Евгения Майер "200 по встречной"

Захар не принес и цветочка, а тут целый букетище! Забыл? Решил исправить свою оплошность? Но смутное чувство внутри говорило обратное. Если сразу не принёс цветы жене в больницу, то вряд ли прислал бы курьера.

А что, если муж и не собирался дарить цветы? Что, если это от другого мужчины?

Я приподнялась на кровати. Сон сняло как рукой. В голове снова бушевал ураган из мыслей.

Мне хотелось спросить мужа, поблагодарить, но будто невидимая преграда останавливала от этого шага.

Господи, неужели у меня есть любовник?! И именно поэтому я ничего не чувствую к Захару?

Вертела в руках картонное сердечко, и испытывала желание выкинуть, чтобы не спровоцировать скандал. Захару будет удобно обвинить меня в измене, и потом сделать виноватой во всем. Могла ли стать авария следствием моего предательства? Возможно, я была с любовником, мы поссорились, и после я в неадекватном состоянии села за руль…

Бр–р–р–р!

Нет!

Я даже мысли не могла допустить, что так поступлю. Совершить самоубийство ради чужого мужчины – это точно не в моих принципах.

Но зачем тогда я выходила замуж?!

– Чертова память, – выругалась вслух. – Если я стала другой, как тогда вспомнить, что было в голове у Анастасии из прошлого?

Рассмеялась.

Ну вот, я уже разговариваю сама с собой. Похоже, дома меня ждет кот, с которым я буду вести задушевные беседы.

Остаток дня я провела в раздумьях. Это занятие последнее время больше всего меня увлекало. Врач запрещала смотреть телевизор, пользоваться гаджетами или читать. Информативная нагрузка должна быть минимальной. Хорошо, что Захар принес мне новый смартфон, чтобы можно было слушать аудиокниги или узнавать последние новости. Иначе от собственных мыслей точно сошла бы с ума.

Я доставала изредка открытку и рассматривала, будто она могла помочь и подсказать, кто ее отправитель.

А вечером попробовала позвонить в службу доставки цветов и спросить кто является заказчиком. Шансы минимальные, но все же…

– Он пожелал остаться неизвестным, – сообщил приятный женский голос.

Я только покивала. Конечно, как бы не так! Было бы слишком легко и просто взять, и разгадать эту загадку.

Но на следующий день меня ждало еще более шокирующее открытие.

Глава 3

Вечером ко мне пришла яркая брюнетка. Ухоженная, без единого изъяна во внешности.

Она залетела как вихрь в палату, цокая каблуками. Звук был как молот по наковальне.

Я от нервозности стиснула зубы. Стало немного стыдно. Я ее не знаю, но испытываю неловкость из-за своего побитого вида. От возникшего комплекса сразу себе нарисовала радужную картину, как эта красотка пользуется успехом у мужского пола.

Девушка с броским мейк-апом в брючном костюме изумрудного цвета с глубоким декольте села напротив меня и потрепала по руке:

– Настюха, ну как же ты так, – она улыбнулась, и легким жестом откинула с плеча золотистый локон, затем, наклонившись, расцеловала меня в обе щеки.

– А вы кто? – смущенно пробормотала, разглядывая ее маникюр. Или подруга, или сестра, решила я, пока она, оглядывая палату, морщила нос.

– Да, да, врач говорил, что ты ничего не помнишь, но я не думала, что настолько, – она перевела взгляд на меня, и я только сейчас заметила в глубине зеленых глаз ледяную уверенность.

– Я твоя подруга, Алина, – и она протянула руку с улыбкой, – приятно познакомиться, красотка.

Последнее слово я невольно приняла как издевку. Может, она и не хотела обидеть, но где-то внутри резануло острым лезвием цинизма.

– Взаимно, – откликнулась, и попыталась выдавить ответную эмоцию радости, но получилось слабо. – Расскажи, как мы познакомились.

И в этот момент мне показалось, что она растерялась. Но не подала виду, и достав из сумочки мобильник, снова заговорила:

– Мы учились с тобой в институте. Вместе одно время снимали квартиру, а потом нашли себе парней, – и она подмигнула.

– Я стала жить с Захаром? – попыталась угадать.

– Нет, я начала жить с одним из своих любовников, – отрезала она, как–то странно оглядывая меня, будто с высокомерием и жалостью. – А вообще, было бы классно, чтобы ты поскорее вспомнила все…

Она мечтательно закатила глаза, и снова сменила выражение лица на более мягкое и дружеское.

– Мы с тобой в клубах так зажигали на выходных.

Я с удивлением слушала ее рассказы о наших «потрясных уикендах» и отказывалась в это верить. Почему мне казалось, что ночная разгульная жизнь – это не мое? И как меня отпускал муж на эти вечеринки? Или мы ходили все вместе?

Алина говорила, и говорила, но мне стало вдруг совершенно неинтересно ее слушать. Я как будто вынуждена была узнать чужую биографию, которая вовсе не подходила под мой типаж.

– А я в клубе познакомилась с мужем? – внезапно задала я вопрос, и словесный поток, начинающий раздражать, прекратился.

– Я не помню подробностей. У вас как–то быстро закрутилась любовь-морковь, а потом и свадьба… У него лучше спроси, он тебе в подробностях расскажет о ваших свиданиях и знакомстве, – и Алина широко улыбнулась.

После этого сменила тему, и снова начала рассказывать о себе и крутом любовнике, который работает в одном из филиалов крупной нефтеперерабатывающей компании.

Как только подруга ушла, я почувствовала себя неважно. Сладко-приторный аромат ее парфюма еще долго витал по палате, пока не попросила проветрить комнату. Голова нещадно гудела, и даже укол подействовал только спустя некоторое время.

«Почему ее духи меня так раздражают? – думала я, разглядывая мелкие трещинки на потолке. – Навязчивый цветочный запах отдается в затылке тупой болью… или это аллергия?».

Снова куча вопросов переполнили мое сознание и терзали новыми задачами без решения.

Я вспомнила, как задала Алине вопрос про замужество, и она, скривившись ответила, что не замужем. В ее глазах появился вновь стальной недобрый огонек. Может, она просто мне завидует? И ей неприятно, что ее красота не находит отклика в мужских сердцах?

Я перевернулась на бок, и закрыла глаза. Надо уже заканчивать быть параноидальным шизофреником, который вечно видит нечто пугающее. Вероятно, моя неуверенность в близких вызвана именно полным отсутствием воспоминаний. Для меня это чужие люди, которым я не доверяю.

Глава 4

Мои унылые будни в больнице продолжались и тянулись нещадно долго.

Лечение, процедуры и медицинская диагностика – все мои развлечения на день. Врач разрешил мне смотреть телевизор или читать по двадцать минут в день. И это короткое время для меня было счастьем. Наконец–то не белый потолок и разглядывание деталей у медицинской техники, что окружала.

Доктора удивлялись: после аварии, которая произошла, на мне не было ни ссадин, ни синяков, ни травм. Только сотрясение, стершее напрочь мою память. Куча таблеток, диагностика мозга, множество рекомендаций – порой я мечтала, что лучше бы сломала руку, чем быть полностью белым листом в собственной жизни.

День ото дня я чувствовала себя намного лучше.

Захар приходил ко мне каждый день, и однажды он пришел и принес наши фото со свадьбы.

– Привет, Насть, – поцеловал в щеку, а мне невыносимо захотелось вытереть то место, где прикоснулись его губы, но я воздержалась.

Муж был чужим. За две недели в больнице я не смогла себя заставить почувствовать его как мужчину, с которым у меня когда-то были интимные отношения.

– Смотри, что я тебе принес, – у него в руках был кожаный коричневый альбом.

Захар открыл, и я с любопытством рассматривала себя в свадебном пышном платье. Родственники, цветы, улыбки… я смотрела на чужую незнакомую мне жизнь, на торжество, о котором нет и частички воспоминания. Муж показывал на людей и пояснял, кто они. Я чувствовала себя так, как будто пришла в новый коллектив и только что увидела первый раз мужчин и женщин, с которыми придется работать. Мои друзья и близкие – абсолютно незнакомые лица.

– А вот здесь – то, как мы летали на выходные на Карибы, – муж перелистнул страничку, и солнечные фото с морем и нашими улыбками заворожили непосредственностью и беспечностью.

Я разглядывала саму себя, и пыталась будто примерить этот образ девушки с фото. Обнимала Захара, прижималась к нему…

На одном из фото мы целовались, и мне вдруг стало стыдно перед мужем. Почему же я настолько к нему холодна? Что со мной не так? Ведь это моя жизнь, это правда мое прошлое, что было реально со мной!

– На Карибах было классно, – мечтательно выдохнул муж – Море, теплый песок, прогулки на яхте. Мы пообещали друг другу, что обязательно полетим туда еще раз, – и он сделал паузу, после которой мне стало жутко неудобно. – Настюш, я люблю тебя, моя кошечка!

Я молчала. Соврать? Сказать, что чувства взаимны?

Повисла неловкая пауза.

– Прости, я ничего не помню, – произнесла в свое оправдание, и отвела взгляд, лишь бы не смотреть ему в глаза.

Больно и стыдно. Он любит меня. Каждый день приезжает, приносит вкусности, старается помочь все вспомнить. Другой бы занялся бы своими делами, и вовсе не пытался ободрить или позаботиться. Кому нужна жена без памяти? Ведь никто не гарантирует, что я все вспомню. Это как начать жить заново. Хочется ли здоровому и красивому мужчине терпеть мои комплексы, когда он пытается прикоснуться ко мне?

– Я верю, мы справимся, – говорит Захар – Я с тобой, любимая, и, если нужно готов на все.

– Расскажи мне про меня, – попросила, и улыбнулась от нелепости фразы.

– Ты – ведущий журналист в местной газете. Пишешь в основном на женские темы: стиль, одежда, мода, ну, и остальные штучки, – он улыбнулся. Я только сейчас заметила, что у мужа ямочки на щеках. Он милый, но лед в моей душе был слишком толстым. Иногда это пугало, и я пыталась сопоставить факты. Если некто посылал мне цветы и был любовником, значит к нему я должна чувствовать влечение?

– Я думала, что я – врач, ну, или ветеринар, – задумчиво произнесла в ответ. – Мне кажется, я помогала людям, и это приносило удовольствие. Я не была волонтером?

– Нет, – муж отрицательно покачал головой – Когда ты окажешься на своем рабочем месте, то это принесет тебе больше пользы, чем мои рассказы.

– Я на это сильно надеюсь. А как мы познакомились? – неожиданно я вспомнила про то, что говорила мне Алина. Эта тема была для меня очень острой. Может Захар сейчас припомнит нечто неприличное?

– Мы познакомились у друзей. Был день рождения у одного из моих одногруппников по университету, и ты туда пришла с подружкой, – ответил муж.

Покивала головой. Интересно слушать о себе, как об абсолютно чужом человеке. Меня иногда подмывало попросить мужа рассказать обо мне: характер, привычки, но я останавливалась. Не будет ли это шаблоном, по которому придется себя вести, если я ничего больше не вспомню? Будет ли это моим настоящим «Я»?

Захар ушел, а у меня вновь роились как пчелы вопросы, на которые я очень хотела найти ответы.

Глава 5

Легкий стук в дверь заставил меня открыть глаза и повернуть голову. Сладкий сон тут же улетучился. Ко мне в палату зашла женщина средних лет в синем платье. Каштановые волосы струились по плечам, а в карих глазах стояли слезы.

– Доченька, моя милая, моя любимая! – она бросилась ко мне и крепко обняла.

Растерянно в ответ чуть коснулась ладонями ее спины. Понимала, что это моя мама, но среди других женщин, к своему стыду, я бы ее даже не узнала.

– Я знаю, знаю, – она берет стул и садиться напротив меня, – Ты потеряла память после аварии и ничего не помнишь, но теперь я рядом и буду за тобой ухаживать. Захар, твой муж, уже был у тебя?

– Да, – закивала в ответ. Я рассматривала ее, и находила наши общие черты. Мимические морщинки около глаз, открытый взгляд придавали ей добродушный вид. Ласковой улыбкой она согрела меня и дала понять, что в этом мире я не одинока.

– Прости, что сразу не смогла приехать к тебе. Я прилетела из Египта только два часа назад, у меня очередной отпуск. Ты сама мне подарила путевку. Это было полной неожиданностью, ты всегда дарила мне дорогие подарки, а в этом году вообще удивила, – она тепло улыбнулась. – Мне позвонили и сказали, что с тобой случилось несчастье, – всхлипнула. – Я тут же кинулась бронировать билет на самолет, но прямых рейсов не было. Только с пересадками. Да еще вылет задержали почти на полсуток из-за погодных условий…

– Мам, все хорошо, не волнуйся, все в порядке, – произнесла я. Интуитивно мне было легче всего сейчас общаться именно с ней. Я чувствовала нашу кровную связь, и полностью доверяла ей.

– Я хочу спросить, тебя, мое солнышко, что ты помнишь до аварии? – мама вдруг стала серьезной.

– Ничего. Абсолютно пусто, – откликнулась я, а в душе нарастала тревога. Почему она вдруг резко изменилась в лице?

– Перед аварией, примерно за неделю-полторы пришла печальная новость. Скончалась моя родная сестра, твоя тетя, – мама держалась изо всех сил, чтобы не заплакать. – Только это еще не все. Тебе позвонил ее нотариус и сказал, что она завещала тебе все свое наследство: бизнес в Израиле, шикарный особняк и две машины бизнес-класса.

Я от удивления приоткрыла рот. Вот так новости! Лежа на кровати, только что узнала, что стала владелицей многомиллионного состояния.

– Я?! – произнесла в ответ, когда мое онемение от шока закончилось.

– Да, ты, – мама нервно перебирала ремень от сумочки, избегая контакта глаз. – Екатерина Андреевна, моя сестра, всегда была одна. Без семьи, без детей. Все время посвятила работе, бизнесу. У нее сеть магазинов одежды и своя швейная фабрика. Может, вспомнишь, ее брендовые магазины есть и в России. «Леди Стиль».

Я призадумалась. Для меня привычные вещи: еда, одежда, названия развлекательных заведений были вполне узнаваемы. Я не помнила лишь прошлого. Будто кто–то стер именно воспоминания, а не полностью всю Вселенную.

– Мы очень давно были у нее в гостях, – продолжала мама – Ты еще училась в младших классах, а потом… потом ей постоянно было некогда, дела, бизнес. Она пыталась построить свою личную жизнь, но безуспешно. А потом узнала, что больна, и как всегда, поставила бизнес на первое место. В итоге запустила болезнь, и…

Мама глубоко вздохнула и поднесла носовой платок вновь к щекам.

– Не нужно, я все понимаю, мам, – я дотронулась ее руки. – Не мучай себя.