Меня охватило искушение вытащить из сумки телефон – а вдруг Маэль написал что-нибудь еще? Но тут прозвенел звонок. Первый день, а я уже опаздываю! Хорошенькое начало…
Кабинет биологии бросался в глаза сразу: дверь была обклеена фотографиями растений, животных и биохимических схем. Я собралась с духом и постучала.
– Войдите, – раздался из-за двери мужской голос. Он не показался мне раздраженным.
В расписании значится, что биологию ведет мистер Роджерс. Я представляла его похожим на большинство учителей, преподающих этот предмет, – немолодым, в брюках не по размеру, со всклокоченными волосами и страстью к никому не известным экзотическим растениям.
Войдя в класс, я поняла, как сильно заблуждалась. Казалось, стоявший у доски мужчина еще пять минут назад занимался серфингом, а потом накинул на себя рубашку в красно-синюю клетку и пришел на урок. Похоже, ему нет и тридцати… Официально заявляю: он не только самый молодой учитель, который у меня когда-либо был, но и самый привлекательный.
– Здравствуйте! – учитель дружелюбно улыбнулся. – Вы, должно быть, Ливия Маккензи! Меня зовут Генри Роджерс. Я делаю вид, что преподаю здесь биологию, но чаще всего я и сам не знаю, о чем болтаю.
Класс, до этого сидевший на удивление тихо и дисциплинированно, взорвался смехом. Девчонки смеялись негромко, а мальчишки хохотали так, будто только что услышали невероятно забавную шутку.
– Да, Ливия Маккензи – это я, – сказала я, оправившись от удивления.
– Добро пожаловать, – отозвался мистер Роджерс. Судя по любезной улыбке, он не понял, что я офигела от его внешности, и объяснил мое странное поведение нервами.
– Я слышал, что вы приехали к нам из Южной Кореи. Значительная перемена, – сказал он и взмахом указал на свой стол. – Я взял для вас учебник из библиотеки. Думаю, уже к полудню ваш портфель заметно потяжелеет. Осталось найти вам место…
Протянув мне книгу, мистер Роджерс огляделся. Большинство одноклассников смотрели на меня дружелюбно, никто не шушукался, и я с облегчением выдохнула.
– Мисс Маккензи, почему бы вам не сесть между мисс Коэн и мисс О’Малли? Уверен, они не будут возражать. – Мистер Роджерс указал на двух девушек, они занимали предпоследний лабораторный стол в левом ряду. Девушки закивали, и мистер Роджерс сделал мне знак садиться. – Замечательно. Уверен, вы поладите. Мисс Маккензи, в вашем школьном деле я прочитал, что в Корее вы обучались по американской системе, а значит, ваш уровень знаний должен соответствовать нашему. Я отметил список тем, которые вы пропустили за последние две недели.
– Спасибо.
Я улыбнулась мистеру Роджерсу и посмотрела на одноклассниц, с которыми мне предстояло работать в группе. Они встали, чтобы я могла сесть посередине. У одной из девушек светло-русые волосы и одежда в белых тонах. Другая заметно ниже своей подруги, волосы у нее темные, с рыжеватым отливом, а кожа очень светлая, почти прозрачная. До чего же странно они смотрятся вместе!
Я подошла к ним, пытаясь побороть смущение.
– Привет! – поздоровалась со мной светленькая. Она говорила тихо, потому что мистер Роджерс продолжил урок. – Я Джемма, а это Бриджит, – она кивком указала на шатенку. – Садись между нами. – Она пододвинула мне стул.
– Большое спасибо. Меня зовут Ливия.
Шатенка ослепительно улыбнулась и сказала:
– «Бриджит» звучит так старомодно! Зови меня Джиджи.
– Да, конечно! – я улыбнулась в ответ.
Джиджи примерно моего роста, где-то метр шестьдесят пять, но если я – девушка с формами, то она – тоненькая и хрупкая. Длинная челка, идеально подходящая к форме лица, большие глаза, веснушки на носу, многослойная одежда в стиле мори-герл – прежде я встречала этот стиль только в азиатских странах…
Девушки сели, и я последовала их примеру.
– Ты пропустила занятия из-за проблем при переезде? – поинтересовалась Джемма.
Я положила сумку на стол и повернулась к ней. Джемма сидела на стуле куда элегантнее, чем я. Она вообще выглядела очень спортивной. Судя по подтянутой фигурке, Джемма не проводит вечера на диване с пакетиком чипсов.
– Нет, переезд прошел гладко, но потом я заболела на две недели.
– Какой ужас, – ответила Джиджи, наклонившись ко мне. – Но сейчас-то чувствуешь себя хорошо?
– Да, спасибо. У меня не было ничего серьезного, просто живот болел.
– Уважаемые ученицы! – Голос мистера Роджера гулко разнесся по лаборатории. – Я очень рад, что вы нашли общий язык и хотите узнать друг друга получше, но позвольте напомнить, что сейчас идет урок. Во время обеденного перерыва у вас будет достаточно времени, чтобы поговорить.
– Простите, – в один голос сказали мы с девочками, словно сговорившись, и дружно прыснули от смеха.
Мистер Роджерс укоризненно покачал головой.
– Замечательно, – сказал он с веселыми нотками в голове. – По вам театральная сцена плачет.
Мы с Джеммой и Джиджи обменялись заговорщическими улыбками. Я не сомневалась: с этими девчонками мы точно поладим.
– А теперь давайте перейдем к самой интересной части нашего урока! – сказал мистер Роджерс. – Как вы знаете, следующие полтора месяца мы будем изучать ботанику. Вы научитесь определять вид растений по их специфическим особенностям. – Он взял микроскоп и, как будто тот ничего не весит, поднял над головой. – Микроскоп станет вашим верным оружием!
Снова послышались смешки. Похоже, мистер Роджерс пользуется популярностью, что меня совсем не удивляет.
– Генри такой милашка, – прошептала Джиджи мне на ухо.
– Генри? – переспросила я, повернувшись к ней.
Джиджи указала на учителя.
– Генри Роджерс. Мы все его просто обожаем. – Она чуть выпрямилась. Ее взгляд стал серьезным, а тон подсказывал, что у меня нет другого выбора, кроме как последовать всеобщему примеру. Я не возражала и кивнула.
– Микроскоп упростит вам задачу. Вы найдете его в ящике своего лабораторного стола. – Мистер Роджерс опустил свой микроскоп. – Пожалуйста, проверьте, на месте ли он, и поместите его на середину рабочей поверхности. Если не сможете этого сделать, то не геройствуйте, а попросите о помощи.
Класс оживился, и все засуетились, приступив к поискам. Джемма наклонилась, открыла дверцу ящичка и, не вставая с места, достала микроскоп. Одной рукой.
Я уставилась на нее во все глаза. Она что, киборг? Откуда в ней столько силы?
Джиджи наклонилась и прошептала мне на ухо:
– Да, Джемма – человек, пусть временами в это и трудно поверить. Она выросла на ферме в Южной Африке. Делать там было абсолютно нечего, кроме как целыми днями бегать, куда-то лазить и ловить диких животных, чтобы спасти их от вымирания. Можно сказать, что спорт – это ее второе имя.
Мне не удалось сдержать улыбку. Джиджи просто великолепна, и у нее классный ирландский акцент. К слову, я все гадала, что за акцент у Джеммы. Ее английский звучит несколько экзотично. Теперь ясно почему.
Мистер Роджерс попросил двоих учеников о помощи, и вскоре те вернулись с большими пластиковыми ведрами, наполненными травой.
– Как вы, наверное, уже догадались, сегодня мы будем учиться классифицировать различные травы, – сказал мистер Роджерс, раскладывая растения по лабораторным стаканчикам.
Мы получили свои стаканчики чуть ли не последними.
Джемма выстроила их перед нами в аккуратный ряд.
Нет-нет… Мне это не нравится. Совсем не нравится. Я заметила, что травинки начали на меня реагировать. Не все, а только те, что находились в непосредственной близости. Похоже, растения чувствуют меня только на определенном расстоянии.
Голову наполнил шепот тысячи голосов, и я застыла. У меня вот-вот начнется паническая атака! Ладони стали влажными и холодными, под ложечкой неприятно засосало…
– Ливия? Все хорошо? – словно издали донесся до меня голос Джиджи.
Я стиснула зубы и кивнула:
– Да.
Стоявшие на столе стаканчики с длинными тонкими травинками казались непроницаемой стеной. Я подняла взгляд, перед глазами все расплывалось. Травинки как будто тянулись в мою сторону. Казалось, я действую на них как магнит.
Их нестройный хор голосов создавал такой шум, что до меня доносились только обрывки слов.
«Здесь… Выбраться… Спасите… Умоляем…»
Я глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула, пытаясь увеличить расстояние между мной и травинками. Они последовали за мной, наклонились так сильно, что это сложно было не заметить.
– Похоже, в классе сквозняк, – сказала Джемма и решительно отодвинула от меня растения.
Впрочем, вмешательство Джеммы меня не спасло. Голоса издавали такой шум, что я почти физически его ощущала. Но потом страх сменился злостью, и я мысленно рявкнула: «Что вы вытворяете?!» На секунду мне показалось, что я произнесла эти слова вслух. Я испуганно замерла и огляделась, но никто вокруг на меня не смотрел. Тогда я заметила, что голоса стихли. Не обращая внимания на бешено колотящееся сердце, я решила снова обратиться к травинкам, на этот раз более вежливо. Кто знает, что они могут со мной сделать?
«Я ничего не пойму, если вы будете говорить одновременно! И хватит уже ко мне лезть, или что вы там делаете. Это заметно, да и раздражает».
Сорняки не произнесли ни слова.
«Ну вот, уже что-то. Большое спасибо. Прежде чем выслушать вашу просьбу, я хочу, чтобы вы ответили на несколько вопросов. Почему вы со мной разговариваете?»
Я снова сжала руки в кулаки. Господи, да я точно спятила… Мало того, что обращаюсь к сорнякам, так еще и жду от них ответа… Мне нужны таблетки, причем срочно. Побольше да посильней. А еще – психотерапия. Длительная, возможно, пожизненная.
«Ты – дочь лесов. Дочь лугов. Дочь перешептывающихся цветов. Дочь…»
«Погодите, я ничего не понимаю! Я – кто?!»
«Ты – дочь лесов. Дочь лугов. Дочь перешептывающихся…»
«Секундочку. Так мы далеко не уедем. Как вы можете со мной разговаривать?»
«Так уж оно есть».
Очередной загадочный ответ. Просто прекрасно.
«Нет, так дело не пойдет. Чего вы от меня хотите?»
Услышав мой вопрос, травинки снова наперебой загалдели.
«Замолчите!»
Но на этот раз они меня не послушались. Голосов в голове становилось все больше и больше. От отчаяния я всхлипнула и спрятала руки в карманах пуловера, чтобы Джемма с Джиджи не увидели, с какой силой я сжимаю кулаки. Нащупав бальзам для губ с медовой отдушкой, я схватилась за него, словно за спасательный круг. Мягкий запах коснулся носа, и я почувствовала, что сердцебиение тут же замедлилось. Я обмакнула палец в баночку и намазала губы бальзамом. Постепенно голоса становились тише, как если бы кто-то убавлял громкость.
– Тебе уже лучше? – поинтересовалась Джемма.
– Да, спасибо. Сегодня я не завтракала, наверное, в этом все дело.
– Говорят, завтрак – самый важный прием пищи, – отозвалась Джиджи, – но по утрам я обычно не могу проглотить ни кусочка. Поэтому я завариваю себе гибискусовый чай и добавляю в него большую ложку гречишного меда.
– Как погляжу, сегодняшняя тема вызвала у вас троих прилив энтузиазма, – мистер Роджерс возник перед нашим столом, как черт из табакерки. – Тогда вперед, начинайте. Я буду за вами приглядывать.
С этими словами он отвернулся от нас и принялся прогуливаться по классу.
– Не имею ничего против, – тихонечно захихикала Джиджи.
Джемма широко улыбнулась, а я проглотила смешок. В этом вопросе мы полностью разделяли мнение Джиджи.
* * *
После сдвоенного урока английского я забрала из библиотеки остальные учебники. Начался обеденный перерыв. Джиджи с Джеммой не отходили от меня ни на шаг, за что я была им очень благодарна. Эти двое меня как будто удочерили! Они то и дело спорили о том, какой пункт из моего «списка дел на первый учебный день» нужно выполнить следующим. Я в этот спор не вмешивалась и при каждой возможности проверяла телефон. Маэль больше ничего не писал.
Школьная столовая не произвела на меня особого впечатления. До Кореи я ходила в Международную школу в Новой Зеландии, Швеции, Индонезии и Гонконге. Эти школы почти ничем друг от друга не отличались. Такое ощущение, будто помещения обустраивают по одной схеме. В начале столовой – длинная глянцевая стойка, слева – большой зал с множеством столиков разных размеров.
Официально нас обучают по «международной программе», но на самом деле программа американская. Даже учителя временами забываются и называют вещи своими именами – тот же мистер Роджерс. Я ничего не имею против американской программы – из-за американского меню. Корн-доги, хот-доги, картофель фри, спагетти с фрикадельками… их всегда можно взять как дополнение к блюду дня. Сегодня это куриное фрикасе. Какое совпадение! Я невольно улыбнулась той самой мечтательной улыбкой, которая появлялась у меня на лице каждый раз, когда я думала о Маэле.
– Ого, – нахмурилась Джемма. – Как его зовут, сколько ему лет и когда ты нас познакомишь?
Эти слова выдернули меня из мира грез, и я во все глаза уставилась на Джемму. Неужели она умеет читать мысли?!
– Что, прости?..
– Не может быть! Что, серьезно?! Ты уже с кем-то встречаешься? – в восторге взвизгнула стоявшая рядом Джиджи. – Или вы вместе уже давно и надеетесь сохранить отношения, несмотря на расстояние? Ты должна все нам рассказать! Как давно вы вместе? Когда познакомились? У тебя есть его фотка?
Я окинула Джиджи недоверчивым взглядом. Она что, может обходиться без воздуха?!
– Давай, рассказывай уже, – поторопила она и потянула меня в очередь к стойке выдачи еды. – Сколько ему лет? Ох, я просто сгораю от любопытства! Наверняка он очень красивый!
А вот тут не могу с ней не согласиться… Джиджи не унималась, она продолжала засыпать меня вопросами:
– У него есть «Фейсбук»? А «Инстаграм»? «Снэпчат»? «Твиттер»?
– «Тиндер»? – вставила Джемма, и Джиджи разразилась истерическим хихиканьем.
– С чего вы взяли, что я с кем-то…
Джемма оборвала меня на полуслове резким взмахом руки.
– Даже не пытайся. Улыбка все сказала за тебя, – она ткнула меня пальцем в щеку. – Ни один человек, хоть раз позировавший для селфи, не захочет так выглядеть.
Шах и мат. Я сдалась.
– Никаких секретов! – заявила Джемма. – Если хочешь с нами общаться, то выкладывай карты на стол!
Такое ощущение, будто я на допросе у мафии. Джемма явно предпочитает не ходить вокруг да около.
