Чуть в стороне Гарин заметил светящуюся ночным призраком округлую фигуру «пузыря» – икс-джинн будто зачарованный наблюдал за происходящим.
– Медузам не нравится, – едко сообщил Иова.
Прав ли был Маракши, или нет, но с подземными тварями действительно что-то происходило – то тут, то из песка вспухали бугры, из которых веером выплескивались гибкие щупальца, тут же прячущиеся обратно. Создавалось впечатление, что эти существа чем-то встревожены.
– Есть связь с челноком! – вдруг сообщил Глебович. – Слышу пеленг не далее километра.
– Ура! – завопил Журавлев.
– А быстро наш аджай среагировал, – похлопал Гарина по плечу Одегард. – Небось, барражировал над маяками.
Юрий поднял глаза к небу, словно мог увидеть приближающийся шаттл. Скомандовал:
– Собраться! Выходим группой, обеспечиваем периметр для посадки. Огонь по готовности, не забываем про гранаты. Ярвис, Одучи – на вас раненые.
– Приняли, – ответил за двоих Рэнт, толкнув урсулита. – Двигай, пушистый, чего замер?
Когда Глебович сказал, что сигнал сильный и можно связаться с Си Ифмари напрямую, Юрий дал команду покинуть пещеру.
Они выскочили наружу, словно свора злых и агрессивных собак, разбрасывая вокруг себя сигнальные огни и стреляя гранатами по любому движению в песке. «Медузы» действительно попытались их атаковать, но на сей раз контракторы были готовы.
Больше пугающих, но вполне смертных «медуз» Гарин опасался шагающих колонн, но неведомая спасительная сила настолько широко прогулялась по «каменному лесу», что на широком участке возле пещеры не осталось ни одного черного столба.
Словно кто-то целенаправленно ломал колонны именно в этом месте.
– Летит! – гротескная фигура Маракши, окруженная длинными пляшущими от сигнальных огней тенями, ткнула автоматом вверх.
– Грунт – Небу! – сквозь треск помех донесся звонкий голос молодого пилота. – Прием! Выхожу на маяки!
– Боагтар! – воскликнул Одегард, выпуская длинную очередь в направлении «медуз». – Как же я рад тебя слышать!
– Грунт – Небу, – Юрий вызвал меню связи. – Слышишь меня, Боагтар?
– Слышу! Что у вас происходит?
– Расчищаем место для посадки. Есть раненые. Сможешь сесть?
– Да, сигналы огней принимаю, площадку вижу. Спускаюсь.
– Внимание! – заорал Гарин, будто рация и без того не доносила его голос до каждого контрактора. – Отходим на границы периметра! Небо опускается.
«Блохи» рассредоточились, держа друг друга в поле зрения.
Шаттл темной махиной вынырнул из облаков и начал стремительно снижаться, падая почти что вертикально. Лишь над самой землей запустились двигатели, обдав рейтаров песчаной волной, и катер мягко опустился на грунт.
– Позер! – восхищенно хохотнул Ярвис.
– На борт! Живее! – Гарин подскочил к опущенному десантному трапу. – Раненых в первую очередь.
«Медузы» словно поняли, что добыча ускользает, предприняли последнюю атаку. Взлетели в воздух горящие сигнальные маяки, наружу полезло сразу несколько тварей.
Икс-джинн совершил стремительный полукруг, оставляя за собой оплавленный до состояния темного стекла песок, развернулся прямо над одной из «медуз», расплескав ее по округе. После чего спокойно подплыл к шаттлу и залетел внутрь вслед за своим хозяином.
Последними по трапу поднялись Иова и Гарин. Маракши мстительно выпустил в сторону шевелящихся в отдалении «медуз» две термические гранаты, со смехом ушел занимать свое место.
Юрий остался стоять даже когда шаттл оторвался от планеты и начал набирать высоту. Он не отрываясь разглядывал проплывающий мимо «дом» – высеченную в скале фантазию из старой книги. Смотрел до тех пор, пока обзор не закрыла захлопнувшаяся гермостворка.
С самого начала именно это испугало его больше всего. Больше, чем живые столбы и подземные чудовища. К чудовищам он уже привык, но вот это – воплощение его воспоминаний, полузабытые эмоции и чувства… Как это материализовалось в камне на чужой, далекой планете? Почему именно это?
Из оцепенения его вывел раздавшийся во внезапной тишине удивленный возглас Одегарда:
– Черт! А ты кто еще такая?
Юрий резко обернулся.
В его кресле, вцепившись грязными пальцами в широкие страховочные ремни, сидела испуганная Элли.
Глава 2. Женя
Тяжелый запах сотен живых тел мешался с горькой вонью тлеющего пластика, хриплое дыхание сотен глоток сливалось в единый унисон огромного и злого организма, пришедшего не просить, но требовать.
Напротив безупречной цепью выстроились обманчиво безоружные синтетики сил правопорядка, за их спинами виднелся подъем к модулю фабричной Управы.
Протяжный, многоголосый рев – и две силы столкнулись, будто волны и скала. В воздухе замелькали тяжелые монтажные ключи, самодельные шокеры и обрезки труб. С другой стороны вспыхнули силовые хлысты, они сверкающими петлями били по атакующим, парализуя и опутывая. Поверх голов синтетиков разлетелись небольшие шарообразные дроны, из мигающих динамиков понеслось:
– Уважаемые сотрудники фабрики! – обратился к рабочим приятный, почти ласковый женский голос. – Администрация просит всех вернуться в рекреационные зоны. Ваши действия противозаконны и мы не хотим, чтобы вы или ваши семьи пострадали. Если вы немедленно вернетесь в свои жилые боксы, то администрация не станет выдвигать против вас обвинений. Мы постараемся выслушать и выполнить все ваши требования…
Ирби находился среди негодующей толпы. Он не лез вперед, но старался не выпасть из центра событий. Сейчас он был в теле добровольца Пови Шангра, мастера-оператора первой категории, одного из лидеров протестного комитета рабочих профсоюзов дрейфующей фабрики транспортного концерна «Файсет». Ирби стоило мноих сил и времени, чтобы оказаться здесь и сейчас, поэтому он старался, чтобы его «оболочке» не проломили череп раньше времени.
– Пови! – крикнул кто-то из первого ряда. – Пови!
Поверх голов вырос Рык – соратник Шангра, из-за грубых и обширных аугментаций походивший на смесь человека и экскаватора.
– Пови!
Ирби поднял худую руку с искусственной кистью.
– Я тут, Рык!
– Не лезь на рожон! Ты нам для переговоров нужен!
– Не буду! – искренне пообещал ему Ирби.
– Пущай только сунутся! – пророкотал сбоку массивный докер, самоназначенный телохранителем профсоюзного лидера. – Мы им враз бошки размозжим!
Синтетики держались хорошо, работяги только успевали оттаскивать парализованных товарищей, спасая тех от участи быть растоптанными. Если администрация подключит еще и паукообразных дроидов-охотников, с которыми столкнулись другие группы, то ситуация может сильно осложниться.
Протиснувшись к краю толпы, где мотало и толкало чуть меньше, Ирби опустил голову и дважды моргнул. Перед внутренним взором раскрылась схема гигантской многоступенчатой фабрики. Ирби нашел «точку интереса», мысленно провалился в нее и подключился к внешним камерам наблюдения.
На посадочную платформу, располагающуюся позади Управы, опускалась иссиня-черная пирамида правительственного катера, изящная и внушительная. За ней, в полусотне километров от фабрики, ожидал своего часа сигарообразный десантный корабль Имперского флота.
Что ж, пока все шло по плану!
Он тряхнул головой, сбрасывая программу инбы, развернулся, выискивая глазами нужную фигуру.
Ребристый профиль каюра четко выделялся на фоне молочного пластика стены. Отдаленно похожий на земного ящера дистант разевал изогнутую пасть с блестящими зубным имплантатами, его бугристая кожа чуть заметно фосфоресцировала от выступивших ферментов.
– Ххот! – Ирби даже не пытался произнести настоящее имя могучего дистанта, обошелся упрощенным его вариантом.
Но каюр уже давно привык. Его голова резко – намного резче, чем у людей, повернулась в сторону Ирби, он мелко затрясся, выражая готовность слушать.
– Тащите пушки! – махнул ему Ирби.
Ххот исчез так стремительно, словно был маленькой ящеркой, а не двухсоткилограммовым двухметровым гигантом.
Когда он и его ребята из сектора обработки появились вновь, раздались вопли одобрения – чистильщики тащили массивные пневматические пушки, предназначающиеся для снятия нагара с деталей.
– Мы имеем право решать! – начал скандировать Ирби. – Фабрика – это мы!
Ему с готовностью вторили другие рабочие, надрывая глотки и потрясая кулаками.
– Бам! – гулко ударило по ушам.
Это заработали пневмопушки Ххота, выбивая синтов из их нерушимого строя.
Тогда администрация выпустила «пауков».
Черные, бело-оранжевые многоногие фигуры прыгнули откуда-то издалека, обрушились на толпу. Раскорячились, поводя маленькими головами из стороны в сторону. Не обращая внимание на удары и тычки, веером распылили «сонный» газ, принялись подхватывать падающие тела, прижимать к «брюшку» и пятиться за строй, унося бесчувственных задержанных.
Бунтовщики пошатнулись, кто-то побежал назад, спасаясь от газа и цепких лап «пауков», кто-то наоборот, бросился на синтов, получив «плетью» и упав на пол.
Несколько раз выстрелили пушки Ххота, но тут же смолкли – на них сверху прыгнули «пауки», отгоняя рабочих от устройств.
– Пови! – раздался крики Рыка, который, с разбитой головой и волочащимся протезом ноги появился в поле зрения Ирби. – Давай же, ну!
Ирби оценивающим взглядом окинул поле боя – да, бунт действительно мог завершиться бесславно в любую секунду. Значит, действительно пора.
Он вызвал меню инбы, развернул список фабричных секторов, нашел нужный. Отдал приказ.
Пол сильно тряхнуло, за стенами заскрежетало. Толпа испуганно смешалась, кто-то упал, кто-то принялся метаться в толпе, вжав голову в плечи. Вдалеке заверещала и оборвалась сигнализация, предупреждающая о разгерметизации.
– Все под контролем! – успокоил рабочих Рык. – Без паники!
Ирби кивнул в ответ. Поднял руки и пошел прямо в сторону поредевших, но все еще не сломленных синтов. К нему прыгнул один из «пауков», но Ирби раскрыл ладони, показывая на них голографические символы.
«Паук» замер, попятился – его программа четко регламентировала стиль поведения при обнаружении противника с детонатором.
– Вы вынудили нас пойти на крайние меры, – Ирби добавил голосу звенящую дрожь, иначе он вышел бы слишком хладнокровным, не типичным для хлюпкого интеллигентного мастера. – Мы требуем немедленной встречи с администрацией, иначе мы взорвем фабричные цеха.
«Паук» пялился на него холодными пластиками визоров, переминался на длинных ногах. Замерли синты. Замолчали за спиной рабочие.
Ирби быстро моргнул, выводя изображение с внешней камеры – между катером-пирамидой и доком Управы тянулся шлюзовой коридор, а значит тот, кого он ждал, уже здесь.
– Мы требуем диалога! – прохрипел сзади Рык.
Вдруг «пауки» и синты как один расступились, освобождая Ирби дорогу. Тяжелые шлюзовые двери Управы раскрылись и в светлом проеме появились идущие к нему фигуры.
Рабочие, разом забыв о своих страхах, торжественно заорали, заулюлюкали, выкрикивая что-то злорадное и обидное. Ирби их не слушал, он цепко наблюдал за вышедшими на балкон чиновниками, всматриваясь в лица.
И с трудом сдержал улыбку, опуская руки.
Балкон начал опускаться, на нем неплотной группой переминались и переглядывались люди в деловых костюмах. Среди привычных постных административных рож ярко выделялись красный, как рак, директор фабричного комплекса, и его мертвенно-бледный помощник. Было видно, насколько неуютно этой парочке находиться здесь, но они и шага не смели отойти в сторону, будто находились на незримом поводке.
Который держал в своей руке хорошо выглядящий мужчина в светлом костюме с модными контрастными манжетами дорогой рубашки. На красивом загорелом лице застыло выражение обеспокоенного недовольства, глаза из-под изогнутых бровей, ясные и пронзительные, рассматривали столпившихся внизу рабочих.
Член Квинта Йен Гарнага, прибывший лично утихомирить бунтующие окраины. А заодно продемонстрировав силу и великодушие имперской власти.
Кому же еще ее демонстрировать, если Император больше месяца не появляется на людях, а слухи о возможных причинах его исчезновения даже не пытаются опровергать?
Охранников у Гарнаги было всего двое – стоявшие поздани него мужчина и женщина, похожие друг на друга словно брат с сестрой, одинаково непроницаемые и внешне безразличные к происходящему. Могло показаться, что высокопоставленный чиновник пренебрегает своей безопасностью, но Ирби знал тайну бесстрашия членов Квинта – небольшой биочип в голове, аналог шунтов рхейцев, позволяющих своим хозяевам перемещать сознание в другое тело. Официально запрещенное в Империи устройство, «гнусное изобретение врага», которым, однако, не чурались пользоваться некоторые «неприкасаемые» госчиновники. С этим неприятным фактом Ирби столкнулся, когда пытался захватить другого члена Квинта, Попова.
Но на сей раз он все предусмотрел.
Балкон остановился на уровне пола, силовой барьер исчез. Гарнага без страха шагнул вперед, брезгливо окидывая взглядом место боя. Обернулся к замешкавшемуся директору, громко, с насмешкой спросил:
– Чего встали? Идите к подчиненным. Вы все же руководитель. Пока что.
Директор мазнул взглядом по Ирби, выпрямился, одернул сморщенный на животе пиджак. Нетвердой походкой пошел за Гарнагой. За ним, словно овцы на привязи, потянулась остальная свита.
Рабочие довольно заулюлюкали. Кто-то крикнул:
– В гузло его, гниду!
Гарнага дошел до замершего Ирби, остановился, сделал вежливый полупоклон:
– Здравствуйте. Я уполномоченный представитель Квинта и лично Императора Йен Гарнага, – его голос был мягким, вкрадчивым. – Все, произошедшее здесь, ужасно, и мы должны вместе найти выход из создавшейся ситуации. С кем я могу поговорить? Кто представляет рабочие коллективы?
Он нахмурился, показывая глубокую заинтересованность, его жесты, обводящие поле боя, был скупыми, но очень эффектными. Ирби, который на социальном манипулировании, как говорят, «не одни зубы сточил», даже мысленно похвалил госчиновника. Интересно, это результат личного опыта Гарнаги, или мимический «режиссер», встроенный в инбу?
– Это Пови Алан Шангр, лучший мастер-оператор сборочного цеха, – в нос прогудел директор сбоку. – Прекрасный, интеллигентный сотрудник. Глава проектного профсоюза.
Из уст директора последняя фраза прозвучала как «главный зачинщик всего этого бардака», но Гарнага отреагировал на нее неожиданным образом:
– Пови? – его лицо просветлело, одна бровь взлетела вверх. – Ну надо же! Представьте себе, у меня в Академии соседа по комнате тоже звали Пови. Славный парень, достойный муж!
