Гвен не могла притворяться, что она не расстроена. Сегодня они с Фрэн должны были поехать в Нувара-Элию на ланч с Кристиной и мистером Равасингхе. Ей хотелось еще раз увидеть эту женщину, отчасти из любопытства, отчасти для успокоения, а теперь Фрэн проснулась в лихорадке, и они наверняка никуда не поедут.
– Это оттого, что вчера ты была так расстроена, – сказала Гвен, – и погода плохая.
Фрэн застонала:
– Вряд ли мой браслет найдется. Его украли, я уверена.
Гвен задумалась.
– А он был у тебя после бала?
– Точно был. Ты знаешь, я надеваю его почти каждый день и заметила бы, если бы он пропал.
– Мне очень жаль, – сказала Гвен, и Фрэн шмыгнула носом. – Ты не переживай из-за сегодняшнего визита. Съездим в другой раз.
– Нет, Гвен, ты пойди. Сави покажет свою картину. Хотя бы одна из нас должна быть там.
– Фрэн, тебе нравится мистер Равасингхе?
Она покраснела:
– Нравится. И даже очень.
– Верю. Он привлекательный мужчина, и в определенных кругах это модно – покровительствовать художникам, но родителей хватит удар. – Хотя Гвен говорила это с улыбкой, в ее словах звучал укор.
– Твоих родителей, Гвен.
Наступила тишина.
– Слушай, – начала Гвен, – я не могу поехать без тебя. Лоуренсу это не понравится. Не знаю почему, но он не особенно расположен к Сави.
Фрэн в легком раздражении махнула рукой:
– Вероятно, это просто потому, что он сингал.
Гвен покачала головой:
– Не думаю, что дело только в этом.
– Ну и не говори ему ничего. Ужасно не хочется расстраивать Сави. Прошу тебя, поезжай.
– А если Лоуренс узнает?
– О, я уверена, ты что-нибудь придумаешь. Успеешь вернуться к ужину?
– На поезде – наверное.
– Ну вот, ты вернешься, он, может, вообще ничего не заметит.
Гвен засмеялась:
– Если это так много для тебя значит… Да и Лоуренс сегодня не будет обедать дома. Но кто присмотрит за тобой?
– Навина принесет мне питье и сменит белье. А остальное… Дворецкий вызовет врача, если понадобится.
– Наверное, я могу позвать с собой Верити. – (Фрэн скривилась.) – А может, и нет.
Фрэн засмеялась:
– Неужели ангелоподобная Гвендолин Хупер признаётся, что ей кто-то не нравится?
Гвен ткнула ее под ребра:
– Ничего подобного.
– Ой! Я больна, не забывай. Но если ты поедешь, торопись, или опоздаешь на поезд. – Фрэн помолчала. – И вот еще что…
– Давай выкладывай! – Гвен встала и наклонилась поправить простыню.
– Узнай, нравлюсь ли я ему. Пожалуйста. – (Гвен засмеялась, разгибаясь, но уловила задумчивую нотку в голосе сестры.) – Прошу тебя.
– Нет, честно, я не могу. Это глупо.
– Я скоро уеду в Англию, – сказала Фрэн, и ее голос снова стал твердым. – И мне просто хочется узнать, имела ли я шансы.
– Какие именно?
– Это мы посмотрим, – пожала плечами Фрэн.
Гвен наклонилась над постелью и взяла сестру за руку:
– Мистер Равасингхе очень мил, но ты не можешь выйти за него замуж. Фрэнни, ты ведь сама это понимаешь, да?
Фрэн выдернула руку:
– Не понимаю, почему нет.
Гвен вздохнула и задумалась.
– Хотя бы потому, что, кроме меня, никто здесь после такого не станет разговаривать с тобой.
– А мне до этого нет дела. Мы с Сави можем жить как дикари на далеком острове в Индийском океане. Он будет каждый день писать меня обнаженной, пока кожа моя не станет коричневой от загара, и тогда мы с ним будем одного цвета.
– Ты говоришь глупости, – рассмеялась Гвен. – Минута на солнце – и ты станешь красной как рак.
– Вечно ты все портишь, Гвендолин Хупер.
– Нет, просто я практичная. Ну, я пошла. Береги себя.
Кристина опять была в черном платье с низким вырезом и в черных перчатках, которые заканчивались чуть выше локтя. Ее зеленые глаза сверкали, и Гвен заметила, как красиво изогнуты у нее брови. Светлые волосы были убраны только спереди, а по спине свисали петлями, унизанными черными бусинами, что создавало впечатление безыскусного изящества. Усыпанная блестками серебристая лента повязана на лбу, в ушах – блестящие черные серьги каплевидной формы, на шее такое же колье. Гвен, одетая в повседневное платье пастельных тонов, чувствовала себя невзрачной простушкой.
– Итак… – Кристина взмахнула сигаретой в мундштуке из слоновой кости. – Я слышала, вы познакомились с нашим очаровательным мистером Равасингхе еще до того, как ступили на землю Цейлона.
– Да… Он помог мне.
– О, это так похоже на Сави. Он добр ко всем, не так ли, дорогой? Удивительно, что вы с ним не отправились прямо в джунгли.
– Такая мысль приходила мне в голову, – засмеялась Гвен.
– Но вы подцепили самого достойного мужчину на Цейлоне.
Сави повернулся к Гвен и подмигнул ей:
– Не обращайте внимания. Цель жизни Кристины – забираться людям под кожу так или иначе.
– Ну что ж, после того как бедняга Эрнест свалил, что мне остается, кроме как делать все больше денег и бесить всех? Он завещал мне банк, вы знаете. Но пора мне остановиться. Это несправедливо по отношению к новой гостье. Надеюсь, Гвен, мы с вами станем лучшими подругами.
На это Гвен ответила что-то неопределенное. Она никогда не встречала таких женщин, как Кристина, и особенной делал ее не только странный нью-йоркский акцент. У Гвен возникла тревожная мысль, что, вероятно, именно эта особость привлекла к ней Лоуренса.
– Почему вы на Цейлоне, миссис Брэдшоу?
– О, ради бога, не церемоньтесь, зовите меня Кристиной. – (Гвен улыбнулась.) – Я провела здесь много лет, а сейчас я здесь, потому что Сави обещал написать мой портрет. Я нашла Сави давным-давно на маленькой выставке в Нью-Йорке. Его портреты такие глубокие. Он вытягивает душу из тех, кто ему позирует. Я, к примеру, просто влюбилась в него. Мы все влюбляемся в конце концов. Пусть он и вас нарисует.
– О, я…
– Ну, надеюсь, вы любите утку, – прервала ее Кристина. – Мы начнем с карри из баклажанов, а потом у нас будет великолепная утка в меду.
Пока Кристина вела их в столовую, Гвен остановилась в коридоре перед висевшей на стене огромной маской:
– Что это?
– Традиционная маска танцора-демона.
Гвен изумленно уставилась на отвратительную морду, сделала шаг назад и натолкнулась на мистера Равасингхе, который похлопал ее по спине. Маска была шокирующая. Отталкивающая. Всклокоченные седые волосы длиной в фут, огромный разинутый рот с оскаленными зубами и торчащие в стороны ярко-красные уши. Оранжевые глаза навыкате смотрели с вожделением, а нос и щеки были выкрашены белой краской.
– Ваш замечательный муж подарил ее мне, – сказала Кристина. – Маленький знак внимания. Вы знаете, как он умеет выражать признательность.
Гвен была ошарашена как самим подарком, так и отношением к нему Кристины.
Она вспомнила, как, добравшись в маленьком экипаже от станции Нану-Ойя до «Гранд-отеля», встретилась с мистером Равасингхе. Поджидая его на улице, она вдыхала запах эвкалиптов, доносившийся со стороны горы Пидуруталагала, вершина которой скрывалась за облаками. Теперь, когда отношения с Лоуренсом наладились, Гвен ощущала неловкость оттого, что прежде художник вызывал ее интерес. Хотя она мало что помнила из происходившего после бала, ей было стыдно, что она тогда выпила так много шампанского.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66026765&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Канди – государство, существовавшее в центральной части острова Шри-Ланка с XV по XIX в. В 1815 г. оккупировано британскими войсками и включено в состав королевской колонии Цейлон.
2
Памятные цветы – акции борцов за независимость Цейлона, которые устраивали в противовес ежегодной продаже маков 11 ноября, в день подписания в 1918 г. Компьенского перемирия, послужившего прологом к окончанию Первой мировой войны. Цейлонские активисты продавали в этот день цветы тюльпанного дерева и направляли доходы на поддержку нуждавшихся местных жителей.
