– Ты меня не заставишь, – ответил Борис, покосился на сестру и снова сладко зевнул.
Белая шёрстка Бьянки встала дыбом, а хвост распушился, как метёлка для пыли. Она выгнула спину и припала к земле. Кошечка походила на игрушку на пружине, выскакивающую из коробочки. Друзья видели такие вещицы в Кукольном зале. Таша отшатнулась. На секунду ей показалось, что глаза сестры метают молнии.
Бьянка завыла и бросилась на Бориса. Он так удивился, что даже не сразу отреагировал. А потом зашипел и принялся яростно мотать спиной из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть с себя Бьянку. Белая кошечка отлетела в сторону, и он бросил на неё гневный взгляд.
Однако Борис забыл, что переместился к самому краю фонтана. Когти соскользнули, и рыжий котёнок с воплем плюхнулся в воду.
Бьянка удивлённо моргнула, а затем её мордочка просияла от удовольствия. Она не хотела столкнуть брата, но он это заслужил!
– Прекрасно, – сказала Бьянка, – как раз помоешься. А то был какой-то грязный.
– Гр-р! – громко зарычал Борис, выныривая из воды.
На макушке у него лежала перепуганная золотая рыбка и шлёпала хвостом.
Обычно он всё воспринимал довольно спокойно, но иногда проявлял характер. И вот сейчас глаза Бориса злобно горели, да так злобно, что Бьянка попятилась. Рыжий котёнок пошёл на неё, прижав уши к голове: с шёрстки на землю капала вода.
– Смотри, я весь промок! – прошипел он.
– Денёк солнечный, быстро высохнешь, – примирительно произнёс Питер.
А потом Питер с Ташей встревоженно переглянулись. Вот поцапались так поцапались!
Борис медленно шагал по краю фонтана, размахивая хвостом. Бьянка жалобно пискнула, спрыгнула на холодную плитку и помчалась прочь, а брат – за ней. Таша и Питер поспешили следом.
Таша увидела, как сестра забегает в главный вестибюль и поднимается по мраморной лестнице, и крикнула:
– Стой, Бьянка! Музей ещё не закрылся!
Музейным котятам запрещали ходить по залам днём, при посетителях. Поэтому они полагались на запутанную систему тоннелей, потайных коридоров и труб. Но Борис так напугал Бьянку, что её это не волновало. Она пулей пронеслась через Зал регентства и забежала в Галерею костюмов, подгоняемая яростным шипением Бориса.
Бьянка обожала этот зал (он был её любимым после Зала самоцветов) и знала его намного лучше, чем Борис. Поэтому надеялась спрятаться в тёмном углу и переждать, пока гнев брата не уляжется.
К сожалению, Борис буквально висел у неё на хвосте, и она не могла незаметно ускользнуть. Кошечка рискнула оглянуться – вдруг он уже успокоился? – и вздрогнула от ужаса. Он так сильно оскалился, что было видно чуть ли не каждый зуб! Бьянка впала в отчаяние, а загнанные в угол кошки всегда поступают одинаково: пытаются забраться куда-нибудь повыше. И вот она стала карабкаться на один из экспонатов, шёлковое бальное платье венецианского стиля, пышное и вышитое жемчугом. Но теперь его украшали ещё и чёрные дыры с рваными краями. Нежная ткань не выдержала встречи с кошачьими когтями.
Глава вторая
– Смотри, что ты натворила! – воскликнул Борис, и его глаза округлились от ужаса.
Котёнок так испугался, когда увидел испорченный экспонат, что напрочь забыл обо всех обидах и резко затормозил в полуметре от платья.
– Ой… – протянула Бьянка, висевшая где-то у пояса, и зажмурилась. – Оно… оно порвалось?
– Ну… да, – признал Питер.
Он с Ташей только-только догнали Бориса. Котята мчались на всех парах, но не успели предотвратить катастрофу.
– О чём вы думали! – зашипела Таша на брата и сестру. – Бегаете прямо при посетителях!
Питер легонько толкнул её в бок и кивнул на бальное платье. Бьянка болталась на нём, словно экстравагантная сумочка.
– Спускайся скорее, – поторопила её Таша. – Сюда в любую минуту могут прийти гости музея или даже работники!
– Не могу! – взвыла Бьянка. – Когти застряли, и я боюсь открывать глаза. Это платье моё любимое, такое красивое, всё в жемчуге… а я его порвала-а-а-а!
– Мы не можем тебя снять, – сказал Питер. – Мы сделаем только хуже.
Бьянка жалобно запищала и попыталась отцепить одну лапу. Швы на талии порвались, и кошечка полетела вниз белой стрелой. Она удачно приземлилась возле остальных котят и снова зажмурилась.
– И насколько всё плохо?
– Думаю, его можно залатать, – неуверенно проговорила Таша, переглянувшись с Борисом и Питером. – Музейные сотрудники это умеют. Будем надеяться, что они подумают на крыс. Или… или что платье само порвалось от старости.
В последнем Таша, если честно, сомневалась, но ей хотелось подбодрить сестру.
Бьянка приоткрыла один глаз, подняла голову и тут же отвернулась.
– Что я наделала… – прошептала она, поёжилась и метнула гневный взгляд на Бориса. – Это всё ты виноват!
– Я?! – ахнул рыжий котёнок. – Не я разодрал бесценный экспонат!
– Но ты за мной гнался!
– А ты столкнула меня в фонтан! Ой, даже слушать тебя не хочу, – огрызнулся Борис и сердито вышел из зала, прижав уши и вздёрнув хвост трубой.
– Интересно, они уже заметили? – прошептала Бьянка.
Котята сидели в своём уютном гнёздышке в подвале, на ящике, накрытом плотной старой тканью. Таша вылизывала сестре шёрстку, что бывало редко. Обычно Бьянка следила за тем, чтобы полосатая кошечка выглядела опрятно. Просто Таша не знала, как ещё поднять ей настроение. Бьянка страшно нервничала и места себе не находила от волнения.
– Ой, хватит, – огрызнулась она. – Ты лижешь не в ту сторону! Не трогай меня.
Таша со вздохом отодвинулась и легла рядом с Питером. Бьянка и Борис не перестали ругаться даже после случая в Галерее костюмов. Прошло уже несколько часов, приближалась их смена, но они до сих пор не договорились, кто отправится в Китайский зал.
Тем временем в подвал спустилась мама котят, Дымка, и строго на них посмотрела.
– Малыши! Вы слышали про скандал в Галерее костюмов? Я только что видела одну сотрудницу, которая отвечает за сохранение предметов старины, и она плакала навзрыд! Даже говорить не могла! Остальные повели её в кафе, чтобы напоить чаем с шоколадным печеньем. А платье убрали! Все думают, что его повредили крысы, но дыры уж больно подозрительные, словно от кошачьих когтей… – Дымка пристально взглянула на Бориса. – Что не так с твоей шерстью? Выглядит странно… и торчит в разные стороны.
Таша и Питер виновато переглянулись, а Борис и Бьянка сразу начали наговаривать друг на друга:
– Это всё она!
– Это всё он!
Дымка села подле котят и тяжело вздохнула.
– Ну, говорите: что вы натворили?
– Он за мной погнался, – торопливо сообщила Бьянка. – А я так испугалась, что ни о чём не думала. И забралась на первое, что попалось на глаза…
– Бьянка! – ахнула Дымка и взмахнула пушистым тёмно-серым хвостом. – Ты меня удивляешь.
Кошечка повесила голову.
– Я не хотела… это всё он виноват…
– Ты и правда её гонял? – спросила Дымка у Бориса.
– Да, – признал он, – но только потому, что она прыгнула мне на спину и впилась когтями. Из-за неё я упал в фонтан и весь вымок!
– Просто Борис очень ленивый, – пожаловалась Бьянка. – Не хочет охранять Китайский зал, когда его очередь.
– А ты считаешь, что следить за ним – твоя ответственность? – спросила Дымка, склонив голову набок.
– Нет, но…
– Я уж думала, мои дети стали настоящими музейными котами, но, очевидно, ошибалась. И вероятно, они плохо влияют на тебя, – добавила Дымка, хмуро взглянув на Питера.
– О… э-э-э… – замялся Питер, не зная, что сказать. По крайней мере, его не обвинили в том, что он подаёт плохой пример. Однако Дымка несправедливо отнеслась к нему и Таше.
– Сегодня можете отоспаться, – продолжила взрослая кошка. – Для вас нет смен.
Она вышла из подвала, и котята в отчаянии проводили её взглядом. – Нет… и никогда не будет? – в ужасе пробормотал Питер.
Таша тихо мяукнула:
– А ведь была моя очередь дежурить в Кукольном зале… я очень люблю игрушки…
– Вот спасибо, – проворчал Борис, покосившись на Бьянку, а она зашипела в ответ.
– Пожалуйста, только не начинайте опять! – взмолилась Таша и ткнулась носиком в мордочку сестры, но Бьянка резко поднялась и отбежала в дальний угол подвала, где улеглась на старую драную занавеску.
Борис повернулся к остальным спиной и сделал вид, будто спит. Ну а Таша вообще не могла уснуть. Она понимала, как одиноко сейчас Бьянке, как холодно и обидно.
Полосатая кошечка тихонько отошла от Бориса с Питером, сжавшихся в рыжий и чёрный комочки, и потрусила по пыльному каменному полу.
– Чего тебе? – сердито спросила Бьянка, когда Таша улеглась рядом с ней.
– Просто не хочу, чтобы ты грустила здесь одна. И не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой.
– Я и не чувствую, – отрезала Бьянка. – Это всё из-за Бориса, и он сам в курсе. Если бы я напортачила, то, конечно, мне было бы стыдно. Но я ни в чём не виновата, поэтому совесть не капельки не мучает. Оставь меня в покое!
