Сделав свои дела, надел брюки, и тут из кармана на пол выпал телефон.
«Хорошо еще, не в унитаз», – подумал я и глянул на экран.
Зарядка почти кончилась: всего пять процентов осталось. Это не удивительно, странно другое: мать звонила девятнадцать раз.
Телефон стоял на беззвучном режиме, поэтому я и не заметил. Что это с ней? Ночь-полночь, а она названивает. Наверное, случилось что-то. Уже хотел перезвонить, но тут мать снова объявилась.
– Слава богу! Ты у Лиды? – с места в карьер спросила она, не успел я ответить.
– Да. А как ты…
– Муторно на душе было, ты не брал, Сереге твоему позвонила, он сказал, – мать тараторила так, что я едва успевал разобрать слова. – Она заставляет тебя делать что-то… необычное?
– Что ты…
– Отвечай быстро!
Совсем сбитый с толку ее напором, я ответил:
– Тут в полях обитает чудовище. Тетя Лида говорит, ты его тоже видела в детстве. Оно бродит около дома прямо сейчас…
– О, господи!
– Не волнуйся, она поставила защиту, оно не войдет. До рассвета минут десять, а потом уже все кончится.
– О, господи, – снова как заведенная повторила мать. – Темочка!
«Темочка»? Я был потрясен, она меня так только в детсадовском возрасте звала.
– Мам, да что…
– Слушай меня очень внимательно и делай, как я скажу. Твоя тетка не защитить тебя пытается. Да, мы видели ту тварь возле поля. Она не добралась до нас – мы уже возле дома стояли. Мне было восемь, Лидке – восемнадцать. Я перепугалась так, что в больницу попала. А Лидка… она стала искать, как связаться с этим существом. Книги читала, не знаю, что еще делала. Долго мучилась, многие годы, и ей удалось. Я потому и не езжу, не общаюсь с ней, и тебе запретила.
– Ты не говорила! – Голова шла кругом от всего этого.
– А ты бы поверил? В такое никто не поверит, пока сам не столкнется.
– Зачем ей это?
– Видел, как она живет? Как выглядит? А ведь ей шестьдесят! Это уговор.
– Уговор? – переспросил я.
– Она помогает этой твари! Люди в тех краях мрут и…
– Знаю, мне говорили, – прервал я. – И она сама говорила! Тетя Лида…
– Отъявленная лгунья! Как бы то ни было, она соврала!
– Зачем ей это?
– Я точно не знаю, могу только предположить. Она заманила тебя, потому что хочет отдать ему.
– Мам, но это же бред какой-то! Тетя Лида, наоборот, хочет помочь, она хорошая, и меня любит!
– Никого она не любит, кроме себя, – рявкнула мать. – Я думаю так: вышел какой-то срок, та тварь пришла забрать ее, но она хочет вместо своей предложить твою душу.
– Что же делать? – беспомощно спросил я.
– Сынок, не паникуй! Делай все ровно наоборот тому, что она говорит.
– То есть…
– Артемушка, ты что так долго? – услышал я голос тети Лиды.
Я вздрогнул и чуть не выронил телефон.
– Артем, сынок, ты там? – надрывалась мать.
Мне больше всего хотелось, чтобы они обе замолчали, чтобы все это оказалось дурным сном, который приснился мне на пьяную голову, когда я отмечал окончание учебы.
– Артемушка, откликнись!
– Все хорошо, – неожиданно твердо ответил я. – Выхожу.
– Это она? Что она… – Мать, судя по голосу, паниковала не меньше меня. – Ты понял? Пожалуйста, делай все наоборот, ты должен сорвать ее планы! Пусть эта тварь забирает…
Неожиданно голос матери оборвался. Я отвел телефон от уха и увидел черный экран. Батарейка села. Сунув телефон в карман, вышел из ванной.
Делай наоборот. То есть я должен открыть дверь и впустить это чудовище в дом? А если оно сожрет нас? Если мать ошибается?
Тетя Лида сидела за столом. Тварь все так же бесновалась во дворе, но я почти ничего не слышал: кровь шумела в ушах.
Что делать? Кому верить – матери или тетке?
– Присаживайся, Артемушка. Все хорошо?
Казалось, тетя Лида говорит напряженно и смотрит не так ласково, как обычно. Хотя, возможно, это лишь почудилось.
– Да, – коротко бросил я.
– Скоро рассвет. Пять минут осталось. Я по Интернету смотрела, во сколько рассветает. Садись же! – снова настойчиво позвала она.
– Как ты узнала, что я сессию сдал? Я не говорил.
Тетя Лида не смутилась.
– Я же тебе рассказывала, что и вправду немножко ведьма. Угадываю, вижу больше, чем другие. Ты же и сам понял.
Она многозначительно посмотрела на меня.
Да, я это понимал, за вечер не раз казалось, что она читает мои мысли.
– Ты говорил с Наташей? – спросила тетка, хотя это был и не вопрос, а утверждение. – Мать сказала тебе что-то плохое обо мне, так ведь?
Вконец растерявшись, я качнул головой: да.
– Ты, конечно, можешь поверить ей, а не мне. Она же мама твоя. – Тетя Лида вздохнула. – Но разве она тебя любит так, как я? Разве она – твой друг, который тебя понимает?
– Что будет, когда рассветет?
– Оно уйдет, только и всего. А мы останемся. И будем дальше жить.
«Сделай наоборот», – всплыли в памяти слова матери.
Я подошел к столу, собираясь сесть, и лицо тетки заметно расслабилось.
– Вот и хорошо. Вот и умница. А через пару минут… – начала тетя Лида, но тут я внезапно выбросил вперед руку и схватил стоявший в центре стола бокал.
– Нет! – Она даже не закричала – взвизгнула. Лицо исказилось в уродливой гримасе. – Поставь на стол! Не смей трогать.
– Почему? – невинно спросил я и встал, крепко держа бокал в руке.
Тетя Лида тоже встала, протянула руку через стол, пытаясь дотянуться до меня, отобрать чашу.
– Поставь на место, Артем! Это же обряд! – Она пыталась говорить как обычно, но голос дрожал от ярости, которую не получалось скрыть. – Тут важны детали.
– И что же это за деталь? Та, которая позволит тебе скормить родного племянника мерзкой твари за окном?
Она взвыла не хуже, чем монстр во дворе. По лицу ее словно пробегали волны: оно то сморщивалось, покрываясь морщинами, то разглаживалось. Верхняя губа приподнялась, как у бешеной собаки, обнажая зубы.
– Ты уже ничего не сможешь изменить! Осталась всего минута! Поставь бокал, или мы умрем оба! Никого ты не спасешь! Твоя тупая мамаша…
«Сделай наоборот!»
Повинуясь инстинкту, я метнулся к окну, рванул на себя занавеску. Небо светлело – солнце готовилось выплыть из-за горизонта. За окном стояло и пялилось прямо на меня существо, которое, наверное, до самой смерти будет преследовать меня в кошмарных снах.
Высокая сутулая фигура, висящие вдоль костлявого тела руки-плети. Лысый череп, покрытое язвами плоское лицо с белыми глазами.
Не зная, что делать, я размахнулся и швырнул бокал в окно.
Мысль ошпарила меня: что, если оно меня обмануло, и звонила вовсе не мать? Но фарш обратно не провернуть, что сделано, то сделано.
За моей спиной раздался захлебывающийся, отчаянный вопль, больше похожий не на крик человека, а на верещание раненого зверя. Бокал разбился, а жидкость, что была внутри, попала на стекло, и оно стало оплывать, гореть, как бумага, расползаться в разные стороны. Посередине образовалась дыра, и в эту дыру просунулась бледная когтистая рука, вся в отвратительных струпьях…
Это было последнее, что я видел. Стены комнаты вдруг накренились, а пол начал надвигаться на меня. А потом все кругом почернело.
Я был уверен, что все для меня на этом свете закончилось, но, как оказалось, поторопился с выводом.
Спустя несколько часов я открыл глаза. Солнце уже вовсю заливало комнату жидким золотом. Затылок болел; наверное, будет шишка: ударился я неслабо, когда падал.
Я сел, потирая голову, и в двух шагах от себя увидел ее. Тетю Лиду.
Это должна быть она – больше некому, вот только женщина на полу ничем не напоминала статную, красивую, моложавую тетю Лиду, которую я знал. Передо мной, раскинув руки, уставившись в потолок слепыми глазами, лежала седая старуха с изъязвленным глубокими морщинами лицом и черным провалом беззубого рта. Желтая кожа, скрюченные пальцы, похожие на птичьи лапы, худое невесомое тело – то существо словно бы выпило ее жизнь, состарив тетю Лиду, превратив в мумию.
Только в этот момент я осознал, что все кончилось и я в самом деле сумел пережить ту страшную ночь.
Паразит
Воскресенье
«Волна жутких преступлений прокатилась по городу минувшей ночью. В своих квартирах были жестоко убиты и изувечены четыре молодых женщины, чьи имена в интересах следствия не разглашаются. По предварительным данным, жертвы не были знакомы между собой, занимали разное социальное положение, проживали в разных концах города. Объединяет их лишь крайне жестокий способ убийства. Установить, каким образом убийца проникал в квартиры жертв и покидал их, пока не удалось: помещения были заперты изнутри, квартиры находились на верхних этажах, пожарных лестниц не имелось. Как предполагают прибывшие на место преступле…»
Ведущая дневных новостей, скорчившая положенную скорбную мину, рассказывая о жутком преступлении, захлебнулась на полуслове. Картинка на экране погасла.
– Только и могут, что «предполагать», – пробормотал Артур, бросая пульт на диван.
Он вышел из душа, который приходилось принимать несколько раз в день, чтобы хоть как-то освежиться. Вторую неделю стояла одуряющая жара, от которой мозги плавились, превращаясь в кисель. Артур задергивал шторы и включал старенький вентилятор, но тот только месил горячий воздух, не добавляя прохлады. А кондиционера не было.
Но будет, непременно будет, как и все остальное. Надо только подождать.
Артуру двадцать восемь, и жизнь свою он проводил в ожидании. То окончания школы ждал, то диплома о высшем образовании. Нашел работу в приличной, уважаемой фирме – и стал ждать, когда карьера стартанет вверх.
Нет, он, конечно, не просто ждал, а все делал, как надо: рано вставал, приходил в офис одним из первых, а уходил последним, усердно трудился, не отлынивал, не прогуливал, не отказывался работать сверхурочно. А еще уважал родителей, не перечил начальству, не хамил коллегам, не грубил девушкам…
– Ты слишком правильный, Арчи, – часто говорил Богдан, лучший друг со школьной скамьи. Ему нравилось звать Артура этим дурацким прозвищем. – Удача, она же как девушка: зануд не любит.
Самого Богдана девушки любили. А он, стремясь осчастливить как можно больше девиц, менял их так быстро, что, кажется, не успевал запомнить имен. Работал он удаленно: писал статьи на заказ, а главным делом его жизни был спорт. Он постоянно ходил то на футбол, то на легкую атлетику, а в последние годы увлекся бодибилдингом.
Тело у Богдана было, конечно, на зависть всем, особенно Артуру: излишне полному, рыхлому, совершенно не спортивному. Артур мечтал быть таким же привлекательным, уверенным в себе, ловким. Но был из тех, кто обычно придумывает остроумный ответ через час после окончания разговора; на ком любая вещь сидит так, словно куплена на распродаже в магазине секонд-хенд.
Однако мечты мечтами, а мотаться каждый день в спортзал, как выражался Богдан, «лепить себя», ограничиваться в еде, питаться полезными продуктами по расписанию… Нет уж, увольте. К такому Артур готов не был. Может, потому и проникся «Идеалом»: от него не потребуется никаких усилий, чтобы достичь цели.
Раздался звонок. А вот и он, «Идеал».
Артур открыл дверь и увидел взмокшего измученного курьера. Поколеси-ка по городу в такую духоту! Артур через Богдана уже все оплатил, поэтому сейчас ему оставалось только поставить подпись и забрать коробку. Можно было бы, конечно, чаевые парнишке дать, но Артур подумал об этом, когда курьер уже сел в лифт и уехал. То-то он сердито глянул на клиента: наверное, ждал поощрения.
Вернувшись в комнату, Артур поставил коробку на стол и, повозившись пару минут, открыл. Внутри лежали две баночки с завинчивающимися крышками – маленькая белая и большая оранжевая. К ним прилагалась короткая инструкция по приему, а больше в упаковке ничего не было.
Артур уже знал, как принимать пилюли: в первые два дня – выпить по две капсулы из белой банки, а с третьего – каждый день принимать по две пилюли из оранжевой. Курс – всего неделя.
– Тебе все привезут в воскресенье. Сразу начинай пить, – говорил Богдан. – Уже к следующим выходным станешь другим человеком.
