Школа чернокнижников
Матильда Старр
Школа чернокнижников – единственное в империи учебное заведение, где обучают темных магов. Когда у меня внезапно обнаружился темный дар, других вариантов не было. Разве что отправиться в монастырь, но это было было бы совсем ужасно! Так что теперь я студентка с полным набором неприятностей: заклятые друзья, суровые преподаватели и дар, с которым я никак не могу совладать. А еще – ректор! Мрачный тип, от которого у меня мурашки по коже.
Но ничего, как-нибудь прорвемся!
Матильда Старр
Школа чернокнижников
Глава 1
– Пошевеливайся, гусыня неповоротливая!
Сирра Гресильда пребольно толкнула меня в бок.
Я тихо охнула. Тоненькое потрепанное пальтишко совсем не защитило от этого тычка. От холодного ветра и моросящего дождя оно тоже не защищало, так что я продрогла до костей. Даже покрепче запахнуть ворот не могла: в каждой руке было по тяжеленной корзине.
Мы возвращались домой с рынка. Уже темнело. Мелкие брызги дождя застилали глаза, и я то и дело спотыкалась, вызывая недовольство тетки.
Гресильда же шла под зонтом и не переставая ворчала:
– Скоро ночь наступит, а ты всё копаешься! Неужели так трудно быть порасторопнее!
Мне очень хотелось ей сказать, что мы уже давно были бы дома, если бы она за каждую медную монетку не торговалась так, будто это было всё её имущество, доводя торговок до полуобморочного состояния.
Только, конечно, я ничего не сказала.
Спорить с Гресильдой – это как плевать против ветра. Эту науку я давно усвоила.
Уже почти год я жила в её доме с тех пор, как умерла мать. Гресильда приходится ей то ли двоюродной, то ли и вовсе троюродной сестрой. А мне – теткой. Так что она, вроде как, приютила сиротку.
Мантру о том, какая она благодетельница и как я ей обязана, она повторяла по несколько раз в день. И не только мне – все соседки и приятельницы Гресильды были вынуждены слушать рассказы о её безусловной доброте.
– Не могла же я позволить, чтобы бедняжка оказалась в приюте! – всякий раз восклицала она, картинно закатывая глаза и прижимая пухлые холеные руки к груди.
О том, что уже на третий день моего пребывания в её доме она рассчитала обеих служанок и кухарку и взвалила на меня всю домашнюю работу, тетка скромно умалчивала…
Наш путь наконец подошел к концу, мы вернулись в дом, который я ненавидела всей душой – от крыльца до крыши, все два этажа, которые мне приходилось убирать каждый день.
Я продрогла насквозь, ледяные пальцы не желали шевелиться, ноги гудели от долгой ходьбы. Сейчас бы придвинуться к огню да отдохнуть хоть полчасика…
Но где там!
Еще столько дел. Разложить продукты, быстро приготовить ужин…
– Что ты возишься? Сир Татрак умирает с голоду – ты же знаешь, что ему надо есть по часам! – Гресильда сочла необходимым заглянуть на кухню.
Я молча скрипнула зубами. Конечно, именно я во всем виновата!
Между прочим, толстому как бочка мужу Гресильды умереть с голоду не грозило, а похудеть не помешало бы. Его нездоровая тучность давно была предметом беспокойства семейного доктора, сира Ледара. Но стоило тому завести разговор о диете, сир Татрак, обычно спокойный и флегматичный, впадал в ярость и не слишком любезно напоминал, что платит за то, чтобы его лечили, а не за глупые советы.
Когда я подала ужин, Гресильда снова была недовольна.
– Всего лишь жаркое?.. Совсем обленилась!
– Простите, сирра Гресильда, – я опустила глаза в пол, чтобы, не дай бог, она не увидела в них злости, которая меня переполняла.
– Одни хлопоты от тебя! – проговорила тётка, за обе щёки уплетая «скудный» ужин. – Демоново отродье…
Ну что же, благодарности я и не ждала. Такие как Гресильда, похоже, и не знают, что это такое.
Пожелав тетке и ее супругу приятного аппетита, я вернулась на кухню, выложила остатки жаркого на тарелку и торопливо, почти не чувствуя вкуса, поела. Нужно было спешить, чтобы убрать со стола. Задержусь хоть на несколько минут – тетка опять раскричится.
Я перемыла посуду, наконец поднялась в свою комнату и упала на кровать. Даже на то, чтобы плакать, нужны силы, а у меня их не было. Ноги гудели, руки ныли, в висках стучало…
Как же я устала…
Я поднесла руку к лицу, аккуратно сложила пальцы, сделала небольшое усилие – и в ладошке засиял алый огонёк.
Я смотрела на него почти с нежностью и с неясной надеждой.
Магия.
У меня есть магический дар.
Это открытие я сделала неожиданно для самой себя. Однажды, когда тетка особенно меня допекла, я влетела в свою комнату и в сердцах пробормотала: «Чтоб тебе сгореть! Тебе и всему твоему дому!»
И тогда неяркий огонек вспыхнул в моей ладони… Я изумленно смотрела на него, не понимая, что случилось и что бы это значило. Разумеется, поджигать дом я не собиралась…
Но огонек был. Магия… Настоящая магия. Какая от нее может быть польза? Я понятия не имела. У нас в роду никогда не было магов – сама мысль об этом была словно из другого мира – загадочного и непостижимого.
Я относилась к огоньку, как к самому главному своему сокровищу. Как к единственному другу…
Гресильда об этом не знает, и не должна узнать. Одному богу известно, что тетка придумает, когда выяснит, что у неё под боком – настоящая магесса.
Я улыбнулась – то ли магическому огоньку, то ли своим мыслям. Через полгода мне исполнится восемнадцать. Я стану совершеннолетней, получу бумаги и смогу уйти из этого дома… Возможно, мне даже удастся поступить в академию магии. Когда-нибудь…
Нужно просто потерпеть. Совсем немного. Я обязательно выдержу, а потом все это закончится и начнется новая, совсем другая жизнь.
Я погасила огонёк, повернулась на бок и прикрыла глаза.
* * *
С утра в доме творилось что-то не то.
Я поднялась на рассвете, чтобы прибраться в столовой и приготовить завтрак. Как раз это было совершенно обычным. А вот потом начались странности.
Гресильда после утренней трапезы не стала по своему обыкновению нагружать меня кучей поручений, а вместо этого велела отправиться в комнату и нарядиться в лучшую одежду.
– Да приведи себя в порядок! – велела она строго. – Стыдно ходить растрёпанной!
Я опешила. До сих пор ей и дела никакого не было до того, как я выгляжу. Наоборот – стоило тетке заметить, что я хоть бы заколку симпатичную приколола к волосам, она начинала злиться. А ну как ее драгоценный Татрак глаза сломает, глядя на такую красоту!
И совершенно напрасно. Муж Гресильды меня даже не замечал. Единственное, что его волновало, – чтобы еда была обильная и вовремя. А уж кто ее подает – кому вообще это может быть интересно?
И с чего бы вдруг такая перемена?
Впрочем, может быть, она снова ждёт гостей, перед которыми необходимо показать, что сиротка племянница как сыр в масле катается.
Как бы то ни было, спорить я не стала. Пошла в свою комнату, достала лучшее платье.
Лучшее! Как будто бы мне действительно было из чего выбирать. Нарядное платье у меня всего одно, да и то может считаться нарядным с большой натяжкой – просто не такое потрепанное, как остальные.
Я оделась, уложила волосы и вышла к тётке. Она окинула меня придирчивым взглядом и поморщилась.
– Нет, это никуда не годится. Ступай-ка за мной.
Она притащила меня в свою гардеробную и заставила достать коробки с самых высоких антресолей. В одной из них обнаружилось платье… уж не знаю, сколько ему было лет. Ярко-красное, всё в оборках и воланах – жуть.
Гресильда смотрела на него с нежностью.
– В молодости носила! – с гордостью сказала она. – Сейчас уже не по размеру, да и негоже замужней даме в таком-то щеголять. А выбросить рука не поднималась. От сердца отрываю! Ступай, примерь.
Я с ужасом смотрела на это ярко-красное облако. Хотелось сказать, что никогда такое на себя не надену, но Гресильда по-своему истолковала мою заминку.
– Потом поблагодаришь! Ну же, поторопись. Да не запачкай!
Я вздохнула и поплелась переодеваться.
«Полгода. Всего полгода потерпеть…»
В платье я была похожа на не первой свежести пион. Но и тут не стала спорить. Хочется тётке вырядить меня в старомодный шутовской костюм – ну и пусть себе развлекается. Лишь бы не орала.
Я снова вышла из комнаты, и теперь Гресильда радостно всплеснула руками:
– Какая же прелесть! Но на мне, конечно, оно лежало лучше… Все-таки ты слишком тощая.
Она бросила взгляд на часы.
– Ну же, пошевеливайся, пойдём! Скоро гость будет.
Мы вошли в гостиную, и я ахнула.
Стол был накрыт, по тёткиным меркам, – просто роскошный. Она даже достала старинный сервиз и серебряные приборы. Такого за всё время моего пребывания в их доме не случалось ни разу. До этого дня я вообще была уверена, что Гресильда купила столовое серебро исключительно для того, чтобы прислуге было что начищать по выходным.
Но главным сюрпризом стало то, что вокруг стола суетились две незнакомые мне девушки в фартуках.
Гресильда наняла приходящую прислугу вместо того, чтобы взвалить все хлопоты на меня! «Не иначе как мы ждём в гости самого императора», – усмехнулась я про себя.
Но, разумеется, не император почтил визитом наш дом. В назначенный час на пороге появился барон Бардольф. Это был старик лет семидесяти, сморщенный, с крючковатым носом и маленькими злыми глазками. Я знала о нем лишь то, что год назад он овдовел. А еще – что был он жаден и злопамятен.
Впрочем, в нашем городке барон был фигурой, пожалуй, даже более значимой, чем сам император: верховный правитель обитал в столице и был недосягаем. А барон жил здесь, и вряд ли будет преувеличением сказать, что этот городок принадлежал ему с потрохами.
– Приветствую вас, сирра Аллиона!
Гость важно подошёл и поцеловал мне руку. Я растерянно оглянулась на тётку.
Это ещё что такое? Барон знает мое имя? Почему обращается ко мне?
– И вам доброго здравия, сир Бардольф! – пробормотала я, по-прежнему не понимая, что тут происходит.
Но что бы это ни было – мне оно не нравилось.
Гресильда тут же оттеснила меня, рассыпаясь в любезностях дорогому гостю. Её муж последовал её примеру. Он был наряжен в лучший костюм – правда, покупался этот костюм ещё до того, как Тартрак обзавёлся обширным животом, и теперь разве что не трещал по швам. Было видно, что одежда доставляет дядюшке искренние страдания.
