Банальное убийство
Рекс Тодхантер Стаут
Иностранная литература. Классика детективаНиро Вульф #39
Ниро Вулф, страстный коллекционер орхидей, большой гурман, любитель пива и великий сыщик, практически никогда не выходит из дому. Все преступления он распутывает на основе тех фактов, которые собирает Арчи Гудвин, его обаятельный, ироничный помощник с отличной памятью. В книгу вошли три повести, в которых Вулф принимается за расследование, чтобы доказать невиновность чистильщика обуви, снять обвинения с Арчи, которого подставила его знакомая, а заодно в очередной раз сказать полиции, что она идет по неверному следу.
Рекс Стаут
Банальное убийство
Rex Stout
Copyright © 1964 by Rex Stout
© А. В. Санин, перевод, 1994
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022
Издательство Иностранка®
Глава I
Вечером того сентябрьского вторника, когда в нашу дверь позвонили и я вышел в прихожую и сквозь одностороннюю стеклянную панель увидел, что на крыльце стоит инспектор Кремер с внушительной коробкой в руках, меня так и подмывало отворить дверь на длину цепочки и в образовавшуюся двухдюймовую щель сказать: «Все поставки – только с черного хода».
Ни дел, ни клиентов у нас не было, Кремера мы в гости не ждали и никаких обязательств перед ним не имели, поэтому смысла разыгрывать из себя радушного хозяина я не видел.
Впрочем, приглядевшись к инспектору, я передумал. Нет, он выглядел как всегда: круглое красное лицо, густые седые брови, крупный, могучий, в пальто, которое, казалось, вот-вот треснет по швам на его широких плечах.
Но вот коробка…
Коробка показалась мне подозрительно знакомой – точь-в-точь в таких же по внешнему виду и по размерам, обвязанных такой же бечевкой и подписанных синим карандашом «ДЛЯ НИРО ВУЛФА» нам поставлял свой товар Маклеод.
Я щелкнул выключателем, чтобы осветить крыльцо, и, удостоверившись в своей правоте, распахнул дверь и вежливо поинтересовался:
– Откуда у вас кукуруза?
Пожалуй, тут нужно сделать кое-какие пояснения.
Вкусный обед по традиции порождает у Вулфа благодушный настрой. Мы перебираемся из столовой в кабинет, Вулф устраивается в любимом кресле, и Фриц подает кофе. После этого Вулф погружается в очередную книгу либо, если я не спешу на свидание, заводит беседу. Повод значения не имеет. Вулф готов разглагольствовать на любые темы: от капризов моды на женские туфельки до толкования новолуний вавилонскими астрологами. Однако тем вечером он взял чашку с кофе и, ни слова не говоря, протопал к исполинскому глобусу возле книжных полок, хмуро на него уставился и начал вращать. Должно быть, подбирал какой-нибудь необитаемый остров.
Дело в том, что нам не доставили кукурузу. Согласно договоренности с Дунканом Маклеодом, фермером из округа Патнам, в период с двадцатого июля по пятое октября он доставлял нам по вторникам свежесрезанные початки в стадии молочно-восковой зрелости. Фриц тут же запекал их, а листья мы счищали уже в столовой, за обедом. Нам с Фрицем полагалось по четыре початка, а Вулф расправлялся с восемью. Расписание доставки соблюдалось очень строго: с половины шестого до половины седьмого, не раньше и не позже. В тот же вечер кукурузу нам не привезли, так что Фрицу пришлось на скорую руку приготовить фаршированные баклажаны. Не удивительно поэтому, что, когда позвонили в дверь, Вулф мрачно вертел глобус.
А тут еще нелегкая принесла инспектора Кремера с коробкой. А что, если это наша коробка? Сходство, конечно, поразительное. Инспектор вручил мне шляпу, чтобы я положил ее на полку, а сам прямиком направился через прихожую к кабинету. Войдя туда, я застал такую картину: Кремер, водрузив коробку на письменный стол Вулфа, собирался перерезать бечевку перочинным ножом, который вынул из кармана, а сам Вулф, так и не допив кофе, приближался к инспектору с чашкой в руке.
Раскрыв коробку, Кремер выудил из нее один початок, покрутил в руке и назидательно произнес:
– Если вы ждали эту кукурузу к обеду, то, полагаю, не дождались.
Вулф приоткрыл коробку, заглянул в нее, затем прочитал надпись, сделанную синим карандашом, после чего хмыкнул, обошел стол и сел в свое кресло.
– Вы своего добились, – прорычал он. – Я в тупике. Откуда у вас эта коробка?
– Если вы не знаете, то, быть может, Гудвин вас просветит? – Покосившись на меня, Кремер устроился в красном кожаном кресле, которое стояло у письменного стола Ниро Вулфа. – Я хочу задать вам с Гудвином несколько вопросов, и, разумеется, вас интересует почему. Так вот, в четверть шестого, или четыре часа назад, в проезде позади ресторана «Рустерман» был найден труп мужчины. Смерть наступила от удара тупым предметом по затылку, а орудие убийства – отрезок металлической трубы – лежало на земле рядом с телом. Фургон, в котором приехал убитый, стоял рядом с погрузочной платформой ресторана, и в нем обнаружили девять картонных коробок с кукурузными початками. Вот эта была адресована вам. Насколько мне известно, вам доставляют такую коробку каждый вторник, так ведь?
– Да, – кивнул Вулф. – Летом и осенью. Труп уже опознали?
– Да. В кармане нашли водительские права на имя Кеннета Фабера, возраст двадцать восемь лет, бумажник, в котором было чуть больше восьмидесяти долларов, и еще кое-какие мелочи. Сотрудники «Рустермана» опознали Фабера. Последние пять недель именно он доставлял в ресторан кукурузу, а оттуда уже ехал к вам. Правильно?
– Не знаю.
– Черта с два не знаете! Если вы собираетесь водить меня за нос…
– Полегче на поворотах, инспектор! – поспешил я вмешаться. – Не заводитесь понапрасну. Сами отлично знаете, что мистер Вулф ежедневно, исключая воскресенья, с четырех до шести не вылезает из оранжереи. Кукурузу нам, как правило, доставляют до шести, причем получаю ее либо я, либо Фриц. Так что мистер Вулф не покривил душой. Он и правда не в курсе. В отличие от меня. Да, в последние пять недель кукурузу и в самом деле привозил Кеннет Фабер. Если желаете… – Я осекся, заметив краешком глаза необычную активность Вулфа.
Он взял со своего письменного стола початок, который небрежно отбросил Кремер, ощупал, помял, а потом стал очищать. Я сидел не слишком близко, но кукурузные зерна показались мне непривычно крупными и желтее обычного.
– Так я и думал, – нахмурился Вулф и, отодвинув очищенный початок, раскрыл коробку, извлек из нее еще один. – Помоги, Арчи! – попросил он и принялся обдирать початок.
Кремер что-то пробормотал, но мы пропустили его реплику мимо ушей.
После того как мы очистили все початки, Вулф разложил их на три кучки. Два початка оказались недозрелыми, шесть, напротив, перезрелыми, и лишь восемь соответствовали требованиям.
Вулф откинулся на спинку кресла, посмотрел на Кремера и прорычал:
– Возмутительно!
– Опять вы за свои штучки?! – разозлился Кремер. – Дурака из меня строите?
– Отнюдь. Вам нужны объяснения?
– Еще как! И не вздумайте что-нибудь утаить!
– Поскольку вы наверняка допрашивали работников ресторана, вам известно, что кукурузу поставляет туда некий Дункан Маклеод, ферма которого находится милях в шестидесяти от Нью-Йорка. Вот уже четыре года он продает мне кукурузу и отлично знает мои требования. Початки, достигшие стадии молочно-восковой зрелости, должны быть срезаны не ранее чем за три часа до того, как попадут ко мне. Вы ведь любите молодую кукурузу?
– Вы что, лапшу мне на уши вешаете?
– Вовсе нет. Так любите или нет?
– Да, – отмахнулся Кремер.
– А кто вам ее готовит?
– Жена, разумеется, – ухмыльнулся Кремер. – Фрица у меня нет.
– Она варит початки в воде?
– Конечно. А Фриц – в пиве?
– Нет, – терпеливо ответил Вулф. – Миллионы американских женщин и некоторые мужчины совершают это святотатство едва ли не каждый день. Превращают несравненное лакомство в обычный пищевой продукт. Согласен: молодые початки, очищенные и сваренные в кипящей воде, вполне съедобны и даже полезны, но если запекать их сорок минут, не очищая, в хорошо разогретой духовке, а очищать уже за столом и слегка подсолить, то такая кукуруза является настоящей пищей богов. Более изысканного яства не придумать самому лучшему шеф-повару. Американских домохозяек следовало бы самих сварить в кипятке! В идеале кукурузу…
Кремер нахмурился:
– Мне кажется, вы просто надо мной насмехаетесь.
– Вовсе нет. Так вот, в идеале свежесрезанная кукуруза должна идти прямо в духовку, но, разумеется, большинство горожан об этом и мечтать не могут. Если срезать початок на правильной стадии зрелости, то он остается лакомством и через двадцать четыре часа, и даже через сорок восемь часов. Я сам пробовал. А теперь взгляните сюда. – Вулф ткнул пальцем в разложенные кучки. – Как я уже говорил, это возмутительно! Мистер Маклеод – прекрасный знаток своего дела. Когда мы только начали сотрудничать, я заказывал по две дюжины початков, отбирал качественные, а остальные возвращал, так что мои требования ему отлично известны. Предполагаю, что он столь же тщательно отбирает початки для «Рустермана», однако управляющий ресторана не столь придирчив, поскольку заказывает партии от ста пятидесяти до двухсот штук. Кстати, сегодняшнюю кукурузу они отправили на кухню?
– Да, – кивнул Кремер. – Они признались, что выгрузили свои коробки из фургона, прежде чем известить нас о найденном трупе. – Чуть помолчав, Кремер прищурился и посмотрел на Вулфа в упор. – Вы ведь владеете «Рустерманом», не так ли?
– Нет, – мотнул головой Вулф. – Согласно завещательному распоряжению моего покойного друга Марко Вукчича я стал попечителем ресторана. На будущий год срок моего попечительства истекает. Вы должны помнить это дело, поскольку сами возглавляли расследование убийства Марко. Я тогда побывал в Югославии, изобличил убийцу и доставил сюда[1 - Отсылка к роману Р. Стаута «Черная гора».].
– Да, конечно. Премного благодарен. – Кремер перевел тяжелый взгляд на меня. – Ты ведь часто там бываешь? Я имею в виду ресторан «Рустерман», а не Югославию. Насколько часто?
Я приподнял одну бровь. Этот трюк неизменно приводил инспектора в бешенство, потому что сам он так им и не овладел.
– Приблизительно раз в неделю, иногда два. Мне дают у них хорошую скидку, не говоря уже о том, что это и в самом деле лучший ресторан в Нью-Йорке.
– Допустим. А сегодня ты там был?
– Нет.
– А где ты находился в пятнадцать минут шестого?
– В седане «херон», владеет которым мистер Вулф, а езжу я. В пятнадцать минут шестого, я ехал по Гранд-Конкур в направлении Ист-Ривер-драйв.
– С тобой кто-нибудь был?
– Да, Сол Пензер.
Кремер брезгливо фыркнул:
– Ты и Ниро Вулф – единственные в мире люди, ради которых Пензер соврет, не задумываясь. И куда вы с ним ехали?
– На бейсбол. Стадион «Янки-стэдиум».
– Что случилось на девятой минуте? – спросил Кремер и тут же досадливо махнул рукой. – Черт с тобой! Даже если вас там и близко не было, вы наверняка все продумали и наврете с три короба. Скажи лучше вот что: насколько хорошо ты знаешь Макса Маслоу?
Я снова приподнял одну бровь:
– А что?
– Я расследую убийство.
– Это я уже сообразил. И, судя по всему, вы меня подозреваете. А почему?
Чуть поколебавшись, Кремер ответил:
– Помимо всего прочего, в кармане Кеннета Фабера нашли маленькую записную книжку. На одной из страничек карандашом накорябаны четыре мужских имени, три из них помечены галочками. Последним, причем без галочки, значится некий Арчи Гудвин. А первым – Макс Маслоу. Ты удовлетворен?
– Я бы хотел взглянуть на эту книжку.
– Она у криминалистов. – Кремер повысил голос: – Послушай, Гудвин, ты, между прочим, частный сыщик и работаешь по лицензии…
– Вот-вот, – кивнул я, – теперь вы в своем репертуаре. И нечего было Сола Пензера поминать – соврет, не соврет… Ваша взяла, отвечу: никакого Макса Маслоу я не знаю. Более того, это имя я слышу впервые. А кто остальные двое?
– Второй – Питер Джей.
– Тоже впервые слышу. Ну а третий?
– Карл Хейдт. – Кремер произнес фамилию по буквам.
– Это уже теплее. Кутюрье?
– Да, он шьет модную одежду для женщин.
– В том числе для моей подруги. Лили Роуэн. Несколько раз я ездил к нему с Лили, чтобы помочь ей сделать выбор. Его костюмы и платья стоят дорого, но, полагаю, он сшил бы и маленький фартук за три акции.
– И близко вы с ним знакомы?
