Тут я оторвал свой взгляд от собаки. Рядом с ним сидели «двое из ларца, одинаковы с лица». Это точно были не владельцы, а работники, которые отвечали за собаку. Они никак не идентифицировались, это был некий коллективный разум.
– О чем думаем? Оперировать срочно надо. Или ждем, пока собака умрет?
– Вот и я им о том же уже два часа талдычу, а они все про масло и клизму! – Светлана Сергеевна и так женщина горячая, а тут она кипела как чайник и готова была взорваться.
– Мы не имеем права принимать решения. Только хозяин может разрешить, – вдруг изрек «один из ларца».
– Ну так звони хозяину.
– Он за границей.
– Звони хозяйке.
– Она спит.
Надо сказать, что на часах было восемь утра.
– Буди.
– Я телефона не знаю.
– А кто знает?
– Горничная.
– Звони горничной, пусть будит.
Уже я начал напоминать закипающий чайник.
Минут пятнадцать «лицо» что-то бубнило в трубку. Было видно, что никто не решался нарушить утренний сон хозяйки. Наконец свершилось!
– Вас к телефону, – и он передал мне трубку.
– Доброе утро! – Я представился и описал ситуацию.
– А когда надо будет делать операцию? – спросил меня сонный женский голос.
– Два часа назад, счет уже пошел на минуты.
– Тогда срочно начинайте, я сейчас буду, – голос резко проснулся.
Скорость, с какой начала работать Светлана Сергеевна, не снилась даже Усэйну Болту во время его рекордного забега на стометровку. Ассистент Туся, невзирая на свою врожденную медлительность, с такой же скоростью стала накрываться[3 - Накрыться на операцию – перед операцией в определенном порядке разложить хирургические инструменты на инструментальном столе.] на операцию. Я предпочел отойти в сторону, дабы не попасться под их горячие руки. Кобелю сделали седацию и коллективными усилиями всех мужиков водрузили его на операционный стол. Килограммов в нем было никак не меньше шестидесяти. Работа продолжала кипеть. Устанавливалась эндотрахеальная трубка для ингаляционного наркоза, брались вены на передних конечностях, готовилось операционное поле.
– Алексей Анатольевич, хозяйка приехала, – позвал меня Дима.
Когда я вышел в коридор, то увидел интересную подтянутую, спортивную женщину. Весь ее вид говорил о том, что это никак не избалованная рублевская кумушка.
После взаимных приветствий сразу был задан основополагающий вопрос.
– А кто виноват? – спросила она и строго посмотрела на «двоих из ларца».
Я тоже посмотрел на них и чуть не засмеялся в голос. Их вид напомнил мне меня самого и двух моих друзей, когда мы втроем в детском саду стояли на ковре у директора. А было это так. Нас троих угораздило прийти в сад в тельняшках. И вот перед тихим часом, уже раздевшись, мы вдруг решили, что мы революционные матросы, и начали маршировать перед туалетом, не пуская туда девчонок. Так строевым шагом под команды воспитательницы мы и дошли до кабинета директора, где немедленно были списаны на берег.
Естественно, я объяснил, что заворот желудка – острая патология, требующая экстренного хирургического вмешательства, что врачи до сих пор не знают ее причины и что виновных в данной ситуации нет. Тут послышался вздох облегчения. Первая пуля пролетела мимо «двоих».
Я убедил хозяйку не ждать окончания, а ехать домой, заверив ее, что позвоню ей при любом исходе операции.
– Эти двое вам нужны?
Я сказал, что нет, но чтобы оставили свои телефоны и были в пределах досягаемости, после чего намылся и пошел в операционную.
Операция прошла успешно. К счастью, мы успели вовремя. За разговорами в ходе операции я узнал, что кобеля зовут Мартын.
Не буду описывать, как мы с Димой вдвоем снимали Мартына со стола. Поместили его в отдельную «палату». В клетку он просто не влезал по причине своего размера, как мы ни старались его туда впихнуть.
Клиника зажила своей обычной жизнью: кошки, собаки, прививки, мелкие операции – словом, рутина. Между делом с Мартыном проводились необходимые манипуляции. Он пришел в себя и спокойно лежал, разрешая делать с собой все, что мы считали нужным. Я уже даже и не думал об этом, так как послеоперационный уход всегда лежал на ассистентах, благо все они имели высшее образование и, выйдя из академии, пытались привести свое постакадемическое полное незнание ничего в соответствие с действительностью.
Вдруг из кабинета, где лежал Мартын, раздался страшный крик Туси. Мы с Димой бросились туда. Неужто покусал?
Туся прижалась к стенке, а роста, надо сказать, она невысокого, Мартын стоял перед ней, их глаза были на одном уровне, и он пытался лизнуть Тусю в лицо
Все бы ничего, только взгляд у него был такой, что он мог пригвоздить им к месту любого. Ну родился он с таким взглядом. А так он был сама доброта. Честно сказать, я бы на месте Туси тоже испугался. Тревога оказалась ложной.
В районе четырех часов дня в клинике опять появились «двое из ларца». Они посидели с Мартыном, спросили, нужна ли их помощь. Получив отрицательный ответ, они как-то слились с мебелью. Вроде они были в клинике, а вроде и нет. Вдруг среди них началась какая-то активность. Звонил телефон, они выходили из клиники и тоже звонили.
– Что это вы так засуетились?
– Самолет хозяина приземлился. Едет прямо сюда. Если что, закопает.
– А кто ваш хозяин, что вы так напрягаетесь? – Потому что фамилия мне ничего не сказала.
Когда я услышал кто он, то понял, что шансы быть закопанными у мужиков действительно были бы высоки, если бы они оказались виноваты.
Еще минут через сорок у них было объявлено общее построение, и они встали как солдаты перед началом парада – уже в шеренге, но еще по команде «вольно». Негромкие разговоры, курение в кулак. В какой-то момент оба вытянулись в струнку.
Мне стало интересно. По дороге, ведущей к клинике, мчался спортивный «мерседес» (да простят меня знатоки, если написал что-то не так, ибо знаю только, что у машины есть четыре колеса и руль), за ним машина охраны. Из-за руля «мерседеса» вышла хозяйка, а с пассажирского сиденья – высокий мужчина лет сорока пяти. Глядя на него, я понял, что летел он точно не «экономом» и даже не первым классом.
Хозяйка представила меня, и опять раздался вопрос:
– Кто виноват?
Я слово в слово повторил свой утренний спич. «Обитатели ларца» опять выдохнули: вторая пуля мимо.
– Ну ладно, – сказал хозяин, посмотрев на них, после чего я повел его к Мартыну. Увидев собаку, он встал перед кобелем на колени, начал его гладить и что-то шептать ему на ухо.
– А можно я буду приезжать каждый вечер навещать его?
– Конечно, даже гулять с ним можете, – ответил я.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66553244&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Название придумано автором.
2
Намыться на операцию – по правилам помыть руки перед ней. Размыться – помыть руки после операции.
3
Накрыться на операцию – перед операцией в определенном порядке разложить хирургические инструменты на инструментальном столе.
