Хочу быть твоей
Юлия Николаева
Времена боли #2
Привет, я Вика Царева. Хочешь разрушить свою жизнь, спроси меня, как. Потеряв все, я катилась по наклонной вниз. Пока в моей жизни не появился он. Я его ненавижу, и он отвечает мне взаимностью. Но судьба упорно сводит нас вместе, заставляя превращать жизнь друг друга в ад. Только боюсь, этот ад становится мне дороже всего на свете.
История Тимы из «По следам прошлого». Книги цикла можно читать отдельно друг от друга.
Юлия Николаева
Хочу быть твоей
Пролог
Если бы я только знала, чем закончится этот день, я бы даже из кровати не стала вставать. Лежала бы, пила чертов коньяк, курила в потолок, точно как сейчас, только не было бы всего этого ада, который свалился на мою голову за пару часов. Я перестала хоть что-то понимать. Но между всеми событиями и словами, хаотично бродящими в голове, пробивались мысли, за которые я начинала себя ненавидеть. Говорят, на чужом несчастье счастья не построишь. Да и чужого несчастья как такового пока нет…
На мгновенье я увидела их вместе, и подумала: это был бы прекрасный финал моей истории. Я так долго пыталась погубить себя, кажется, бог услышал мои молитвы. Потому что, как бы не хотелось признавать, меня тянет непонятной силой к тому, кто никогда не будет моим. Этот гад влез под кожу, стал частью мыслей, как гребанный коньяк, оставленный им в нашей квартире: он везде, неприметно, почти привычно. И вся беда в том, что, отказываясь признаться в этом самой себе, я допустила то, чего никогда не должно было произойти.
Глава 1
Кот был под стать городу: цвета мокрого асфальта, видимо, чтобы сливаться с окружающим пейзажем. Я смотрела, как он с упоением умывается, изредка замирая и глядя перед собой немигающими зелеными глазами. Кажется, невзирая на хмурую погоду, он всем был доволен. Впрочем, кот же питерский, привык к серому низкому небу, опускающемуся куполом на серые дома, переходящие в такой же серый асфальт. С неба привычно капает нечто. Даже дождем не назовешь. Пакостная питерская погода, в которой мне привычно хорошо. Я отвлеклась от созерцания кота за окном и уставилась в чашку с кофе. Опрометчивым решением было купить его на последние деньги. Завтрак так себе, тем более, если не помнишь, когда последний раз ел нормально. Желудок урчал, требуя еды, но я его игнорировала, наслаждаясь ароматом, исходящим от чашки. Сделала глоток, и сразу захотелось курить. Я помнила, что осталось всего две сигареты, их лучше приберечь. Голова раскалывалась, сделала еще один глоток, надеясь на исцеление. Не помогло. Сколько дней я здесь? Десять? Одиннадцать? Черт его знает, да и кому какое дело?
Звякнул колокольчик на двери, я по инерции посмотрела и задержалась взглядом на вошедшем мужчине. На вид ему было лет тридцать пять, темные волосы, красивые глаза, выразительные губы. Высокий, фигура отличная, подчеркнута джинсами и легким пуловером. За километр несет деньгами, что он забыл в этой дешевой кофейне, интересно?
Мужчина прошел к столику рядом с моим, официантка следовала за ним по пятам, еще бы, такой красавец. Заказав объемный завтрак, он задумчиво уставился перед собой, постукивая пальцами. Не знаю, почему, я не сводила с него глаз. Не то, чтобы он мне понравился, но было в нем нечто такое, что привлекало внимание, внутренняя сила, что ли. Его пальцы отстукивали мелодию, я невольно перевела на них взгляд: на безымянном правой руки красовалось кольцо. Интересно, кто та женщина, что смогла его захомутать? Такие обычно легко не сдаются.
Подняв глаза, поняла, что мужчина наблюдал за мной, пока я пялилась на его руку. Ну и хрен с ним, я нагло уставилась ему в глаза. Он усмехнулся, но этим не кончилось, встав, быстро пересел за мой столик, кидая на ходу официантке:
– Подайте мне сюда, пожалуйста.
Я захлопала глазами, глядя на него. Нет, конечно, со мной знакомились мужчины, я вообще-то симпатичная девушка, правда, не после недельного запоя, как сейчас. Вспомнила, как выглядела, выдвигаясь на улицу: старые джинсы, футболка, поверх нее кенгуруха, на ногах кеды. Волосы собраны в пучок и спрятаны под капюшон. Вид почти наверняка болезненный. Короче, сомнительная компания для подобного мужчины.
Он, между тем, представился:
– Кирилл.
Попялившись недоверчиво, я ответила:
– Вика.
Тут перед ним выставили заказ, состоящий из молочной каши, омлета и блинчиков, так что я чуть слюной не захлебнулась. Желудок взбунтовался, выказывая недовольство, благо, за звоном посуды этого не было слышно. Девушка, выставив все это добро, удалилась, пожелав приятного аппетита. Я уставилась на Кирилла: неужели он все это сожрет?
Мужчина тем временем придвинул к себе омлет, а тарелку с кашей поставил передо мной, чем вызвал еще большее удивление.
– Ешь, – сказал мне и сам приступил к завтраку. Я только глазами хлопала.
– Очень интересный способ подкатить, – сказала все же. Он усмехнулся.
– Просто не люблю, когда смотрят голодными глазами в то время, как я ем.
– Так это приступ милосердия?
– Назови, как хочешь.
Кирилл продолжал есть с аппетитом, а я чувствовала себя полной дурой. Разозлившись, взяла ложку и стала уплетать кашу. Это было блаженство, она как целительный бальзам ложилась на похмельный организм. Быстро управившись, приступила к блинам, которые подвинул Кирилл. Это было уже не насыщение, а удовольствие. Ела, слизывая с пальцев сгущёнку, а он смотрел с интересом, не пряча улыбки.
Наконец, мы оба доели и стали пить кофе. Я сказала:
– Спасибо.
– Пожалуйста. У тебя цвет лица улучшился. Ты уж ешь, говорят, без этого умирают.
Я снова уставилась на него, он вопросительно приподнял брови.
– И откуда ты такой взялся? – задала вопрос.
– Коренной петербуржец, могу паспорт показать, если обещаешь не приходить в гости без приглашения.
– Жена не оценит?
– Я тоже не буду в восторге.
Я только головой покачала.
– И что теперь? Ты меня накормил, напоил, осталось спать уложить?
Кирилл весело рассмеялся.
– А ты ляжешь?
– Неа.
И снова смех.
– Тогда могу отвезти домой, или куда ты захочешь.
Я немного подумала: денег нет, а похмелье есть, хотя и отступило после еды. Неплохо было бы вернуться на квартиру.
– Что ж, – ответила ему, – поехали.
Кирилл расплатился, и мы вышли из кофейни. Припарковался он за углом на платной парковке. Чёрный «БМВ» охренительного вида. Ладно, его кожаный салон меня переживёт.
Пристегнувшись, я назвала адрес и спросила:
– Курить можно?
– Нежелательно. Жена на седьмом месяце, не переносит запах сигарет.
– А других женщин?
Кирилл покосился с улыбкой.
– Ты на себя намекаешь?
– А их много?
– Вот это у нас разговор по душам. Если так интересно: жене не изменяю.
– Любишь?
Он улыбнулся иначе, нежно как-то, но отвечать не стал. Немного проехали молча, потом Кирилл спросил:
– Расскажи о себе. Откуда родом?
– На коренную не похожа?
– Очень похожа, честное слово. Но речь выдаёт.
– Куда уж нам, провинциалам, – я назвала город, Кирилл кивнул.
– В Питере давно?
– Училась тут, – нахмурившись, уставилась в окно, – теперь вот заезжаю в гости.
– Питер он такой, затягивает, – Кирилл, посмотрев в зеркало заднего вида, на мгновенье нахмурился, – и что, скоро на родину?
– Пока не знаю.
Он свернул на Петроградке в другую от моего дома сторону, я уставилась на него.
– Мне вообще-то прямо.
– Знаю, покатаемся немного, давай рассказывай, чем тут занимаешься?
Я вяло рассказывала, поглядывая на дорогу. Мы петляли с улицы на улицу, не покидая острова. Через двадцать минут Кирилл тормознул возле нужного дома.
– Приятно было познакомиться, Вика.
– Ты странный, конечно, но мне тоже.
Улыбнувшись, Кирилл протянул визитку. Я взяла её, но он пальцы не разжал, сказав:
– Если понадобится помощь… Любая, – выделил слово, – звони без стеснения. Поняла?
Тон его и взгляд стал серьёзным, от милого парня только пшик остался. Это мне не понравилось, но я кивнула и, спрятав визитку в карман, вылезла из машины.
Домофона у нас не было, и вообще, дом был не совсем обычный. Старого фонда, огромный, с большим центральным входом внутри двора.
В нашу квартиру вела так называемая чёрная лестница: узкая и тёмная, вход под аркой, но зато со стороны проспекта. Самым примечательным был тот факт, что в парадной только одна наша квартира. Так получилось, что на чёрную лестницу было шесть выходов (то есть по одному на каждом этаже), пять со временем стали недействующими, и только наша квартира осталась.
Ну как наша: она съёмная, живут там два моих друга, и ещё Богдан, их приятель. Ванька с Пашкой, так получилось, были со мной на протяжении всего обучения и остались после. Пашка теперь работал звукачом в пафосном ночном клубе, Ванька трудился в музее. Образ жизни вели весьма раздолбайский, много пили, курили и активно принимали гостей. Деньги приходили и уходили, и вот сейчас тот момент, когда они ушли полностью.
Достав ключи, я открыла дверь и, махнув Кириллу, скрылась в парадной. Забавный мужчина, если бы только не конец встречи, его взгляд мне не понравился. Я посмотрела на визитку: «Смиренский Кирилл Сергеевич». Звучит.
Сунув карточку в карман, потопала на последний этаж.
Квартира была открыта, все спали. Слава богу, обошлось без ночующих гостей, разошлись. Я щёлкнула кнопкой чайника, выглянув в окно, оно выходило во двор, тот был пуст.
На кухню выбрался сонный Пашка, хмуро кивнул, оглядываясь.
– Сиги есть? – спросил меня. Вздохнув, я вытащила пачку, мы закурили последние.
– Башка болит, – пожаловался Пашка, наливая чай.
