– Я была в шаге от этого, – призналась я.
– Но не сбежала же. – Маэль погладил меня по волосам. – Я горжусь тобой.
Смутившись, я отвела взгляд. Маэль убрал руку и повернулся в сторону коридора.
– Надо поторопиться, – сказал он. – Вдруг нас кто-то видел и вызвал полицию? – Он направился вперед. – Держись за мной и смотри, куда идешь.
– Ага. – Я посветила фонариком ему вслед. Отражатели на рюкзаке вспыхнули, как блуждающие огоньки. Маэль обернулся и протянул мне руку в приглашающем жесте, который выглядел таким театральным, словно из старомодной шекспировской постановки.
– С возвращением в царство мертвых, благородная леди.
Я покачала головой. Ну вот, Маэль снова меня дразнит! Я решила отплатить ему той же монетой.
– Нам еще далеко?
В ответ Маэль громко застонал.
Я захихикала.
– Клянусь, в следующий раз я прихвачу с собой пакетики с соком, сэндвичи и туалетную кабинку. И – нет, нам недалеко. Если запасешься терпением, то скоро мы увидим кое-что по-настоящему интересное.
Кое-что интереснее, чем спрятанный посреди улицы проход в подземный мир и спуск по лестнице времен Наполеона?
– Хорошо.
– Закрой глаза, – приказал Маэль, замедлив шаг.
Я ослышалась. Конечно же, ослышалась. Должно быть, он несерьезно. Слабый лучик света от моего фонарика освещает путь всего на шаг вперед. Повезло, что я до сих пор не навернулась!
Маэль обернулся и пошел мне навстречу. Его глаза переливались, как дымчатый кварц.
– Закрой глаза, Ливия.
Нет, я не смогу. Даже если очень постараюсь. По позвоночнику пополз липкий страх, подсознание твердило: что-то не так. С Маэлем что-то не так! Кажется, будто не он прокладывает себе путь во тьме, а сама тьма расступается перед ним, освобождая дорогу! На секунду показалось, что в темноте он видит так же хорошо, как при свете дня, и что фонарь ему совсем не нужен. Его глаза впитывали робкий свет моего фонарика, словно губка, отчего радужка светилась изнутри…
– Закрой глаза… – В голосе Маэля прозвучали веселые нотки.
Я покачала головой, практически чувствуя, как с бешеной скоростью закрутились шестеренки в мозгу. Когда-то я читала, что приматы – к ним относятся и люди – боятся пауков из-за того, что наш мозг не понимает, как такое количество лап может двигаться одновременно. У Маэля нет лишней пары конечностей… но ощущение он вызывал похожее. Меня охватили растерянность и беспокойство, в голове будто включилась красная кнопка тревоги.
– Подожди! – крикнула я. Рот словно набили ватой, язык одеревенел и ворочался с трудом.
Маэль приостановился.
– Ты в порядке?
Я снова покачала головой. У меня взмокли ладони.
Маэль хотел было подойти ко мне, но я выставила перед собой руку и сказала:
– Стой.
Маэль замер, словно от удара.
– Ливия?
Я тяжело сглотнула. Господи, да что же со мной происходит?! Я совсем спятила? Что это, очередная галлюцинация? Или всего лишь паническая атака?
Раздался шорох, и Маэль протянул мне бутылочку воды. Дрожащими пальцами я открутила крышку и торопливо сделала несколько глотков.
– Хочешь, я выведу тебя на поверхность?
Я задумалась. Проблема не в том, что я под землей. Я испугалась не катакомб, а Маэля. Я скользнула по нему взглядом. Эта мысль кажется такой абсурдной, что даже произнести стыдно. Он ничего не сделал, просто смотрел на меня и сказал несколько слов. Я схожу с ума. Да, я определенно схожу с ума.
– Дай мне минуту.
– Если тебе страшно, то давай уйдем отсюда.
– Мне не страшно! – сдавленно сказала я и принялась лихорадочно искать отговорку: – У меня просто голова закружилась. Здесь душно, воздух спертый.
– Ты уверена? – поинтересовался Маэль. Он по-прежнему держался на расстоянии. – Это не так срочно. Я могу вернуться сюда завтра…
– Я в порядке. – Сделав еще один глоток воды, я отдала Маэлю бутылку. – Спасибо.
Я незаметно вытерла вспотевшие руки о джинсовую ткань платья. Пульс уже успокаивался, и я чувствовала, что снова могу контролировать собственное тело. Взглянув на Маэля, я не заметила ничего настораживающего. Он выглядел совершенно обыкновенно, разве что чуточку взволнованно, и двигался тоже обыкновенно. Я мысленно прокляла тот день, когда мне исполнилось шестнадцать. Что случилось? Может, это игра гормонов? В конце концов, в период полового созревания бывает все что угодно. По крайней мере, так написано на сайте, на который я недавно наткнулась. Это не объясняет моей способности общаться с растениями, но… я уже морально готова к диалогу с ними. Однажды мне встретится какой-нибудь одуванчик, кактус или, может, падуб, который сможет ответить на мои вопросы. Я мысленно вздохнула.
На мгновение меня охватило искушение рассказать обо всем Маэлю, но… что он подумает? Наверняка решит, что я спятила, и перестанет со мной общаться. Нет, ни за что! С Маэлем мне хорошо – если закрыть глаза на периодические приступы паники. Дело во мне, а не в нем. Я украдкой взглянула на Маэля. Он смотрел на меня – серьезно и в то же время озабоченно. Даже в темноте я видела, как блестят его черные волосы. Он стоял, скрестив руки на груди, эта поза подчеркивала его широкие плечи и привлекала внимание к серебристым браслетам. Сейчас Маэль напоминал древнего воина, который нарядился в джинсы и рубашку, чтобы вписаться в современный мир. Какая заманчивая картинка… Маэль шевельнулся, и я тут же вернулась из мира грез в реальность.
– Что ты хотел мне показать?
Маэль все еще выглядел так, будто сомневался, стоит ли нам идти дальше.
– Мне уже лучше, – заявила я, твердо посмотрев на него. – Правда.
Маэль с виноватым видом покачал головой. Наверное, он ругал себя за то, что привел меня сюда.
– Мне и правда лучше, – повторила я.
– Хотелось бы мне сказать, что я тебе верю и что я не поступил как последний эгоист, затащив тебя сюда, – он серьезно посмотрел на меня, – но это было бы ложью.
– Прекрати. Я пошла с тобой добровольно, и ты не виноват в том, что мои сосуды решили все испортить. – Я шагнула к Маэлю. – Покажи уже, что тут такого интересного.
Помедлив секунду или две, Маэль взял меня за руку.
– Не возражаешь? – спросил он, кивком указав на наши сцепленные руки. – Мне спокойнее, когда я знаю, что ты рядом.
– Да, – пролепетала я. Маэль взял меня за руку. Господи. Он взял меня за руку. Потому что так ему будет спокойнее. Ущипните меня! От восторга мое сердце пустилось в пляс, и я растеряла остатки страха. Мы держимся за руки. Как настоящая парочка. И я чувствую себя совершенно нормально. Никаких странных ощущений, никаких галлюцинаций – только тепло его кожи. Я бы сфотографировала наши руки, но это будет выглядеть очень глупо.
– Мы скоро придем, – прошептал Маэль.
Сердце снова подскочило к горлу, но не от испуга. Мои панические атаки проходят так же внезапно, как и появляются. Это их единственный плюс. В голове прояснилось, эндорфины в крови танцевали самбу. Но я решила при первой же возможности сходить к врачу и рассказать ему о своих странных припадках. Дальше так продолжаться не может!
– Мы на месте, – объявил Маэль, и я на время отложила эту мысль.
Перед нами открылось большое помещение. Маэль увлек меня в середину, потом перевел лучик фонарика с пола на стены и стал поворачиваться вместе со мной, медленно освещая все вокруг.
У меня перехватило дыхание. Кости. Куда ни кинь взгляд – всюду кости, черепа, снова кости. Стены от пола до потолка украшены узором из перемежающихся черепов и костей. Должно быть, их здесь сотни – нет, даже тысячи!
Я чувствовала их запах. Да, от них исходил тот специфический запах, который я почуяла во время своего первого спуска в катакомбы. Как ни странно, он не вызывал у меня страха. При виде костей я думала не о чем-то страшном, а о людях, которые обрели здесь покой.
– Сколько же тут людей, – прошептала я. – Почему их не похоронили на кладбище?
– Кладбища были переполнены, поэтому умерших эксгумировали и поместили в оссуарий. Вопреки тому, что часто пишут в Интернете, могил здесь нет. Кости перенесли сюда, чтобы сохранить. Температура в катакомбах хорошо для этого подходит, – пояснил Маэль.
– Потрясающее зрелище.
– Если тебе здесь понравилось, то потом я покажу тебе еще один особенный зал, – пообещал Маэль, нежно поглаживая мою ладонь.
– Было бы здорово…
– Только давай отложим на другой раз? Думаю, на сегодня с тебя хватит.
Маэль все еще поглаживал мою руку.
Я ненадолго задумалась. Полагаю, родители бы хотели, чтобы я вернулась со своего первого свидания не слишком поздно. Пусть даже это свидание с «воспитанным учеником из лицея Людовика Великого», как называет Маэля мама. Губы невольно растянулись в улыбку.
– Я б не пожалел серебряного денария, чтобы узнать, о чем ты думаешь, – сказал Маэль, перехватив мой взгляд.
И где он только откопал такие древние выражения?
– Просто подумала, что мои родители будут от тебя в еще большем восторге, если сегодня мы закончим пораньше.
– «В еще большем восторге»? – переспросил Маэль, раскачивая наши сцепленные руки взад и вперед. В его голосе прозвучало веселье и любопытство. – Что ты обо мне рассказывала?
– Что ты ходишь в хорошую школу. Пока этого достаточно.
– Это мой единственный плюс. – Маэль наклонился ко мне и добавил: – Умная девочка.
Я рассмеялась.
– Все получилось случайно. Мама узнала эмблему на пуловере.
– А, точно. Она же француженка. Что объясняет, откуда дочь американского дипломата так прекрасно знает французский.
– Что есть, то есть, – подмигнула я. Я уже рассказала Маэлю немного о своей семье, когда мы переписывались по «Вотсапу» и он спросил, почему я езжу с водителем.
– Я провожу тебя до станции, – заявил Маэль. – По крайней мере, так я буду уверен, что ты не заблудилась по дороге к метро. Куда тебе?
– На Марсово поле.
– Хорошо, – улыбнулся Маэль. – Это совсем близко.
– Скажи, нам обязательно возвращаться тем же путем? Вдруг мы вылезем тогда, когда на улице будет толпа туристов?
Маэль покачал головой.
– Пойдем по другой дороге. Люк, в который мы спустились – это только вход. Именно потому, что можно попасться на глаза прохожим или кого-то покалечить. Выход, которым мы воспользуемся, находится немного в стороне. Но ты же не против проехать лишнюю остановку на метро?
– Нет, совсем не против, – ответила я и, поколебавшись, добавила: – А где находится другой выход? Хочу знать, чего ожидать.
Лицо Маэля посерьезнело.
– Я тебя напугал, да? Прости, мне очень жаль. Столько впечатлений за раз… Видимо, для тебя это оказалось слишком, но я понял это только тогда, когда ты побледнела и остановилась… Нужно было заранее объяснить, где расположен вход и как мы будем спускаться. Когда постоянно общаешься с теми, кто ходит по катакомбам столько же, сколько ты, то перестаешь обращать внимание на такие вещи. – Маэль сжал мою руку. – Пообещай, что в следующий раз скажешь, что тебе нехорошо.
– Обещаю, – кивнула я. Слова Маэля меня немного тронули.
– Пойдем, по дороге я во всех подробностях объясню, как и где мы выберемся на поверхность.
– Прекрасно, – я улыбнулась.
– Да, я такой, – беспечно отозвался Маэль, и я снова ущипнула его за бок.
* * *
Люк, через который мы поднялись на поверхность, выходил на задний двор супермаркета. Кто-то ловко спрятал его за мусорными баками, чтобы скрыть от чужих глаз. Очевидно, у катафилов куда больше сторонников, чем я думала.
Маэль помог мне выбраться и отпустил мою руку. Я почувствовала укол разочарования. Маэль вернул крышку люка на место, и тот слился с асфальтом.
Выпрямившись, Маэль спрятал наши фонарики в рюкзак, переобулся в сланцы. Быстро проверил свой смартфон, ответил на какое-то сообщение и сунул смартфон в задний карман джинсов.
У меня сложилось впечатление, что у него какие-то планы… Но я не осмелилась спросить, какие именно.
До ближайшей станции метро идти оказалось недалеко. На прощание Маэль чмокнул меня в щеку, но не спросил, когда мы встретимся снова. И не сказал ни слова о том, какие у него планы на вечер. Мои планы его тоже не интересовали. А ведь мы могли бы найти тысячу тем для разговора! Почему Маэль не рассказал о том, каково ему живется одному? Почему не рассказал ни о своих названых братьях, ни о школе, ни об увлечениях?
«Неужели я напортачила?» – этот вопрос мучил меня всю дорогу домой. Что-то пошло не так. Я расстроенно шагала по авеню Боске. К счастью, скоро буду дома. Я достала телефон. Ни одного нового сообщения. После нашей первой встречи Маэль написал, когда я еще сидела в машине. Я просмотрела историю переписки. Последний раз Маэль был в сети три минуты назад. Я тихо вздохнула.
– Небеса падут!
Какой знакомый голос… Повернув голову, я заметила старика, просящего милостыню, он сидел на тротуаре в нескольких метрах от меня. Это тот самый человек, которого я видела на площади Денфер-Рошро!
Прохожие двигались по улицам, сливаясь в беспорядочный поток – час пик, все возвращались с работы. Как и в прошлый раз, старик сидел на замызганной дырявой подстилке.
Он посмотрел прямо на меня, и я застыла на месте. Кто-то позади сердито выругался, но я не могла пошевелиться. Кровь резко прилила к лицу. «Нет, пожалуйста, только не это», – мысленно взмолилась я. Только не снова! Хватит на сегодня панических атак! Я очень расстроилась и устала и к тому же чувствую себя совершенно сбитой с толку! Мне хочется упасть в кровать, накрыться с головой одеялом и забыть о том, что с каждым днем моя жизнь все больше трещит по швам…
– Эй, ты! – закричал старик, махнув в мою сторону грязной рукой. Пальцы у него оказались тонкими и сильными. Даже грязь не могла этого скрыть. Я вздрогнула.
Вытянув палец, старик указал на меня.
– Ты хранишь в себе воду, – произнес он, устремив на меня свои слепые, покрытые шрамами глаза.
