простые суда, неизвестно. Летописцы приводят другие данные о количестве византийских кораблей: «И посла царь именем Монамах, по Руси в след олядии 14» (54, 128). Как бы там ни было, ромейские полководцы византийцы ошиблись в своих расчетах и выделили для преследования недостаточно судов. Русские и варяги воспользовались малочисленностью противника и тактическими ошибками патрикия Каваллурия. Когда 11 византийских кораблей неосмотрительно вошли в бухту, где стоял русский флот, ладьи перекрыли противнику пути отступления и атаковали триеры со всех сторон. Четыре судна были захвачены, остальные потоплены, патрикий Каваллурий погиб. После этой победы остатки русского флота вернулись в Киев.
С.М. Соловьев подвел итоги конфликта между Русью и Империей: «Чем обнаруживалась вражда в продолжение трех лет, неизвестно; на каких условиях был заключен мир, также неизвестно» (157, 219). Так закончилась последняя русско-византийская война.
10. Битва на реке Немиге (3 марта 1067)
После смерти великого киевского князя Ярослава Владимировича Русь была поделена между его сыновьями. Согласно завещанию отца, Изяслав стал княжить в Киеве, Святослав – в Чернигове, Всеволод – в Переяславле, Игорь – во Владимире-Волынском, Вячеслав – в Смоленске. В 1057 г. умер смоленский князь Вячеслав Ярославич, в 1060 г. скончался Игорь Ярославич. Власть на Руси сосредоточилась в руках Изяслава, Святослава и Всеволода, образовался так называемый триумвират Ярославичей. Но у братьев был серьезный соперник – полоцкий князь Всеслав.
Полоцк был выделен киевским князем Владимиром Святославичем в удел старшему сыну Изяславу. Изяслав больше ни на что не претендовал, тихо сидел в своей вотчине и умер при жизни отца. Совсем иначе повел себя сын Изяслава, Брячислав, считавший претензии своего дяди Ярослава на старшинство в роду необоснованными. Что в итоге привело к военному конфликту между Киевом и Полоцком из-за Новгорода. По итогам войны Брячислав отказался от претензий на Новгород, взамен от дяди получил два стратегически важных города – Витебск и Усвят. Ситуация изменилась после смерти Ярослава, когда полоцкий князь Всеслав Брячиславич стал старшим в роду Владимира Святославича. На своих двоюродных дядьев Ярославичей Всеслав смотрел как на врагов, не по праву получивших власть над Русью. Изяслав, Святослав и Всеволод платили родственнику той же монетой, поскольку видели в нем опасного конкурента. Тем более, что древнее право было на стороне полоцкого князя. Как и его отец, Всеслав решил предъявить претензии на Новгород и в 1067 г. захватил город. Однако удержаться в нем не смог. Уходя, Всеслав поджег Новгород, ограбил горожан, снял колокола с Софийского собора и вывез их в Полоцк.
Расплата за содеянное зло наступила на следующий год. Зимой 1067 г. Изяслав, Святослав и Всеволод собрали полки, вторглись в Полоцкое княжество и осадили Минск. У Всеслава не было достаточного количества войск, чтобы противостоять объединенной рати князей Южной Руси, поэтому он отступил в леса и расположился в местечке Дудутки.
Битва на реке Немиге. Миниатюра из Радзивилловской летописи
Всеслав исходил из того, что овладев Минском, Ярославичи не станут гоняться за двоюродным племянником по лесам и болотам, а вернутся на юг. Но всё пошло не так, как планировал Всеслав, если князь думал, что в худшем случае его родичи просто разорят Минск, то он жестоко ошибся. Ярославичи устроили в Минске кровавую бойню, в городе перебили не только взрослых мужчин, но и женщин с детьми. Кто избежал меча, тот попал в плен. За стратегический просчет Всеслава расплатились жители Минска. В чем был смысл учиненного Ярославичами погрома? Можно предположить, что братья вполне осознанно уничтожили Минск, тем самым спровоцировав Всеслава на битву. Теперь полоцкий князь обязан был отомстить убийцам и отбить пленников, иначе подданные просто не поняли бы его действий. Всеслав был вынужден вступить в сражение, но сделал это тогда, когда противник находился в невыгодных условиях. 3 марта 1067 г. на реке Немиге полоцкая рать атаковала полки Ярославичей.
Информации о битве на Немиге немного, всего несколько строк в летописи. Но замысел Всеслава на битву станет понятен, если мы определимся с местоположением Немиги. Н.М. Карамзин (143, 48) и В.Н. Татищев были уверены, что Немига – это Неман (161, 159). Данное утверждение представляется крайне сомнительным. Всеславу не было никакой необходимости залезать в такие дерби, ему надо было прикрывать Полоцк, который находился совсем в другой стороне. Да и Ярославичам не имело смысла вести полки в такую глухомань на поиски своего врага. И Всеслава бы не нашли, и ратников могли погубить.
Есть другая точка зрения. Дело в том, что в средние века детинец в Минске омывался реками Свислочью и Немигой (121, 142). А.Н. Насонов полагал, что битва произошла именно на этой реке: «Немиза (Немига) р., приток реки Свислочь» (153, 245). К началу XIX в. русло Немиги пересохло, она обмелела, превратилась в ручей, затем и вовсе исчезла. Память о ней сохранилась только в названии улицы: «Одной из древнейших улиц Минска по традиции считают Немигу. Она шла вдоль берегов одноименной речки и известна в источниках с XVI в.» (169, 79). Местом сражения могли быть истоки Немиги, и если это так, то битва произошла к югу от Минска. Когда Ярославичи стали уходить от разоренного города по льду реки, Всеслав внезапно напал на вражескую рать. В летописях четко зафиксировано, что именно полоцкий князь атаковал полки Ярославичей, а не наоборот: «поидоша к Немизи, и ту выиде противу их Всеслав» (65, 157). Бой был жесточайший. Численное преимущество противника полоцкий князь компенсировал внезапностью нападения и лучшей позицией. Ярославичи не успели развернуть полки в боевые порядки, их войска понесли серьезные потери: «и бысть им бой велик и сеча зла, многы падоша» (65, 157). Маневрировать конным дружинам Ярославичей мешали большие сугробы на берегах Немиги: «и бяше снег велик» (26, 186). В конечном итоге, исход боя должен был решить численный перевес полков южнорусских князей, согласно «Повести временных лет», Всеслав бежал с поля боя. Но это точка зрения киевского летописца, негативно настроенного по отношению к Всеславу. Полоцкая летопись до наших дней не дошла, поэтому мы не знаем альтернативной точки зрения. Дальнейшие события показали, что сила Всеслава не была сломлена на Немиге, полоцкий князь сохранил войско и был готов продолжать борьбу. Изяслав, Святослав и Всеволод ничего не могли поделать со своим родичем, война затянулась до середины лета. И тогда Ярославичи пошли на подлость. Они позвали двоюродного племянника на переговоры, чтобы миром решить все спорные вопросы. Родственники целовали крест, что с полоцким князем не случится ничего плохого: «Приходи к нам, не сделаем тебе зла» (31, 175). Всеслав поверил и приехал, однако 10 июля был схвачен в шатре Изяслава, закован в цепи и отправлен в Киев.
Битва на Немиге надолго осталась в памяти русских людей как символ бессмысленности и жестокости княжеских междоусобиц. Недаром автор «Слова о полку Игореве» недобрым словом поминал это побоище:
На Немиге снопы стелют из голов,
молотят цепами булатными,
на току жизнь кладут,
веют душу от тела.
У Немиги кровавые берега
не добром были посеяны —
посеяны костьми русских сынов
(112, 93).
Посеянное на Немиге зло не осталось безнаказанным, расплата за жадность, ложь и жестокость наступила для Ярославичей очень скоро.
11. Битва на реке Альта (осень 1068)
Удивительно, но битве, определившей ход русской истории практически на полтора столетия, летописцы уделили очень мало внимания. Просто отметили сам факт и не более того, мы даже не знаем точной даты судьбоносного сражения. Известно, где оно произошло и в какое время суток, но не более. Попробуем реконструировать ход событий.
Победа Ярослава Владимировича над печенегами дала Русской земле несколько десятков спокойных лет. Изяслав, Святослав и Всеволод успешно справились с кочевыми племенами торков, которые под натиском половцев опасно приблизились к границам Руси. Однако с востока надвигалась новая угроза, половецкие орды медленно заполняли пространство между Волгой и Днепром. В 1055 г. к границам Переяславского княжества подошла орда хана Болуша. До боевых действий дело не дошло, Всеволод встретился с ханом и заключил мир. Это был первый тревожный сигнал для Ярославичей, что у границ Руси появился новый опасный враг. Однако братья проигнорировали половецкую опасность и не уделили ей должного внимания. За что вскоре и поплатились. В конце января 1061 г. половецкий хан Искал напал на Переяславское княжество. Всеволод с дружиной вышел навстречу врагу, но 2 февраля был разгромлен кочевниками. Разорив окрестности Переяславля, хан ушел в степь. Гром грянул, но князья не перекрестились, никаких мер принято не было, всё осталось как есть.
В первых числах сентября 1068 г. в пределы Переяславского княжества вторглась половецкая орда хана Шарукана. Всеволод, уже имевший печальный опыт противостояния с половцами на поле боя, поспешил в Киев и обратился за помощью к старшим братьям. Изяслав и Святослав откликнулись на зов, собрали полки и выступили в поход на половцев. Перед тем, как покинуть Киев, братья в сопровождении воеводы Яна Вышатича отправились просить благословления у преподобного Антония Печерского. Визит закончился скандалом: «Преподобный же Антоний провидив на них гнев божий и прослезився прорече им: «Яко же имате побеждены быти, и мнози от вас падут острием меча, друзии же во воде истоплены будут, останцы же в пленение пойдут». Яневи же тогда прорече, яко от тоя беды избудет; еже все сбытся на Альте реце» (95, 56). Киевское духовенство негативно относилось к тому, что братья нарушили крестное целование и посадили в тюрьму Всеслава Полоцкого, отсюда и заявление Антония. При этом святитель благосклонно отнесся к воеводе Яну Вышатичу.
Половецкий конный воин
Рать Ярославичей переправилась через Днепр и заняла позиции на правом берегу реки Альта, в окрестностях Переяславля. На противоположном берегу расположилась половецкая орда. О том, что случилось дальше, подробная информация отсутствует: «Пришли иноплеменники на Русскую землю, половцев множество. Изяслав же и Святослав и Всеволод вышли им навстречу на Альту. И когда настала ночь, они пошли друг на друга. За грехи наши напустил Бог на нас поганых, и побежали русские князья, и победили половцы» (31, 176). Далее идут пространные рассуждения летописца о Божьем гневе. В Густынской летописи акценты смещаются: «Князи же не послушаша преподобного Антония, но исполчившеся, пойдоша нощию на Половцев. Но гневом божиим побеждены быша христиане от Половцев» (95, 56). Из текста следует, что инициаторами ночного сражения были русские князья. Вопрос заключается в том, почему было принято такое странное решение. Ночной бой таит в себе массу опасностей, Изяслав, Святослав и Всеволод не могли этого не понимать. Можно предположить, что половцы имели подавляющее численное преимущество, поэтому Ярославичи и решились на ночную атаку. Хотели компенсировать внезапностью нападения малочисленность своей рати. Из летописного рассказа следует, что русские дружины перешли реку Альту, вступили в бой с половцами, были разбиты и обратились в бегство. Во время отступления многие ратники погибли, утонули в реке или попали в плен. Не исключено, что в темноте Ярославичи утратили управление войсками, половцы воспользовались возникшей сумятицей и опрокинули вражескую рать в реку. Или же имела место банальная несогласованность действий, князья вступали в бой каждый сам по себе и были биты степняками по одному. Как записал летописец, «Половцы побиша полки Руские, а князья Ярославичи разбегошася» (79, 59). Святослав ушел в Чернигов, Изяслав и Всеволод бежали в Киев. Защищать Русскую землю было некому.
После поражения Ярославичей произошло первое полномасштабное вторжение половцев, братья в буквальном смысле слова открыли врагу ворота на Русскую землю. Начинается жесточайшее противостояние между Русью и степью, которое затянется на долгие годы. Битва на Альте обернулась катастрофой не только для Русской земли в целом, но и для князя Изяслава лично. В Киеве вспыхнуло восстание, князя-неудачника горожане изгнали из столицы и усадили на златой стол освобожденного из темницы Всеслава Полоцкого. Всеслав княжил всего семь месяцев, после чего бежал в свой удел. Изяслав вернулся в Киев, но как оказалось, ненадолго: в 1073 г. младшие братья вновь выгнали его из стольного города. Киевским князем стал Святослав Ярославич.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66058272&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
