Марлоу. Кажется, вы что-то говорили о Лоре и Гарри.
Генриетта. Что? Ах, да. Простите. Так вот, суть в том, что Лоре ничего не удалось добиться от Гарри, понимаете? Потому что Мия до сих пор у нас работает.
Марлоу. Вы замечали другие перемены или странности вокруг Лоры за последние два месяца?
Генриетта. Помимо того, что она постоянно работает, хотя у нее дома маленький ребенок? Заметьте – это ничем не отличается от того, какой она была всегда, но с ребенком… понимаете? Любая другая вышла бы на неполный день. Мне жаль ее мужа.
Марлоу. Его имя Натан Деннинг?
Генриетта. Совершенно верно. Я думала, мы увидим его на приеме у Гарри, на прошлой неделе, но вот вам очередная странность – он не пришел. Я говорила кому-то на вечеринке, что беспокоюсь насчет Лоры. Я это помню. До того, как все завертелось, я имею в виду. Я сказала – надеюсь, она в порядке, потому что к тому времени по ней этого точно не было видно.
Глава шестая
За два месяца до пожара
Мия знала, что это будет нелегкий разговор, но с ним следовало разделаться поскорее. И все же, когда взгляд Лоры пронзил ее насквозь, она подумала, не проще ли обойти эту женщину и сделать вид, что она направляется к лифту. Прежняя уверенность быстро улетучивалась.
– И снова здравствуйте, Лора! Я перенесла свои вещи. – Мия махнула рукой в сторону стола, который только что освободила.
– Ясно. Прекрасно. Спасибо, – натянуто сказала Лора, а затем, совладав с собой, добавила: – Я слышала, что вы пока продолжите работу над той телевизионной рекламой.
– Да. Совершенно верно. – Мия улыбнулась ей так тепло, как только могла, хотя клокочущий гнев Лоры был почти осязаем.
Естественно, что Лора злится: она явно хотела сама вести эту рекламную кампанию. К тому же «Куперс» приносили агентству хорошую прибыль. Поэтому Мия понимала, что сейчас чувствует Лора, но одновременно им требовалось найти способ с этим жить.
– Собственно, я могла бы вести ее с вашим участием, – сказала Мия, замечая, как напряглась Лора, и продолжила: – Я была бы очень признательна вам за мысли по поводу моих презентаций – вы ведь так давно знаете этот бренд… – Она замялась, но Лора не отвечала, и Мия сделала короткий вдох. – Это было бы здорово: вдруг вы заметите что-то, что я упустила.
– Вы хотите, чтобы я вам помогала, а вы показывали работу клиенту? – Брови Лоры поползли вверх, и она сделала приглашающий жест в направлении малого конференц-зала рядом с ними. Мия проследовала за ней.
Закрыв за ними дверь, Лора произнесла:
– Мия, я буду откровенна. Я слегка шокирована, что вы до сих пор здесь. Предполагалось, что вы будете лишь замещать меня на время декретного отпуска.
Мия понимала, что этот разговор неизбежен, однако теперь, когда они скрылись в самом маленьком из залов, не знала, как реагировать.
Лора поджала губы, затем продолжила:
– Я благодарна вам за то, что вы вели моих клиентов, но я работаю с «Куперс» последние пять лет. Я изучила их вдоль и поперек. Гарри в курсе, что я намерена вернуть их себе, и, хотя я уверена, что вы отлично начали рекламную кампанию, хочу, чтобы вы передали их мне как можно скорее.
Мия смотрела на приосанившуюся Лору – та выглядела такой снисходительной. Неужели она действительно не понимает, какая Мия способная?
Возможно, Лора успела сродниться со своим делом, Мия это допускала. На собеседовании она говорила Лоре то, что та хотела услышать, потому что Мии была необходима эта работа, она очень хотела ее получить. Она быстро поняла, что Лоре нужен не представляющий собой угрозу соперник, а помощник. Тот, кто будет поддерживать дела на плаву для нее, а потом Лора вернется и продолжит с того места, на котором остановилась. Поэтому Лора не виновата, что не представляла, насколько легко Мия сможет вести рекламную кампанию, но это не значит, что Мию не бесит ее тон. А особенно то, как она щелкнула пальцами, выпроваживая Мию из-за стола.
Мия задумалась: что ей говорить прямо сейчас, когда выясняется, что Гарри сообщил Лоре лишь самый необходимый минимум; и если это так, то Лора будет продолжать ее доставать. Но в то же время Мия остерегалась близких отношений Гарри и Лоры, а самое главное – не могла позволить себе потерять эту работу.
– Я понимаю, что вы занимаетесь этим делом очень давно…
– Только теперь влезли вы.
Мия резко выдохнула.
– Да, – сказала она. – Теперь я. И я хочу выполнять работу хорошо. Поэтому подумала, что вы могли бы мне помочь, но, очевидно, ошибалась.
– Знаете, а я что-то не припоминаю, чтобы у вас был большой опыт директора по работе с клиентами, – холодно сказала Лора.
Мия ощутила издевку в ее голосе, как укус ядовитой змеи. Так вот в какую игру собралась играть Лора. Выставить Мию не достойной этой должности, словно она не вкладывала в работу все силы последние шесть месяцев, доказывая свою ценность. Очевидно, Гарри не сообщил Лоре о причинах, по которым не спешил возвращать ей дела «Куперс», но Мия хотела бы, чтобы он это сделал, иначе Лора так и будет стоять у нее над душой.
– Вы хотели получить временную работу, – не унималась Лора. – Вы сами говорили мне об этом на собеседовании. Сказали, что не хотите оставаться в Лимингтоне. Поэтому вас приняли заменить меня. Что произошло?
Мия на минуту задумалась.
– Все изменилось, – сказала она наконец. – Теперь мне нравится работать в «Моррис и Вуд». Нравится здешний коллектив, это интересный опыт… – Мия замолчала; она не обязана отвечать Лоре Деннинг, сейчас они не на собеседовании. Она определенно не являлась подчиненной Лоры, как бы той ни хотелось думать, что это так. Они на одном уровне. – Лора, дела обстоят так, как есть, и мне жаль, если вы этим недовольны, но кампанию «Куперс» веду я. Я пойму, если вы не захотите мне помогать, просто решила спросить, – сказала она, прошагала мимо Лоры и открыла дверь.
Снаружи Мия увидела, что Сара Клифтон снова болтается неподалеку, и, хотя знала, что не стоит подливать масла в огонь, громко воскликнула:
– Эй, Сара, мы сейчас можем обсудить наброски, которые я просила сделать?
Сара кивнула, хотя и выглядела немного смущенной. Мия взяла ее под руку и повела в другую комнату для совещаний, не оглядываясь. Там она отмахнулась от того, что только что спрашивала, и перевела разговор на саму Сару, которая все утро хотела пообщаться с ней наедине. Спиной Мия ощущала, как гнев Лоры просачивается из-за двери.
Мия чувствовала себя как выжатый лимон, когда подъехала к бунгало в тот вечер. Прошел всего один рабочий день с момента возвращения Лоры, а Мии уже приходилось справляться не только с нагрузкой по работе, но и с обидой Лоры. В довершение ко всему нужно было выкраивать время для Сары Клифтон, которая все больше и больше склонялась к решению подать официальную жалобу на Майка Льюиса за притеснения, и Мия хотела ей помочь. Как единственная, кто знал, что происходит, она пообещала Саре, что будет рядом с ней на каждом этапе, но теперь разрываться между тремя проблемами было нелегко.
Прижав к груди сумку «Гуччи», она внимательно оглядела улицу с разбитыми фонарями, прежде чем выйти из машины и направиться к входной двери. Это была самая аккуратная дверь на улице. Единственная свежевыкрашенная и чистая, ее светло-зеленый прямоугольник выделялся среди остальных, так же как и маленький опрятно подстриженный клочок газона рядом с подъездной дорожкой.
Вставив ключ в замок, Мия глубоко вдохнула и задержала дыхание, прежде чем повернуть ключ и открыть дверь. Она никогда не знала, что ожидает ее с другой стороны, и всегда входила с настороженностью.
Сегодня на заднем плане бормотал телевизор, а из кухни доносился запах жареного цыпленка, и ничто не вызывало тревоги. Сердце начинало успокаиваться, когда она вошла и крикнула с притворной веселостью:
– Привет, мам! Я дома!
Мама на кухне обернулась и улыбнулась ей, вытирая ладони о пестрый передник, который Мия помнила с тех пор, как была ребенком.
– Долгий выдался денек, да?
Мия кивнула и чмокнула маму в щеку. Сегодняшний день был долгим, хотя и раньше случались такие дни, когда она задерживалась в офисе дольше, чем требовалось. Однако она никогда не осмеливалась сказать об этом маме. Хотя та, вероятно, поняла бы, что находиться где угодно, только не в этих четырех стенах, – это глоток свежего воздуха.
Мия задумалась: будет ли она чувствовать то же самое теперь, когда Лора вернулась? Она наслаждалась последние полгода; агентство «Моррис и Вуд» стало для нее чем-то вроде уютного пледа. Жаль, если все изменится, а оставаться прежним оно не может. По крайней мере, впереди вечеринка у Вудов, которую Мия предвкушала.
– Как бы мне хотелось, чтобы ты не работала там, – вздохнула мама.
– Я знаю, мам.
Мать Мии выступала против строительства офисного здания и до сих пор считала Гарри Вуда своим врагом. Когда Мию приняли, она боялась говорить маме, где будет работать, но к тому времени деньги были так отчаянно нужны, что она подумала – мама не станет возражать, даже если она пойдет работать на партию консерваторов.
– Неужели здесь нет ничего другого, чем ты могла бы заняться?
– Нет, здесь нет. Кроме того, мне это нравится. – Мия обняла маму за костлявые бока и крепко прижала к себе. Каждый раз, когда она это делала, чувствовала, что мама все сильнее худеет. И с каждым разом ощущала, как на плечи давит все большая тяжесть.
Глава седьмая
Пятничным утром Джейни достала из гардероба черные брюки капри и белую блузку. В голове мелькнуло, что слишком торжественно наряжаться ради детского концерта нелепо, но если она этого не сделает, то будет выделяться среди других мам.
Когда она спустилась по лестнице, девочки уже ждали возле входной двери – в своих форменных блейзерах и слегка криво надетых шляпках. Она поправила шляпку Лотти и потянулась к Элле, но та дернулась в сторону, отчего ее шляпка съехала набок еще больше.
– Мы опаздываем! – простонала Элла.
– Вовсе нет. Еще даже нет десяти.
– Тебе не достанется хорошего места. Разве ты не хочешь сидеть в первом ряду?
– Хочу, конечно, но, где бы я ни села, я все равно буду видеть тебя. Ты что, нервничаешь? – спросила Джейни старшую дочь.
– Нет.
– Не стоит нервничать. Ты так много репетировала. Вчера вечером ты играла замечательно.
– О господи, я же только что сказала, что не нервничаю! – выпалила Элла.
– Хорошо, хорошо. – Джейни примирительно подняла руки и повела дочерей к машине.
– Папа Лейси приедет, – пробормотала Элла, забираясь на заднее сиденье.
– Ты же знаешь, что наш папа тоже хотел бы приехать, – сказала Джейни, когда уселась и посмотрела на дочь в зеркало заднего вида. – Просто у него сегодня важные дела на работе, и…
– Я ни слова не говорила про нашего, я просто сказала, что папа Лейси приедет! Ты меня что, даже не слушаешь?
Джейни проигнорировала резкость дочери и завела двигатель. Обычно Эллу ни в малейшей степени не беспокоили планы отца, но накануне Джейни услышала, как дочь спросила Гарри, придет ли он, – тоном, предполагающим положительный ответ. Он ответил Элле, что в этот раз не сможет, и Джейни ожидала, что Гарри потом поинтересуется у нее, что это вообще за концерт, потому что, честно говоря, не помнила, говорила ли ему о нем раньше. Скорее всего, нет.
Но он не спросил. Джейни предположила: он, наверное, решил, что знал да забыл; ну и пусть так и думает. Не было смысла признавать ошибку. Однако она чувствовала себя виноватой, поскольку Элла явно хотела, чтобы отец присутствовал.
Джейни знала, что сейчас сделает только хуже, но не смогла с собой совладать и сказала:
– Вообще-то, папа очень сильно хотел там быть…
– Мама! – вскрикнула Элла. – Я же сказала, что мне все равно!
– Ладно. Прости, – ответила она, и они погрузились в молчание. Джейни размышляла – это снова гормональный всплеск в одиннадцать лет или после прошлого раза все улеглось.
Когда они добрались до школьной игровой площадки, Джейни торопливо поцеловала Эллу в макушку и осталась с Лотти ждать звонка.
– Ты же знаешь, что тебе не достанется места в первом ряду, если не займешь сразу! – напомнила Лотти.
– Не волнуйся, малышка, я найду, где сесть.
– Мамочка, а почему папа не хочет смотреть наши выступления?
– Ну что ты, Лотти, – возразила Джейни. – Он всегда приезжает, если может. – Но, произнеся эти слова, она попыталась вспомнить, когда в последний раз Гарри ходил с ними в школу. Даже в вечера родительских собраний он редко возвращался домой вовремя, чтобы туда успеть, но учителя всегда относились к этому с пониманием, поскольку все знали, какой занятой и важный человек Гарри Вуд, и были более чем счастливы простить его отсутствие.
Так же, как всегда прощала и Джейни. Однако спустя какое-то время она поняла, что много мероприятий подряд она чувствовала себя матерью-одиночкой. Наверное, именно поэтому она постепенно перестала рассказывать мужу о важных событиях в жизни девочек. Возможно, даже решила, что ей легче со всем разбираться самостоятельно.
Однажды наступит день, когда Джейни уйдет от Гарри. Она знала это уже некоторое время, но всегда надеялась, что это произойдет не раньше, чем вырастут девочки. Когда они станут самостоятельными и покинут родительский дом, ей не придется больше беспокоиться, что они об этом подумают.
Она часто размышляла, что скажут близкие, когда она им это сообщит. Вот, наверное, удивятся. Даже ее родная сестра не предвидела такого. Честно говоря, мысли о родственниках с обеих сторон были еще одной причиной, по которой идея расстаться с Гарри казалась невозможной. Внешне Джейни и Гарри по-прежнему выглядели идеальной парой, которой были всегда, их брак являлся примером, к которому, по всеобщему мнению, нужно стремиться всем остальным. Люди всегда к ним тянулись, как пчелы к меду.
С виду их отношения оставались прежними. Они редко ссорились. Как и раньше, весело проводили время с друзьями. По выходным занимались семейными делами.
Трещина пролегала глубже. Они не ссорились, потому что у них больше не было значимых предметов для обсуждения или они не волновали их настолько, чтобы горячиться.
А еще глубже пролегала другая трещина. Та, что образовалась чуть более пяти лет назад, – корень всех их проблем, о котором они никогда не говорили. Джейни не рассказывала об этом никому: ни сестре, ни даже своей лучшей подруге Софи, с которой была гораздо ближе. Возможно, в то время ей следовало бы повести себя по-другому, а не думать, что переезда в Нью-Форест достаточно.
Переезд в новый дом и смена обстановки в какой-то мере способствовали тому, чтобы произошедшее воспринималось не так остро – Джейни словно замазала его в голове толстым слоем штукатурки. Но беда заключалась в том, что он постоянно отваливался. И временами казалось, что намного проще было бы оставить все как есть.
Лотти прижалась головой к ее боку, и Джейни напомнила себе, что не оставит Гарри, пока они не подрастут. А затем вдруг подумала: а насколько это для них плохо? Если девочки привыкнут к этой мысли, будут ли они действительно скучать по нему?
Когда прозвенел школьный звонок, она поцеловала Лотти, вошла в зал и заняла место в четвертом ряду. Чему быть, того не миновать.
Джейни вытянула шею, пытаясь хоть что-то разглядеть из-за крупного дедушки Лейси, который загородил сцену. Оказывается, Лейси привела с собой не только маму и папу – обе бабушки и оба дедушки тоже были здесь. А значит, Джейни все равно не удалось бы сесть в первом ряду – разве что она прибежала бы занять место в восемь утра.
– Не возражаете, если я туда пролезу?
Джейни повернула голову и увидела чью-то незнакомую маму, которая указывала на стул по другую сторону от нее.
– Проще мне подвинуться, – сказала Джейни и перебралась на соседнее место, откуда сцену было видно еще хуже.
– Спасибо. Мне говорили, что лучше прийти пораньше, но я не ожидала, что здесь будет так много народу.
– Ага, весьма популярное зрелище. На кого вы пришли смотреть?
– На свою дочку Эмили. Она играет на виолончели. Нашла же, что выбрать. – Женщина сморщила нос, и Джейни улыбнулась. – Это ужасные звуки, – продолжала мама Эмили. – Она вообще не умеет играть. Сами скоро услышите.
Джейни рассмеялась. Эта женщина казалась глотком свежего воздуха среди остальных родителей, уверенных, что их чада гениальны.
– Меня зовут Джейни, – представилась она, протягивая ладонь. – Кажется, мы раньше не встречались.
– Марсия. Мы новенькие. Только пришли в этом полугодии.
