– Бюджет пилит, только искры летят.
– Ты можешь ему позвонить? – пересиливая себя, спросил Максим.
Он совсем не прочь был пройтись по теневой стороне Сажина, но понимал, что нельзя отвлекаться от главного.
– Почему не могу?
– Может, позвонишь, спросишь, что там за люди пропали, кто именно? Да и насчет Скалочникова. Может, Сажин что-то знает?
– Как-то неопределенно все, – заявил Стасов. – Узнай то, не знаю что. Тут не звонить, а с глазу на глаз говорить надо. Позвоню, съезжу.
– Давай! А мы пока с таксистами пообщаемся, – сказал Максим и выразительно глянул на Груздева.
Тот кивнул, соглашаясь составить ему компанию.
Эксперты еще не закончили свою работу, но уже сошлись во мнении, что Скалочников и его спутник скрылись за фабричными воротами. При этом водитель, судя по всему, шел под принуждением, возможно, кто-то угрожал ему оружием.
Следователь Тополев привлек к делу кинолога с собакой. Цыганочка взяла след, тоже дошла до ворот, где и нашла в траве кепку, судя по всему, принадлежащую Скалочникову или его похитителю.
На этом все и закончилось. Тополев не потерял инициативу, смог открыть калитку в воротах, но собака след не взяла. Он выветрился, или же Цыганочка устала. Покрытие там твердое, бетон или асфальт, следы на нем не остаются. Но и свежей грязи с обуви в тех местах тоже не обнаружилось.
Возможно, Скалочников и не был по ту сторону ворот. Но куда же он тогда делся? Обратных следов эксперты не обнаружили, да и собака не повела кинолога назад.
Стасов созвонился с Сажиным и отправился на встречу с ним, а Максим уехал на такси. Просто так, в никуда. Он позвонил в компанию, в которой работал Скалочников, сделал заказ. Ему попался совсем молодой водитель, может, чуть больше двадцати годков, вихрастый, остроносый, с улыбкой все знающего человека.
– Кутузовская, сорок девять, – сказал ему Павлов.
– Как это сорок девять? – спросил парень и выразительно глянул на вывеску возле ворот.
Здание отдела внутренних дел располагалось по адресу Кутузовская, сорок пять. Сорок девятый номер совсем рядом, на одной ноге допрыгать можно.
– А ты никогда один только стакан воды в ресторане не заказывал?
– Я что, на придурка похож?
– А я заказывал.
– Я так и понял.
– По служебной необходимости. Капитан полиции Павлов.
– Да?.. А я думал, еще один придурок!
– А кто первый?
– Я этой ночью спал, но мужики-то рассказывали! – с важным видом изрек парень.
– Что рассказывали?
– Да был там один перец, всю ночь мужиков гонял. Вызовет машину, квартал проедет, заплатит по минимуму. Как будто издевался.
– Может, не тот таксист ему попадался?
– А какой нужен был?
– Мне вот, например, Скалочников нужен, но я не знаю, как его вызвать. Позвонил, подъехал ты, снова номер наберу, появится кто-то другой, но когда-нибудь нарисуется и Скалочников.
– Так Скалочников, говорят, пропал! – заявил таксист.
– Значит, этот, который придурок, его нашел.
– Так он за ним охотился? – едва ли не выкрикнул парень.
Павлову показалось, что этим восклицанием он подтвердил какую-то свою догадку.
– Почему охотился?
– Если нашел.
– А почему искал?
– Не знаю, – буркнул парень.
– А мне почему-то кажется, что знаешь.
– Так вы из полиции?
– Начальник уголовного розыска. Новый.
– Новый?
– Старое начальство отстранено за систематические нарушения. – Максим не стал вдаваться в подробности.
– Ну да, я что-то такое слышал. Улехова посадили, да?
– Злоупотреблял очень. Причем не только этим. – Павлов приложил к горлу два пальца, сведенных вместе. – А почему ты про Улехова спросил?
– Так мужики говорят, что Скалочников его женщину обидел.
– Обидел?
– Избил, говорят.
– Так, а теперь давай крупным шрифтом, без ошибок и с запятыми. – Максим почувствовал себя Иваном Царевичем, который за чудом ходил и нашел-таки корень зла.
Знакомство с главой администрации оставило на душе у Малахова неприятный осадок, ощущение ржавчины. Как будто он технической водички попил. Это при том, что сам по себе Игорь Яковлевич Антонов обладал вполне располагающей внешностью, имел ясный взгляд и светлое лицо, может быть, несколько сладковатое, но для его должности это скорее был плюс, чем минус. Однако внутри у него хватало гнильцы. У Артема на это был особый нюх. Антонов обещал ему содействие и поддержку, но требовал понимания и, конечно же, подчинения, желательно безоговорочного. Районная полиция – это не просто закон и порядок, но прежде всего опора действующей власти.
В кабинете начальника отдела МВД витал дух полковника Улехова. Артем чувствовал себя здесь не в своей тарелке, но все же после встречи с Антоновым вернулся сюда с удовольствием. Атмосфера здесь, может, и была несколько тягостная, но сил она его не лишала, а в кабинете у Антонова ему казалось, что по углам там прятались энергетические вампиры.
Не успел Малахов перевести дух, как появились Груздев и Павлов.
– Докладывайте. Можно без предисловий, – заявил Артем.
– Хотелось бы и без траурных прелюдий, – сказал Груздев и уныло усмехнулся.
– Что за пессимизм?
– Скорее хорошо информированный оптимизм, – проговорил Павлов.
– Что ж, прелюдия прозвучала. А кого хороним?
– Скалочникова. Улехов жил с любовницей, а этот таксист ее очень сильно обидел. Сегодня ночью Улехов с него спросил через своего Шестакова. Кто-то подсел к Скалочникову в машину и, угрожая оружием, заставил ехать на улицу Фабричную, в охранное предприятие «Гарда». Там Скалочников и сгинул.
– Есть какая-то информация на этот счет? – спросил Артем.
– Есть предположение, что в «Гарде» бандиты Шестакова убивают людей.
– Каких людей?
– Сажин считает, что там, в подвалах, они расправляются с теми персонажами, которые им не угодны.
– Сажин считает?
– Стасов с ним сегодня говорил.
– А сам Стасов не знает?
– Там, если честно, темный лес, – проговорил Груздев. – Стасов говорит далеко не все, что знает, боится. Но завесу он все же приоткрыл, узнал у Сажина, что Улехов Скалочникова искал.
– Искал, чтобы наказать?
– Ну да.
– Сажин так сказал?
– Да. Таксисты подтвердили. Скалочников на самом деле Стеллу обидел.
– Стеллу?
– Любовницу Улехова.
– Скалочников ее обидел и ответил за это? Так получается? – расставлял акценты Малахов.
– Все показывает на это.
– Нет никаких сомнений?
– Да как же без них, противных? Как-то странно Скалочников в «Гарду» попал. Почему машина на виду стояла? Ее можно было где-то в городе приткнуть, а Скалочникова в «Гарду» через главные ворота доставить. Никто и не узнал бы.
– Да, так оно и вышло бы, – подхватил Груздев. – А тут как будто указатель был вывешен.
– Кто его вывесил?
– Таксисты видели человека, который мог все это сделать, – сказал Павлов. – Он вчера ночью метался из одной машины в другую, возможно, Скалочникова искал.
– Субъективный портрет готов?
– Пока только работаем над этим. Думаю, он будет. А вдруг это какая-то подстава? Ведь такое вполне возможно, – не стал отрицать Павлов.
– Но визит Шестакову нужно нанести в любом случае, – поднимаясь со своего места, сказал Артем.
– Когда?
– Да прямо сейчас.
Массаж выдавил из его тела старую усталость, но прилив новых сил вызвал сонливость. Шестаков развалился в кресле, клюнул носом и задремал.
Гуляй не стучал в дверь, в кабинет зашел молча, но Шестаков очнулся и спросил:
– Чего тебе?
– Труп вывезти надо, – сказал Гуляй. – А то ведь менты тут шарятся, вынюхивают. Как бы всей толпой не навалились.
– Почему труп до сих пор не вывезен?
– Так вы же не сказали.
– Как это не сказал?
– Вы хотели сказать, – с едва заметной усмешкой проговорил Гуляй.
– Ты чем думал? Сейчас чего тут торчишь? Жмура срочно, прямо сей же миг давай на выезд!
Гуляй согласно кивнул и ушел.
Шестаков поскреб щеку, в раздумье глядя ему вслед, и вышел из-за стола. Ничего никому доверить нельзя, все самому нужно делать.
В приемной Шестаков поскользнулся и чуть не упал. Пол сухой, ровный, а он едва на задницу не сел. Это плохая примета. Надо будет здесь все святой водой окропить. Если уже не поздно.
