Цветет черемуха к разлуке
Наталья Вячеславовна Андреева
Бестселлеры Натальи АндреевойЭра Стрельца #15
Сарафанное радио привело к Алексею Леонидову, вышедшему в отставку, женщину, у которой год назад пропал муж. Случилось это в Иркутске, куда Руслана Скворцова занесло в командировку. Полиция в возбуждении уголовного дела отказала, поскольку гаджеты Скворцова «живы». Якобы пропавший мужчина пишет посты в блог, сообщения в мессенджер, а главное, берет огромные кредиты, которые вешает на жену. Человека нынче успешно заменяет телефон, коды по эсэмэс отпирают все личные кабинеты. Клиентка просит Леонидова отправиться в Иркутск, чтобы выяснить правду. Жив Скворцов или его персональные данные украдены хитроумными преступниками?
Наталья Андреева
Цветет черемуха к разлуке
Огромное спасибо Молчановке за прекрасную экскурсию на Байкал, которая и вдохновила меня на эту книгу.
Раньше черемуху старались не сажать около дома. По народной примете, если корни дерева прорастут под порог, то в этом доме больше не смогут жить мужчины.
Они либо уйдут в другую семью, либо начнут умирать.
Раскольник-оff: тварь дрожащая
– Неужели у вас нет никаких желаний?
Они же, суки, моментально ловят тренд! Сейчас это называется «поиметь по-русски». Если раньше тебе звонила какая-нибудь Анжелика, секс-бомба с грудным контральто, или парень, сладеньким тенорком рапортующий о невероятных возможностях разбогатеть, то теперь ты слышишь в эфире ласковый материнский голос:
– …вам одобрен кредит. Все зависит от ваших желаний…
Типа добрая фея-крестная. С волшебной палочкой в руке, которая твою тыкву, в смысле голову, преобразит настолько, что ты сможешь надеть корону.
А есть на свете девушка или парень, у которого этих желаний нет?! Когда тебе двадцать с ма-аленьким таким хвостиком, мозги еще щенячьи, а вокруг полно соблазнов – вполне себе взрослых, учитывая их стоимость.
Раз отказался и даже нахамил, в другой – послал, в третий – звонок сбросил. Завалился спать. А утром тебя будильник вздрючил, дерьмовый кофе малость взбодрил, потом в автобусе как следует бока намяли, начальник, сволочь, процедил сквозь зубы:
– Явился, наконец. – С гаденькой такой ухмылочкой.
Ему чего? Он твой ровесник, только родился где надо и у кого надо. Его папахен в этой же фирме гендиректором, а сынка-недоумка посадил отделом заведовать: деньги в семью. Ты всю его работу делаешь, а папе гаденыш докладывает, что сам. Типа умный, не зря родили-выучили. Ты-то его папу видишь лишь издалека и невольно вжимаешься в стенку. У главного на фирме взгляд стеклянный.
Сказать правду?! А она ему нужна? Ему бабки нужны и не выходить из зоны комфорта, в которую входит в том числе родительская гордость.
И вечером ты весь такой оплеванный и смертельно уставший – опять в автобус, где такая же осатаневшая толпа. День, другой, месяц, год… Просвета нет. И в какой-то момент ты ломаешься.
– Да! Есть у меня желание! Пожить хочу как человек! На море хочу! Айфон! Тачку импортную крутую! Хату! Все хочу!
А сколько это будет стоить? В смысле какой процент? Вот тут они умеют путать, и может даже показаться, что ты одолжился. Ну, взял. Потом отдашь. Частями, с получки. И попадаешь в эту мясорубку. В чертово колесо, которое если уж запустилось, то остановиться не может…
И когда до тебя доходит, что ты кругом в долгах, которые только растут, начинается тотальная распродажа всех ценностей, включая моральные. Последний рубеж – это когда ты готов убить человека. Не того, кто тебя подставил. Не смертельного своего врага. Не гендиректора этого и не его сынка. Толку с них?
Мне ж не отомстить надо, а кредиты свои закрыть.
Убить абстрактного человека, у которого есть бабки. Много. При условии, что эти бабки могут стать твоими. И быстро.
Ты как зверь в железной клетке. И чтобы вырваться на волю, готов зубами эти прутья грызть. И вдруг видишь ключ. Золотой такой ключик. От замка, на который тебя, как раба бесправного, заперли. Только у этого ключа две руки, две ноги, голова, печень, легкие, сердце… Он ходит, дышит, пытается с тобой дружить. А ты видишь только его имущество.
Навороченный гаджет, ноутбук, а главное, кошелек. Лопатник, набитый заветными картами. Дебетовыми. А еще паспорт. Вот этот паспорт все и решил…
А как радужно все начиналось! После колледжа я рванул в Москву и думал, что получил все, о чем только можно мечтать. У меня была съемная комнатка возле метро, работа в теплом помещении, одежда, новый телефон и даже еда. Ну, пахал по четырнадцать часов в сутки. Так это временно.
Еще надевая ботинки в прихожей, я одновременно нацеплял наушники и погружался в аудио-подкаст, где успешные люди без устали просвещали неуспешных. Таких, как я. Дарили на халяву рецепты счастья. Ну, там ненавязчиво мелькала рекламка, так не хочешь – не слушай. Никто же не заставляет.
Через какое-то время я настолько залип и проникся, что мне захотелось этих успешных увидеть. Своими глазами. Убедиться, что они не фантомы. Месяца три жесточайшей экономии, на ужин доширак с чаем из пакетика, обед не предусмотрен, – и в итоге поход в барбершоп, где тебя два часа облизывают, преображая вполне себе чмо в приятного молодого человека. Не хуже всех.
В самом центре Москвы манил меня один шикарный бар, где, как я успел уже выяснить, тусуется вся элита и эти, которые мне в подкасте транслировали смысл моей жизни – во что бы то ни стало преуспеть. Разбогатеть.
Я вышел на ближайшей к бару станции метро, чтобы взять такси бизнес-класса и проехать на нем метров триста. Экономия, как ни крути.
В бар меня впустили, ведь я так лихо к нему подкатил, да и подстригли меня мастерски. Вроде как даже и лицо облагородилось. В этот вечер я сам себе нравился, что со мной редко бывает.
Сел за столик, который мне крайне вежливо предложили занять, и важно заказал пинту пива. Самого дорогого. Чтобы не надраться, как обычно, а горло промочить. Посидеть, посмаковать. Так-то в пятницу вечером я заливаю в себя полторашку нефильтрованного и отрубаюсь. Но чтобы культурно посидеть за столиком в приличном обществе – такого еще не было.
К тому моменту успешные вбили мне в голову, что богатые люди богаты по той причине, что имеют соответствующее окружение. Тоже богатых людей.
А нищий общается только с неудачниками, которые гирями висят у него на ногах и тянут на дно социума. Тогда я искренне считал, что если посижу в таком вот дорогом баре, среди богатых, то заражусь от них вирусом успешности. Меня признают за своего, заговорят, может быть, выпьют со мной. Предложат денежную работу. Начальником каким-нибудь. Я же тоже успешный.
Надеялся, короче, на счастливую встречу.
Ха! Знал бы я, во что это в итоге выльется! Что это будет за встреча и куда она меня заведет!
Весь вечер я просидел в одиночестве. Пялился на всех, шмотки брендовые разглядывал, пытался даже кое с кем заговорить, но на меня смотрели как на дурака. Я недоумевал: что происходит?! Ведь я здесь, среди них, я свой! А меня игнорируют! Даже во взгляде официанта, который меня обслуживал, сквозило презрение!
Под конец я взбесился. Подумаешь, элита! Одна морда противнее другой! Считаете, что лучше меня?! Да случись хоть одна беда в вашей жизни, посыплетесь мигом, и самодовольное выражение тут же сойдет с ваших холеных лиц. Так же будете бегать с утра до ночи по ерундовым поручениям, шестерить, экономить на всем, давиться в общественном транспорте и трудиться за гроши. А я с удовольствием буду смотреть, как жизнь вас ломает.
Ведь они, эти снобы, отнимают то, что по праву принадлежит мне! Я некстати вспомнил своего начальника-сопляка и его богатого папу. Да еще пиво. Набрался с четырех кружек-то.
– Извините, вы не могли бы курить на улице?
– А тут че, нельзя?
Со мной заговорили, наконец! Сзади сидела компашка из трех мужиков, мордастые такие, все в импортных костюмчиках. Терли за бизнес, я краем уха слышал. Вот бы мне к ним пристроиться! Я и так крутился, и эдак, внимание пытался привлечь. Звонил кому-то, тоже за бизнес тер. На самом деле в пустоту говорил, сам с собой.
Но они меня заметили, лишь когда я сигаретой затянулся. Замечание сделали, как мне показалось. Хотя попросили вежливо.
– Никто не запрещает, но мы все не курящие и дым от вашей сигареты нас беспокоит, – сказал один, особенно мордастый. – Если вам нетрудно, то пересядьте за другой столик, раз не хочется выходить на улицу. Мы попросим официанта, вам все перенесут. У окна прекрасное место.
Халдей мигом подскочил. Блин! Я полчаса головой вертел, чтобы привлечь его внимание! А этот только руку поднял – сюда, мол. Что не так-то со мной?!
– Никуда я не пересяду!
– Молодой человек, неужели вам трудно? – с удивлением посмотрел на меня мужик, которому на вид я дал бы полтинник. Но холеный, гад. Как же! Здоровый образ жизни! Не курят они!
Я невольно потрогал прыщ на подбородке. Может, в прыщах все дело? У них-то нет, у этих успешных-мордастых. Жрачка, что ли, во всем виновата? У них омары с устрицами, а у меня доширак с пустым чаем.
– Я такой же клиент и бабки плачу! Сижу где хочу и буду сидеть!
Мужик хмыкнул и что-то сказал своим приятелям на иностранном языке. Не на английском, хотя я и английский не знаю. Похоже, что на китайском. Сянь-вань-сю… Хрень какая-то, ни словечка не понял.
Они не рассмеялись, просто ухмыльнулись. Похабно так. И это меня взбесило окончательно. Умные, да? Я затянулся и дыхнул изо всех сил прямо в их сторону. Умрите, гады!
В общем, в итоге меня выперла охрана. Хоть и вежливо, но настойчиво. Месячная зарплата псу под хвост! Я ведь кроме дорогого пива и жрачку заказал. Барбершоп, опять же. Шмотки. Ну не сволочи?
Когда мы снова встретились, я-то сразу его узнал, этого мордастого, а он меня нет. А зря. Может, и обошлось бы.
Год назад, середина мая
В Шереметьево в десять утра было особенно многолюдно. Внутренние перелеты выполнялись из терминала В, и Татьяна едва отыскала на табло свой рейс: в глазах рябило от латиницы и цифр.
– Вы рано приехали, выход на посадку еще может измениться. – И девушка за стойкой Аэрофлота мило улыбнулась.
Татьяна Скворцова невольно вздохнула: приходилось закладывать время на пробки, но не одна она такая. Регистрация только-только началась, а очередь уже стояла, и не маленькая. Байкал – место намоленное, туристическое. За границу нынче дорого, да и на кой она нужна, заграница, когда в родной стране полно прекрасных мест?
Вот и Скворцовы решили этот отпуск провести на Байкале. Ну как отпуск? Татьяна разбила его на части и двенадцать дней взяла в мае. Вполне достаточно. Потому что была еще дача, дети-студенты, близнецы, а у них скоро сессия… Но хотелось пусть ненадолго сменить обстановку.
– Ма, а мы скоро полетим?
– Нет.
– Тогда купи мне мороженое.
Младшей шесть, скоро в школу. Решили побаловать, Байкал показать. Столько будет впечатлений, особенно для ребенка. Перелет долгий, шесть часов без копеек туда и больше шести обратно. Как-то Наташа его перенесет? Не будет ли капризничать?
Татьяна сидела, напряженно прислушиваясь к объявлениям в терминале. Выходы на посадку постоянно менялись. То и дело мимо пробегали люди с ручной кладью – в основном стандартные чемоданы на колесиках, но мелькали и объемные рюкзаки, габаритные сумки, яркие пакеты… Кто-то опаздывал, другие метались в поисках нового, измененного выхода, искали глазами табло. Столько объявлений! Как тут запомнишь заветные цифры?!
И Татьяне вдруг стало тревожно. Хотя что тут такого? Обычная суета, как и в любой воздушной гавани, но лететь почему-то не хотелось.
Последнее сообщение от мужа пришло вчера. Руслан писал непривычно сухо, никаких нежностей. Даже обычного «целую» не было в конце. А до этого он с упоением описывал роскошный парк почти у самого отеля. «Ты не представляешь, Танюша, как много здесь черемухи! Сколько живу, а такого еще не видел. Куда ни глянь – все белое. Как в облаках идешь. А запах! Невероятное что-то! Тебе понравится, и Наташке тоже. Будем гулять, много. Погода стоит хорошая, и дождей еще неделю не обещают. Наоборот, жару +25! Разве не повезло? На Байкал поедем. А еще у меня для тебя есть сюрприз…»
И вдруг сухое: «Все в силе. Жду».
Она не удержалась, позвонила, но муж звонок сбросил. Может, дела? Он там, в Иркутске, в командировке. Транзитом. Вьетнам, Китай и, наконец, Восточная Сибирь. Работа такая – сплошные разъезды.
– Наташа, ты поспала бы.
– Не хочу!
Шел пятый час полета, и ребенок начал капризничать. Неудивительно: вон, даже взрослые места себе не находят. Через проход сидели двое мужчин. Одному за шестьдесят, другому тридцать с хвостиком. Четыре часа молчали и вдруг как прорвало. Начали душу друг другу изливать.
Старший рассказывал свою трудовую биографию. Оказывается, он летал в Москву на обследование. Тот, что моложе, в подробностях поведал про бизнес и жену. Пусть, мол, дома сидит, детьми занимается.
Татьяна мысленно усмехнулась: «Это ты сейчас так говоришь, а потом упреками замучаешь. Бизнес – штука ненадежная, и хоть какая-то копеечка со стороны должна идти». Сама Скворцова работала в агентстве недвижимости, хотя особой необходимости в этом не было. Руслан хорошо зарабатывал.
Мужики разболтались совсем как бабы, и Татьяна безуспешно пыталась абстрагироваться.
– Наташа, не крутись!
Все начинало раздражать. Выручила соседка. Слово за слово, и тоже разговорились. Пять часов полета! Тут с ума сойдешь!
Последний час, шестой, самый утомительный. Хоть как-то время скоротать.
– А вы тоже в командировку?
– Кто? Я? – Татьяна чуть не рассмеялась. Ну какие у нее командировки! В основном работа с бумажками. От одной станции метро до другой, вот и все разъезды. – Мне всегда казалось, что командировка – это маленькая жизнь, – вдруг разоткровенничалась она. – Всегда мечтала туда поехать. Завидовала командированным. А тут работа-дом-работа. Дача. Собака.
– А где собака сейчас? – с интересом спросила соседка, как оказалась, тоже неравнодушная к домашним питомцам. – В передержку отдали?
– С близнецами осталась. У меня трое детей, – с гордостью сказала Татьяна. – У старших скоро сессия, готовятся. А мы с Наташей решили прогуляться. – И она крепко обняла младшую, которая затихла под разговор двух женщин, почти ровесниц. – Муж в Иркутске как раз в командировке. Решил там задержаться и взять неделю отгулов. Город посмотреть, на Байкал съездить, родственников поискать.
– А у вас там родственники? – оживилась соседка.
– Могилы, – коротко пояснила Татьяна. – Давно никто не ухаживал.
