Надежда Игоревна Соколова "Лавка ведьмы «Сладкая жизнь»"

Мы с Сандрой переглянулись, обменялись довольными улыбками и принялись каждый за свое дело. Пока она относила торт заказчику, я погрузила продукты в стазис, тщательно осмотрела комнату, проверяя, все ли на месте и нет ли ничего лишнего, потом закрыла дверь – у Сандру имелся свой ключ – и вернулась домой, пройдя сразу же в гостиную.

Барсик уже лежал в одном из кресел, свернувшись калачиком и всячески демонстрируя миру, как на него обижен.

Я оставила кота на месте, подошла к окну, выглянула на улицу. По мощенному камнем тротуару сновали туда-сюда многочисленные живые существа. Практически все они направлялись по домам, отдыхать перед камином с чашкой чая и газетой в руках. Вот только моим сладостям не было доступа в их дома. Никто из них даже не подумал заинтересоваться яркой вывеской, обещавшей сладкую жизнь каждому, кто купить мои сласти. Никто… Мои деньги в буквальном смысле слова равнодушно проходили мимо меня…

Чужаков в этом городе не любили. Как их вычисляли среди местных жителей, для меня оставалось загадкой. Хотя меня-то и вычислять не надо было: как приехала ведьма Мари в город, так и сидела почти безвылазно все это время. Небось по всем близлежащим домам успел разнестись слух о якобы страшных-ужасных делах, которые я творила за дверью дома. Кстати, в дневнике ведьмы не было сказано ни слова не только о золоте, которое я потратила на лавку, но и о доме. Приехала – живет. Все. А откуда взялся этот дом, почему за все время никто не потребовал плату за проживание – ни слова. В любом случае, я могла понять, почему народ не спешил в мою лавку.

– Вот, – прервала мои грустные мысли Сандра, ворвавшись в гостиную свежим ветром, – заплатил! За торт!

– И что здесь удивительного? – фыркнул со своего места Барсик. – За еду принято платить.

– Отлично, – пока они снова не начали ругаться, прервала я Барсика, – куда отнести деньги, ты знаешь. И поставь, пожалуйста, чайник на кухне. Выпьем чая, пообщаемся.

Сандра выскочила из комнаты. Я повернулась к Барсику:

– Ты с нами?

– Сливок все равно нет, – послышалось недовольное.

Ну… Как говорится, баба с возу – кобыле легче.

Через несколько минут мы с Сандрой сидели на уютной кухоньке, обставленной мягкой мебелью, и пили чай с добавлением мяты. Я бы еще и валерианки налила, но ее держали подальше от Барсика. Вдруг унюхает. Тогда весь дом ходуном ходить станет – были уже… Прецеденты…

– Реклама, – решительно заявила я, – лавке не хватает рекламы. Сарафанное радио – вещь хорошая, но так мы клиентуру не скоро наработаем и быстро разоримся. Сандра, твои подружки-приятельницы ничего у нас купить не хотят?

– Так они ж почти все из города уехали, – пожала плечами Сандра, уже привыкшая к тому, что я сыплю направо и налево незнакомыми ей словами.– В соседнем городе ярмарка. Еще неделю точно идти будет. Вот они туда и поехали – наряды прикупить, женихов присмотреть?

– А ты? – удивилась я. Молодая и симпатичная, Сандра тоже давно могла выскочить за какого-нибудь красавца.

– А я не хочу замуж, – с вызовом в голосе ответила Сандра. – Я работать хочу!

Да пожалуйста. На здоровье. Я ж не против. Но получается, что еще неделю-полторы, пока не вернутся приятельницы Сандры способные прорекламировать наши продукты среди друзей и знакомых, мы будем почти без денег. Неприятно…

Я отхлебнула чай, потянулась за лежавшей в стеклянной вазочке конфетой, но в это время почему-то послышался звон колокольчика, того, что висел над входной дверью. А затем – душераздирающий мяв Барсика.

Мы с Сандрой подскочили со стульев одновременно, переглянулись и бросились на место происшествия – спасть того идиота, что попробовал напасть на нашего безобидного котика.

Глава 4

– А-а-а-а-а… – рыдал в кресле в гостиной Барсик. – Мой хвост… Ы-ы-ы-ы… Мои усы… О-о-о-о… Мои лапы…

– Сейчас будет «у», – пригрозила я, устав слушать этот цирк, – твоя шкура.

– Жестокая ты, Машка, – выдал этот липовый страдалец. – Настоящая ведьма! На меня, между прочим, наступили!

– Бедный тот метаморф, – искренне посочувствовала я неудачнику.

– Мари, ты же сама говорила, что у тебя нет врагов, – подала голос из соседнего Сандра. – Откуда здесь взяться метаморфу?

– Вот поймаем и спросим, – мрачно пообещала я.

О том, что лавку посетил именно метаморф, с уверенностью заявила Сандра, а я не стала оспаривать ее слова. От нее же я узнала, что только метаморфы способны скользить в подпространстве, сливаясь с неживыми предметами. Идеальные воры или шпионы. Одно но: если на пути им попадется что-то одушевленное, например, один наглый кот, решивший с неожиданной инспекцией наведаться в лавку, то вся маскировка метаморфа идет прахом. Потому и пришлось незадачливому вору после столкновения с Барсиком покидать лавку привычным путем – через дверь. Потому и звякнул колокольчик, ну и кот заорал тоже по этой причине.

Вообще я была твердо уверена, что передо мной симулянт. И никто не наступал на эту наглую тушу. Максимум – случайно пнул. Иначе орал бы Барсик еще до звона колокольчика. Но доказательств у меня не было, поэтому приходилось выслушивать стоны и нытье его пушистого величества.

Разошлись мы примерно через полчаса. Я завалилась в постель в своей комнате, зевнула, уставилась в окно. За стеклом царила чернильная ночь. Фонари не горели, луна не светила. Я шмыгнула носом.

Барсик спал с Сандрой, им было хорошо друг с другом. А я в кои-то веки чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Возможно, если бы первый день в лавке выдался удачным, я сейчас не ревела бы в подушку. Но, говорят, плакать все же нужно – от неврозов избавляешься. И я плакала, правда, недолго, хоть и очень интенсивно. Нарыдавшись, я заснула.

А утром меня разбудил запах блинчиков. В дополнение к ругани за дверью. Эта парочка снова что-то не поделила и орала, не боясь меня разбудить.

– Заколдую, – я выглянула за дверь хмурая и нечесаная, сама себе напоминавшая ведьму.

– Мари, он…

– Машка, она…

– Если вы здесь орете, то кто готовить блинчики? – перебила я скандалистов.

– Так они уже готовы, – вскинулась Сандра. – И он заявил, что ему нужна сметана! К блинчикам! А не жирно?!

– В самый раз, – отрезал Барсик. – Если ты ничего в этом не понимаешь, так и скажи!

Не слушая их ругань, я потянулась и направилась на кухню. Пусть орут. Мне больше блинчиков достанется.

Блинчики, тонкие и золотистые, оказались нежными и чуть сладковатыми на вкус, видимо, Сандра переложила в тесто сахара. Я с наслаждением поглощала один за другим, окуная их в банку с клубничным вареньем, стоявшую на столе. Располнеть я не боялась: Мари в дневнике не раз и не два с досадой писала о неком проклятии постоянной худобы. Мол, если бы растолстела, да посильней, может, и нежеланные женихи отстали бы. Но нет, что она ни ела, поправиться не получалось.

Сандра с Барсиком опомнились и появились, когда часть блинчиков была успешно съедена мной.

– Мари! – сколько укоризны в голосе. Как будто я виновата, что Сандра может располнеть от одного пирожного в неделю.

– Ну так ты ж их уже приготовила, тебе много нельзя. Не пропадать же продуктам, – беззаботно пожала я плечами, отправляя в рот очередной блинчик.

– Мне можно, – влезь Барсик. – Я за фигурой не слежу.

– И напрасно, – нравоучительно заметила я. – Ты скоро перекатываться по полу начнешь – лапы держать перестанут.

Барсик негодующе зашипел. Как же, кто-то позволил себе намекнуть на его размеры!

– Мари, я проверю пока сохранность сладостей в лавке, – провожая голодными глазами очередной блинчик, исчезнувший у меня во рту, решила Сандра. Выскочила она из комнаты, как будто за ней гнались сразу пять женихов.

– Лопнешь, – проворчал Барсик, демонстративно поглядывая на блинчики.

Я хмыкнула, поднялась, достала из местного холодильника – большого сундука, обложенного сохранявшими холод амулетами, – кусок сыра, порезала его, добавила немного мяса, положила на тарелку и поставила на пол.

Барсик упорно считал, что ему, мыслящему созданию, необходимо питаться за столом. Я так же упорно ставила ему еду на пол. Вот и в этот раз тарелка оказалась возле кошачьего носа.

– А блины пожадничала, – фыркнул Барсик.

– Коты блины не едят, – отрезала я, возвращаясь к остаткам на блюде.

– Я – необычный кот!

– Сочувствую.

Закончив завтракать, я привела себя в порядок, переоделась в темно-синее платье, длиной до середины икры, с наполовину открытыми руками и узким лифом. Все скромно. Ничего в глаза не бросается.

Сандра обнаружилась в лавке.

– От того, что ты моришь себя голодом, лучше тебе не станет, – нравоучительно заметила я, становясь за прилавок.

– Знаю, – тяжело вздохнула Сандра. – Но если я буду все это есть, то размерами стану с Барсика.

– Смотри, при нем такую глупость не скажи, – предупредила я.

Сандра рассмеялась.

– Заклинания стазиса не нарушены, – сообщила она. – Я все внимательно осмотрела.

– Видимо, не успел, – решила я.

На вещи, помещенные в стазис, нельзя было никак воздействовать, ни изнутри, ни извне. Для таких вещей время замирало, они словно находились вне его, вне пространства. Вне всего.

И раз стазис не был нарушен следовательно, все, что находилось на полках, можно было есть без страха.

– Открывай дверь, – попросила я Сандру. – Будем торговать. Может, что и наторгуем.

Глава 5

Видимо, в качестве компенсации от мироздания за вчерашнее отсутствие народа сегодня покупатели просто валили. Я не успевала обслуживать их одна, и на помощь мне из жилых помещений вышла Сандра. Благо второй кассовый аппарат я приобрела заранее, боясь, что не вовремя сломается первый.

Вампирши, покупавшие фигурный мармелад, гоблины, предпочитавшие баранки, тролли, пришедшие за пирожными, гномы, требовавшие мороженое – я понятия не имела, откуда появились все эти существа, но за один день мы распродали все, что у нас было, приняли заказы на три торта и десяток пирожных и закрылись с приличной выручкой.

– Это что было? – чуть отдышавшись после тяжелого рабочего дня, обалдело спросила я у Сандры.

– Не знаю, Мари, – помощница выглядела так, будто ее дважды постирали в стиральной машине, а потом еще и отжали на максимальном отжиме. Впрочем, думаю, я была ничуть не лучше.

Синяки под глазами, пот, текший по лицу, жажда во рту – видок у нас, конечно, был тот еще. Заглянет какой-нибудь покупатель в лавку, испуганно прошепчет обережную молитву сразу всем божествам и больше здесь точно не появится.

– Барсик, – вспомнила я о живности, оставленной дома в одиночестве. – Он там от голода мог и стены погрызть.

Сандра прыснула от смеха.

Закрыв входную дверь, мы направились в жилую часть дома. Надо было привести себя в порядок, поужинать и приготовить товар на завтра. Причем «приготовить» в буквальном смысле слова. У меня в стазисе лежало только несколько бубликов. И если завтра подобное нашествие повторится, то продавать нам будет просто нечего. А значит, сон нам с Сандрой этой ночью точно не грозил.

Барсика мы нашли в гостиной, в его любимом кресле. До нашего прихода он лежал там, свернувшись клубком. Едва мы переступили порог комнаты, как Барсик с диким ором подскочил в воздух и бросился подальше от нас – к окну, пока что закрытому.

– Похоже, у кого-то снесло крышу, – удивилась я, вопросительно посмотрев на Сандру.

– Может, он нас просто не узнал, – предположила она.

– Мы что, так изменились за несколько часов?

– Идиотки, – вмешался в наш диалог злобный Барсик. – Нельзя же так пугать?! А если бы я умер от страха?! Тогда ты, Машка, лишилась бы замечательного питомца!

– Угу, скромного, тихого и ласкового, – со смехом добавила я. – Барсик, глаза разуй.

– В зеркало посмотри, – огрызнулся тот.

Ладно, посмотрели. Причем обе. Обычные лица, ничего ужасающего. Да, волосы всклокочены, как у настоящих ведьм, в глазах – красные от усталости зрачки. Видимо, капилляры лопнули. Но и все. Из-за чего надо было так нервничать?

– Вы утопленниц напоминаете, – выдал Барсик, вернувшись в кресло. На нас с Сандрой он смотрел со злостью и раздражением. – И видом, и отсутствием мозгов.

– Похоже, кое-кто решил сегодня поголодать, – пригрозила я.

– Так есть все равно нечего, – парировал Барсик.

– А и правда, – подала голос Сандра. – Холодильник пустой.

Отлично. Теперь надо готовить не только запасы на завтра, но и банальный ужин…

Ужин готовила я. Вернее, не то чтобы готовила. Вряд ли банальную яичницу с помидорами можно назвать настоящим блюдом. Яйца, крупнее земных, пришлось бить на троих, а то голодный Барсик мог и покусать нас с Сандрой, чтобы жизнь медом не казалась. Девять яиц, три крупных помидора, немного соли и укропа… Еда разошлась по желудкам меньше, чем за пять минут. Плевать, что горячо. Главное, что этим можно насытиться.

Довольный и сытый Барсик вернулся в кресло, а мы с Сандрой приступили к ночным бдениям.

Четыре торта, два десятка пирожных, штук тридцать бубликов, пастила, мармелад, печенье… Закончили мы работать далеко за полночь, кое-как ополоснулись по очереди под душем и, пошатываясь от усталости, разошлись по спальням. С утра Сандре нужно было отнести заказанные торты с пирожными клиентам. Я же пока постою за кассой одна. Вряд ли ажиотаж с посетителями повторится, справлюсь.

С этими мыслями я и уснула. Мне снился дом, там, на Земле, двушка, оставленная от родителей, сестры, которые, наверное, не могли понять, почему их сестра так сильно изменилась, город, в котором я родилась и выросла. Ностальгия особо меня не мучила, скучала я разве что по сестрам, а потому, проснувшись, не могла понять, к чему мне все это приснилось.

Тело ломило, в глаза насыпали чуть ли не тонну песка, голова кружилась. Но надо было вставать и открывать лавку. Я же всегда мечтала о своем деле. Вот, пожалуйста, я его получила. Жаль только, что никто не удосужился сообщить мне, что пахать придется, как проклятой…

Широко зевая, я полезла в шкаф, за местным тоником – оставленным Мари снадобьем. Часа четыре я на этой гадости, горькой, как полынь, продержусь. Потом, наверное, меня сменит Сандра. Если сама не вырубится до того момента.

– Отвратительно выглядишь, – заявил со своего места наглый кошак.

– Барсик, помолчи, – все еще зевая, посоветовала я. – Иначе выпущу в торговый зал. Вот уж дети с тобой наиграются.

Барсик недовольно сверкнул глазами, но замолчал: в моем нынешнем состоянии я легко могла исполнить угрозу.

Настойка подействовала минут через двадцать. Сандра, выпившая то же самое, встретила меня в лавке жизнерадостной улыбкой свежеподнятого зомби.