– Полезай, полезай скорее! – поторапливал Данте Мигель, успев спрятать пса и гитару под алтарный стол как раз в тот момент, когда в комнату вошли родители и бабулита.
– Мигель! – окликнула его бабулита.
– Это не я! – вскрикнул Мигель, повернувшись к ней лицом. – Мама, папа, я…
– Мигель, – произнёс папа, – у твоей бабулиты возникла чудесная идея! Мы все решили, что пришло время тебе стать башмачником!
Он достал кожаный фартук и накинул его на плечи сына.
– Что! – воскликнул Мигель.
– Забудь про чистку ботинок. Теперь ты будешь их мастерить! Каждый день после школы!
Бабулита ласково потеребила внука за щёки:
– Ах, наш Мигелито продолжит семейную традицию! И когда – в День мёртвых! Предки будут так тобой гордиться! – Она указала рукой на обувь, украшавшую алтарь. – Ты будешь мастерить сандалии, как твоя тётя Виктория.
– И ботинки, как дедушка Хулио, – добавил отец Мигеля.
Мигель отпрянул от алтаря:
– А что, если у меня нет способностей к обувному делу?
– Ах, Мигель! – произнёс папа. – Твоя семья тебя поддержит. Ты – Ривера. А все Ривера в роду…
– Сапожники наперечёт, – закончил за него Мигель монотонным голосом.
Отец преисполнился гордости:
– Ай да молодец, сынок! Ха-ха! Берто, принеси-ка нашего добротного, нужно выпить по такому случаю!
Бабулита осыпала внука поцелуями, а остальные взрослые радостно расшумелись. Мигель выгадал безопасный момент, чтобы заглянуть под алтарь, куда он спрятал Данте и гитару. Мальчик не на шутку испугался, когда пёс принялся есть угощения с алтаря!
– Фу, Данте, нельзя!
Когда Мигель оттаскивал пса от алтаря, стол покачнулся, и рамка, в которую была вставлена старая фотография бабушки Имельды, закачалась. Мальчик в ужасе наблюдал за тем, как рамка опрокинулась и с печальным звуком разбилась о пол. Мигель подскочил к ней, чтобы её поднять, но рамка распалась на куски, и в его руках осталось лишь фото бабушки Имельды и бабули Коко.
– Нет, только не это, – простонал он.
Внимательно рассматривая фотографию, Мигель заметил, что одна её часть была подогнута назад и потому скрыта от глаз смотрящего. Он расправил фотографию и увидел, что рядом с бабушкой Имельдой, держа в руке гитару с головкой в виде черепа, стоял мужчина – без всяких сомнений, это был его прапрапрадед. Часть фотографии, где располагалось его лицо, была оторвана. Мигель не верил своим глазам – гитара человека на фотографии была в точности как инструмент де ла Круса!
Мигель потрясённо выдохнул:
– Гитара Эрнесто?
В тот же момент очнулась от дремоты бабуля Коко.
– Папа? – вымолвила она и ткнула скрюченным пальцем в фотографию, которую Мигель держал в руке. – Папа?
У Мигеля округлились глаза. Он пододвинулся поближе:
– Бабуля Коко, твой папа Эрнесто де ла Крус?
– Папа, папа! – в этот раз она произнесла громче.
Мигель стремглав помчался в своё тайное место на крыше. Он схватил альбом Эрнесто де ла Круса с алтаря. Внимательно рассмотрел гитару на обложке альбома и сравнил её с гитарой на фотографии бабушки Имельды. Инструменты были похожи словно две капли воды! Неужели это правда?
– Ха-ха! – воскликнул Мигель. Он выбежал на край крыши и победоносно вскинул руку с семейной фотографией и обложкой альбома над головой. – Папа, папа! – крикнул он отцу, который занимался приготовлениями к празднику внизу во дворе. Родители подняли взгляд на Мигеля. – Это он! Я знаю, кем был мой прапрапрадед!
Мама строго посмотрела на мальчика:
– Мигель! Слезай оттуда!
– Отцом бабули Коко был Эрнесто де ла Крус!
– О чём это ты говоришь? – спросил мальчика отец.
Мигель сдёрнул с себя сапожничий фартук и, гордо выгнув спину, заявил:
– Я стану музыкантом!
Глава
5
Мигель сгрёб в охапку свою гитару и все альбомы Эрнесто де ла Круса, которые мог унести зараз, и поспешил вниз. Когда он очутился во дворе, семья окружила его плотным кольцом.
Глаза бабулиты гневно перескакивали с гитары на музыкальные альбомы.
– Как это понимать? – спросила она. – У тебя есть секреты от семьи?
– Мало он ходил на площадь, – произнёс дядя Берто.
– Там ему голову и забили этими дикими фантазиями, – добавила тётя Глория.
– Это не фантазии! – защищался Мигель. Он протянул своему отцу старую фотографию бабушки Имельды, бабули Коко и безымянного мужчины и, указывая пальцем на гитару, пояснил: – Этим мужчиной на фотографии был Эрнесто де ла Крус! Величайший музыкант всех времён!
– В нашей семье никогда не говорили об этом человеке. Но кем бы он ни был, это не изменит того факта, что он бросил свою семью, – сказал отец Мигеля. – Не такой судьбы я хочу для своего сына.
– Но папа, ты сказал прислушаться к моим предкам. Ты сказал, семья укажет мне верный путь! Так вот, Эрнесто де ла Крус тоже моя семья! Я рождён, чтобы играть!
– Этому не бывать! Музыка этого человека стала для нашей семьи проклятием! Я тебе не позволю пойти по его дорожке! – сказала бабулита, повысив голос.
– Ты будешь слушать свою семью. Больше никакой музыки, – добавил отец Мигеля.
– Просто послушайте, как я игр…
– Это не обсуждается, – произнёс отец.
Мигеля не покидала мысль, что родные могут изменить своё мнение, если услышат его игру. Он взял в руки гитару и уже почти коснулся пальцами струн, но бабулита вырвала инструмент из его рук. Она показала на фотографию:
– Хочешь кончить, как этот человек – забытым? Хочешь, чтобы твою фотографию никогда не ставили на семейный алтарь?
– Плевать я хотел на ваш дурацкий алтарь! – выпалил, не подумав, Мигель. Но уже было невозможно забрать эти слова обратно, хоть он и предпочёл бы это сделать.
Родственники потрясённо ахнули. Бабулита нахмурилась. Она подняла гитару над головой, готовясь её разломать.
– Нет! – вскричал Мигель.
– Мама, – попытался остановить бабулиту отец Мигеля. Но было поздно: бабулита с треском разбила гитару о землю.
– Вот так! Вот тебе гитара, вот тебе музыка, – произнесла она.
Никто не издавал ни звука, пока Мигель неподвижно стоял, уставившись вниз на сотню жалких кусочков, разлетевшихся повсюду – это было всё, что осталось от его гитары. Он был не в силах пошевелиться. Мальчик чувствовал себя так, словно это его разломали на кусочки.
– Ну, будет тебе, – примирительно произнесла бабулита. – Вот пообедаешь со своей семьёй, и тебе сразу станет лучше.
– Не нужна мне такая семья! – прокричал Мигель. Он выхватил фотографию из рук отца и кинулся прочь со двора.
Мигель мчался по улицам Санта-Цецилии. Заслышав звук стремительных шагов Мигеля, Данте оторвался от поедания содержимого перевёрнутой консервной банки и поспешил за ним на площадь Мариачи. Мигель подбежал к женщине, стоявшей в беседке.
– Я хочу играть на площади, как Эрнесто де ла Крус! Я ещё могу записаться на конкурс талантов?
– А у тебя есть инструмент? – спросила его женщина.
– Нет. Но… но, быть может, у вас найдётся лишняя гитара… – произнёс Мигель, запинаясь.
– Музыканты приходят со своими инструментами, – отрезала она и развернулась, чтобы уйти. – Найдёшь гитару, малыш, и я включу тебя в список выступающих.
Мигель нахмурился. Без гитары ему не обойтись, нужно было что-то придумать. Его глаза лихорадочно бегали по площади. Куда ни глянь, всюду было множество музыкантов, которые расхаживали туда-сюда, готовясь к суете Дня мёртвых. Мигель подошёл к каждому из них, уповая на счастливый случай, но так и не нашёл желающих ему помочь.
Пребывая в совершенно расстроенных чувствах, Мигель незаметно для себя очутился перед памятником Эрнесто де ла Крусу.
– Прапрапрадедушка, – начал он почтительно, – как мне быть? – Тут его взгляд упал на памятную дощечку, прибитую к монументу. На дощечке было написано: «Лови свой миг удачи». Мигель перевёл взгляд на фотографию, которую держал в руке. Он отодвинул большой палец, который скрывал изображение гитары с головкой в виде черепа. В ту же секунду в небо взмыли фейерверки, их свет озарил памятник.
У Мигеля возникла идея.
Глава
6
Кладбище Санта-Цецилии утопало в море свечей и цветов. Семьи пришли навестить своих усопших родных и близких, приносили для них угощения и украшали могилки. Но ни одно место упокоения не могло сравниться по обилию украшений с огромным мавзолеем, стоявшим в центре кладбища. В том мавзолее покоилось тело Эрнесто де ла Круса.
Мигель дошёл до мавзолея Эрнесто и осторожно завернул за угол. Данте залаял.
– Нет, нет, Данте, прекрати! Молчи! Тсс! – Мигель поглядел вокруг и увидел корзинки с едой и угощениями, оставленные родственниками на некоторых могилах, чтобы мёртвые могли полакомиться в праздник. Он заприметил блюдо с едой, поставленное на одну из ближайших могил. Мигель схватил с блюда куриную ножку и бросил её Данте, пёс подпрыгнул за угощением.
Мальчик заглянул в окно мавзолея Эрнесто де ла Круса. Внутри он увидел то, за чем пришёл: знаменитую гитару Эрнесто, водружённую на стену над местом упокоения музыканта. Всё ещё слышались взрывы фейерверков, и инструмент сиял от вспышек света, словно маня Мигеля идти вперёд. Сердце мальчика гулко забилось. Он знал, что нужно делать. Выждав момент, когда очередной фейерверк грохнет на всю округу, Мигель что было сил навалился на оконное стекло плечом и открыл ставню. Затем он пробрался в мавзолей и подошёл к знаменитой гитаре с головкой в виде черепа. Затем забрался на каменную надгробную плиту, чтобы дотянуться до заветного инструмента. Теперь он был совсем близко к той самой гитаре, струн которой касались руки Эрнесто де ла Круса.
– Сеньор де ла Крус? Пожалуйста, не злитесь на меня. Это Мигель, ваш прапраправнук, – произнёс Мигель, глядя на портрет Эрнесто, который висел над инструментом. – Я одолжу вашу гитару совсем ненадолго, – Мигель снял инструмент со стены. Он не видел, как некоторые лепестки бархатцев, которыми был усеян пол мавзолея, начали мерцать. – Наша семья считает, что музыка – это проклятие. Они меня не понимают, но я знаю, что вы бы посоветовали мне следовать зову моего сердца. Ловить мой миг удачи! – Крепко прижимая гитару к себе, Мигель осторожно спустился обратно: – Поэтому, если вы не возражаете, я сыграю на площади, как вы в своё время.
Гитара в руках Мигеля вселила в него уверенность в своих силах. Он ударил рукой по струнам. С каждым новым ударом воздух вокруг начинал вибрировать всё сильнее. Пока он играл, начали сверкать все лепестки, усыпавшие мавзолей. Теперь уже Мигель не мог не заметить это загадочное сияние, он в удивлении замер:
– Что происходит?
Внезапно в окно мавзолея посветили фонарём. Мигель услышал, как голоса снаружи подняли тревогу.
– Гитара! Её нет! Кто-то украл гитару Эрнесто де ла Круса, – прокричал один из мужчин. – Смотрите! Окно разбили.
Мигель стоял как вкопанный, когда ключи зазвенели в замочной скважине и распахнулась дверь. Внутрь мавзолея, освещая помещение фонарём, вошёл смотритель кладбища.
Мигель выронил гитару из рук.
– Я… я прошу прощения! – промямлил он. – Это не то, что вы думаете! Эрнесто был моим…
Смотритель не отреагировал на слова мальчика. Мигель наблюдал за тем, как мужчина подошёл к нему и… прошёл прямо сквозь него, будто Мигеля здесь и не было! Мальчик стоял поражённый. Как это человек так легко прошёл сквозь него, словно он призрак?
Смотритель поднял гитару Эрнесто.
– Здесь никого нет! – прокричал он тем, кто ждал снаружи.
Мигель был напуган и не знал, что и думать. Он внимательно посмотрел на свои руки, прикоснулся к лицу. Всё было на месте. Тогда почему мужчина его не видел?
Глава
7
