– Ты живешь где-то рядом, Даниэль? – спросил Митчелл.
– Ну да. Минут, может, пятнадцать от парка.
– Ты сюда часто ходишь гулять с собакой?
– Ну, типа по выходным, – растерянно сказал он.
– И даже в дождь?
– А чё дождь? У собаки ж своя нужда.
– Понимаю… Значит, ты нашел тело и позвонил нам. Что делал потом?
– Я? Ничего. Просто ждал. Копы приехали минут через двадцать.
– Ты не заметил ничего необычного, пока ждал?
– Нет.
– Может, кто-нибудь проходил мимо?
– Не-а.
– Ну ладно. Спасибо, Даниэль.
– Тогда мне можно идти?
– Конечно, – сказал Джейкоб. – Назови только свой адрес и телефон, чтобы мы, если что, могли с тобой связаться.
Даниэль назвал и то и другое, после чего повернулся, чтобы уйти.
– Погоди-ка, – окликнул Митчелл.
– Что?
– Дай-ка мне, Даниэль, на секунду свою трубку.
– Зачем?
– Просто. Дай.
Подросток неохотно протянул свой мобильный. Митчелл открыл галерею и просмотрел свежие снимки. Вздохнул. На последних трех селфи Даниэль запечатлел себя с трупом на заднем плане. Митчелл показал картинки Джейкобу, который осуждающе покачал головой.
– Даниэль, селфи с мертвой? – строго спросил он. – Серьезно?
– Я как раз собирался…
– Нет. Не собирался.
Митчелл удалил изображения.
– Ты эти картинки кому-нибудь пересылал? – сурово спросил Джейкоб.
– Нет.
– Точно? Мы ведь проверим.
– Да нет же! Никому не отсылал.
– Ну смотри.
Митчелл вернул трубку Даниэлю.
– Слушайте, – помявшись, сказал мальчуган, – можно я селфи с кем-нибудь из вас забацаю? Друзьям хоть что-то показать. А то вы всё постирали…
– Это пожалуйста, – расщедрился Джейкоб. – Сфоткайся вот с детективом Лонни.
Тот бросил на Джейкоба уничтожающий взгляд, но тинейджер уже радостно приник к Митчеллу и, обняв его за талию, начал щелкать, как будто они были закадычными друзьями, да еще и уговаривал детектива насупиться, «как реальный сыщик».
Наконец, к великому облегчению Митчелла, он пошел восвояси, а ретривер затрусил следом.
Митчелл подошел к Вайолет, которая сейчас расхаживала по месту преступления, внимательно осматривая землю.
– Есть что-нибудь? – поинтересовался он.
– Использованный презерватив, – сказала она, поднимая глаза и встречаясь с ним взглядом. – И две пивные бутылки.
Митчелл прикинул, подразумевает ли презерватив сексуальное преступление. Затем повернулся и снова посмотрел на захоронение.
Мэтт, стоя на коленях, с мрачной невозмутимостью продолжал счищать с тела землю. Подняв голову, он повернулся к Джейкобу и сказал:
– Странное место для сокрытия трупа.
– Это точно, – согласился тот. – Здесь обычно полно народу.
Он уставился куда-то вдаль, и Митчелл проследил за его взглядом. К ним приближались три фигуры: двое мужчин с носилками, а рядом с ними женщина.
– Если исходить из того, что сокрытием занимался непосредственно убийца, – рассудил Митчелл, – то ему пришлось тащить жертву сюда, до самой рощи, рыть углубление, а затем сбросить и забросать труп землей так, чтобы никто не заметил.
– Только зачем вообще было поступать именно так? – озадачился Джейкоб. – Есть тьма-тьмущая куда более пригодных мест и способов избавиться от тела.
Три фигуры были уже совсем близко. Митчелл узнал Энни Тёрнер; ее рыжая шевелюра насквозь промокла и была похожа на ведьмацкие космы.
– Привет детективам, – поздоровалась на подходе Энни, медэксперт отдела Гленмор-Парка.
Работалось с ней легко: любые медицинские изыски она умела растолковать настолько доступно, что ее объяснение мог усвоить даже самый тупоумный из копов.
Из-под ее желтой накидки проглядывали белые слаксы и рубашка. Квадратные очки, с которыми она не расставалась, были забрызганы дождевой моросью; удивительно, если она через них хоть что-то видела. Митчелл указал ей дорогу к могиле. Мэтт успел освободить из-под почвы бо?льшую часть туловища. Клочья того, что, вероятно, было спортивным лифчиком, почти не покрывали разлагающуюся плоть. Зрелище было настолько удручающим, что Митчелл отвел глаза. Энни между тем подобралась к могиле, ступая мелкими, осторожными шажками.
– Э-э… Привет, Мэтт, – произнесла она.
– Привет, Энни, – прочистив горло, в тон ей отозвался он.
Тёрнер присела на корточки рядом с трупом и внимательно его оглядела.
– Я вижу, ты уже начал упаковывать ее в мешки, – заметила она тихо.
– Вообще, да. В другой раз, если хочешь, дождусь тебя. Да, так и поступлю. Ты права, мне следовало подождать…
– Нет-нет, всё в порядке. Ждать не надо. Ты как раз сделал все правильно. – Ее голос звучал чуть сдавленно.
У Митчелла непроизвольно приподнялись брови. Это было похоже на то, как два подростка пытаются собраться с духом, чтобы пригласить друг друга на выпускной.
– Тебе даже необязательно было приходить, – сказал Мэтт. – В смысле, это ведь не твоя обязанность – констатировать смерть. Подумай о себе, ты совсем промокла…
– Ничего-ничего. Я просто хотела видеть… тело.
Энни нагнулась, намереваясь дотронуться до руки трупа, с которой Мэтт как раз смахивал грязь. Их пальцы соприкоснулись, и они тут же их отдернули.
– Еще буквально минутка, – попросил Мэтт.
– Хорошо-хорошо. – Энни выпрямилась и повернулась к сопровождающим ее мужчинам. – Готовьте носилки, – распорядилась она. – Мэтт скоро закончит.
Митчелл обошел захоронение и снова повернулся к Джейкобу:
– Похоже, на ней была тренировочная одежда.
– Наверное, совершала пробежку, – предположил тот.
– Возможно.
– Она совершала пробежку в парке, где ее и подстерег убийца.
– Думаю, это случилось ранним утром или, наоборот, поздним вечером, – сказал Митчелл. – Когда в парке было немноголюдно.
– И после содеянного, он ее здесь же и закопал, – поставил точку Джейкоб.
– Верно.
Они оставались на месте преступления, пока Энни оформляла документы, а тело упаковывалось в черный мешок. Мэтт поместил в пакет ключи от машины, найденные в заднем кармане трупа, плюс еще несколько образцов. Два детектива и два криминалиста еще раз осмотрели место преступления. В дополнение к пивным бутылкам и презервативу они нашли старую иссохшую ручку, сигаретный окурок и обертку от шоколадного батончика – все это в радиусе пятнадцати метров от могилы.
Документов при жертве не оказалось.
* * *
Торопить расследование не было ни причин, ни смысла. Преступление не относилось к разряду «свежих»: Энни быстро установила, что оно имело место как минимум неделю назад, и не было ни простого способа опознать тело, ни семьи, куда сообщить об этом. Короче говоря, никаких поводов для оплачиваемой сверхурочной работы. Шеф полиции поспешил сообщить капитану Бейли, что его отдел может подождать и начать работать над этим делом с понедельника.
Неудивительно, что никто не стал оспаривать заявление.
Остаток уик-энда прошел без происшествий. Все они уже видели мертвое, разлагающееся тело; но ни детективы, ни бригада криминалистов не позволили этому инциденту испортить свои планы на выходные.
Однако смерть умеет просачиваться и в спокойные, задумчивые моменты. Она не спрашивает разрешения, нередко прокрадываясь в сознание людей прежде, чем те замечают ее присутствие.
…Во время субботнего ужина дочь Джейкоба, Эми, попросила отца передать ей салатницу. Свою просьбу она повторила трижды, и всякий раз отец смотрел сквозь нее, словно она была невидимкой. Наконец он откашлялся и передал ей солонку. Эми переглянулась с Мариссой, женой Джейкоба. Остаток ужина прошел в молчании…
…Мэтт ехал по шоссе, когда на него вдруг нахлынула волна неимоверного одиночества. Ощущение было настолько щемящим, что на следующем съезде он остановил машину у обочины и вышел. На глаза навернулись слезы. Мэтт вынул телефон в безотчетном желании кому-нибудь позвонить. Прокрутил список контактов, но нашел в нем лишь одного человека, с которым ему действительно хотелось поговорить. Но на это он не решился и вместо этого открыл «Твиттер», пытаясь придумать что-нибудь остроумное или хотя бы просто умное. Не вышло и с этим. Пришлось репостнуть что-то из «Оутмил»[2 - «Оутмил» – серия комиксов Мэтью Инмана, не имеющая под собой какой-то конкретной объединяющей тематики.]. Непонятно почему, но на душе полегчало, и Мэтт спокойно продолжил путь…
…Митчелл с Полин целовались голые в постели. Рука Полин скользнула ему по ноге, ее теплые пальцы вкрадчиво коснулись бедра, и тут он, вздрогнув, отодвинулся.
– Ты чего? – сонно мурлыкнула она.
– Ничего, – ответил Митчелл, не в силах объяснить, что ее тело почему-то вдруг напомнило ему об останках покойницы в истлевшем спортивном бюстгальтере, едва прикрывавшем разлагающуюся плоть. Митчелл легонько поцеловал Полин в губы. Она улыбнулась, но в ее глазах блеснула обеспокоенность.
Вскоре Полин заснула, а Митчелл лежал, обняв ее сзади, и вслушивался в ее глубокое размеренное дыхание. Он невольно задавался вопросом: был ли у той мертвой девушки кто-то, кто скучал по ее телу, ее любви, ее ласке…
…Энни, в силу своей профессии повидавшая смертей больше, чем кто-либо другой, была почти спокойна. Но когда она стояла под душем, в ее мысли на какое-то мимолетное, совсем крохотное мгновение вдруг вторглось воспоминание о лице той девушки. Она отогнала его, вышла из душа, обтерлась, надела халат и села у телевизора.
В понедельник утром Энни произвела вскрытие тела убитой. Этим она занималась сама, предпочитая для таких занятий одиночество. Ей не нравилось использовать ассистентов для вскрытия трупов, хотя она и не могла сказать почему. Закончив, Энни позвонила Джейкобу и сообщила, что у нее есть некоторые выводы, которыми ей хотелось бы поделиться.
Глава 2
Во избежание каких-либо казусов в морге, Митчелл решил помазать себе под ноздрями ментоловым бальзамом, чтобы замаскировать трупный запах. Однако, стоя у металлической каталки, на которой лежала незнакомка, сделал досадный для себя вывод, что ментоловый бальзам носовые проходы не сужает, а наоборот, расширяет, что помножало его ухищрения на ноль. Запах был невыносимым, и от него крутило желудок.
Это ощущение Митчелл превозмогал, с удвоенным вниманием слушая монолог Энни, обращенный к нему и Джейкобу. При разговоре она указывала на тело, залитое резким белым светом морга, только подчеркивающего обесцвеченную кожу трупа.
– Покойная: двадцать один год, белая, волосы рыжие, рост метр семьдесят четыре, – голосом ментора излагала Энни. – Точный вес определить сложно, но телосложение худощавое. Время смерти тоже только примерное – во всяком случае, пока. Земля на месте захоронения была влажной, а температура в летние месяцы сильно колеблется. Но Мэтт извлек из полостей трупа и окружающей почвы несколько личинок, так что сегодня днем проконсультируемся с судебным энтомологом. Думаю, уже к вечеру получится установить приблизительное время смерти.
– Понятно. – Джейкоб кивнул.
– На момент обнаружения тела желудок и кишечник были уже разжижены, так что об их содержимом сказать ничего не могу. Тем не менее в пазухах тела я нашла несколько интересных образцов. – Она подошла к полке, где стояло несколько склянок, и взяла одну из них, чтобы показать коллегам.
– Что это? – поинтересовался Митчелл, щурясь на какой-то черный комочек.
– Какая-то растительность, – ответила Энни.
– Она ее… вдыхала? – осторожно спросил Джейкоб.
– Похоже на то. Это могло произойти по нескольким причинам, но одна из наиболее вероятных – утопление. Жертвы, пытаясь дышать, иногда вдыхают водную растительность. Кроме того, во рту у нее обнаружились песчинки, не соответствующие почве, в которой она была захоронена. Они находятся вон в той колбе, я их туда специально собрала. – Энни указала еще на одну склянку. – Но и это мало о чем говорит: теоретически частицы могли попасть при пробежке в ветреный день, вместе с частицами пыли в воздухе. Однако я проверила ее костный мозг и нашла там несколько диатом…
– Что ты нашла? – не понял Митчелл.
– А вот дослушай. – Энни строго посмотрела на него. – Диатомовые водоросли – одноклеточный фитопланктон, который обитает везде, где влажно, в том числе и в воде. Когда люди тонут, они вдыхают эти организмы, которые позже накапливаются в костном мозге.
– Но разве нельзя определить утопленника по воде в легких? – спросил Митчелл.
