Заметив, что осталось десять минут до положенного срока, бросилась в сторону душа на первый этаж, не реагируя на прищуры Никитиной, столкнувшейся со мной в коридоре. Она только открыла рот, как я пролетела мимо, крича ей на бегу, что у меня еще есть время.
Ровно в двенадцать часов я стояла у кровати с мокрыми волосами, наблюдая, как Анна Петровна щурится, придираясь ко всему, качая головой. Даже вспомнила про холодильник. Оказывается, после неправильной эксплуатации теперь он громко гудит. Если она забыла, он не работал. Я его за свой счет отремонтировала.
– А что не вымыла тут все? И посмотри, какие стены кривые! – от ее наглости меня переклинило, и я весело оскалилась, ожидая, когда она приступит к главному. – Будешь платить штраф! И только тогда я приму.
Кто бы сомневался! Вот к чему она вела.
Жадная старушка решила содрать с меня денег. Ага, сейчас. Уже побежала за кошельком. Надоело. И второй день голодная. Или третий? Выступила вперед, медленно начиная двигаться к ней, отчего она стрельнула глазами и начала отступать. Состряпала счастье на мордочке и напомнила:
– Я когда переезжала в эту комнатку, тут дохлая мышь за шкафом воняла и тараканы бегали по столу, напевая серенады в ее честь. На мое возмущение вы сказали, что я пересмотрела фильмы ужасов, вот мне и видится. Поэтому сейчас настоятельно рекомендую вам сходить к окулисту. Настаиваю. Пол я мыла три дня назад. В комнате идеальный порядок.
– Что? Да как ты смеешь?!
Оказавшись почти вплотную к ней, ехидно заявила:
– Теперь-то вы меня уже не выкинете, так что могу сказать, а еще лучше написать жалобу, что некрасиво устраивать собрания и вводить еженедельные генеральные уборки, за что вам платят, потому что ваш внук после очередной пьянки гадит на лестнице и везде, где приспичит. Пусть ваш засранец и вылизывает все. Или вы там дружно вытирайте за ним. Мы-то тут причем?
– Ах ты подлая!
– И пожар в кухне, из-за которого все складывались на ремонт и новые плиты, устроила ваша дочь – алкоголичка Вера. Мне кажется, вы понимаете, что превышаете свои полномочия. Или нет? – резко дернулась к ней, отчего она налетела мягким местом на стол. Отмечая по испуганным глазам, что озадачила бабулю, отошла в сторону. – И чем вы сейчас недовольны? Кстати, за взятки по выдуманным нарушениям… грозит статья. Придется вам научиться вязать носочки, чтобы дни шли быстрее на зоне.
– Что?! – не было предела ее возмущению. Одно слово, а мне уже нужен платочек, чтобы вытереться. Бабуля пожевала во рту неизвестно что, напоминая верблюда, и завизжала: – Пошла вон!
– Уже бегу, только вот подпишите для бухгалтерии воооон ту бумажку на кровати, которая сто лет тому назад списана, а вот новой все нет, и я… с неспокойным сердцем уйду, оставляя на вашей совести этот груз.
Может, мне еще на актерский податься? Нет, лучше попроситься играть Бабу Ягу на детских праздниках. Или там Кикимору. За деньги, естественно. Просто так очень голодно.
Тем временем Никитина, забывая о том, что ноги болят, слышит плохо, быстро подлетела к указанному месту, схватила бумагу и, черкнув подпись, гневно рявкнула:
– Вот! Убирайся немедля! Грубиянка!
– И вам всего доброго! Не болейте! А то кто же внука-засранца будет тащить с первого на пятый? А еще лучше… закажите лифт, чтобы уж он точно доползал до него, а после передышки до своей комнаты, – заботливо подсказала, пряча бумажку в рюкзак.
– Иди, давай! – буркнула она, вспоминая про все свои болезни, плюхаясь на кровать.
Шла по лестнице, чувствуя себя новогодней елкой с игрушками. Вместо игрушек мусорные пакеты с длинными ручками. Матрешка – пять в одной. По дороге встретилось двое мужчин, но они только с подозрением смотрели на мое добро, не предложив помощи. Ага, дождешься. Как только выползла на улицу, посмотрела по сторонам.
Такси вызывать? Да, только куда ехать? Эх-х-х… теперь еще и бездомная. Второй раз выгоняют. Кстати, все же заеду потом в бухгалтерию, разберусь.
Вероятно, сегодня сниму гостиницу, а завтра… Послышался писк телефона. Нажала на прием, предчувствуя, что это хозяйка фотосалона. Я ведь не пришла – соня. Но Вухина мировая женщина. С ней можно договориться и она всегда все понимает. Поспешно взяла и услышала:
– Наташенька…
Да! Во попала… Застонала, а в следующую секунду протараторила:
– Здравствуйте, Екатерина Васильевна! Простите меня, но вынуждена прийти позже. К сожалению, у меня сложилась такая ситуация…
– Наташа, постой. Тут такое дело… тебе не нужно никуда торопиться. Решай свои дела. Я нашла постоянного человека на твою должность. Поэтому перечислю все, что должна, а еще небольшую премию, и мы будем в расчете. Надеюсь, что маленький презент хоть как-то компенсирует то, что столь неожиданно…
Я ее не слушала. Совсем. Появилось ощущение, что вот подстава какая-то. Что за фигня? Общага, работа… Еще бы с салона погнали и с тайных покупателей, где мало заказов, но все же есть. В голове застряли слова Антонова про три работы и общагу. Хмм… А если это он приложил ручонку свою?
Сглотнула и громко произнесла:
– Честно ответьте, почему?
– Ммм… Наташенька, ты о чем? Просто у меня родственник…
Какой еще родственник? Вухина постоянно жаловалась, что у нее никого нет.
– Екатерина Васильевна, я, конечно, мало знаю о вашей семье, но замечу, что вы сейчас стараетесь от меня отвязаться. Это не в вашем характере. Вы даже клиентов задерживаете, желая поговорить о жизни и искусстве.
– Нет, ты не так поняла. Я…
– К вам приходил мой отец, верно? – спросила в лоб, достоверно зная, что это действует стопроцентно. Даже отпетые лгуны на секунду меняются в лице, моментально придумывая ответ.
Екатерина Васильевна замялась, пораженно выдавая нелепые звуки. Я права. Надо же… Папаша. Явился на мою голову.
– Ммм, Наташенька, милая, прости, я не могу говорить. Но, как бы там ни было, ты знай, что потом, если у меня появится возможность, я… – она потеряла мысль, забывая, как продолжить. Так всегда, когда женщина чувствовала стыд или волновалась. – Ты всегда можешь… Потом… могу.
– Я понимаю, – сказала, отключаясь, не желая дальше слушать ложь. Понимала, что ее попросили молчать, но все же… Не ожидала.
Хотя почему я злюсь на нее? Нет, виновник один.
Антонов Александр Валерьевич.
Вот же сволочь… Сволочь! Неужели, правда, все отцы такие? Или мне так повезло? Змий. Ты посмотри какой! Получается, он и работу в салоне мою заберет. А если так, то будет тяжело найти другую с таким доходом. Начинать все заново – да удавиться легче.
Оперативно начала звонить директору. Раз Антонов такой умный, буду брать пример, чего он не ожидает. Что же… хотел общения – получит.
– Наталья, здравствуй, – начал Литиков, желая меня «порадовать». – Хорошо, что ты позвонила.
«Ага… хорошо. Специально позвонила, чтобы услышать, как меня увольняют…»
– Евгений Петрович, прежде чем вы начнете говорить об увольнении и форс-мажорных обстоятельствах, скажите, Антонов Александр Валерьевич рядом с вами?
– Ммм… – директор замялся, а потом с усмешкой выдал: – Да. Передать трубку?
– Да, буду благодарна, – сказала, сдерживая бушующие эмоции. Это же надо, какой хитрый лис! Охотника на него нет. Получилась бы хорошая шубка.
– Да, – грубо отозвался мужчина, которого я ох как презирала.
– И что, готовы ходить по пятам и отбирать работу, любое жилье, устраивая неприятности, чтобы только согласилась? Не низко ли для богача?
– Я всегда добиваюсь того, что хочу, – ледяным тоном заявил он.
– Уже поняла. Особенно оценила способы воздействия. Что же… не люблю, когда меня пытаются обмануть, поэтому советую вам поменять свое предложение директору, заменив увольнение на отпуск с сохранением заработной платы. Или пусть ставят больничный, который оплачивается за ваш счет, но выплачивается через кассу. А потом я вновь приступлю к своим обязанностям. Только на таких условиях я готова выслушать предложение и, если посчитаю его возможным, выдвину свои требования, от которых будет зависеть, стану ли я вам помогать.
– Еще не доросла, чтобы указывать мне.
– Тогда я сделаю так, что вы потеряете меня. Уже через час. И вы не найдете, как не будете стараться. В этом я невероятно талантливая. И тогда ваши усилия окажутся тщетны, а деньги брошены на ветер. Вы потеряете время, а моя помощь нужна вам сейчас, иначе не прилагали бы столько усилий. Отмечу, у меня есть деньги прожить приличное время, не выходя на работу, поэтому выбор за вами.
– Хорошо, – грубо рявкнул он, буквально выплевывая слова. – Где тебя забрать?
– Я надеюсь, уважаемый директор перезвонит мне и убедит в том, о чем я говорила, и тогда я могу смело отдыхать и не переживать за то, что потеряю место. Только после этого вы можете позвонить мне и узнать, куда подъехать.
Сказала и положила трубку, чувствуя, что меня трясет. Надо же! Все продумал, решив испоганить мою жизнь, только потому, что у него проблемы. Ладно, что же… Я соглашусь, но только на моих условиях. Выхода нет, я не могла потерять то, что заработала так тяжело из-за напыщенного богатого Буратинки. Не для этого я недоедала. Он хочет помощи, я помогу, но пусть не радуется раньше времени. Проиграно лишь одно сражение, а битва впереди. Пусть не надеется, что буду послушной и покорной, как его дочь. А если он столь наивен, то очень сильно пожалеет.
Ухмыльнулась и пошла на детскую площадку, желая там устроить привал. Уверена, еще немного и Литиков позвонит, чтобы с недовольством отправить меня в оплачиваемый отпуск. Я очень ждала этого… Должен позвонить.
Представила, как Антонов мнется и меняет свои требования, следуя моим пожеланиям, и коварно улыбнулась. Что же… это только начало. Маленькая компенсация. Цветочки впереди!
* * *
Смотрела на злобное лицо Антонова и думала о том, как были глупы мои надежды в юном возрасте. Зная, что от меня отказались, я наивно верила, что в один прекрасный день отец приедет за мной, заберет, поймет, что он совершил катастрофическую ошибку. Так много раз представляла себе, пока не закончила школу. Оказавшись на улице, я многое поняла и больше не верила в глупые сказки.
И вот… он явился сам, когда я стала жить нормально, чтобы предложить аферу и творить гадости в случае моего отказа.
Глянула по сторонам, отмечая шикарные столики, бегающих в длинных фартуках официантов, солидных посетителей. Я конкретно отличалась от всех в своих черных джинсах и майке, но меня пропустили. Еще бы… Антонов позаботился.
После звонка директора автосалона, Александр Валерьевич быстро явился. Увидев меня, скучающую под дождем, рявкнул, чтобы кидала свое барахло в багажник, так как он желал говорить в приличном месте. Так что вот – первый раз в ресторане. Нам отвели место чуть в стороне от всех. Когда подошел высокий парень с меню, мужчина попросил кофе, а я не растерялась и заказала фирменное блюдо, заявляя после Антонову, что из-за того, что меня выгнали, я даже не поела, так что сейчас планировала наверстать. Мужчина только скривился, офигевая от моей наглости, а потом процедил:
– Что, впервые в достойном месте?
Вот козел! Отпила сок и выдавила улыбку, тут же чуть наклоняясь вперед, раскрывая ему глаза:
– Мать рано умерла, а отец, отъявленный негодяй, отказался, поэтому росла в семье, где помимо меня были свои дети. А если от своих отказываются, разве есть дело до чужих?
Антонов только скривился и посмотрел в сторону. Ну, конечно, что ему еще делать?! Сказать-то нечего. Пусть туда и смотрит, а я поем салат, который мне принесли, обещая горячее через десять минут. Попробовала. Ничего так – вкусно, только что в нем такое сочное с ножками? Ладно, неважно, оно съедобно, а больше особо не волновало. С наслаждением уплетала, пока не услышала:
– Позавчера Ирина попала в аварию. Провели восьмичасовую операцию. Многочисленные травмы, перебита селезенка. Сейчас ее организм работает на аппаратах обеспечения жизнедеятельности организма. Но… она справится. Потребуется много времени, чтобы она полностью пришла в норму, чего я не могу позволить, как и поведать о ее состоянии. Поэтому на это время ты будешь Ириной. Твоя главная задача – подогревать интерес жениха, чтобы он не заметил подмены, и выйти за него замуж.
Кусок застрял в горле. Прямо конкретно, что я дышать не могла. Откашлялась и, отпив сок, рявкнула:
– Нет.
Мужчина потянулся через стол ко мне и буркнул:
– Не глупи, это она выйдет замуж, а не ты… Такой как ты, не светит столь достойной партии.
По его представлениям, я сейчас должна взвыть и удариться лбом об стол? Да плевать… Хоть принц. Он должен мне понравиться, а я ему. А тут деловая сделка.
– Мне плевать, за кого она выйдет. Главное – я не буду стоять у алтаря и не собираюсь удовлетворять сыночка олигарха. Это не обсуждается.
– Тебя никто не заставляет с ним спать. Но штамп в паспорте должен стоять, чтобы Ирина была замужем.
– Это незаконно.
– Никто не узнает.
– Я не собираюсь подписывать свидетельство.
– От тебя ничего особого не требуется. Просто будь ей! – рявкнул Антонов, нервно дергая галстук, раздражая меня.
Тут принесли горячее. Я улыбнулась официантке и начала разглядывать свое блюдо, похожее на башню из пластов мяса, политых соусом. Плюс в тарелке еще красиво лежали овощи и жареная картошка. Очень аппетитно! Довольно потерла ручки и приступила, между делом спрашивая:
– Зачем вам скрывать правду?
– Не твое дело! Я тебе хорошо заплачу за то, что ты будешь притворяться. Это самая тупая работа, которая может принести огромную гору денег. Не нужно фотографировать толстые морды, умолять о покупке клиентов, писать кляузы.
Вот это у него мнение о людях. Надо же… Ладно, он – черствый сухарь, это понятно, но почему ему нужно создать видимость, что с дочерью все нормально, когда она в коме?
– Я хочу знать правду! Замечу, что не подписываюсь ни на какие авантюры, пока не узнаю причины, – спокойно сказала и, схватив нож, быстро порезала пласты на маленькие части, пробуя самый аппетитный кусочек.
Ух ты! Вот это вкус!
Мужчина с яростью смотрел на меня, что чувствовала кожей, размышлял, а я не замечала его. Он сдастся – была уверена. Если сильно нужно, то поделится информацией. Конечно, не всей, но этого будет достаточно.
– Бояров – олигарх, у которого есть связи с нужными людьми в посольстве. И он… – Антонов замялся на мгновение, а потом продолжил, – согласился подписать контракт с моей строительной компанией на постройку коттеджей в элитной зоне города. На кону миллиарды.
О как! Да уж, оказывается, ради этого он все затеял. Не верила, что между детишками будущих партнеров брак по любви. Похоже на то, что Антонов дочь свою выгодно продал. Получается, мне повезло. Сказочно. Так бы двоих выгодно сбагрил, хитрый коммерсант.
– Через месяц состоится сделка, а еще через месяц свадьба. Ты должна сделать все, чтобы никто ничего не заподозрил. Если они узнают о состоянии Ирины, то Бояров откажет мне и запретит Ирине даже смотреть в сторону сыночка.
– А у этого сыночка своего мнения нет? Бесхребетный, как и Ирина?
Ух, специально сказала, чтобы понять, что я могу ждать от Антонова. И когда мужчина резко поднялся, отчего стул чуть не отлетел, с интересом уставилась, застыв с викой в руке.
Ну, и что теперь?!
Отмечая, как он тяжело дышит, но не двигается, изобразила беспокойство, что у меня ужасно получилось, и поинтересовалась:
– Проблемы с психикой?
– Как ты смеешь?! Тебе разве разрешили рот открывать?
Откусила мясо, прожевала, продолжая наблюдать, как он сжимает руки в кулаки, и миленько проговорила:
– А я всегда говорю правду – видно этим в маму. Как оказалось, биологический отец – помимо всего еще неуравновешенный и заносчивый, решающий дела бизнеса через дочь. Кстати, неприлично стоять, когда дама сидит. Как минимум – свет загораживаете.
– Ты не дама, а мерзкая пацанка! Мне стыдно с тобой находиться.
– Ой, я прямо расстроилась, – буркнула, отпивая сок, а потом грубо рявкнула: – Садитесь! Я подумаю об условиях.
Мужчина не ожидал. Он открыл рот, пытаясь осознать, что сейчас было, но когда до него дошел смысл моих слов, медленно опустился на стул, моментально успокаиваясь. Нет, его недовольное лицо, конечно, не изменилось, но мне казалось, что он таким родился. Искренне не понимала, как мама могла выбрать такого черствого сухаря.
Так, значит, я ему хоть как нужна, либо прогорит. Интересно и очень обнадеживает.
