Герцогиня посмотрела на него так, будто он только недавно приучился к горшку.
– Да.
Взгляд Джо вернулся к своему мертвому – на экране – телу.
– Если это правда, тогда почему я здесь? Я был копом: убьешь одного, и вся полиция будет преследовать тебя, пока тот не окажется отмщенным.
– По правде говоря, в этом есть смысл, но каждый перед кем-то отвечает, и я – не исключение, – сказала Герцогиня. – Распоряжение пришло с самого верха: я должна предоставить в твое распоряжение все ресурсы, необходимые, чтобы ты нашел своего убийцу.
– Что во мне такого особенного?
– Хороший вопрос, – прохладно заметила Герцогиня. – Честно сказать, есть немало расследований, которые заслуживают большего внимания со стороны моей команды, начиная со смерти самой Дейзи-Мэй, но приказы есть приказы. Иногда смерть бывает настолько жестокой, настолько несправедливой, что она оставляет духовную рану в обоих мирах – и в мире живых, и в мире мертвых. И тогда закрыть эту рану важнее всего прочего.
– А если я не смогу закрыть эту рану? Если не смогу распутать свое убийство?
Герцогиня разглядывала ноготь.
– Джозеф, думай о Следующем Месте – о рае – как об абсолютном и окончательном повышении по службе. Если ты справишься с расследованием, это докажет, что ты достоин такого повышения. Если же нет… Что ж, боюсь, послежизнь – не тот предел, где можно провалиться вверх. Ты будешь выброшен в Загон к остальным полудушам-зомби.
Джо переступил с ноги на ногу.
– Звучит жестко. И здорово похоже на собеседование на работу, о которой я не просил.
– Ты попросил об этой работе, когда вошел в тот фермерский дом, – ответила Герцогиня, – просто ты этого не знал. Лазарус, это твой шанс застолбить себе место на небесах, просто сделав свое дело. Многим из нас – большинству из нас – не предлагали такую возможность. Не упусти ее.
Глава 6
Чем дольше Джо находился в Загоне, тем сильнее чувствовал, что его первое, инстинктивное, сравнение этого места с лагерем беженцев попало в точку. Полупрозрачные орды экс-человечества в здешних стенах окружала аура отчаяния, будто они поставили крест на послежизни в той же степени, в которой та поставила крест на них. Они бесцельно волочили ноги; их взгляды, лишенные разума, скользили мимо Джо.
А вот Дейзи-Мэй, приходилось признать, была другой – по крайней мере, лишенные обращались с ней по-иному. В то время как он был незримым призраком на празднике, девушка являлась для этих созданий Матерью Терезой; они крутились рядом с ней, словно чайки в солнечный день вокруг туристов.
Джо остался растерянно стоять, пока Дейзи-Мэй ходила вдоль неровного ряда лишенных, раздавая кусочки жвачки.
– У нас есть на это время? – спросил Джо. – Все, что я слышал до сих пор, подсказывает, что нет.
– Чувак, для капельки человеческой доброты всегда найдется время, – ответила Дейзи-Мэй, улыбаясь пожилой полудуше, потом опустила в протянутые руки жвачку. – Если у нас нет на это времени, за каким хером мы вообще сражаемся?
– Я думал, мы сражаемся за то, чтобы отыскать моего убийцу. – Пожилая женщина заметно успокоилась, и Джо нахмурился. – Это та жвачка, которую ты давала мне при первой встрече?
Дейзи-Мэй кивнула.
– С лишенными она работает по-другому. Они успокаиваются, остывают. Учитывая, что скоро случится, это только к лучшему.
– А что скоро случится?
– Лучше один раз увидеть…
Спустя несколько минут Дейзи-Мэй виновато раскрыла перед толпой ладони, показывая, что жвачка закончилась, и обернулась к Джо.
– Герцогиня злится, что я раздаю эту штуку. Говорит, это пустые траты, типа кормить осла икрой. А я говорю: чушь хренова. Говорю, если мы можем утешить людей, блин, в чем тут вред?
Джо взглянул на лишенных, взявших жвачку. Они опускались на землю с блаженным умиротворением на лицах.
– Без обид, но больше похоже, что ты подкармливаешь наркоманов.
Дейзи-Мэй посмотрела вдаль, прищурившись на что-то, не видимое Джо.
– Погляди, что случится в ближайшие десять минут, а потом попробуй сказать это снова. И хватит копаться; нам еще нужно пройтись по магазинам, прежде чем двигать на историческую родину.
* * *
Этот прилавок (а за свое линкольнширское детство Джо повидал их немало) выбивался бы из ряда на любой ярмарке.
В глубине висели ремни (каждый украшен флакончиками с ярко-зеленой жидкостью) и пистолеты разных размеров. На столике устроилась коллекция масок. Джо подобрал одну, приметив резиновый шланг, который шел от маски к кислородному баллону.
«Вроде тех, которые вываливаются в салоне самолета, когда воздух становится разреженным. В этом есть смысл, если тут хоть в чем-то есть смысл: где найдешь воздух разреженней, чем в послежизни?»
– Ты берешь это, или что?
Пожилая женщина за прилавком уставилась на него сквозь бутылочно-синие очки, покрытые коркой грязи и такие разболтанные, что их мог унести даже слабый порыв ветра.
– Беру за что?
Женщина выхватила из-под прилавка дробовик и уверенной рукой нацелилась в Джо.
– Покупай, – зарычала она, – или проваливай!
Дейзи-Мэй в своей беззвучной, внезапной, манере прикрыла грудь Джо рукой.
– Мейбл, не сердись на него. Он только прибыл. Я им занимаюсь.
Пожилая лавочница чуть опустила дробовик, ни на мгновение не отрывая взгляда от Джо.
– От него херово пахнет.
– Это его почвенная жизнь еще не отлипла. Скоро уйдет.
Мейбл фыркнула и убрала ружье под прилавок.
– Надейся. Я останусь при своем.
Джо мило улыбнулся ей.
– А для чего именно мы пришли к этой обаяшке?
– Добираться до Почвы – примерно как до Луны, – ответила Дейзи-Мэй, – только в два раза труднее и в десять раз опаснее.
Мейбл присвистнула.
– Ты собираешься нырять на Почву? С ним?
– Новому парню нужны водные крылышки, – сказала Дейзи-Мэй, подтаскивая Джо поближе. – Словечко с самого верха: нам с Джо нужно разобраться, кто его шлепнул.
Мейбл пренебрежительно поглядела на Джо.
– За такое положена медаль, а не операция Отряда.
– Вы чем-то недовольны? – сказал Джо, шагнув навстречу старухе.
– Мейбл, часики тикают, – встряла Дейзи-Мэй, встав между ними.
– А когда они не тикают? – отозвалась Мейбл, с презрением разглядывая Джо. Затем протянула руку и сдернула с задней стенки рюкзак. – Понадобится пара баллонов, я так понимаю?
– Ага, – ответила Дейзи-Мэй. – Плюс столько жвачки, сколько сможешь выдать.
– Немного, – сказала женщина, подбоченившись. – Опять раздавала ее направо и налево?
Дейзи-Мэй пожала плечами.
– Знаю, ты думаешь, я чокнутая…
Мейбл вытащила из-под стола несколько упаковок.
– Знаю, почему ты так делаешь. Уважаю, почему ты так делаешь. Только тревожусь, что ты не понимаешь, куда заведет тебя доброта в Загоне.
Дейзи-Мэй сунула Джо в руки кислородный баллон, потом рассовала по карманам жвачку.
– В то же место, что и на Почве, когда доходит до расчета. Кроме того, есть правильные поступки и неправильные. Я всегда целюсь в правильные.
Мейбл кивнула, но Джо не мог сообразить, было ли это согласием, смирением или тревогой.
– Нужна еще одна штука, – сказала Дейзи-Мэй. – Ну, две.
Мейбл нахмурилась.
– Ты, девочка, вечно берешь и берешь…
Она присела, порылась в чем-то и достала два пистолета. По крайней мере, эти штуковины больше всего походили на пистолеты; у них были рукоятки и тонкие, похожие на сигарету, стволы. Оружие выглядело одновременно футуристичным и устаревшим. Выставленные наружу шестеренки крутились и пощелкивали, похоже, по собственному разумению; сзади, на месте курка, торчал флакон с зеленой жидкостью.
Дейзи-Мэй взяла пистолеты с благодарным кивком.
– Я буду их беречь. Хотя пара кобур тоже не помешает.
– Забираешь у меня всё, кроме мусора, – проворчала Мейбл. Она пошарила сзади, подцепила два ремня с кобурами и протянула их девушке. – Теперь порядок?
Девушка улыбнулась ей.
– Пара лишних молитв не завалялась?
Мейбл фыркнула и взяла протянутую ей пачку бумажных денег.
– Девочка, если здесь хоть что-то наверняка не работает, так это молитвы. Если ты до сих пор это не выучила, то ты в большой беде… – Она прищелкнула языком, неодобрительно поглядев на Джо. – И еще кое-что.
Старуха взяла с полки за спиной стеклянную банку. Тонкий слой пыли не мог скрыть ее содержимое: примерно с сотню цветных дисков размером не больше шоколадной таблетки. Мейбл засунула руку в банку, достала ярко-оранжевый диск и протянула его Дейзи-Мэй.
– Это вкусняшка? – с любопытством спросила та.
– Это крайняя мера, на случай, если ты попадешь в ловушку на вражеской территории. Если такое случится, прожуй, и все быстро закончится. – Мейбл кивнула на Джо. – Или подбрось в чай этого придурка, когда он тебя подведет. А он тебя точно подведет.
* * *
Было ли это шуткой зрения или разума, но Джо не мог отрицать факт: неважно, как долго или как быстро они шли, но стены Загона не становились ближе. Правда, они должны были приближаться, поскольку чем дольше шли Джо и Дейзи-Мэй, тем сильнее редели орды лишенных и тем меньше становился потрепанный ларек, у которого они недавно стояли.
– Еще раз спросишь, долго ли нам осталось идти, пожалеешь, что не умер.
– Я умер, – заметил Джо.
– Не умер насмерть.
– Ну, нам же наверняка недолго осталось, – сказал Джо, – потому что мои глаза и ноги говорят обратное.
– За ноги говорить не могу, но твои глаза врут, – ответила Дейзи-Мэй. – Мы ближе, чем думаешь. Это иллюзия, не дающая лишенным подобраться слишком близко к стене. Даже если они подойдут на пару футов, им все равно будет казаться пять сотен. Мы почти на месте, и, поверь мне, это отдельная проблема.
Джо оглянулся. Прилавок и женщина теперь были просто пятнышком на горизонте.
– Кстати о проблемах: что с ней не так?
– Мейбл – легенда «Отряда мертвых». Какие бы ни были у нее проблемы, она заслужила их честно и справедливо.
Джо поднял голову к небу и прищурился: небо темнело, будто Бог высыпал туда мешок пыли.
– Рад слышать, что засранцев не лишают членства в Отряде.
– Прояви немного уважения. Мейбл – одна из избранных, способных пробить барьер.
У Джо начало покалывать кожу головы; она чувствовала нечто, чего он не мог.
– Я не знаю, что это значит.
– В то время Мейбл была в «Отряде мертвых». Досье с длинным списком операций на Почве. В ходе своей последней операции она физически вмешалась, чтобы спасти жизнь одного дурилы на Почве. Остановила гребаную пулю. Знаешь, какая это круть?
– Мы такое можем? – спросил Джо, завороженно наблюдая за волосками на руке, которые колебались в ответ на нечто ощущаемое, но невидимое.
