Но я этого не ощущаю.
Лилит – колдунья, которая когда-то загнала меня в ловушку проклятия, – теперь поймала меня на крючок другим способом.
Харпер – девушка, которая смогла снять проклятие, «принцесса Колумбии», поклявшаяся помогать моему народу, сейчас стоит во дворе под моим окном и размахивает мечом вместе со своей ближайшей подругой Зо. Зо некогда была стражницей Харпер, но затем она помогла Грею сбежать. Я не могу лишить Харпер лучшей подруги, но я также не могу допустить, чтобы присягнувший мне в верности солдат демонстрировал избирательную лояльность.
Царящее вокруг напряжение и так слишком сильное.
Харпер и Зо отступают друг от друга, тяжело дыша, но Харпер почти сразу же возвращается в боевую стойку. Это заставляет меня улыбнуться. Церебральный паралич делает бой на мечах сложным – некоторые бы даже сказали невозможным – однако Харпер настроена освоить это искусство куда более решительно, чем любой человек из всех, кого я знаю.
У меня за спиной раздается легкий беззаботный голос:
– Ах, Ваше Высочество, как это мило, что принцесса Харпер считает, будто бы она может преуспеть в своих начинаниях.
Улыбка исчезает с моего лица, но я не двигаюсь с места.
– Леди Лилит.
– Прости, что отрываю тебя от раздумий, – говорит она.
Я молчу. Я никогда не прощу ей ничего.
– Интересно, как она справится с жизнью на улицах своей этой Колумбии, если тебе не удастся одержать победу над армией Силь Шеллоу.
Я замираю. Она часто угрожает тем, что перенесет Харпер обратно в Вашингтон, округ Колумбия, где у меня не будет даже возможности поговорить с ней, где у самой Харпер не будет ни дома, ни средств на существование, ни людей, на которых она могла бы положиться, ни возможности вернуться в Эмберфолл.
Лилит не обращает внимания на мое молчание.
– Разве ты не должен готовиться к войне?
Да, вероятно, должен. Грей дал мне шестьдесят дней, чтобы я подумал и добровольно отдал власть над Эмберфоллом прежде, чем он поможет Лие Маре отобрать ее силой. Сейчас он находится в Силь Шеллоу и готовится возглавить армию против меня. Я не знаю, движет ли им желание обеспечить страну необходимыми ресурсами (Силь Шеллоу отчаянно нуждается в доступе к торговым путям) или желание занять трон, который, как он прежде говорил, ему вовсе не нужен.
В любом случае он собирается напасть на Эмберфолл. Он собирается напасть на меня.
– Я готов, – отвечаю я.
– Я что-то не вижу армии, не вижу никаких генералов, разрабатывающих стратегии в штабе, не вижу…
– Ты решила стать военным стратегом, Лилит?
– Я просто знаю, как должна выглядеть подготовка к войне.
Я хочу умолять ее уйти, но это только усилит ее желание остаться. Когда Грей был заточен здесь со мной, я находил утешение в том, что не страдаю в одиночестве.
Теперь я страдаю один, и это… невыносимо.
Внизу, во дворе, Харпер и Зо снова скрещивают клинки.
– Не гонитесь за ее клинком, миледи! – кричу я.
Они отскакивают друг от друга, и Харпер поворачивается, чтобы с удивлением посмотреть на меня. Ее каштановые кудри заплетены в растрепанную косу, лежащую на плече. На девушке кожаные наручи и позолоченный нагрудник, и они сидят на ней так, будто бы она с рождения была знакома с королевскими устоями и оружием. Харпер сейчас совсем не похожа на ту изнеможенную девчонку, которую Грей много месяцев назад притащил с улиц Вашингтона, предварительно изваляв в пыли.
Теперь Харпер стала воинственной принцессой с длинным шрамом, протянувшимся по щеке, и еще одним шрамом на поясе, и обе эти отметины были делом рук стоящей позади меня злой колдуньи.
Когда Харпер смотрит на меня, ее глаза всегда внимательно изучают черты моего лица, как будто она подозревает, что я что-то скрываю от нее. Как будто она сердится на меня, хотя и не говорит ничего вслух.
Лилит ожидает в тени, стоя за моей спиной. Было время, когда Харпер приглашала меня в свои покои, чтобы защитить от колдуньи. Жаль, что она не может сделать это снова. Я уже несколько месяцев не бывал в ее спальне. Между нами слишком много недосказанного.
– Я не знала, что ты наблюдаешь за нами, – говорит Харпер и убирает меч в ножны, словно выражая тем самым свое недовольство.
– Я всего лишь выглянул в окно, – говорю я и после секундного молчания добавляю: – Простите меня.
Как только я произношу это вслух, мне хочется взять свои слова обратно. Похоже, я извиняюсь за что-то другое. Наверное, так оно и есть.
Должно быть, Харпер услышала напряжение в моем голосе, потому что теперь она хмурится.
– Я тебя разбудила?
Как будто я вообще сплю в последнее время.
– Нет.
Она смотрит на меня снизу вверх, а я смотрю на нее сверху вниз и жалею о том, что не могу понять все те чувства, которые повисли в воздухе между нами. Я жалею о том, что не могу рассказать ей о Лилит. Я отчаянно желаю заслужить ее прощение и вернуть себе доверие. Я жалею о том, что не могу исправить свои прошлые ошибки.
– Я не поняла, что ты имел в виду, – наконец говорит Харпер. – Насчет того, чтобы я не гналась за клинком.
– Я могу спуститься и показать вам, – предлагаю я.
Выражение ее лица становится непроницаемым, но только на мгновение. Мое сердце неистово колотится в груди. Я готовлюсь к тому, что она откажется от моего предложения. Раньше она всегда отказывалась.
Но затем Харпер говорит:
– Хорошо. Спускайся.
Мое сердце радостно замирает, но затем из-за моей спины раздается голос Лилит.
– Да, давай, – говорит она. – Ступай, Ваше Высочество. Покажи ей силу своего оружия.
Я поворачиваюсь, сверкая глазами.
– Убирайтесь прочь, леди Лилит! – яростно шепчу я. – Если вас так беспокоит моя подготовка к войне, то найдите какой-нибудь способ мне в этом помочь вместо того, чтобы мучить меня всякий раз, когда вам скучно.
Лилит смеется.
– Как скажешь, принц Рэн.
Она протягивает руку, как будто хочет коснуться моей щеки, и я отшатываюсь, натыкаясь на стену. Ее прикосновение может обжигать, как пламя, если не хуже.
Улыбка Лилит становится шире. Мои руки сжимаются в кулаки, но колдунья исчезает.
Со двора внизу я слышу, как Харпер окликает меня:
– Рэн?
Я делаю глубокий вдох и возвращаюсь к окну. Солнце поднялось уже достаточно высоко в небе, и в его свете темные волосы Харпер сияют золотыми и красками.
Мне нужно готовиться к войне, но у меня такое ощущение, будто бы уже нахожусь в ее эпицентре.
– Позвольте мне переодеться, – говорю я. – Я спущусь через минуту.
Глава 3
Харпер
Я удивлена тем, что Рэн решил спуститься. Честно говоря, я удивлена тем, что он вообще наблюдал за мной. С тех пор как Грей поставил ему ультиматум, Рэн постоянно пропадал на совещаниях с главными маршалами из далеких городов, военными советниками и своей королевской стражей.
И хорошо. Когда я рядом с ним, у меня внутри постоянно горит крошечный комок гнева, и, кажется, ничто не сможет погасить его.
Это чувство злости заставляет меня чувствовать себя виноватой. Все, что Рэн делает, он делает ради своего королевства и народа. Быть принцем – быть королем – означает принять ответственность за жертвы и подразумевает необходимость делать трудный выбор.
Сколько бы раз я ни пыталась, я не могу забыть о том, как Рэн поступил с Греем и Тайко.
Я не могу забыть о том, что вернулась сюда вместо того, чтобы уйти со своим братом.
Вместо того чтобы уйти вместе с Греем.
Я поворачиваюсь к Зо, но она уже вложила меч в ножны. В ее взгляде читается напряжение.
– Мне нужно вернуться к себе.
Она не хочет находиться рядом с Рэном. Я пытаюсь подобрать какие-то слова, но потом хмурюсь. Зо оказалась в замке несколько месяцев назад, когда Рэн пытался объединить свой народ для защиты Эмберфолла от вторжения войск Силь Шеллоу. Зо была ученицей мастера песнопения в Лунной Гавани, но поскольку владела мечом и умела стрелять из лука, она подала заявление на вступление в Королевскую стражу. Грей одобрил ее заявку и назначил моей личной стражницей.
Мы быстро подружились, и девушка стала моей первой подругой после той полной хаоса жизни, которую я оставила в Вашингтоне, округ Колумбия. Зо сильная, умная и обладает сухим чувством юмора. Иногда я не спала до глубокой ночи, когда она дежурила у моей двери. Мы терялись в догадках, в попытках понять, что случилось с Греем после снятия проклятия, обсуждали слухи о пропавшем наследнике и гадали, что будет с Эмберфоллом, если Силь Шеллоу нападет на королевство снова.
Однако затем Грея нашли в другом городе, где он скрывался. Было очевидно, что ему известна личность пропавшего наследника, но он отказывался сообщать об этом Рэну. Рэн пытал его, чтобы получить нужную информацию, и в итоге добился своего, однако полученные ответы были крайне неожиданными. Грей не просто знал личность пропавшего наследника престола, он сам оказался старшим братом Рэна и колдуном, в чьей крови была магия. Он был полноправным наследником престола.
Грей об этом не знал. И Рэн тоже.
Я помогла Грею сбежать после того, как Рэн пытал его.
Зо помогла мне.
Из-за этого она лишилась своей должности в Королевской страже. Грей как-то говорил мне, что его стражники отрекаются от семьи и друзей именно для того, чтобы избежать подобных ситуаций. Зо поклялась Рэну в верности, но действовала вопреки его приказам ради меня. Рэн не проявляет к Зо жестокости – для этого он слишком дипломатичен. Однако между ними возникла стена. Я не уверена, что эта стена когда-нибудь исчезнет, как не уверена в том, что горящее во мне пламя гнева когда-нибудь погаснет.
Я хочу умолять Зо остаться, потому что в присутствии Рэна я всегда чувствую себя как на иголках. Однако я не могу этого сделать, поскольку это эгоистично.
Просить Зо помочь Грею, наверное, тоже было неправильно. Мы с ней подруги, но она – моя стражница. Помогала ли она тогда мне по дружбе или же из чувства долга? Я даже не уверена в том, имеет ли это вообще хоть какое-то значение. Важно то, что Зо помогла мне, и из-за этого осталась без работы… Без работы, которую любила.
Рэн не бессердечен. Он выплатил Зо годовое жалованье и написал рекомендательное письмо, которое она хранила у себя. При этом Зо осталась жить на территории замка, а Рэн ее не прогонял.
Она хотела быть стражницей и бросила учебу у мастера песнопения ради этого. Зо говорит, что не хочет оставлять меня одну, пока вокруг так опасно. Однако какая-то часть меня подозревает, что Зо просто не хочет возвращаться домой с грузом сделанного ею выбора. С грузом выбора, который сделала я.
Я слишком затягиваю с ответом. Рэн успевает спуститься во двор в сопровождении двух своих стражников. Светловолосый, кареглазый, высокий и как всегда эффектный. Наряд Рэна всегда тщательно продуман вплоть до богато украшенной рукояти меча, который висит у него на поясе, и гравированных серебряных пуговиц на камзоле. Рэн двигается целеустремленно, с атлетической грацией: в его походке и жестах нет и намека на неуверенность. Он держит себя как принц. Как король. Как человек, рожденный править.
Однако я замечаю небольшие изменения в его внешности. Тени под глазами Рэна стали чуть темнее. Линии его подбородка кажутся более резкими, а скулы чуть более острыми. За последние несколько недель в глубине его глаз поселилась тревога.
Стражники Рэна занимают место у стены, пока он идет через двор по направлению к нам. Зо вздыхает.
– Прости, – шепчу я ей.
– Ерунда. – Она делает реверанс Рэну, хотя на ней бриджи и доспехи. – Ваше высочество.
– Зо, – сухо произносит он, после чего переводит взгляд на меня. – Миледи.
Я набираю в легкие воздуха, чтобы сказать что-нибудь в попытке ослабить повисшее между нами напряжение, но Зо меня опережает:
– Прошу меня извинить, но мне нужно вернуться к себе.
– Конечно, – говорит Рэн.
Я закусываю губу, когда она уходит.
– Она бегает от меня, – говорит Рэн, и в его взгляде нет вопроса, лишь уверенность.
Я тут же встаю на защиту подруги.
– Вовсе нет.
– Но именно так это выглядит со стороны.
М-да, ну а кто-то со стороны выглядит как козел.
– Зо имеет право злиться, Рэн.
– И я тоже.
Подобный ответ заставляет меня прикусить язык и сдержать еще не до конца сформулированное возражение. Я не знала, что он по-прежнему злится на Зо. Интересно, злится ли он на меня или же я единственная, у кого внутри горит неугасающее пламя гнева?
Прежде чем я успеваю задать свой вопрос, Рэн выхватывает меч.
– Покажи мне, чему ты научилась.
Я кладу руку на рукоять меча, но не вынимаю его из ножен. Я не совсем понимаю, почему я так делаю, особенно после того, как я сама попросила его спуститься и помочь мне. Может быть, дело в том, что слова Рэна прозвучали как приказ, или же причина в том, что он настроен слишком уж воинственно. В любом случае мне не хочется вести с ним диалог, когда он держит в руках оружие.
Я отвожу взгляд.
