– Зачет, Рома.
Они посидели, разговаривая ни о чем еще минут десять. Он не выдал никаких внутренних секретов. Она особенно не настаивала. А когда уходила, вдруг предложила переходить на работу к ней.
Это было неожиданно. Но он быстро сгруппировался и, приложив руку к груди, сказал:
– Агата, если это предложение прозвучало с целью заполучить меня в качестве источника информации, то мимо. Я уже сказал все, что знаю.
– Вовсе нет. – Она даже рассердилась, но от этого сделалась еще красивее. – Я и так докопаюсь до правды. С тобой или без тебя, но докопаюсь. Просто я почувствовала кое-что, общаясь с тобой…
– И что же? – не выдержал он томительной паузы, в течение которой его сердце странно и сладко заныло.
– Мы прекрасно понимаем друг друга даже без слов. Обычно это бывает в одностороннем порядке только у меня. Ты, Роман, прекрасная кандидатура для напарника, помощника, заместителя. А чтобы качать из тебя информацию, как ты выразился… – Она гадко усмехнулась и швырнула на стол свою визитку. – Ты нужен мне здесь.
Глава 4
Сергей заворочался на постели, понял, что от неудобной позы у него затекло все тело, а особенно левая рука. Попытался в полусне понять причину. Не понял и снова попытался уснуть.
Он точно помнил, что сегодня воскресенье. У него нет никаких дежурств. Законный выходной. Он ночует у Насти. А значит, когда они окончательно проснутся и выберутся из постели, то…
То день обещает быть замечательным. Они позавтракают тем, что совместно приготовят. Они любили вместе готовить. Потом примутся планировать предстоящий день. Кино? Парк? Дача? Или все же остаться дома и проторчать перед телевизором?
Что-то да придумают. Они любили вместе планировать предстоящий выходной. Сидя за завтраком, предаться мечтам, немного поспорить, а потом все же прийти к согласию.
С Настей ему было круто. Он с ней вообще ни разу не поругался за то время, что они вместе. Она добрая и веселая. А еще она смешила его. И это было вообще за гранью его представлений об отношениях с женщинами. Настя могла любую напряженную ситуацию обратить в шутку. И вот они уже смеются и через несколько минут забывают предмет спора или разногласий.
Она замечательная. И очень симпатичная. И не склочная, не скандалистка. Не то что предыдущая его пассия – Анжела. Вот где вынос мозга с утра до ночи! Ей мало было поругаться – надо еще порыться в скандале, дойти до сути, до истоков – с чего все началось. И уже оттуда начать новый хай. Когда он собрался с ней порвать, она принялась его преследовать, закатывать истерики, угрожать суицидом. Пришлось даже брать отпуск за свой счет и на пару недель уезжать в санаторий, расположенный в ста километрах от города.
Место было глухое и скучное. Но его отпустили с одним условием: он возьмет выделенную путевку, которой никто воспользоваться не пожелал. Или никакого отпуска. Он уехал и в первый же вечер завыл от тоски. Одно спасало: масса процедур, которые он должен был проходить с утра до вечера. Через три дня втянулся. Через неделю уже бежал с утра занимать очередь на массаж. А через десять дней познакомился с Настей. Она привезла туда свою соседку, с которой была дружна и немного опекала.
Так они познакомились. И уже не расставались.
Под левой рукой Сергея что-то заворочалось, а потом его ладони коснулось что-то шершавое и горячее. Лизка! Собака Насти. Вот почему рука у него затекла. Посреди ночи собачка прибежала к ним в постель. Пристроилась у него под боком. Он положил на нее руку и уснул. Но подсознание активно предостерегало его от неосторожных движений, вот он и замер.
Сейчас Лиза проснулась и лизала ему пальцы, требуя к себе внимания. Ее надо было выгуливать.
– Идем, идем, только тихо, – прошептал он, осторожно выбираясь из кровати, чтобы не разбудить Настю.
Он вышел из спальни. Плотно закрыл дверь. Порылся в шкафу в прихожей. Там у него на полке лежали дежурные спортивные штаны и толстовка. Как раз для таких вот утренних прогулок.
Лиза – замечательная собака породы бишон фризе – наблюдала за ним ясными глазками-пуговками и, кажется, улыбалась. Она вообще была потрясающе умна и интеллигентна. Не стала подавать голос, облизала пальцы, чтобы разбудить его и не потревожить Настю.
– Умница ты моя, – потрепал он собачку, присаживаясь перед ней на корточки. – Обожаю тебя, комочек шерсти.
Лиза, кажется, согласно кивнула. Встала у двери и вопросительно на него глянула. Ей срочно требовался выгул.
Сергей снял с вешалки ошейник с поводком, протянул руку к замку, и тут в дверь осторожно постучали. Он открыл.
– Сереженька, здравствуйте.
На лестничной клетке стояла соседка Насти – Варвара Ильинична, одетая для уличной прогулки. Среднего роста, полная, всегда с добродушной улыбкой и запасом добрых слов.
– Вас разбудила проказница, да? – Она дотянулась до поводка в Сережиной руке, мягко забрала. – Я с ней погуляю. Не переживайте. А вы отдыхайте. Мы на полчаса минимум.
Лиза выбежала на лестничную клетку. Соседка с улыбкой кивнула ему и потянула дверь на себя. Сережа остался в прихожей в одиночестве. Не сказать, что он расстроился. Но чувство легкой досады души коснулось. Он вообще-то собирался с Лизой сам погулять. И пробежаться немного, размяться на спортивной площадке, что у Насти во дворе под окнами. А она, даже не спросив, поводок из руки у него выдернула.
Да, да, у них с Настей была договоренность, и соседка почти каждое утро выгуливала Лизку. Насте надо было спешить на работу, собираться, кофе варить. Выгул собаки утром – это минус двадцать минут сна. А утром они самые сладкие, самые желанные.
Но сегодня-то воскресенье. Он мог бы и сам.
– Да не переживай ты так, – улыбнулась ему Настя за завтраком. – Я ей очень благодарна за это.
– За что?
– За то, что она со мной делит заботу о Лизке.
Настя намазала толстым слоем джем на тост. Поднесла его ко рту, смешно скосила глаза и рот неестественно широко раскрыла. Он рассмеялся. Она тоже.
– И деликатно не привела обратно, поняв, что ты у меня ночуешь, – проговорила она с набитым ртом. – Полтора часа прошло, они давно погуляли. Лапки вымыли и теперь играют на ее территории.
– Тебя это устраивает? – с сомнением покосился он на входную дверь.
– Вполне. – Она отхлебнула крепкого горячего чая из большой кружки размером с маленькую кастрюльку.
– А я… – Он подумал о своих чувствах и озвучил их: – А я ревную, Настя. Ревную нашу Лизку к ней. Навязчивая она какая-то – твоя соседка.
– Она просто старая и одинокая. Я помогаю ей. Она мне. Знаешь, как приятно, вернувшись ноябрьским вечером с работы, обнаружить на своей плите горячий ужин, собачку выгулянную, сытую, с чистыми лапками и шерстью. Когда моя двоюродная сестра вручала мне эту прелесть, она не спросила: а удобно ли будет, а справлюсь ли я, а есть ли вообще у меня время, и нет ли аллергии на собачью шерсть. Вошла. Поставила перед фактом. Ей надо срочно в Америку лететь. Вернется не знает когда, если вообще вернется. И собака теперь моя. К ней она, типа, даже не успела привыкнуть. Вместе на тот момент они были всего месяц. – Настя дотянулась до его руки, нежно погладила. – Если бы не Варвара Ильинична, я вообще не знаю, что бы стала делать с этим подкидышем.
Тему оставили. Начали планировать день. Сочли, что в такую погоду грех сидеть дома или в кинотеатре. И решили смотаться за город. Погулять по недавно открывшемуся парку, посидеть в кафе, покататься, быть может, на лошадях.
– Вот видишь, Лизку снова придется оставлять соседке. Она беспокойно относится к лошадям. Я пойду, ей скажу.
Настя ушла. А он встал у двери и начал подслушивать. Ничего, кроме: «конечно, конечно» и «ничего страшного», Сергей не услышал. Наверное, это было хорошо. Но досада не покидала.
Настя права: он жуткий собственник. Даже вопреки логике злится. И много раз мысленно поблагодарил соседку, катаясь на лошадях с Настей. Лизу здесь девать было бы некуда.
– Как продвигается расследование? – неожиданно добавила черных красок Настя в их безоблачный солнечный день. – Ты молчишь, не рассказываешь. Мне задают вопросы на работе.
– Кто?
– Тот, кто скидывался на твоего прославленного детектива. Детектившу! – фыркнула она со странной интонацией. – Она была в банке. И заставила о себе говорить. Много! Это стало главной темой на целую неделю. Дама не обошла вниманием даже нашего управляющего. А в охранника Романа просто вцепилась, как пиранья.
– Она тебе не понравилась, – констатировал Сергей, мысленно усмехаясь.
Агата не могла нравиться женщинам, потому что она нравилась мужчинам. С первого взгляда цепляла их. Рядом с ней мало кто мог конкурировать из слабого пола.
– Да не то чтобы она мне не понравилась. – Настя метнула в его сторону подозрительный взгляд и легонько погладила шею лошади, на которой сидела. – Просто она не произвела на меня впечатления профессионала.
– Почему? – Он удивленно вскинул брови и развернул свою лошадь навстречу ее. – Глеб хвастал, что раскрываемость у нее стопроцентная.
– Может быть, но согласись, странно, что, придя к нам с вполне определенной целью, она для чего-то открыла счет в нашем банке.
– Для чего? – удивился он, решив сегодня вечером позвонить и поинтересоваться.
– Потому что она алчная, – вдруг сделала вывод Настя и направила лошадь в сторону конюшен. – У нас очень хороший процент по вкладам. Более чем хороший. Вот она и решила воспользоваться ситуацией. Открыла краткосрочный депозит.
– Это на сколько – по срокам?
– На три дня.
– А можно заработать за три дня? – фыркнул он.
– Можно, Сережа. Особенно когда сумма депозита внушительная.
– На сколько же она может…
Она не дала ему договорить, перебила.
– Она открыла счет на двадцать миллионов, Сережа. Перебросила их со счета в другом банке на новый в нашем. На три дня. И заработает вполне ничего себе. Хватит слетать в отпуск.
– Ого!
Сколько сейчас могла стоить путевка, он приблизительно знал. Планировал как-то отдых с Настей и пошарил по интернету. Ужаснулся стоимости.
– А зачем ей это? – произнес он уже в машине, когда они сдали лошадей, переоделись и поели в кафе.
– Решила воспользоваться ситуацией. Почему нет? Говорю же тебе, она алчная…
– А как иначе, по-твоему, я бы пробралась в кабинет управляющего банком? – ответила вопросом Агата, когда он позвонил ей тем же вечером, но уже из своей квартиры. – Мне нужна была доверительная беседа с ним. Я же не прекратила расследование смерти Инги Голубевой.
– Он согласился поговорить?
– А как же! Клиента с такими деньгами любой банкир заполучить захочет. – Агата шумно зевнула, хотя еще не было и десяти вечера. – Я не стала юлить. Раскрыла все карты. Призналась, что была нанята родителями для расследования обстоятельств и все такое. Он отнесся с пониманием. Готов был даже представить мне все банковские документы, необходимость в просмотре которых у меня возникнет. И думаю, что у них там все чисто. Но…
Сергей насторожился.
– Но Инга совершенно точно жила не по средствам.
– Как удалось выяснить?
– Родители, разбираясь в ее квартире, нашли много оплаченных счетов за какие-то кемпинги за городом. Она же была бухгалтером. И неплохим бухгалтером. Поэтому собирала отчетную документацию даже дома. Целая коробка квитанций, чеков, и еще счетов за съем загородных домов. Довольно много. Я насчитала тридцать штук. Все с разных мест. Довольно дорого обходились ей эти свидания. И оплачены были с ее банковской карты.
– Она там с кем-то встречалась! – обрадовался Сергей.
– Ну, не воздухом же ездила дышать. Конечно, это были свидания. С кем, выясню чуть позже. Но мужик у нее был. Она даже поговаривала о том, чтобы завести ребенка. Но от кого – молчала. Родителям и подругам ничего о нем не известно.
– Женат?
– Вполне возможно.
– Вполне годится на роль подозреваемого, – проговорил Сергей задумчиво. – А в банке, значит, все чисто?
– Будто бы да. Но это мое предварительно заключение. – Агата помолчала, потом со странным смешком произнесла: – Твоя девушка рассказала тебе об открытом мною банковском счете?
– Мало подробностей, – нехотя признался он.
Подставлять Настю ему не было никакого резона.
– Так вот я очень уповаю на него.
– На счет?
– Именно. Планирую продолжить. И понаблюдаю.
Он ничего не понял, если честно. И не стал расспрашивать.
– Послушай, Агата, – произнес он перед тем, как закончить разговор. – Но если в банке все чисто, как Инга могла жить не по средствам?
– Выясним. Дай время, коп, – хмыкнула она и отключилась.
А он половину ночи провел без сна.
Если в банке происходит что-то нехорошее, то его Настя и другие девушки могут оказаться под ударом. В смысле, на них могут свалить все то, что обнаружится после смерти Инги Голубевой.
Глава 5
Она медленно шла по чисто выметенным узким дорожкам, проложенным между бревенчатыми домами замысловатыми узорами. Какие-то петли, повороты, загибы. Не проще ли было сделать все прямым? И тогда уже высаживать вдоль этих четких линий хвойную породу, расставлять скамейки и урны. Чтобы выбросить окурок, надо пройти лабиринтом или решиться ступить на газон. А это наверняка, по здешним внутренним правилам, влечет за собой штраф.
Возле последнего, стоящего в кривом ряду, кемпинга суетилась уборщица. На углу большой синий мешок из полиэтилена, наполовину заполненный постельным бельем. Швабра, ведро с водой, электрический веник в специальной подставке.
Цивилизованно, подумала Агата, быстро сокращая между ними расстояние.
– Здравствуйте, – поприветствовала она женщину в тонкой синей куртке и халате, выглядывающем из-под нее почти до колен.
– День добрый, – отозвалась уборщица, утрамбовывающая полотенца в полиэтиленовый мешок.
Повернулась. Распрямилась. Осмотрела гостью. Потом кивнула каким-то своим мыслям и снова склонилась над мешком.
– С кем я могу поговорить насчет аренды домика?
– С дежурным администратором, – проговорила женщина, не поворачиваясь.
