– Куда это?
– Если я расскажу об этом герцогу, то он попросту в такое не поверит! Вот, ты и подтвердишь! Хотя… у тебя есть во что переодеться?
– Некогда мне туда-сюда ходить. Кто будет часы ремонтировать?
– Тут так много работы?
– Пошли, покажу…
И в течение получаса посланника протащили по всем четырём этажам! Подробно пояснив реальное положение дел. Вилем не стеснялся в убийственных характеристиках относительно мастера, который тут всем заправлял.
– Все доски и балки пола под механизмами пропитаны маслом. Упадет свеча – башне конец! Я как-то даже и не могу предположить – для чего его сюда столько лили? А вот некоторые механизмы – вообще непонятно на чём держатся, всё давно проржавело и прогнило. А под колоколом лучше даже и не дышать, не то что ходить… там доски такие трухлявые…
Обалдевший посланец присел на ступени лестницы, снял берет…
– Что же я скажу герцогу?
– Правду.
– Часы можно починить?
– Да. Это будет трудно, но я сделаю. Порукою тому будет моя голова.
Придворный только усмехнулся – плата представлялась ему совсем неравнозначной. Государственные интересы – и голова какого-то мастера… смешно даже сравнивать!
О чём он и поведал собеседнику.
– Так я ещё не мастер… подмастерье.
– Что, во всей гильдии механиков не нашлось никого, кто взялся бы за столь серьёзную работу?
– Чтобы поставить на кон свою голову? Они все хотят жить – и жить хорошо!
– А ты, стало быть, не хочешь?
– Я готов рискнуть, – пожал плечами парень.
– Так… ладно! Что тебе нужно для работы?
– Еда и питьё – чтобы на рынок не ходить. И не тратить на это время. Пара человек, которые станут выносить мусор. Доски пусть привезут – потом надо будет пол перестелить. Инструмент у меня свой, железо есть, а в пристройке имеется горн – с остальным я справлюсь.
Посланник кивнул. Слов на ветер он бросать не стал, показав, что является человеком дела.
И явившийся вечером посмотреть на башню один из подмастерьев был немало ошарашен, увидев на подходе пару стражников, которые недвусмысленно послали его куда подальше. А из подъехавшей на его глазах телеги дюжие мужики стали выгружать доски и что-то ещё.
В башню гостя, разумеется, не пропустили. А когда он стал настаивать, что прибыл по поручению главы гильдии, ему недвусмысленно пояснили – где именно, и в какой компании домашних животных, стражники означенного главу видели.
Лезть на рожон подмастерье, разумеется, не стал. Вернулся и обо всём подробно доложил. Спешно было созвано собрание мастеров, и где-то после обеда, уважаемые мессиры смогли, наконец, обменяться мнениями по данному вопросу.
Ни к какому конкретному выводу никто так и не пришёл. Договорились послать депутацию к герцогу – прояснить ситуацию с ремонтом. Ибо делать вид, что ничего не происходит, было уже невозможно.
Долгое время препирались относительно состава депутации. То, что в неё будет входить глава гильдии, даже не обсуждалось. Но он же не может пойти один – это проявление непочтения к персоне герцога! Его непременно должны сопровождать и прочие уважаемые мастера.
Должны-то должны, но визит вполне мог закончиться где-нибудь в весьма неуютном месте – а вот туда никто категорически не хотел.
Короче, состав депутации с трудом сформировали только к обеду следующего дня. Идти во дворец было уже поздно, отложили это на утро.
А утром главу гильдии подняли с постели стражники – герцог выражал своё недоумение столь затянувшимся молчанием гильдии!
И пришлось главе срочно одеваться и топать во дворец в одиночку. Под присмотром хмурых сопровождающих. Не получилось прихватить с собою хоть кого-нибудь из тех, кого вчера выбрали с таким трудом. А может быть, затягивая принятие решения, они именно на это и рассчитывали?
Его светлость встретил гостя с плохо скрываемым раздражением. Сесть, разумеется, не предложил – и это было дурным предзнаменованием.
– Ну, мастер Горт, что вы можете мне поведать хорошего? За плохое не спрашиваю, я уже и так в курсе дела…
Главный гильдеец аж вспотел – хотя от слов властителя веяло буквально холодом.
– Мы…
– Не вы. А один из подмастерьев вашего мастера. И как прикажете это понимать? Лично мне приходят на ум две причины…
Герцог поднял руку и загнул палец.
– Первое – ваши мастера достигли столь невероятных успехов в своём ремесле, что для ремонта часов вполне достаточно привлечь одного из подмастерьев. Его уровня для этого вполне достаточно. Правда, возникает вопрос – отчего я не вижу никаких последствий этих успехов хоть где-нибудь? Гильдия механиков предпочитает зарабатывать на стороне? И где же?
Горт судорожно сглотнул – призрак обвинения в государственной измене замаячил где-то совсем близко.
– Второе. И, как мне кажется, наиболее понятное объяснение происходящего. Вы, дорогие мои «мастера» несколько зажрались! И утратили последние крупицы своего мастерства! Мой посланник осмотрел часовую башню. Чудом является то, что она вообще ещё стоит! Независимо ни от чего, те, кто ухаживал за нею раньше, будут изгнаны из города и изо всех наших владений. Их имущество будет конфисковано. И это, мой дорогой Горт, только начало! Вы меня знаете!
Глава гильдии, действительно, знал тяжёлый характер властителя…
И сам факт того, что он смог сегодня вернуться домой самостоятельно и своим ходом, можно было считать невероятной удачей!
А Вилем работал.
Из башни постепенно выносился всевозможный мусор, допоздна горел горн… сновали туда-сюда немногочисленные помощники, которых прислал посланник герцога. Да и он сам периодически наведывался в башню, чтобы уяснить для себя положение дел.
– Неужели всё тут настолько запущено? – спросил он у парня. – Как же оно вообще до сегодняшнего дня работало-то?
– Ну, просто запустить часы я могу относительно быстро… – пожал плечами тот. – Но навряд ли герцог будет доволен, если они снова встанут через какое-то время. Я хочу капитально отремонтировать механизм. Чтобы он, даже и при таком ненадлежащем уходе, смог бы проработать достаточно долго. Тот мастер, что когда-то его изготовил, думал, как я полагаю, точно так же.
Придворный только головою покачал.
– У тебя осталось пять дней! Успеешь?
– Если не будут мешать.
Собеседник понимающе кивнул. И уже через несколько часов у башни появились дополнительные посты стражников. А проезд к ней любых повозок был запрещён. Так – спокойнее! Для герцога. Проблемы горожан никого не интересовали.
3
Дом…
Хоть и давно покинутый хозяевами, он выглядел на удивление прочным. В нём не наблюдалось привычной для брошенного строения опустошённости и ветхости. Казалось, что кто-то продолжает за ним ухаживать. Даже трава, которая неподалёку от дома разрослась достаточно буйно, около его стен не вырастала выше определённого предела. На крыше дома не заметно было и следов, оставленных птицами – они словно избегали садиться на неё.
А вот доски и деревянные щиты, некогда прибитые на двери и окна – они явно несли на себе печать времени. Дерево рассохлось и покоробилось.
Неприметный человек присел на корточки и присмотрелся.
На земле лежало старое колесо от телеги. Давно уже лежало…
Так, что часть его почти касалась стены дома. И вот именно эта часть, на величину, приблизительно ладони, разительно отличалась от остального колеса.
Железная шина, которой было когда-то оковано колесо, по большей части проржавела и осыпалась бурым порошком – железо уступило времени. Но вот на том участке, что был около стены – остатки шины уцелели. Да, металл, разумеется, потемнел – но не рассыпался. Да и часть колеса около стены, в смысле – дерево, тоже сохранилась весьма неплохо. В то время как все прочее почти сгнило и рассыпалось. И не удивительно – восемь лет всё-таки прошло!
«Значит, граница влияния того, что находится в доме, заканчивается на расстоянии двух ладоней от стены» – отметил для себя визитёр.
Выказывать явный интерес к «заброшенному» дому явно он очевидно не хотел. И поэтому, обойдя строение, перебрался через обветшавший забор во двор, где его действия могли остаться незамеченными случайными прохожими.
Во дворе всё обстояло похожим образом. Никем давно не тревожимая растительность заполнила весь двор – лишь вдоль стены был виден четкий, шириной в две ладони, просвет – там, где трава почему-то не росла.
Здесь находилось то, к чему и стремился незваный гость – дверь выхода во внутренний двор. Разумеется, она была точно так же заколочена, как и та, что выходила на улицу. И точно так же, как и на улице, эти доски давно растрескались, а шляпки гвоздей местами вообще поотваливались.
«Странно… часть колеса, что касалась дома, не пострадала со временем. А вот доски и гвозди, которыми забили входы и окна – напротив, пострадали весьма заметно. Почему? Надо будет прояснить этот факт».
В руках тускло блеснул металлом маленький ломик. Доски внезапно подались почти без всяких усилий.
«Как закрыта дверь? Если на засов изнутри – одно дело, а если на ключ…»
Но замочной скважины здесь не имелось, так что ключ, по понятным причинам, отпадал.
На свет божий появился магнит, которым гость провел вдоль дверного косяка. Ещё раз…
«Есть!
Здесь, стало быть, засов…»
Дальнейшее было делом техники.
Просверлить отверстие под засовом удалось со второй попытки. Визитер не смог сразу определить место, где надо было это делать, и сверло уперлось в металл. Ничего, возьмём пониже…
В отверстие было вставлена изогнутая железяка, с помощью которой он и постарался как-то сдвинуть засов в сторону. Это удалось далеко не сразу, пришлось изрядно попотеть. Но – дверь чуть скрипнула, приотворившись…
Гость чуть задержался на пороге, разжигая потайной фонарь – и шагнул в темноту.
– Мастер…
Глава гильдии резко обернулся. Погружённый в тяжкие раздумья, он не обратил внимания на то, что его постоянный спутник уже какое-то время стоит на пороге, ожидая, пока его заметят.
– Норген! Прости, я задумался… Проходи! Что скажешь?
Гость скользнул вдоль стены к тому месту, где он привык всегда находиться.
– Мне удалось проникнуть в тот дом.
– И что там есть интересного?
– Вы сами там хоть когда-нибудь бывали раньше?
– Нет. Тогда я ещё не был главой гильдии.
Спутник мастера покивал.
– Понятно… Что вообще известно о доме и его хозяине?
– Да… Почти ничего и не известно… Он был на нехорошем счету у городских властей. Мастер – и выдающийся! Но слишком уж странный и непочтительный. Его давно бы изгнали из города, но он мог починить сколь угодно сложный механизм – и взять за это совсем смешные деньги! Это и удерживало чиновников от поспешных выводов. А на что он жил… – Горт пожал плечам. – Этого так никто и не узнал. Он и за едой-то на рынок приходил раз в неделю…
– Простите, мастер, но вы можете вспомнить имена тех, кто опечатывал этот дом?
– Ну… Вильбрауд – он был тогда главой нашей гильдии. Мейерс – от городских властей… Других не помню.
– Спасибо, мастер. Я только о Мейерсе ничего не знал. А обо всех прочих уже выяснил.
Глава гильдии поднял голову.
– И что же ты выяснил?
– Они все умерли. За срок от двух недель до полутора месяцев. Все, кто закрывал дом и вбивал гвозди в его стены. Даже и подручный плотника, который непосредственно это делал – он вообще отдал богу душу уже через три дня. Полагаю, что и мессир Мейерс их ненадолго пережил…
– Это… это совпадение!
– В шести случаях из шести? – Норген только головою покачал. – Какое-то странное совпадение, вы не находите? Досталось всем!
Горт только руками развёл – ответить ему было нечего.
– Дом… – посмотрел на входную дверь гость. – С незаржавевшими за восемь лет дверными петлями. На улице прохладно и сыро – а в доме тепло, словно недавно протопили печь. И свежий воздух, будто его проветривали только что. Ни пылинки! Приходилось ли вам такое видеть в брошенных домах? Нет? Я так и думал…
Он поджал губу, словно что-то вспоминая.
– Неожиданно много книг и трактатов по… медицине! Зачем это нужно механику? Странная кровать – вокруг которой стоят непонятные механизмы… Причём – маленькая кровать, взрослый туда не уляжется! А на столе в его мастерской лежит вот это… – он опустил на стол перед мастером рисунок на листе бумаги. – Что это такое, мессир?
