– Девушка, вы в отеле живете? А как вас зовут?
Рахим оторвался от туристов и шагнул ко мне. Понимая, что мне не удастся все время избегать вопросов, я решил ответить и заодно посмотреть, сработает ли легенда, придуманная мною еще в номере.
– Я знакомая Александра, приехала вчера вечером. Доброго вам дня, – и я немного поспешно двинулся по направлению к магазину.
– Алекс не был на завтраке, он здоров? – спросил некто в шортах и белой футболке, что сидел, развалившись в кресле. Этого парня я помнил, он был с Кавказа, пару раз я с ним разговаривал так, ни о чем, и на пляже пересекались.
– Алекс поехал с утра в Амман, будет, наверное, ближе к вечеру, – ответил я и торопливо пересек то пространство, за которым дальнейшие разговоры становились невозможны.
В магазине женской одежды на Востоке традиционно не бывает мужчин- менеджеров или мужчин-продавцов. Я понятия не имел, как выбирать одежду женскому телу, на что обращать внимание при подборе туалета. Миловидная арабская девушка традиционно поздоровалась:
– Merhaba.
– Merhaba, – отозвался я, шаря глазами по стендам и полкам, чтобы понять, а что мне здесь, собственно, нужно. Продавщица, увидев мое замешательство, спросила на английском:
– Can I help you with something?
Я стал подбирать фразу для ответа, матюгнулся, задев попой стойку, а девушка просияла и спросила:
– Are you from Russia?
– Yes! – выдохнуля.
– Mary! – громко позвала она кого-то. Из боковой двери, вероятно, подсобки или склада, выглянула светловолосая девушка. Арабка что-то сказала на своем, и светловолосая, улыбнувшись, спросила:
– Ты русская?
– Да, русский, то есть русская, – исправился я, вспомнив, какого пола человеком теперь являюсь.
– Меня зовут Мария, я с Кишинева, работаю здесь уже четыре года, – проговорила Мария, протягивая мне руку.
– Александр-р-р… А, Александра, – я пожала сухую, теплую руку продавщицы и, не давая ей времени удивиться тому, что путаю свой пол, спросил:
– Ты не могла бы мне помочь с одеждой? Дело в том, что мой багаж потерялся в аэропорту, а доставить его обещали лишь через пару дней.
– Без проблем, Саша. Можно, я буду называть Сашей? Александра звучит очень длинно и официально, – девушка улыбнулась, улыбка была честной, открытой, я невольно улыбнулся в ответ:
– Без проблем!
– Так что ты хотела купить?
Мари преобразилась, теперь она не напоминала простенькую девушку. Передо мной стоял хищник-менеджер.
– Я бы хотела купить джинсы, пару футболок, б-б-белье…
Слово «белье» мне далось с запинкой, но Мария это восприняла нормально и по-своему.
– Ты, наверное, думаешь, будет ли здесь что-то приличное? Уверяю, оно есть, это в основном реплики брендов, но качество отличное. Какой стиль, цвет, особые пожелания? – Мария двинулась к стеллажу с трусиками и лифчиками.
– Мне, а-а-а… А на повседневное ношение. А что ты можешь предложить?
Я переложил муки выбора на девушку, и она с энтузиазмом начала набирать охапку женских вещей. Мари всучила мне несколько комплектов белья и показала кабинку для переодевания. Задвинув за собой шторку, я быстренько развязал узел на рубашке и, немного помучавшись с зацепом лифчика, надел первый образец на полушария грудей. Ну как, надел…
Завести руку за спину и застегнуть лифчик для меня оказалось неразрешимой проблемой. На память всплыла картина, как одна из моих девушек надевала этот предмет гардероба, соединяя крючки на животе, а потом переворачивала, просовывала руки в петли и надевала. С третьей попытки у меня получилось. До сих пор я только снимал лифчики с девушек, надеть пришлось впервые. Пошевелился и понял, что я как в колодке, появилось чувство нехватки воздуха. Снял. Примерил второй, телесно-розового цвета, и не с такими плотными чашками. Дышалось легче.
– Как ты там? – послышался голос Марии. – Выбрала? Я тебе джинсы и футболки принесла.
– Да, все хорошо, – отозвался я, боясь, что девушка заглянет и увидит, что на мне нет собственного белья. Все-таки она не полезла в примерочную и терпеливо дожидалась снаружи.
Но комплимент не преминула отпустить, стоило мне открыть занавеску, чтобы забрать из ее рук джинсы и футболки:
– А ты прямо модель, – восхищенно произнесла она, окидывая меня взглядом. – Только не понимаю, зачем тебе бразильяна, тебе стринги надо, а еще лучше танга подойдет, – она разглядывала трусы, выбранные мной, примерку которых я планировал в номере .
– Я же на отдыхе, – с нервным смешком ответил я, не понимая, насколько это правильный ответ в данной ситуации. Судя по молчанию, девушку ответ удовлетворил. У меня возникли сомнения, что я в них смогу влезть в джинсы, голенища казались уже рукавов рубашки. Но джинсы сели на меня, сели так плотно и хорошо, что я несколько раз покрутился перед зеркалом, не слишком ли вызывающе они на мне сидят.
Примерил футболку и первую, и вторую, обе были ничего и смотрелись неплохо. Выйдя изпримерочной, я увидел Марию уже у кассы, обслуживающую кого-то. И только подходя к ней, вспомнил, что и обуви у меня нет. Выбрал простые женские сандалии, на манер древнеримских.
Свою старую рубашку и шорты я решил взять с собой, вдруг пригодятся. Мария, отпустила покупательницу, подошла ко мне:
– Сандалии не подходят, – сказала она, осмотрев меня.
Порывшись в куче обуви, выбрала мне другие, практически без тесемок, этакая подошва и две поперечные загогулины на месте пальцев. Я не стал спорить, я вообще хотел взять кроссовки, но их в магазине нет, к тому же я не знал, во сколько обойдутся мне покупки.
– Двести девяносто динаров, – озвучила наконец Мария, и я отсчитал три сотни из своих имевшихся.
– Сдачу не надо,– сказал я, надеясь, что девушка оценит мой жест. И было это сделано из чисто корыстных побуждений. В этой стране у меня нет друзей, и я надеялся извлечь какую-то пользу из доброжелательной русскоязычной соотечественницы.
– Шухрат! ой, спасибки, – рассмеялась девушка, а потом продолжила: – Столько с арабами общаюсь, что уже думаю на арабском.
– Мари, ты когда заканчиваешь работу? – спросил я.
– В шесть, а что?
– Я хотел-л-ла пригласить тебя посидеть в кафешке.
– На территории отеля нам нельзя быть вместе с постояльцами, но через метров сто от него есть небольшой ресторанчик. Мы можем встретиться в полседьмого, если хочешь, – обрадовалась девушка.
– Отлично, – мне понравилось, что она так охотно поддержала контакт. – Я буду ждать тебя. Значит, в полседьмого у ресторанчика? Буду ждать в начале седьмого.
– Ок, – Мария замялась, словно хотела что-то добавить, но в этот момент в магазин вошла пожилая супружеская чета, и продавщица поспешила к ним с дежурной улыбкой.
Положив свои старые вещи в пакет, который мне выдали бесплатно, я вышел из магазина и только тогда ощутил дикое чувство голода. Время близилось к полудню, а я не ел со вчерашнего вечера. Желание поесть все- таки не победило осторожности, и я поднялся в свой номер, на счастье, не встретив никого по дороге.
Глава 3. Вживание в роль
Я какое-то время бесцельно слонялся кругами, пытаясь сконцентрироваться и понимая, что я что-то упускаю. Стоп, мама. Она ждет, что я перезвоню, не хватало еще, чтобы она подняла тревогу. Взяв телефон, увидел, что мама звонила семь раз, кроме того, был еще пропущенный звонок от Андрея. Андрей – мой единственный близкий друг и палочка-выручалочка в то время, когда я оказывался на мели.
Так, вначале мама. Я быстро набрал текст в Ватсап: «Мама, прости за глупый розыгрыш утром, у меня все хорошо. Ну, почти. Разболелся зуб, отекла вся щека, врач все сделал, но рекомендовал не разговаривать и не нагружать едой несколько дней. Отдых отличный, скоро приеду, не переживай, родная. Андрей заедет за машиной, пусть забирает. Документы в моей комнате, в нижнем ящике стола. Все, целую».
Надеюсь, что мама поверит и не станет названивать, во что бы то ни стало пытаясь услышать мой голос. Она воспитывала меня сама, отец умер рано от рака легких, хотя никогда в жизни не курил. Будучи студентом, он переболел туберкулезом, очень берег свое здоровье, но вредная работа на оборонном заводе его доконала. Мы не знали, чем именно занимался отец, но пенсию по потере кормильца мама получала солидную, которая позволила нам при ее мизерной зарплате библиотекаря нормально жить.
Мама всегда жалела, что отец так рано ушел из жизни, она хотела еще и девочку. Я рассмеялся. И вот теперь мечта мамы осуществилась, но согласится ли она получить дочь ценой потери сына? Не думаю. Так, я отвлекся, мне надо не упиваться воспоминаниями, а решать, как жить дальше. Теперь надо наконец сконцентрироваться и решить, что мне делать дальше.
Итак, что я имею? А имею я весьма недурственное тело молодой девушки, которое, кстати, мне не терпелось внимательно осмотреть, больше ста тысяч рублей и свои мозги, которые, к счастью, не растерял. Чего у меня нет? Псориаза у меня теперь нет, принеслась откуда-то нелепая мысль. Но не такой же ценой! Нет у меня ни документов, ни малейшего понятия, как вернуться домой и как жить дальше. Это тело постоянное или временное? Кому оно принадлежало? Где мое собственное тело? Как я очутился в собственном номере, если тела тут не было?
Видел я фильм про обмен телами парня и девушки, но они были соседями и могли контролировать действия друг друга. В моем случае есть только неизвестность и полное непонимание случившегося. Да что такого со мной произошло, что я в одночасье сменил пол? Кому перешел дорогу, на какие высшие силы покусился? И как мне себя вести, чтобы в глазах окружающих выглядеть девушкой, а не медведем в женском теле? Вразумительного ответа в голову не приходило, и я начал вспоминать все поступки в своей жизни, которые могли повлечь за собой столь суровое наказание. За что вообще мстят так жестоко?
На ум приходила только месть обиженной девушки. Но я всегда расставался красиво, честно, не было слез и упреков, не бывало истерик. Мертвое море, при всей его целебности, волшебными свойствами не обладало, лечило псориаз и витилиго, но реинкарнациями не занималось, по крайней мере такие факты науке доселе неизвестны. У девушек столько заморочек: маникюр, эпиляция, месячные… Ужас, месячные! Когда они бывают, насколько это больно, как долго это длится? У меня не было ответов на такие вопросы. Что еще я мог сделать в моей жизни настолько плохого? Мысли метались как сумасшедшие: дом, работа, девушки, шеф, с которым поругался, сбитая собака на Подушкинском шоссе, море, Петра, старик с кальяном.
Старик! Я начал покрываться мурашками, вспоминая пронзительные карие глаза старика, и в голове снова прозвучало: «ant mlaon». Рахим говорил, что это проклятие. Но за что? Я ведь никого не задел, никого не оскорбил, не покушался на святыни. Стоп. Святыни. А может ли считаться Петра святыней? Я ведь там на колонну справил нужду малую. Но это абсурд! Наверное, я не первый, кто так сделал, и что-то я не слышал о переселениях душ из-за мочеиспускания не к месту. Но это единственное, что могло быть, ведь никаких других контактов со святынями, или с магами, или с чародеями у меня в жизни не было! А может, это старик виноват?! Но это просто старик, это не старик Хоттабыч, а местный бедуин, подрабатывающий розничной торговлей сувенирами. И лампы Алладина я у него не заметил.
Однако все это превращение случилось после визита в Петру. Может решение проблемы лежит на поверхности? Съездить снова вПетру, отмыть обоссанную колонну и извиниться перед стариком! Чем я рискую, несколькими часами поездки, а если сработает? В таком случае все возвращается на круги своя, и можно будет вновь наслаждаться жизнью. В любом случае, ничего иного мне в голову не приходило.
Я пошел в душ, решив ополоснуться перед обедом. Не удержавшись, подошел к огромному зеркальному шкафу, чтобы внимательно рассмотреть себя. А смотреть, если честно, было на что. В первый раз, будучи в шоке, я практически не обратил внимания на детали. Девушка, то есть я, была чертовски хороша. Небольшой, чуть вздернутый носик. Полные чувственные губы, густые волосы, густые ресницы. Плавные изгибы шеи, зубы в прекрасном состоянии, ровные, белоснежные. Трудно определить размер груди, если она у тебя оказалась впервые, но я предположил, после замеров рукой, что это второй размер. Грудь была упругой, лифчик скорее держал ее в тисках, нежели поддерживал.
«Вероятно, она занималась спортом», – мелькнула мысль после ощупывания груди и живота. Ногти на руках и ногах ухоженные, аккуратные, короткие. Светло-бежевый лак, видимо, нанесенный недавно, выглядел красиво. У меня определенно была талия, плавно переходящая в бедра. А вот бедра мне показались немного широковатыми. Или это слишком придирчивый, субъективный, ээ-э.. женский взгляд? Возможно, так казалось на фоне узкой талии. Попа подтянутая и, насколько я мог видеть в зеркале, тоже очень красивая, выпуклая. А спереди, хм… аккуратный треугольник волос в зоне бикини притягивал взгляд, мужское естество не пропьешь. Удивительно нежная бархатистая кожа, без шрамов и татуировок, без ненавидимого мною и уродующего всех без исключения пирсинга.
Я остался доволен, такую девушку я не пропустил бы без внимания, видя ее со стороны. Только проблема была в том, что теперь эта девушка я, а сексуальных приключений на свою попу мне очень хотелось избежать. Мое состояние было похоже на слепого, внезапно обретшего зрение: в мире, оказывается, столько ярких красок! Это хорошо, что меня не закинуло в средневековье, где женщины были лишь чуть дороже домашней скотины, где свирепствовали чума и тиф, где даже короли купались лишь пару раз за всю жизнь. Мне, привыкшему к чистоплотности в мужском теле, было бы невероятно трудно в женском, да еще безо всех благ цивилизации наших дней.
Стоя под тугими струями воды, я размышлял: у меня в запасе неделя, та неделя, что оплачена в отеле. Это при условии, что никто не заинтересуется исчезновением Александра и у меня не попросят объяснений, прежде чем выбросить на улицу. Потом надо съезжать, точнее, по плану, надо возвращаться в Россию, но без паспорта об этом нечего и думать. Наивно было бы думать, что можно пойти в посольство или консульство и выложить послу: – Здравствуйте, я Светлых Александр, приехал отдохнуть на Мертвое море, но моя душа вселилась в тело неизвестной девушки. Организуйте мне, пожалуйста, выезд на Родину, и поскорее. В лучшем случае меня пошлют на буй. В худшем случае посадят на этот буй и потом все равно пошлют. Ситуация была патовая, мне надо возвращаться домой, но как это сделать, нет никакого понятия.
Я тщательно намылил грудь, любуясь тонусом, размером и формой. Рука скользнула в промежность: впервые за время моей жизни не последовало эрекции. Даже не верилось, что это мое тело. Такое красивое и такое незнакомое. Где-то в глубине таилась надежда, что это временное помутнение разума или глубокая кома, и все, что я вижу, следствие психотропного эффекта медикаментов. Но пока, ничего не поделаешь. Насухо вытеревшись и повязав полотенце на голову, я прошелся по комнате: картина, отразившаяся в зеркале, в другое время меня бы обрадовала, но сейчас была совсем другая ситуация.
«Интересно, а какие ощущения у девушек во время секса? – заинтересовался и сам же себе ответил: – У тебя есть прекрасная возможность проверить, раз ты сейчас способен думать на такие темы». Так, Александр, соберись: надо срочно вернуть свое тело, а то перспектива узнать все прелести женской жизни становилась неотвратимой, пугающей, хоть и одновременно волнующей. Нужен план и нужны действия. Я съезжу вПетру и попробую расколдовать себя, если это смена тела связана с храмом. Если это не сработает, придется думать, как убираться из страны, пока не оказался в каком-нибудь борделе. Не надо быть ясновидящим, чтобы понять, чем заканчивается жизнь девушки без документов, особенно если она симпатичная.
Закончив манипуляции по сушке волос, я оделся. Взял гостевую карточку и, так как на часах уже было начало первого, решил спуститься пообедать. Надо было еще найти Рахима и договориться о поездке в Петру. Несколько раз прошелся по комнате, стараясь идти без выпендрежа. Может, это анатомия виновата или особенности моей фигуры, но попа двигалась очень сексуально, при том что я не прилагал для этого никаких усилий. Если так вилять задом, всех мужчин здесь за собой собрать можно! Надо стараться и идти как солдат, проглотивший шомпол от ружья, мне лишнее внимание ни к чему.
Рахим нашелся в фойе отеля в кружке из пяти-шести туристов, среди которых был толстяк лет пятидесяти с хвостиком, супружеская пара средних лет с дочкой-дошкольницей и две ярко намалеванные девицы, основательно потасканные жизнью и, скорее всего, являющихся фанатами силиконовой перепрошивки организма. Рахим увлеченно рассказывал туристам о величии Петры, о ее роли в жизни кочевыхпротоиорданцев и прочую лабуду. Он был настолько увлечен, что не заметил ни меня, ни мои старания его безмолвно отвлечь. Пришлось бесцеремонно прервать:
– Рахим, я хотела бы поехать вПетру на экскурсию, Александр рассказывал, что там просто потрясающе красиво.
– Ок, выезд через два часа, а сам Алекс не поедет?
– Он еще не вернулся с Аммана, – пришлось соврать мне. Это был мой первый серьезный разговор в роли женщины и своеобразный экзамен.
Но что мог увидеть гид, глядя на меня? Красивую девушку, странно одетую, но в отелях чаще видели раздетых постояльцев, и одежда принципиального значения не имела.
– Девушка, а вы сами откуда приехали? – вклинился в разговор толстяк. Его маленькие глазки похотливо прошлись по моей фигуре, он даже немного подался вперед, из-за чего его футболка приоткрыла грудь, на мой взгляд, не уступавшую по размеру моей. Обрюзгшее лицо и расплывшееся тело, как следствие невоздержанного потребления спиртного и полного отсутствия физической нагрузки, не могли вызвать желания общаться.
– Из Подмосковья, – я сухо ответил, давая понять, что не настроен на дальнейшее общение. Толстяк открыл рот, собираясь продолжить, но тут Рахим, видимо недовольный, что внимание с него переключилось на меня, влез в разговор:
– Выезд через два часа, собираемся у ресепшн, стоимость экскурсии восемьдесят динаров. Опоздавших ждать не будем! – Я кивнул Рахиму, давая понять, что информация принята Он снова повернулся к группе слушателей, продолжая рекламу экскурсии. Не вступая более в ненужные мне диалоги, я пошел к ресторану.
У женщин лучше развито периферическое зрение и цветоощущение, я убедился в этом лично. Считается, что человек имеет третий рудиментарный глаз на затылке, так вот, это неправда. Третий глаз девушек располагается на попе: я прямо видел пятой точкой, как фокусируются взгляды Рахима и большегрудого толстячка в области моего крестца. «Как бы дырку не прожгли», – мысленно усмехнулся я, сворачивая за колонну и входя в ресторан.
Глава 4. Дважды в одну реку не войти
Система шведского стола в нашем отеле не отличалась от типовой, кроме одной приятной мелочи: каждый обед или ужин от шеф-повара одному из обедавших или семье преподносился «комплимент». За те две недели, что я был самим собой, такой «комплимент» мне не достался. Обычно это было второе блюдо, но иногда мог быть и десерт. Помня, что я теперь девушка, надеюсь временно, я не стал налегать на еду, набрав себе совсем немного салата и прихватив чашечку кофе. Но шикарнейший тирамису от шеф-повара был преподнесен именно мне под завистливые взгляды чуть ли не половины сидящих в ресторане. Я поблагодарил шеф-повара, который впервые лично принес свой комплимент, эта обязанность до сегодняшнего дня была на официантах.
Кусок не лез в горло под пристальными взглядами женщин, одна молодая симпатичная девушка так и вовсе зверем пялилась. Хотелось быстро доесть своей десерт и скрыться, но порассудив, что моей вины в выборе шеф-повара нет, я решил максимально долго наслаждаться десертом. Коварство и расчетливость в женщинах заложена с рождения, вот и я рожденный, только сегодня, хладнокровно упивался горечью соперниц. Но все равно, до назначенного выезда время еще оставалось. На море или в бассейн идти не было смысла, купальника у меня не имелось, да и о каком купании может идти речь, когда земля горит под ногами?
Выйдя во внутренний дворик, я присел на скамейку в тени каких-то незнакомых мне высоких кустарников. «А если поездка не сработает? Что мне делать через неделю, куда идти, кого попросить о помощи?», – мысли крутились в голове. Я не заметил, что так сильно вцепился в лавочку, что побелели костяшки пальцев.
– Девушка, у вас все хорошо? Поставленный русский с еле уловимым кавказским акцентом. На меня смотрел тот самый парень с Кавказа, специалист по арабской экзотике, которого я видел утром в фойе девушкой и немного общался в бытность в мужском теле.
– Да, все хорошо, спасибо, – ответил я, принимая непринужденную позу.
– Вы, конечно, меня извините, но я, будучи врачом, заметил, что вы чрезвычайно напряжены, словно боитесь не на шутку. Меня зовут Тагир, у меня нет привычки отбивать чужих девушек, мой интерес чисто профессиональный, – он замолчал и продолжил:
– Если у вас есть проблема, просто можете довериться мне.
Он по-прежнему внимательно смотрел на меня. Смотрел, правда, на лицо, и взгляд был полувопросительный. Парень был широкоплечий, слишком светлый для южного парня, и что самое удивительное – голубоглазый, как и я.
«Ага, довериться кавказцу! Нашел дуру, точнее, дурака», – мелькнула мыль, но вслух я вежливо ответил:
– Спасибо большое, у меня все хорошо. Но если понадобится помощь, я обращусь. Мне не хотелось продолжать разговор, хотя неприятных эмоций парень не вызывал.
– Тогда приятного вам отдыха, – он пошел в сторону моря, размахивая небольшой пляжной сумкой. Все-таки врач… Мелькнула мысль спросить, возможно ли переселение душ при живых носителях. Но справедливо рассудив, что вряд ли врач является специалистом в области реинкарнации или чего еще там, я через пару минут забыл об этом разговоре.
Чтобы убить оставшееся время, зашел в магазинчик к Марии, чтобы сказать ей, что еду вПетру и вечером не успею с ней встретиться, и перенес посиделки в кафе на следующий день. Девушка немного расстроилась, мы минут пять поболтали о погоде, которая здесь всегда однотипно жаркая, потом, обозначив поцелуй в щеку, я направился к месту сбора, чувствуя себя полураздетым под взглядами мужчин-арабов, разгружавших чемоданы большой туристической компании из Китая.
В микроавтобусе нас было девять человек. Кроме тех, с кем Рахим беседовал в фойе, присоединились еще две молодые пары лет двадцати пяти. Всю дорогу они просидели обнявшись, шепча что-то друг другу на ухо. Периодически девушки – то одна, то другая – заливались смехом под неодобрительные взгляды остальных пассажиров. Толстяк продолжал сверлить меня глазами, отводя взгляд каждый раз, когда встречался с моим. Рахим на меня тоже посматривал внимательно. А я ведь сидел отдельно, в углу у задних дверей, где помещалось лишь одно кресло, так как микроавтобус был оснащен микролифтом для лиц с ограниченными возможностями.
Три часа изнурительной поездки, снова монотонное мелькание каменных пустошей за окнами, редкие встречные машины – и вот мы у входа в каньон Петры. Снова неторопливый спуск по каньону под заученное бормотание гида. У входа вновь продавали воду, мороженое и шаурму. Все закупились шаурмой и мороженым, я же, под недоуменными взглядами группы, купил пятилитровую баклажку воды. Платков у меня было целых два, надеюсь, воды мне хватит, чтобы помыть оскверненную колонну и вернуть свое тело. При всех достоинствах этого тела, родное было ближе и как-то привычнее. Вот так неторопливо мы дошли до главного храма Петры, высеченного в скалах.
Вчерашняя история повторилась в деталях: вспышки фотоаппаратов, айфоны, андроиды, шум, как на восточном базаре. Когда мои любители древностей наконец обратили свой взор на верблюда, я поискал среди местных вчерашнего старика. Однако его нигде не было. «Ну и буй с ним», – мысленно выругался я и пошел к месту своего мокрого дела. Желтовато-бурое пятно безмолвно свидетельствовало о вчерашнем моем непотребстве.
Открутив крышку баклажки и смочив платок, я принялся старательно тереть боковину, пытаясь вернуть ей первозданный облик. Клятая колонна увлажнялась, и только. Когда пять литров ушли как в песок, я понял, что ничего не изменилось: желтое пятно продолжало выделяться на сером фоне, еще яростнее обвиняя меня в осквернении святынь. Может, будь у меня под рукой чистящее средство, моя попытка была бы успешнее. Но «Фейри» тут не торговали, а взять что-то из отеля мне и в голову не пришло. Да и где гарантия, что это поможет? Все мои усилия прошли впустую. Колонна мгновенно высохла под лучами жаркого солнца, пятно вернулось в прежнее состояние, нисколько не изменив ни цвет, ни размер.
