Он приподнял плечи в легком пожатии.
– Как считают некоторые, что-то не так со всеми нами, и я склонен этому верить.
– Не знала, что ты такой философ.
Я смотрела на валяющийся на полу нож, пока Кастил наливал воду в ведро. Он не мог забыть про нож и где он сейчас лежит. Хочет подождать и проверить, что я буду делать?
– Ты многое обо мне не знаешь. – Он вернулся в спальню за кувшином с водой, которая грелась у камина. – Не могу дождаться возвращения домой, в страну, где нужно всего лишь повернуть кран, чтобы потекла горячая вода.
– Я… что? – Я повернулась к нему. – Что ты имеешь в виду?
Полуулыбка вернулась.
– В Атлантии во всех домах горячая вода течет прямо в ванны и раковины.
– Ты лжешь.
Кастил поставил кувшин на столик рядом с ванной и посмотрел на меня.
– Зачем мне лгать о таком?
– Потому что ты лжец? – предположила я.
Он ослабил воротник и негромко хмыкнул.
– Поппи, ты меня ранила. В сердце. – Он прижал руку к груди. – Опять.
– Не хнычь. Ты исцелишься. Опять, – огрызнулась я. – К сожалению.
Кастил усмехнулся.
– Похоже, не только я лжец. – Он взялся за подол туники. – Ты очень огорчишься, если я не исцелюсь.
– Мне все равно… – Я вытаращила глаза, когда он стянул через голову тунику. – Что ты делаешь?
– А на что похоже? – Он показал на ванну. – Я недавно перепачкал руки практически разложившимися трупами. Буду мыться.
Кастил отвернулся и вылил в ванну теплую воду. На мгновение я потеряла дар речи. Отчасти от того, что не могла поверить, хотя еще и потому, что он… проклятье, его тело – произведение искусства, даже со всеми многочисленными порезами и тонкими шрамами, которые я едва различаю в приглушенном свете ламп.
– Почему ты делаешь это здесь?
– Потому что это моя комната. А на остаток ночи, уже небольшой остаток, это наша комната.
Он наклонился над ванной и взял кувшины с водой, которые я не использовала. Мышцы на его плечах и спине интригующе двигались под туго натянутой кожей.
Мое сердце припустило вскачь.
– Я использовала воду в ванне…
– Вода достаточно чистая, – оборвал он. – И мне приходилось делить гораздо более грязную воду с гораздо менее интригующими людьми.
– Разве ты не мог пойти в другую комнату и там принять ванну? Со свежей водой? Уверена, здесь многие охотно бы услужили своему принцу.
– Здесь многие были бы рады услужить мне. – Он глянул на меня, вскинув брови. – Но оставить тебя одну? Когда ты готова на любое безрассудство, пусть даже волнующее? Ни за что. Я не могу поставить кого-то снаружи комнаты караулить тебя всю ночь. Всем нужен отдых. И мне нужен отдых.
– Почему? Потому что мы завтра уезжаем?
– В бурю мы не поедем. Она сильно затруднит путешествие. Знаешь, это та самая буря, что настигла бы тебя, если бы тебе удалось сбежать.
Он опустил руки к пуговицам на штанах…
Я быстро отвернулась.
– Не могу поверить, что ты это делаешь.
Кастил усмехнулся.
– Как будто ты этого всего уже не видела.
– Это не означает, что мне снова нужно смотреть на все это, – бросила я в ответ и услышала, как ткань с тихим шорохом падает на каменный пол.
– Интересный выбор слов.
Твердя себе, что я не должна смотреть, и в то же время не в силах устоять, глянула в сторону ванны…
Я мельком увидела бронзовую кожу, припорошенную темным волосками, сильные бедра и мускулистый зад. Его тело в самом деле произведение искусства, и все шрамики только странным образом добавляют совершенства.
– Ты могла сказать, что не хочешь все это видеть, – сказал Кастил.
От неожиданности я отвернулась с пылающими щеками. Он залез в ванну, и вода плеснула о стенки.
– Можешь смотреть. Теперь у меня… более пристойный вид.
Я сложила руки на груди.
– Хотя и близко не пристойный для глаз бывшей Девы, – продолжал он.
На этот раз я повернулась к ванной комнате. Я увидела лишь затылок и широкие плечи, но и этого более чем достаточно.
– Но, полагаю, дело не в том, что прилично или ожидаемо, правда? Ты не из тех, кто послушно следует правилам.
Я покачала головой, хотя Кастил не мог меня видеть. Он взял мыло и взбил пену между ладонями.
Он прав. Меня не волнует то, что прилично или ожидаемо, и так было задолго до того, как он ураганом ворвался в мою жизнь. Но никак нельзя, чтобы он остался со мной в этой комнате. Я оторвала от него взгляд и повернулась…
– Сходи за ножом, – остановил меня голос Кастила.
Я резко глянула в его сторону. Плеснула вода. Как он узнал?
– Ты ведь этого хочешь? Если с ножом ты чувствуешь себя безопаснее, то я не против. – Он плеснул воду на лицо, она потекла по шее и великолепным линиям плеч. – Возьми его, Поппи.
У меня пересохло во рту.
– Ты не боишься, что я воспользуюсь им против тебя, пока ты принимаешь ванну?
– Я рассчитываю на то, что ты снова им воспользуешься. Если нет, я буду потрясен. Вот почему я не принес сюда мечи. Подумал, что ты можешь завладеть одним из них.
Могла бы, если бы они оказались поблизости. Я разжала руки и опустила по бокам. Он предлагает мне некоторую степень защиты, ощущение безопасности. Кому-то это показалось бы позитивным моментом. Но не мне. Это оскорбительно и бесполезно. Мы оба знаем, что ножом можно лишь порезать его до крови, и то ненадолго.
Но я все равно подбежала к ножу и подобрала его. Нарастающее раздражение улеглось, когда я увидела кровь на лезвии. Его кровь. У меня внутри все перевернулось. Я поднялась на ноги.
– Хочешь узнать о стране, где горячая вода течет, стоит только повернуть кран? – поинтересовался Кастил.
Я услышала, как капает стекающая струйками вода. Да, я хочу, пусть и не очень-то верю в то, что такие чудеса существуют. Тем не менее я ничего не ответила. Взяла полотенце, с которым вышла из ванны, и вытерла нож.
– Там есть нагреватели и трубы, – начал объяснять Кастил. – Трубы идут от нагревателей, которые обычно находятся в комнате рядом с кухней. Оттуда горячая вода течет по трубам туда, где она нужна.
Во мне невольно пробудился интерес, и я ему уступила.
– Что за нагреватели?
– Они похожи на… большие печи, где топливо нагревает большой бак с водой.
Он без предупреждения встал, и вода потекла по блестящей спине, между…
С колотящимся сердцем я отвернулась от ванной комнаты. Спустя несколько секунд оглянулась через плечо. Он как раз выходил в спальню с полотенцем, повязанным вокруг бедер. Он… у меня нет слов, чтобы описать степень неприличия. Или наоборот, в моей голове вертится слишком много слов…
Кастил улыбнулся мне и направился к узкому шкафчику у стены, который я не исследовала. Открыв его, он достал что-то похожее на черные штаны.
– Электрические приборы и нагреватели, и да, в Атлантии во всех жилых домах и разных заведениях, независимо от того, кто в них живет, есть электричество.
Устремив взор на огонь, я думала о том, что он сказал. Если он не врет, то это, наверное, главное из многих отличий его королевства от того, в котором я выросла. В Солисе электричество есть только у самых богатых и у людей с хорошими связями.
– Как такое возможно?
– Может, здесь ресурсы ограничены, но это не обязательно. Все решают Вознесшиеся, – ответил он.
Я бросила на него быстрый взгляд. Он сменил полотенце на штаны. Они были более свободными и сидели на его бедрах неприлично низко, держась на каких-то шнурках и словно отрицая силу земного тяготения. Кастил собрал нашу одежду в корзину для белья и выставил из комнаты. Закрыв дверь, он сказал:
– Основную роль в их всестороннем контроле играет создание пропасти между имущими и неимущими смертными.
Кастил сел в кресло в углу, откинулся на спинку и положил щиколотку одной ноги на колено другой. Мне не доводилось видеть более высокомерной и непринужденной мужской позы. Он лениво постукивал пальцами по подлокотнику.
– Таким образом, люди, едва имеющие средства на существование, оборачивают свой гнев на тех, кто имеет намного больше, чем нужно. И никогда на Вознесшихся.
Я не могу оспорить эту точку зрения. Пропасть в Масадонии была отчетливой и широкой, как и в столице. Хотя Лучезарный ряд, где жили некоторые Вознесшиеся и богачи, протягивался всего на несколько кварталов, лучший район в Карсодонии представлял целый город. А все остальные дома, как и хижины вблизи Вала в Масадонии, были приземистыми и наползали друг на друга.
– Атлантия управляется иначе? – с вызовом спросила я, прижав нож к груди.
– Да.
Я вспомнила слова Лэнделла.
– По-моему, в Атлантии есть какие-то проблемы.
Его пальцы замерли.
– Поппи, проблемы есть везде.
– А проблемы Атлантии связаны с ограниченным пространством и непригодными землями?
Он склонил набок голову.
– Когда-то Атлантия простиралась от моря Страуд далеко за пределы гор Скотос. Мой народ возводил города и возделывал землю там, где сейчас правят Вознесшиеся. Когда мой народ отступил в конце войны Двух Королей, мы потеряли все эти земли. А теперь у нас просто кончается свободное место.
– А что случится, когда оно у вас кончится?
– Я этого не допущу, – ответил Кастил и выпрямился. – Я думал, что ты спишь, когда пришел. У тебя, наверное, был гораздо более утомительный день, чем у большинства из нас.
– Я спала, но…
Мой взгляд упал на его грудь, на тугие мышцы живота. Свет от камина оставлял мало простора для воображения.
– Я тебя разбудил? Прости. – Извинение прозвучало вполне искренне. – Поппи, нам о многом нужно поговорить.
– Да. – А именно – обо всей чепухе с женитьбой. – Но не обязательно разговаривать без рубашки.
– Мне вообще не нужна одежда, чтобы разговаривать. – На его губы вернулась порочная усмешка. – Уверяю тебя, некоторые самые интересные беседы проходят без одежды.
У меня вспыхнули щеки.
– Уверена, у тебя очень большой опыт по части таких бесед.
– Ревнуешь? – Он поставил локоть на подлокотник и подпер ладонью подбородок.
– Вряд ли.
Усмешка стала шире, и хотя ямочку не видно за пальцами, прикрывшими челюсть и щеки, я знаю, что она должна быть на месте.
– Значит… это отвлекает?
– Нет, – солгала я, а потом добавила еще лжи: – Даже близко нет.
– А, я понял. Ты ослеплена.
– Ослеплена?
Я едва сдержала удивленный смех. И вот опять Кастил слегка расширил глаза, приоткрыл губы, и надменность исчезла. Он словно снял маску, но я не знаю, не сменила ли ее просто другая маска, тем более что это выражение быстро пропало, и его черты опять стали непроницаемыми.
