Взгляд Ранда упал на Тэма, и все прочие мысли вылетели из головы. С лица отца заметно спал лихорадочный румянец, и дыхание его стало почти нормальным. Ранд устремился было к нему, но его удержал за руку Лан.
– Вы сделали это!
Морейн покачала головой и вздохнула:
– Нет еще. Надеюсь, только пока – нет. Троллочье оружие выковано в кузницах долины, называемой Такан’дар, на склонах самого Шайол Гул. Некоторые клинки несут на себе скверну этого места – зерна зла в металле. Это оскверненное оружие наносит раны, которые не заживают сами или вызывают смертельно опасные лихорадки, необычные болезни, с которыми не справиться лекарственными снадобьями. Я облегчила страдания твоего отца, но отметина, эта порча, по-прежнему в нем. Оставь ее так, и она вновь проявится и уничтожит его.
– Но вы не оставите его! – В словах Ранда звучала наполовину мольба, наполовину требование. Он был ошеломлен, сообразив, как разговаривает с Айз Седай, но она, казалось, не обратила внимания на его тон.
– Нет, не оставлю, – легко согласилась она. – Я очень устала, Ранд, и минувшей ночью мне было не до сна. Обычно это не имеет значения, но для такой раны… Это, – Морейн достала из сумки что-то завернутое в белый шелк, – это ангриал. – Она заметила выражение лица Ранда. – Так ты знаешь, что такое ангриал? Хорошо.
Невольно Ранд отстранился подальше от нее и от того, что она держала в руках. В считаных сказаниях упоминаются ангриалы – эти древние реликвии Эпохи легенд, которыми пользовались Айз Седай для претворения в жизнь своих величайших чудес. Ранд испуганно взирал на то, как Морейн освобождает от шелковых покровов гладкую статуэтку из драгоценной кости, потемневшую от времени до густого коричневого цвета. Высотой не более чем в ладонь Морейн, фигурка представляла собой женщину в ниспадающих одеждах, с длинными, до плеч, волосами.
– Мы утратили секрет их изготовления, – сказала она. – Так много утеряно, что, возможно, он никогда не будет вновь раскрыт. Сохранилось так мало, что Престол Амерлин скрепя сердце позволила мне взять ангриал с собой. Эмондову Лугу и твоему отцу повезло, что она дала свое разрешение. Но на многое не надейся. Сейчас даже с ним мне не удастся сделать намного больше, чем я смогла бы вчера без него, а порочное воздействие сильно. Прошло время, рана успела нагноиться.
– Вы поможете ему! – горячо сказал Ранд. – Я знаю, вы сможете.
Морейн улыбнулась, чуть изогнув губы:
– Посмотрим.
Потом она повернулась к Тэму. Одну руку Морейн положила ему на лоб; в ладони другой она держала фигурку из кости. Глаза закрыты, на лице – выражение полной сосредоточенности. Казалось, она почти не дышала.
– Тот всадник, о котором ты говорил, – тихо произнес Лан, – тот, который вверг тебя в ужас, – это был, несомненно, мурддраал.
– Мурддраал! – воскликнул Ранд. – Но Исчезающие – двадцати футов ростом и… – Слова замерли у него на устах под невеселой усмешкой Стража.
– Иногда, овечий пастух, в историях все намного больше, чем на самом деле. Поверь мне, правды в случае с Получеловеком и так хватает. Получеловек, Таящийся, Исчезающий, Человек Тени: имена зависят от того, в каких ты краях, но означают они одно – мурддраал. Исчезающие – троллоково отродье, но в них почти повторяются те низшие примитивные свойства человеческого племени, которым воспользовались Повелители ужаса для создания троллоков. Почти. Но насколько сильнее в них человеческие черты, настолько усугублена в них скверна, извратившая троллоков. Получеловек обладает некой силой, которая имеет начало в Темном. Только слабейшая Айз Седай потерпит поражение, столкнувшись с Исчезающим один на один, но множество людей, храбрых и верных, пали от их рук. Со времен войн, которыми завершилась Эпоха легенд, с тех пор как были заточены Отрекшиеся, они являются тем разумом, который приказывает троллоковым кулакам, где наносить удары. В дни Троллоковых войн Полулюди под началом Повелителей ужаса вели троллоков в битвы.
– Он меня испугал до смерти, – еле слышно вымолвил Ранд. – Он только глянул на меня, и… – Он содрогнулся.
– Не нужно стыдиться, овечий пастух. Они пугают и меня. Я встречал людей, которые всю жизнь были солдатами, и они, столкнувшись с Получеловеком, застывали на месте, словно птица под взглядом змеи. На севере, в Пограничных землях вдоль Великого Запустения, есть поговорка «Взгляд Безглазого – страх».
– Безглазого? – спросил Ранд, и Лан кивнул в ответ.
– Мурддраал видит как орел, в темноте или на свету, но у него нет глаз. Я готов к кое-каким более опасным делам, чем столкновение лицом к лицу с мурддраалом. Морейн Седай и я вдвоем пытались убить того, кто был тут прошлой ночью, и ничего не вышло. У Получеловека везение самого Темного.
Ранд сглотнул комок в горле:
– Троллок говорил, что мурддраал хочет говорить со мною. Я не знаю, что бы это могло означать.
Лан вскинул голову – глаза словно голубые камни:
– Ты говорил с троллоком?
– Не совсем так, – промямлил Ранд. Пристальный взгляд Стража держал его цепко, словно силок. – Говорил он. Он сказал, что мне не будет ничего плохого, что мурддраал хочет поговорить со мной. Потом он попытался меня убить. – Ранд облизнул губы и рукой провел по гладкой коже на рукояти меча. Короткими, немного сумбурными фразами он рассказал о возвращении на ферму и в дом. – Но я убил его раньше, – закончил он объяснение. – На самом деле случайно. Он набросился на меня, а я держал в руке меч.
Лицо Лана немного смягчилось – если камень может смягчиться.
– Даже если так, тебе есть о чем рассказывать, овечий пастух. До прошлой ночи к югу от Пограничных земель не многие мужчины могли похвастать, что видели троллока, и намного меньше среди них было тех, кому удалось убить его.
– И еще меньше тех, кто убил троллока один на один, – устало сказала Морейн. – Все сделано, Ранд. Лан, помоги мне встать.
Страж устремился к ней, но быстрее его к кровати рванулся Ранд. Кожа Тэма на ощупь была прохладной, хотя лицо его оставалось бледным и изможденным, словно он давно не выходил на солнце. Глаза Тэма по-прежнему были закрыты, но дышал он глубоко, как будто спал.
– С ним все будет в порядке? – озабоченно спросил Ранд.
– После отдыха – да, – сказала Морейн. – Несколько недель в постели, и он будет здоров, как раньше. – Опираясь на руку Лана, она сделала несколько нетвердых шагов. Страж подхватил плащ и жезл с подушечки на стуле, чтобы усадить ее, и она со вздохом опустилась на сиденье. С неспешной тщательностью Морейн завернула ангриал в шелк и уложила его в поясную сумку.
Плечи Ранда задрожали, и, чтобы удержаться от радостного смеха, он закусил губу. В то же время ему пришлось провести рукой по глазам, чтобы вытереть слезы.
– Спасибо вам!
– В Эпоху легенд, – продолжала Морейн, – некоторые Айз Седай могли раздуть самую малую искру жизни и здоровья, оставшуюся в человеке. Те дни прошли, и возможно, навсегда. Столь многое было потеряно – не только секрет изготовления ангриалов. Столь многое можно было бы сделать – о чем мы и мечтать не смеем, даже если вообще о таком помним. Очень, очень мало нас теперь. Почти все таланты исчезли, а большинство из оставшихся стали, судя по всему, слабее. В больном должны оставаться воля и силы, чтобы даже сильнейшие из нас могли преуспеть на пути Исцеления. Большая удача, что твой отец сильный человек – и душой, и телом. Как бы то ни было, он много труда потратил на борьбу за жизнь, но все силы, что остались, теперь нужны ему для выздоровления. Оно потребует времени, но порчи больше нет.
– Я ваш вечный должник, – сказал юноша Морейн, не поднимая взгляда от Тэма, – и сделаю для вас все, что могу. Все! – Он припомнил разговор о цене, а потом и свое обещание. Стоя на коленях подле Тэма, Ранд был готов ко всему, даже больше, чем раньше, но до сих пор не решался взглянуть на нее. – Все. Если только это не причинит вреда деревне или моим друзьям.
Морейн подняла руку в отстраняющем жесте:
– Только если ты считаешь это необходимым. Но мне все равно хотелось бы поговорить с тобой. Нет никаких сомнений, что ты уедешь одновременно с нами, и потом мы с тобой сможем побеседовать подробно.
– Уехать! – воскликнул Ранд, с трудом поднявшись на ноги. – Неужели на самом деле так плохо? По-моему, у всех на уме одно: начать отстраивать все заново. Мы, люди Двуречья, народ оседлый. Никто никогда не уезжал.
– Ранд…
– Да и куда нам идти? Падан Фейн говорит, погода везде такая же плохая. Он… он… торговец. Троллоки… – У Ранда сжало горло, и ему очень захотелось, чтобы Том Меррилин не рассказывал ему, что едят троллоки. – По-моему, лучшее, что нужно сделать, – это остаться здесь, откуда мы родом, в Двуречье, восстановить все, жить как прежде. У нас зерно посеяно, и для стрижки скоро будет уже тепло. Не знаю, кто завел этот разговор о том, чтобы уехать, – кто-то из Коплинов, готов поспорить, – но кто бы это ни был…
– Овечий пастух, – вмешался Лан, – ты бы слушал, вместо того чтобы болтать.
Ранд уставился на них обоих. До него дошло, что он бессвязно лепетал, перескакивая с одного на другое, а она в это время пыталась ему что-то втолковать. С ним пыталась говорить Айз Седай! Юноша лихорадочно стал искать слова для извинений, но Морейн улыбнулась ему.
– Я понимаю, что ты чувствуешь, Ранд, – сказала она, и ему стало неловко оттого, что она действительно понимает. – Не думай больше об этом. – Ее губы сжались, и она покачала головой. – С этим, по-моему, я справилась неважно. Наверное, мне сначала надо было отдохнуть. Уехать нужно будет именно тебе, Ранд. Уехать отсюда должен ты, ради блага своей деревни.
– Я? – Голос сорвался, и он выдавил снова: – Я? – На этот раз получилось чуть лучше. – Почему это мне надо уезжать? Я ничего не понимаю. Не хочу я никуда уезжать!
Морейн посмотрела на Лана, и тот расцепил сложенные на груди руки. Он взглянул на Ранда из-под кожаной головной повязки, и у юноши вновь появилось такое чувство, будто его взвешивают на невидимых весах.
– Знаешь ли ты, – неожиданно сказал Лан, – что на некоторые дома в деревне не напали?
– Да ведь полдеревни – пепелище, – возразил Ранд, но Страж отмахнулся от этих слов.
– Некоторые из домов подожгли лишь для пущей сумятицы. А после троллоки не обращали на них никакого внимания, как и на людей, что из них выбегали, если те не оказывались ненароком на острие истинной атаки. Большинство из тех, кто прибыл сюда из окрестных ферм, и шерстинки от троллока не видели, даже издали. Они и не догадывались, что здесь беда стряслась, пока не увидели деревню.
– Я слышал о Дарле Коплине, – медленно произнес Ранд. – Полагаю, что это до него не дошло.
– Атакованы были две фермы, – продолжал Лан. – Ваша и еще одна. Из-за Бэл Тайна все, кто жил на второй ферме, уже были в деревне. Не одна жизнь оказалась спасена из-за того, что мурддраал не знаком с обычаями Двуречья. Праздник и Ночь зимы сделали его задачу почти невыполнимой, но он этого не знал.
Ранд посмотрел на Морейн, откинувшуюся на спинку стула, но она молчала, приложив палец к губам.
– Наша ферма и чья еще? – наконец спросил он.
– Ферма Айбара, – отозвался Лан. – Здесь же, в Эмондовом Лугу, они ударили сперва по кузнице, затем напали на дом кузнеца и на дом мастера Коутона.
Во рту у Ранда вмиг пересохло.
– Это безумие! – Он старался подобрать слова для ответа и вздрогнул, когда Морейн выпрямилась.
– Не безумие, Ранд, – сказала она. – Обдуманный план. Троллоки заявились в Эмондов Луг не наудачу, и они поступали не так, как обычно, – из удовольствия убивать и поджигать, хотя и то и другое очень им по нраву. Они знали, за чем или, вернее, за кем пришли. Троллоки явились сюда, чтобы убить или захватить юношей определенного возраста, которые живут рядом с Эмондовым Лугом.
– Моего возраста? – Голос Ранда дрогнул, но ему было все равно. – Свет! Мэт. Что с Перрином?
– Живы и здоровы, – успокоила его Морейн, – ну, немного в саже.
– Бан Кро и Лем Тэйн?
– Были вне опасности, – сказал Лан. – По крайней мере, испугались не больше, чем прочие.
– Но они тоже видели всадника, Исчезающего, и лет им столько, сколько мне.
– С дома мастера Кро и соломинки не упало, – сказала Морейн, – а мельник со своим семейством благополучно проспал бы набег на деревню, не разбуди его шум. Бан на десять месяцев тебя старше, а Лем на восемь месяцев младше. – Она сухо улыбнулась удивленному Ранду. – Я говорила тебе, что задавала вопросы. И я еще сказала: юноши определенного возраста. Между тобой и твоими друзьями разница – всего лишь недели. Именно вас троих и искал мурддраал, вас, и больше никого.
Ранд беспокойно заерзал, почувствовав, что не хочет, чтобы она смотрела на него такими глазами: ее взгляд словно проникал в душу и читал самые потаенные его мысли, в самых дальних уголках.
– Чего им от нас надо? Ведь мы простые фермеры, пастухи!
– Это вопрос, на который в Двуречье ответа не найти, – тихо сказала Морейн, – но ответ важен. Троллоки, появившиеся там, где их не видели почти две тысячи лет, – это говорит о многом.
– Во многих сказаниях речь идет о набегах троллоков, – упрямо сказал Ранд. – Раньше их просто у нас не было. С троллоками постоянно сражаются Стражи.
Лан фыркнул:
– Мальчик, я готов был сражаться с троллоками в Великом Запустении, но не здесь, за шесть сотен лиг к югу от него. Набег такой яростный, как минувшей ночью, я мог ожидать в Шайнаре или в любой из Пограничных земель.
– В ком-то одном из парней, – произнесла Морейн, – или во всех троих есть нечто, чего опасается Темный.
– Это… это невозможно. – Ранд добрел до окна и уставился на деревню, на людей среди развалин. – Я не верю, что это случилось, это просто невозможно. – Что-то на Лужайке привлекло его взгляд. Он всмотрелся и понял, что это почерневший обрубок весеннего шеста. Веселый Бэл Тайн, с торговцем, и с менестрелем, и с чужаками. Ранда передернуло, и он отчаянно замотал головой. – Нет. Нет, я простой пастух! Темному незачем мною интересоваться.
– Он приложил много сил и средств, – мрачно сказал Лан, – чтобы провести так много троллоков, не подняв шума и тревоги, так далеко – от Пограничных земель до Кэймлина и дальше. Хотел бы я знать, как это им удалось. Неужели ты веришь, что они пришли всего лишь затем, чтобы спалить несколько домов?
– Они еще вернутся, – добавила Морейн.
Ранд открыл было рот, чтобы возразить Лану, но замечание Морейн остановило его. Он повернулся к ней:
– Вернутся? Вы не можете их остановить? Как прошлой ночью, хотя вас и застали врасплох? А теперь вам известно, что они здесь.
– Возможно, – ответила Морейн. – Я могла бы послать в Тар Валон за некоторыми сестрами, но им потребуется время на нелегкий путь сюда. Мурддраал тоже знает, что я здесь, и, вероятно, нападать не станет – по крайней мере, в открытую, – нуждаясь в подкреплении: нужны еще мурддраалы и побольше троллоков. С призванными Айз Седай и Стражами троллоков можно будет отогнать, хотя сколько для этого понадобится сражаться, я не знаю.
Перед мысленным взором Ранда пробежали картины: весь Эмондов Луг – огромное пепелище. Пылают фермы. И Сторожевой Холм, и Дивен Райд, и Таренский Перевоз. Кругом пепел и кровь.
– Нет, – произнес он и почувствовал, как внутри что-то оборвалось – как будто он не удержал чего-то. – Поэтому-то я и должен ехать? Троллоки не вернутся, если меня здесь не будет. – Последняя кроха упрямства заставила его прибавить: – Если они в самом деле явились за мной.
Брови Морейн приподнялись, как будто она удивилась тому, что его в этом еще не убедили.
– Ты хочешь держать пари, поставив в заклад свою деревню, овечий пастух? – спросил Лан. – Все свое Двуречье?
Упрямство Ранда тут же улетучилось.
– Нет, – вновь сказал он и опять ощутил внутри какую-то пустоту. – Перрину и Мэту тоже придется уйти, да? – Покинуть Двуречье. Оставить дом и отца. По крайней мере, Тэму должно стать лучше. По крайней мере, ему нужно услышать от отца, что все сказанное на Карьерной дороге – вздор. – Мы могли бы, наверное, отправиться в Байрлон или даже в Кэймлин. Я слышал, что в Кэймлине людей больше, чем во всем Двуречье. Там мы будем в безопасности. – Ранд попробовал засмеяться, но смех прозвучал совершенно неискренне. – Бывало, я мечтал о том, чтобы повидать Кэймлин. Никогда не предполагал, что все может обернуться таким вот образом.
Повисло долгое молчание, потом заговорил Лан:
– Я бы не считал Кэймлин безопасным местом. Если ты так сильно нужен мурддраалу, то до тебя доберутся и там. Стены – не преграда для Получеловека. А ты будешь круглым дураком, если не веришь, что ты очень им нужен.
Ранд думал, что у него такое подавленное настроение – дальше некуда, но после слов Лана он еще больше пал духом.
– Есть безопасное место, – негромко произнесла Морейн, и Ранд навострил уши. – В Тар Валоне ты будешь среди Айз Седай и Стражей. Даже в ходе Троллоковых войн войска Темного опасались атаковать Сияющие Стены. Единственная попытка штурма обернулась их величайшим поражением, самым тяжелым за все то время. И Тар Валон хранит знания, которые мы, Айз Седай, собирали со Времени безумия. Некоторые отрывки даже датируются Эпохой легенд. В Тар Валоне, и только там, ты сможешь узнать, что нужно от тебя мурддраалу. Почему ты нужен Отцу Лжи. Это я обещаю.
Путешествие в Тар Валон – просто немыслимо. Путешествие туда, где вокруг него будут Айз Седай. Да, Морейн исцелила Тэма – или, по крайней мере, выглядело так, что она это сделала, – но куда деваться от всех этих сказаний? И так-то не очень уютно себя чувствуешь, когда рядом в комнате одна Айз Седай, а каково будет в городе, где они везде?.. И она все еще не назвала цену за все. Цена была всегда – так говорится в преданиях.
– Как долго проспит мой отец? – наконец вымолвил Ранд. – Я… Мне нужно с ним поговорить. Нельзя, чтобы он проснулся и увидел, что меня нет рядом. – Ему почудилось, будто он услышал, как облегченно вздохнул Лан. Юноша пытливо взглянул на него, но лицо Стража ничего не выражало.
– Не стоит его будить до нашего отъезда, – сказала Морейн. – Я думаю, отправиться нужно вскоре после наступления темноты. Даже единственный день промедления может стать роковым. Будет лучше, если ты оставишь ему записку.
– Уезжать на ночь глядя? – с сомнением заметил Ранд, и Лан кивнул.
– Получеловек очень скоро сможет обнаружить, что мы уехали. Нам незачем облегчать ему задачу.
Ранд возился с одеялами. До Тар Валона путь неблизкий.
– В таком случае… В таком случае лучше я пойду разыщу Мэта и Перрина.
– Я сама займусь этим. – Морейн проворно поднялась на ноги и с неожиданно вновь обретенной энергией набросила свой плащ на плечи.
Она положила руку на плечо юноше, и тот с огромным трудом сдержался, чтобы не отстраниться. Морейн не сжимала его плечо, но хватка была железная – так палка с рогулиной надежно удерживает змею.
– Будет лучше, если этот разговор останется между нами. Понимаешь? Если кто-то из тех, кто нарисовал клык Дракона на двери гостиницы, узнает о наших планах, они могут доставить нам кучу неприятностей.
– Да, я понимаю. – Ранд облегченно перевел дыхание, когда она убрала руку.
– Я попрошу миссис ал’Вир принести тебе поесть, – продолжила Морейн, как бы не замечая его реакции. – Потом тебе нужно поспать. Даже после отдыха тебе сегодня ночью предстоит тяжелая поездка.
Дверь за ними закрылась, и Ранд остался стоять, глядя на Тэма – глядя, но ничего не видя. До самой этой минуты он не осознавал, что Эмондов Луг тоже часть его души, как и сам он – часть Эмондова Луга. Он понял это именно сейчас, потому что чувствовал, как мучительно и больно расставание с родной деревней, – его словно разрывали на части. Но он должен покинуть Эмондов Луг. Его ищет Пастырь Ночи. Это невозможно – он всего-то фермер, – но пришли троллоки, и в одном Лан прав: Ранд не может рисковать деревней, понадеявшись на то, что Морейн ошибается. Он даже не может никому сказать, от Коплинов наверняка хлопот не оберешься, прослышь они хоть что-то подобное. Ему придется поверить Айз Седай.
– Не разбуди его ненароком, – сказала миссис ал’Вир, когда мэр, войдя, закрыл за собой и за женой дверь.
От накрытого полотенцем подноса, который она держала в руках, распространялись соблазнительные запахи горячей еды. Миссис ал’Вир поставила поднос на сундук подле стены, затем решительно потянула Ранда прочь от кровати.
– Госпожа Морейн сказала мне обо всем, что ему нужно, – тихо проговорила она, – и она не упоминала, что ты от истощения должен свалиться Тэму на макушку. Я принесла тебе немножко поесть. Давай-ка, чтобы не остыло.
