3
В кабинет вошел преподаватель – некоторые сложные темы объясняли офлайн. Он быстро провел презентацию по гармоническому колебанию, кратко ответил на вопросы студентов и дал задание для самостоятельной работы. Общение учителя физики с детьми заняло не более двадцати минут. Нужно было торопиться – в других классах его уже ждали такие же учащиеся.
Ребята не сдвинулись с места, когда дверь за педагогом закрылась. В кабинете царила тишина. В аудитории не было ни камер, ни других средств слежения, но ученики сосредоточенно занимались. Никого не принуждали к обучению, все строилось на системе правильной мотивации, доверии и осознанности. Дети знали, насколько дорого время.
На основе профориентационного тестирования им подбирали список профессий и необходимых дисциплин. В классе Арктура готовили будущих механиков, бригадиров, строителей, технологов и инженеров. Чтобы занять лучшие должности, нужно окончить лучшие институты, а чтобы туда поступить, нужно быть лучшим на курсе. Работа на престижных предприятиях гарантировала больше свободных дней и хороший заработок. А это важно, если тебе предстоит выплачивать родительский долг и кредит за обучение.
Высокая конкуренция закаляла ребят. Никто в школе не оставался на второй год, не бросал обучение, не менял изначальное направление. Дети могли абсолютно свободно выбирать любую профессию, но путь самостоятельного поиска был тернистым и долгим – тридцать пять лет могло не хватить.
Арктур мечтал заниматься исследованием космоса, разработкой космических кораблей. В самых дерзких мечтах он запускал космолет, колонизировал Марс, возвращал людям полноценную жизнь и долголетие. Он был согласен потратить годы обучения и обречь своих детей на выплату непосильных долгов, которая останется даже внукам. Его не пугали последствия, он верил, что может изменить мир. Возможно, в нем говорил подростковый максимализм, но его стремления были похоронены в тот день, когда космическую программу закрыли. Направление признали бесперспективным и экономически невыгодным. Все силы и средства были брошены на медицинские исследования. Люди мечтали продлить срок жизни. Осваивать космос было некому, поэтому Арктур сидел в аудитории технических дисциплин и готовился стать инженером-строителем. Хотя в мечтах он бороздил космические дали, читал о звездах и планетах, проводил долгие часы в виртуальном планетарии.
Время бесшумно шло вперед, приближая конец урока. Внезапно в кабинет вошел учитель – высокий худой математик в клетчатом костюме-тройке – и громко хлопнул дверью.
– Сегодня начнем пораньше. Вы не возражаете?
Два ученика без слов мотнули головами, остальные не удостоили преподавателя даже этим жестом, но математик в этом не нуждался. Мужчина часто не здоровался и не ждал приветствий от детей, теперь это не считалось чем-то оскорбительным. Бо?льшим оскорблением считалась трата чужого времени.
Арктур уже расправился с физикой и хотел несколько минут уделить чтению. Фантастические миры братьев Стругацких завораживали его, но учитель разрушил его планы. Сарин тоже огорчилась. Она никак не могла справиться с последней задачей, лишние пять минут ей бы не помешали. Девушка негромко выругалась и свернула страницу. От внимательного Арктура не ускользнули эти звуки, и он сжалился над подругой.
– После уроков я тебе помогу, – быстро шепнул он ей на ухо. Сарин зарделась, дыхание Арктура теплой волной обдало ее шею, и по коже побежали мурашки до самых кончиков пальцев.
– Хорошо. – Она улыбнулась и провела рукой по волосам.
Арктур заглушил тяжелый вздох. Он не выносил жесты симпатии – они его раздражали. Он уже пожалел, что предложил помощь, но бросать слова на ветер было не в его стиле. Придется потратить полчаса своего времени на бессмысленное занятие. Арктур задумался: может, его спонтанное решение означало, что Сарин ему небезразлична?
После занятий ученики отправлялись в читальный зал. Один этаж был полностью выделен под помещение для самостоятельной работы, зал работал круглосуточно. Здесь дети делали домашние задания, решали задачи, которые не удалось выполнить во время занятий, и читали специализированную литературу. Смарт-очки хранились в здании школы, поэтому дома никто не учился, да и времени на это не было. После учебы все обязательно занимались внеклассной и общественной работой, как Сарин, или уже начали подрабатывать, как Арктур.
Мальчика отвлекал вид из окна. Здесь небо выглядело еще чудеснее, чем из учебных кабинетов пятнадцатью этажами ниже. Высокие потолки и яркое освещение создавали ощущение свободы и простора. Стеклянные окна от пола до потолка открывали вид на город и окраины. Мимо проплывали облака и птицы. Плотное кольцо соснового леса держало город в своих оковах, тайга буйно разрослась без агрессивного воздействия человека. В ясные дни вдалеке виднелась цепочка высоких заснеженных гор. Сегодня над горами громоздились тучи, обволакивая вершины серым тугим туманом. Редкие одинокие снежинки сыпались с неба, кокетливо виляя в воздухе. Но никто не обращал на них внимания.
Арктур и Сарин быстро расправились с физикой и покинули читальный зал. Каждый день после занятий, ровно до третьего перекрестка, они шли домой вместе. Потом их пути расходились. Сарин очень любила эти несколько минут совместной прогулки, потому что можно было разговаривать обо всем на свете.
– Ты слышал новость, конечно, ты слышал! Ученые совершили прорыв в исследованиях. Опыты на крысах показали ошеломительный результат, подопытные с новыми наноорганизмами живут на пятнадцать процентов дольше. – Сарин была полна энтузиазма и начала разговор сразу, как они вышли на улицу. Ее реснички так и порхали, когда она от обилия эмоций часто хлопала глазами. Девочка шла и заглядывала в лицо друга. Арктур вел себя сдержанно.
На улицах между высотками все так же бурлила жизнь. Они влились в поток и шли бок о бок, не сбавляя темпа.
– Слышал, но не впечатлен. – Арктур изучил эту тему немедленно, как только на его авиком пришло оповещение. Вчера все новостные порталы и медиаэкраны в городе взорвались заголовками статей об успехах ученых. Раньше бы Арктур испытал невероятный душевный подъем от этих новостей, но теперь он был спокоен. Что-то в нем потухло.
– Да как ты можешь так говорить! – Сарин вспыхнула от гнева, как спичка от яркого пламени.
Секунда молчания. Они с Арктуром миновали первый перекресток.
– Это всего лишь крысы, испытаний на приматах не было. К тому же наблюдать за подопытными придется годами. Только это даст достоверные результаты. Потом нужно провести эксперименты на людях. Нас к тому времени не будет, – сухо ответил Арктур.
– Но наши дети, может, внуки… У них будет другое будущее! Следует порадоваться за них. – Сарин растерялась, но продолжала дискутировать. Она повышала голос и размахивала руками каждый раз, когда аргументов не хватало. С Арктуром ей постоянно не хватало аргументов.
– А если исследования провалятся, что тогда? А я скажу тебе: тогда наши дети, – он пальцем указал на пространство между ними, – проживут еще меньше, чем мы. Ты же помнишь, мы такое уже проходили.
Он снова это сделал, снова заставил ее замолчать. Это происходило постоянно, но парень делал это не специально. Арктур был немногословным, спокойным и невозмутимым. В спорах он никогда не перебивал собеседника, а внимательно слушал, анализировал слова оппонента, мысленно делал заметки и подбирал аргументы. И чем больше оппонент говорил, тем больше фактов Арктур мог использовать против него. Когда приходило время давать ответ, парень был суров и доводы сыпались словно пулеметная очередь. Не всем это нравилось, и многие собеседники перебивали его и возражали. В этот момент Арктур немедленно поднимал руку ладонью вверх и мягко произносил: «Я слушал тебя внимательно и терпеливо, пришло твое время поступить так же. В противном случае я не вижу смысла продолжать разговор». Если после этой фразы собеседник не умолкал, то Арктур разворачивался и уходил. Он проживет всего тридцать пять лет, у него нет времени на людей, которые не уважают его.
Сарин быстро усвоила этот урок и никогда не перебивала друга. Она нашла более хитрый способ справляться с непростым характером Арктура: не вступая в долгие монологи, девочка стреляла короткими и четко сформулированными репликами. Ему нравилась эта игра. Впервые он встретил достойного собеседника, с которым ему было интересно и комфортно общаться. Но все споры заканчивались поражением Сарин. В такие моменты она надувала губки, резко засовывала руки в карманы и смотрела себе в ноги. От этого Арктур чувствовал себя скверно. Он никогда не испытывал радости от победы в дискуссии, в конце концов, он просто говорил свое мнение. Сарин же воспринимала все всерьез, ее это ранило, но долгие обиды отнимают слишком много времени и сил, а это слишком ценные ресурсы.
Невдалеке замелькал второй перекресток.
– А я могла бы заниматься исследованиями в области медицины. – Сарин резко сменила тему.
Арктур знал, что на профориентационном тесте его подруга получила равные результаты для направления на технические дисциплины и естественно-научные. Программа редко выдавала такие результаты, их считали ошибочными и заставляли проходить тест заново. Повторное тестирование выдало перевес в сторону технических специальностей, поэтому Сарин оказалась в одном классе с ним.
– А что бы ты сделала, если бы тебе пришлось выбирать? – спросил Арктур, когда они миновали второй перекресток.
– Выбирать? – Сарин на секунду остановилась и взглянула на друга, но он никак не отреагировал. Кто-то позади толкнул ее в спину из-за секундной задержки, и Сарин снова зашагала. – Слишком сложный вопрос, я не задумывалась над этим. Центр тестирования еще в детстве определил мои склонности к точным наукам, по результатам обучения мне дали направление в наш класс, а потом мне дадут направление на получение специальности. Все зависит от того, насколько хорошо я буду учиться. Выбирать не приходится, эти метания отнимают слишком много времени. Да и сейчас говорить об этом бессмысленно.
– А ты никогда не думала, что программа и специалисты центра могут ошибаться? – ехидно спросил Арктур.
Сарин набрала воздух в легкие, чтобы возразить, но сказать ей было нечего. Она увидела знакомый третий перекресток. Здесь их пути заканчивались: Арктур шел дальше, а она сворачивала налево. Прощание никогда не занимало много времени, они говорили на ходу «пока» и расходились. Если разговор был интересным, продолжали его на следующий день, но никогда не останавливались, чтобы просто поболтать. Арктур уже был готов попрощаться, но Сарин дернула его за руку и потянула за собой в переулок. Они остановились у торца высокого стеклянного дома. Солнце отражалось от гладкой поверхности небоскреба, бликами покрывая асфальт и прилегающую территорию. Один луч упал на лицо Арктура, он зажмурился и сделал шаг в сторону, скрываясь от яркого света.
– Ты говоришь странные вещи, ты пугаешь меня, Арктур. – Сарин продолжала держать его за запястье.
– Я просто предположил, это ничего не значит. – Он попытался вырваться, девушка крепче сжала руку, но потом отпустила.
– Я подумаю об этом.
Сарин отпустила друга и, не прощаясь, быстрее обычного двинулась в направлении дома. Арктур еще несколько секунд наблюдал, как пляшут ее рыжие кудряшки, а потом они скрылись в толпе. Он глянул на часы: три минуты были потеряны. Придется пробежаться пару кварталов, чтобы не отставать от графика.
4
Дома его никто не ждал. Арктур уже собрал необходимые вещи. Остальным займется специальная служба – вещи родителей сдадут на переработку, жилье отойдет новой молодой семье, а им с Саифом выплатят компенсацию. Средства автоматически уйдут на оплату налогов и кредита родителей, который достался братьям по наследству. Эти деньги сократят долг перед смартполисом, но потом его разделят на двоих и к нему прибавится кредит за обучение и жилье.
А пока Саиф три года проживет в казарме академии, потом женится, купит квартиру и продолжить работать в силовых структурах. Арктур еще год проживет в школьном комьюнити, где находятся дети без родителей. Государство бережно заботилось о сиротах, взвалив на себя груз по их воспитанию и содержанию. Задача затратная и ответственная. Дети ни в чем не нуждались в таких заведениях, получали все самое лучшее, а потом еще несколько лет государство оплачивало учебу в институтах. А когда они становились самостоятельными, то выплачивали оставшиеся долги родителей и свои кредиты. До тридцати пяти никто не успевал расплатиться по счетам, поэтому каждая семья обязана была обзавестись детьми, которые отдадут системе долг. Думать о цифрах Арктуру не хотелось, он закрывал глаза на эту часть жизни, потому что изменить ее был не в силах.
Он оглядел помещение. Теперь оно казалось чужим. Здесь будто все принадлежало смартполису, будто он сам вместе с мыслями и чувствами принадлежал ему. Старая квартира – три крошечные спальни, гостиная, небольшая столовая. Минимум мебели и никаких памятных вещей: ни сувениров из путешествий или семейных фотографий, ни украшений и статуэток, подаренных на юбилеи. Ничего, только голые стены холодного серо-голубого оттенка. Безжизненный интерьер. В центре гостиной – главная панель авикома для выхода в виртуальную сеть. Когда человек надевал очки, вокруг него вырастал новый мир. Не осталось ни единой точки на земле, которую нельзя было бы посетить с помощью виртуальной сети. Не нашлось ни одного человека в десяти смартполисах, у которого отсутствовала бы возможность выйти в мир дополнительной реальности. Общение, хобби, путешествия – здесь было возможно все, даже проходили собеседования и совещания, заключались сделки.
Сегодня на работе Арктуру дали выходной, чтобы он уладил дела с комьюнити. По дороге он захватил готовый замороженный обед, разогрел и съел его. Сложил пластиковую посуду с объедками в утилизатор.
Еще две минуты назад на связь должен был выйти специалист из комьюнити по делам несовершеннолетних. Арктур взглянул на часы. Встроенный авиком для быстрой связи молчал. Парень не знал, чем себя занять. Когда ожидание затянулось на четыре минуты, он стал нервничать, а еще через минуту его охватила паника. И в этот момент раздался звонок.
– Арктур Беллатрикс? – послышался из динамика молодой женский голос.
– Да.
– Нам жаль, но произошла непредвиденная ситуация. Форс-мажор, так сказать. За вами придут завтра ровно в три часа дня.
– А сегодня?
– С работой все улажено. – Девушка говорила быстро и уже хотела попрощаться.
– А сегодня, сегодня-то мне что делать?
В ответ повисла тишина. Никто из них двоих не знал, как занять свободный день, потому что свободное время было редкостью.
– Можете наверстать пропуски в учебе, вы всего на шестом месте в рейтинге группы. Насколько я знаю, читальный зал в школе работает круглосуточно.
Раздались короткие гудки, потом авиком умолк. Арктур стоял в растерянности. Он помнил не больше десяти свободных дней, которые родители долго и заранее планировали. Когда воскресные выходные совпадали, у всей семьи случался праздник. Это были ценные минуты общения с родными. В памяти всплыли воспоминания о прогулках с родителями, загородных поездках, долгих часах на виртуальном поле для гольфа. Его отец любил гольф, но больше всего любил играть с сыновьями. Но Арктур не знал, что ему делать в свободный день, когда все заняты, а у него никого нет.
Он лег на кровать и долго смотрел в потолок, почти не моргая. Все задавленные мысли, роившиеся в его голове, начали прорываться наружу. Его самого стал пугать ход размышлений, нужно было срочно чем-то заняться. Он взял книгу и попытался читать, но не понимал смысл написанного. Трижды прочитав один и тот же абзац, он признал это бесполезным занятием. Такое с ним происходило впервые. Арктур не хотел идти в читальный зал. Общаться с друзьям желания не было. Он бросил часы-авиком на тумбочку и покинул дом.
Арктур поддался воле толпы и бесцельно двинулся по дороге. Устав от шума, он свернул в первый попавшийся переулок и стал выбирать менее оживленные улицы. Когда солнце глубоко спряталось за небоскребами и тень упала на город, Арктур находился уже на окраине. Дома здесь оказались ниже, а людей виднелось меньше, медиаэкраны работали тише. Местность была застроена промышленными предприятиями, здесь жизнь отличалась от той, что кипела в центре. Здесь жизнь начиналась ночью. Компактные грузовики свозили отходы в эту часть города, служба доставки доставляла готовые обеды, упакованные в одноразовую посуду, в пункты быстрого питания.
Арктур прошел мимо фабрики. В окнах горел свет, люди и роботизированные комплексы что-то делали внутри. Вокруг витал не самый приятный запах, и, закрыв нос рукавом, Арктур бросился прочь. Когда шар солнца слегка коснулся далеких гор, он шел по старой разрушенной дороге за пределами смартполиса. Сквозь потрескавшийся асфальт пробивались голые ветки и засохшие стебли травы. Дорога вела в гору. «Скорее всего, летом здесь все зелено», – подумал Арктур. Он решил посмотреть на закат с возвышенности и поспешил взобрался на холм. Город в закатных лучах сиял. Небоскребы стояли стеной. Отсюда смартполис казался прекрасным, без единого изъяна. Арктур пожалел, что оставил часы дома и не получится сделать пару снимков. Следовало бы вернуться в город, ведь обратная дорога займет не один час. Но он не хотел прекращать путешествие. Впервые в жизни никуда не надо было спешить, и Арктуру нравилось это ощущение.
Чем дальше он уходил от смартполиса, тем холоднее становилось вокруг. Ветер здесь был с характером. Порывистыми волнами он налетал со спины, словно подталкивая вперед. Из-за ветра снег на пологих лысых сопках не задерживался, его поднимало с мелким песком и пылью, потом снежинки оседали у небольших кустов или возле кочек, там, где резкие порывы не могли добраться до них. Долгие мрачные сумерки повисли над долиной. Солнце уже скрылось, а небо еще оставалось светлым. За сопкой виднелся старый город.
Когда мир открыл для себя наноорганизмы, а время стало самым ценным ресурсом, обычные города устарели. Они оказались слишком неэргономичными, с неразвитой инфраструктурой, огромным пригородом, узкими магистралями и дорогами, бесконечными пробками и загазованным воздухом. Общество молодых и здоровых нуждалось в современном месте. Так появились смартполисы, они выросли вокруг медицинских центров. Как будто мир вернулся в древние времена, когда жизнь концентрировалась в полисах. Отжившие свое маленькие населенные пункты умерли вместе с последними жителями.
Арктур шел с окраины вглубь старого города. Было пусто и тихо. Он бродил по широким автомобильным дорогами. Вокруг стояли маленькие наполовину разрушенные одноэтажные домики, окруженные высокой травой, ветвистыми деревьями и раскидистыми кустарниками. Дома покосились от времени, от некоторых остались лишь силуэты, краска облезла, уцелевшие крыши занесло песком и старой листвой. В некоторых не было стекол и дверей. Вдалеке виднелись очертания более высоких зданий.
Внезапно в полумраке боковым зрением Арктур заметил движение. Это могла быть одичавшая собака или какой-то зверь покрупнее. Больше всего пугала встреча с медведем.
В полутьме он разглядел сгорбившееся животное. Тощее, кривоногое, с длинными худыми руками, оно двигалось медленно, крадучись, прячась за кусты. Арктур замер, разглядывая темное пятно. Нечто не было похоже ни на волка, ни на медведя. «Зомби или оборотень», – с усмешкой подумал он, вспоминая прочитанные рассказы. Усмешка исчезла, когда зверь выпрямился во весь рост и стал похож на человека. Возможно ли, что перед Арктуром стояла жертва медицинских опытов, сбежавшая из лаборатории? Парень медленно отставил левую ногу назад, встав вполоборота и сжав кулаки, приготовился к драке. Он боялся, что существо немедленно нападет и окажется быстрым и кровожадным. Но вместо этого нечто ринулось прочь. Без раздумий, повинуясь нелогичному любопытству, Арктур бросился за ним.
Он бежал, продираясь сквозь колючие ветки и высокую траву, под ногами валялись обломки сломанного забора, камни и разный мусор. Животное двигалось не так быстро, ковыляя, словно прихрамывая, переваливаясь с ноги на ногу, склонив голову, размахивая длинными, как плети, руками. Нечто согнулось, и показалось, что на спине у него вырос горб. Существо прекрасно ориентировалось на местности, оно свернуло за дом, и на какой-то момент Арктур потерял его из виду. Но, пробившись через заросший сад, он выбежал на широкую улицу. Луна ярко освещала окрестности. Недалеко возвышался белый двухэтажный дом с разрушенной крышей, рядом мелькнула тень. Арктур ускорился и настиг свою жертву. Он решительным движением схватил существо за шкирку и дернул изо всех сил. Животное оказалось намного легче, чем ему думалось, и совсем не сопротивлялось. С глухим звуком тело упало на подъездную дорожку, а голова ударилась о растрескавшийся асфальт. Существо лежало и стонало от боли, перекатываясь с бока на бок, руками прикрывая лицо.
Арктур прерывисто дышал, пар валил изо рта. Он осторожно опустился на одно колено, разглядывая руки существа. Худые грязные пальцы очень походили на человеческие, но кожа на них была сморщенная, как печеное яблоко. Вне всяких сомнений, перед ним был человек. Арктур грубо взялся за тонкие запястья, отрывая их от головы, и ужаснулся: лицо было еще более безобразным – морщинистое, как мятая бумага или иссохший деформированный фрукт. Лысина, напротив, оказалась гладкой. Такое сочетание показалось Арктуру омерзительным. Сам человек источал отвратительный запах. На секунду юноша подумал, что наличие человеческого тела может не означать наличие человеческого разума.
– Кто ты? – спросил Арктур. Жертва не отвечала, продолжая стонать. – Вам больно?
Парень хотел удостовериться, понимает ли человек его речь. Заглянул в лицо мужчине. В свете луны сложно было разглядеть глаза, но мимика морщинистого лица была выразительна: человек страдал от сильной боли. Арктур читал достаточно литературы, чтобы понять, что перед ним дряхлый старик. Его сердце сжалось от раскаяния: он причинил боль немощному деду. Его длинное тело расстелилось на старом асфальте, и Арктур смог разглядеть одежду. Старые потрепанные брюки с яркими заплатками на коленях, серый свитер с торчащими нитками.
Вопросы роились в голове Арктура, но ответы мог дать только этот человек. Старик что-то прохрипел и попытался встать, но у него ничего не вышло. Арктур помог ему, взял под руки и отвел в старый дом. Свет туда проникал через большие окна. Внутри царила разруха: валялись какие-то вещи, старое тряпье, посуда и поломанная мебель. Старый диван стоял у окна. Арктур бережно уложил деда и осмотрел поврежденную голову. Небольшая рана с правой стороны головы немного кровоточила. Мужчина лежал неподвижно, пока не начал сильно кашлять, задыхаясь, издавая жуткие хрипы и бульканье. Арктур отступил в сторону. Старик откашлялся и лег ровнее. В темноте сложно было разглядеть выражение его лица, однако поза и жесты говорили о том, что силы духа в нем предостаточно. Но это были лишь мысли Арктура.
Он не стал пытаться разговорить старика и осмотрел дом в надежде найти что-то полезное на кухне. Было темно. Он обшарил на ощупь шкафы, где нашел солонку, старую посуду и мешки с крупой. К счастью, на одной из дальних полок стояла запечатанная бутылка воды. Парень вернулся к старику, смочил чистый платок, который давно лежал в кармане без надобности, и приложил к ране. Мужчина дернулся и напрягся при виде Арктура. Когда влажная ткань коснулась раны, он зажмурился, морщинистое лицо скривилось в гримасе боли. И только когда его плечи расслабленно опустились на ветхую подушку, посмотрел на Арктура. Тот отбросил платок и предложил старику воды, но тот мотнул головой. Арктур про себя согласился с таким решением, ведь тоже не стал бы пить воду, которая неизвестно сколько лежала в старом доме. Он убрал бутылку и сел в кресло напротив, наблюдая за стариком и не зная, что делать дальше.
За окном завывал песню разноголосый ветер. Арктур еще раз подошел к незнакомцу, заботливо накрыл его грязным старым пледом, который нашел на полу. Вернулся в кресло, накинул капюшон кофты на голову и засунул руки под мышки. Холод приносил дискомфорт. Арктур не боялся заболеть от переохлаждения – наноорганизмы надежно защищали его.
– Кто вы? И что здесь делаете?
Старик упрямо молчал. Арктур не сводил глаз с незнакомца и желал раскрыть его секреты. Он фантазировал о тайной лаборатории с улучшенными наночастицами или о более современных технологиях, которые скрывают власти. Но мужчина перед ним не был похож на ученого, – скорее, на бездомного или вора. Возможно, он промышлял грабежом и обворовывал лаборатории, чтобы вживлять себе большее количество наноорганизмов. Арктур строил предположения, выдвигал гипотезы, спорил сам с собой. Но ответить мог только незнакомец, и он решил дать ему время отдохнуть до рассвета. Арктур слышал его размеренное дыхание, которое перешло в негромкий храп. Парень надеялся втереться в доверие к старику, предполагая, что тогда тот все ему расскажет. Еще несколько минут Арктур сидел, погруженный в свои мысли, а потом сон сморил его.
5
Проснулся Арктур от резкого шума и грохота. В темноте он не сразу смог разобрать, что происходит. Немного дезориентированный, парень вскочил на ноги и развернулся к источнику звука. Сквозь разбитое окно слабый лунный свет проскальзывал внутрь дома. Арктуру удалось разглядеть темные силуэты – их было трое, разного роста. Они не разговаривали, но дыхание было слышно отчетливо. Зловещее, наполненное ненавистью. Еще секунда – и Арктур сначала услышал, а потом разглядел, как замелькали палки или биты, и тут же раздался грохот. Люди пошли в наступление. Прямо перед носом Арктура что-то рассекло воздух, и легкий ветер коснулся лица. Он отступил на пару шагов. Посыпались хаотичные слепые удары мимо цели, оружие сталкивалось с мебелью, подушками на полу, светильником на тумбе и, наконец, кого-то задело.
– Болван! – донесся низкий женский голос.
Арктур ухмыльнулся. «Скрыться от неуклюжих налетчиков будет легко», – решил он. Оценив ситуацию, он уже намеревался уйти через большое окно. (Вряд ли они установили там охрану.) Арктур готов был в эту же секунду бежать, но оставлять старика со злоумышленниками ему не хотелось. Вдруг с той стороны, где лежал пожилой незнакомец, донесся грозный громкий мужской голос.
– Зачем вы пришли и выдаете себя?!
Возня прекратилась. Все затихли. Арктуру стало не по себе.
– Добавьте света! – скомандовал голос.
Немедленно заморгали фонарики, исполосовав все пространство вокруг. Арктур видел, как в столбах света медленно кружила пыль, потом три фонаря обнаружили свою цель, яркий свет ударил ему прямо в глаза. Парень отвернулся и попытался прикрыть лицо ладонью. В темноте что-то мелькнуло, последовал удар. Сильная боль пронзила затылок и волной прокатилась по всей голове, он глухо застонал и рухнул на пол. Сквозь боль Арктур услышал шум и неразборчивую речь. «Надо было сразу бежать через окно» – это была последняя мысль перед тем, как он отключился. Последнее, что запомнил Арктур, это голос старика над ним: «Возьмем его с собой».
Очнулся Арктур в каком-то узком коридоре. Он сидел на стуле, руки были привязаны к спинке. Голова раскалывалась, зрение все еще не пришло в порядок, руки затекли. Он попытался высвободиться, но путы держали крепко. Арктур знал: силой выбраться из западни не удастся: он один против четверых. Хотя мародеров могло быть еще больше.
Когда глаза привыкли к освещению, он огляделся по сторонам. Стены по бокам были вовсе не стенами, а высокими полками с книгами. Ш. П. Бодлер, Д. Г. Байрон, Басё – незнакомые фамилии на корешках ни о чем не говорили. Впереди, на пустом пятачке, стоял стол, заваленный старыми книгами, сверху горел бело-лунный тусклый фонарь, ежесекундно моргая как стробоскоп.
Послышались приближающиеся уверенные шаги, и из-за полок показалась высокая худая фигура. Лампа светила человеку в затылок, лица не было видно.
– Как тебя зовут, мальчишка? – уверенно вырвался из тощего тела густой голос.
Арктур сразу узнал старика. Было досадно осознавать, что дед оказался вовсе не таким беспомощным. Судя по общению с другими членами банды, он был их предводителем. К тому же ударил Арктура по голове и мог убить. Парня переполняло негодование и страх.
– Арктур. Арктур Беллатрикс, если быть точным.
– Откуда ты пришел к нам, Арктур?
– Из смартполиса, – растерялся он.
– Это и так ясно! Я имею в виду из какой ты организации? Что ты здесь вынюхиваешь? – взорвался старик и закружил туда-сюда в тесном помещении. Свет озарил часть его лица и взъерошенные волосы.
– Ничего я не вынюхиваю, я сам по себе, просто гулял и набрел на эти места.
Старик замер, засунул руки в карманы и долго разглядывал Арктура. Тот в свою очередь не отводил взгляд от старика. Глаза оттенка лесного ореха. На висках в разные стороны торчали бесцветные блеклые, словно пепел, волосы. Это был цвет пустоты и безжизненности. Но поза выражала уверенность и силу.
– Почему без мобильного авикома? – уже спокойно спросил мужчина.
– Не знаю, решил дома оставить.
– Гулял сам по себе, авиком дома оставил, – раздался язвительный женский голос откуда-то из-за полок. – Не верьте ему, не верьте! Он из отдела ПЭ, они все-таки решили за нас взяться.
– Уйди! – Старик рявкнул на девушку, как на мелкую собачонку, а потом сдержанно добавил: – И не мешай, пожалуйста.
Арктур слышал, как девушка цокнула языком и быстрыми шагами вышла. Дверь скрипнула и закрылась.
– Клянусь, что я не из отдела ПЭ, я даже не знаю о них. У нас в смартполисе нет такой организации. Меня должны были направить в комьюнити, но никто не пришел. Мне дали выходной на работе. Это первый свободный день за долгое время, и я решил просто прогуляться. Клянусь вам! – Арктур разгорячился и снова попытался выпутаться из режущих запястье веревок. Он немного привстал, стул поднялся вместе с ним и заскрежетал по кривому полу. Потом он снова повалился назад и устало добавил: – Я говорю правду.
Старик тяжело вздохнул и вышел из комнаты, его долго не было. Где-то в глубине здания слышались голоса, сливаясь в единый поток бормотания. Лишь изредка женский голос что-то выкрикивал и снова затихал, но слова невозможно было разобрать. Арктур знал, кому принадлежал этот голос, и ничего хорошего сказать не мог. Пока мародеры переговаривались, он пытался высвободиться. Тянул изо всех сил, выкручивал руки. Мышцы и сухожилия разболелись, кожа под веревками была содрана, раны саднили. Тогда Арктур решился на риск: привстал, подняв стул, и на согнутых ногах, которые никто не догадался связать, вышел из коридора на свет. Он хотел выпутаться, найти что-то острое и разрезать веревки, но вокруг лежала только пыльная макулатура. Дверь тоже не мог открыть, даже ухватиться за ручку не вышло. В итоге он изо всех сил пнул ее. Раздался дребезжащий громкий звук, голоса стихли, но дверь осталась на прежнем месте.
