– Когда кровь идти перестанет. – Ангербода размазала остатки содержимого горшочка вокруг его рта с большей силой, чем намеревалась, от чего он поморщился. – Немного благодарности бы не помешало.
– Благодарность? Ума не приложу, где её можно найти. Быть может, отдашь ещё немного этой вонючей гадости своей подруге Скади, глядишь, она в обмен и отыщет.
– Перестань шевелить губами, или ты сведёшь на нет все мои труды. – Она вздохнула, поставила глиняный горшок на стол и сложила руки на груди. – Чувствую, что мне не раз придётся вытаскивать тебя из неприятностей.
– Ты не вытаскиваешь меня из неприятностей. Ты меня латаешь. А из неприятностей я выпутался сам.
– И что же, интересно, труднее? – Ангербода взяла новый отрез ткани и промокнула капли свежей крови, которые выступили на его губах, просочившись сквозь слой мази. – Видишь? У тебя снова пошла кровь от того, что ты столько болтаешь. Вероятно, тебе какое-то время следует держать рот на замке и дать ранам затянуться.
Локи протянул руку, взял её за запястье и криво ухмыльнулся.
– Это вряд ли.
Эта улыбка, хоть и была окровавленной и искривлённой, заставила её замереть, задержав руку с тканью у уголка его рта.
– Спасибо, – произнёс он, полуприкрыв глаза, и выражение его лица неожиданно смягчилось.
Ведьма вздрогнула, отодвинулась от него и начала собирать все окровавленные и испачканные тряпки в одно из вёдер.
– Ты совершенно невыносимый человек, Локи Лаувейярсон.
Мужчина обиженно уточнил:
– Почему это?
Ангербода подняла ведро.
– Я пойду к ручью, постираю их. В другой кадке есть ещё вода, можешь привести себя в порядок.
– Я мог бы просто немного постоять под дождём и избавить себя от лишних хлопот.
Он стянул грязные кожаные ботинки и промокшие шерстяные носки и свалил их друг на друга у входа в пещеру.
– Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал, – ответила ведьма, поджав губы при мысли о засохшей грязи, которую ей придётся наутро выметать из пещеры.
Локи принялся разматывать длинные полосы ткани, которыми, как обычно у мужчин, были обмотаны его икры.
– Я действительно тебя раздражаю, да?
Ангербода проигнорировала его вопрос, отнесла ведро к выходу из пещеры и, нахмурившись, выглянула наружу. Дождь лил сильнее, чем раньше.
– Пожалуй, я не стану затевать стирку до утра.
Она обернулась, но сразу же отвела глаза, так как Локи как раз снял свою окровавленную тунику и теперь, держа её двумя пальцами, большим и указательным, макал во вторую бадью.
– Так ты её не отстираешь, – вздохнула женщина и, отставив ведро, поспешила забрать одежду, всё же бросив украдкой короткий взгляд на его довольно худощавый и не слишком мускулистый торс. Она приказала себе не разглядывать гостя слишком пристально и перенесла своё внимание на тунику: расстелила её на столе и начала тряпкой оттирать пятна крови.
– Мои штаны тоже грязные, – невинно произнёс Локи, потянувшись к завязкам на упомянутой одежде, но Ангербода подняла руку, чтобы остановить его:
– Не нужно снимать их прямо сейчас.
– Неужели ты хочешь, чтобы я запачкал твою постель?
– А при чём здесь моя постель?
– Я мог бы лечь спать в одном из твоих платьев. Мне по душе платья. Если только у тебя есть запасные, конечно. Потому что то, что на тебе сейчас, мне кажется довольно грязным. Ты в нем спишь?
Колдунья решила не развивать тему платья.
– Какое тебе дело до того, в чём я сплю? И не думаешь же ты всерьёз, будто сегодня спишь в моей кровати – это ведь моя кровать, да и всё остальное тоже.
– Тогда, полагаю, нам придётся спать в ней вместе, – пожал плечами Локи. К её огромному облегчению, он всё ещё оставался в брюках. – Я ранен и пересёк несколько миров, чтобы добраться сюда. Можешь хотя бы удобное место для сна мне выделить, Железная Ведьма Ангербода.
Женщина слегка улыбнулась: это прозвище прозвучало неплохо.
– Ты так назвал меня из-за того, где я живу?
– Нет, из-за твоего несгибаемого характера.
– Как это мило с твоей стороны. – Она закончила с его мокрой туникой и повесила её на спинку стула, чтобы подсушить. – Твои штаны не настолько грязные, чтобы их стирать, но я постараюсь убрать пятна. Для этого не требуется их снимать, вполне справлюсь и так.
– Прекрасно. – Он плюхнулся на кровать. – Я голоден.
– Так встань и возьми еды. Я что, твоя мамочка?
– Нет, и я благодарен за это. – Мужчина вытянулся на одеялах, заложил руки за голову и, согнув одно колено, закинул сверху другую ногу. – Если бы ты была моей матерью, у меня был бы такой же простоватый выговор, как у тебя. Нет, моя матушка была той ещё штучкой.
– Должно быть, это семейное, – сказала Ангербода, садясь рядом с ним, чтобы оттереть пятно крови со штанов. – Тогда почему ты используешь её имя в Асгарде? Почему бы тебе не представляться именем отца?
– Ну, она была больше похожа на асов, чем мой отец. Или, по крайней мере, мне так кажется. – Он нахмурился. – Я не уверен. Возможно, она была одной из них. А вот он точно был великаном. Уж это я помню.
Колдунья помолчала.
– Ты не знаешь точно?
Локи посмотрел на неё со странной серьёзностью. Лечебная мазь делала своё дело – было видно, как под зелёной массой начинают образовываться струпья.
– Я мало что помню о своей жизни до Асгарда. И не говори мне, что ты многое помнишь о том времени, пока не стала Гулльвейг.
– Нет, и это уже долгое время беспокоит меня, – призналась она, заканчивая с последним пятном. Брюки, конечно, не стали выглядеть лучше, но теперь пятна были менее заметны, чем раньше. Ведьма протянула ему последний чистый лоскут ткани. – Вот, теперь можешь вытирать рот.
– Может быть, это не так уж и важно, – предположил он, бросая тряпку, испачканную в зелёной жиже, в уже переполненное ведро. – На самом деле не имеет значения, откуда мы, как считаешь? Мы живём здесь и сейчас. Мы – те, кто мы есть. Что ещё нужно?
Ангербода встала и, тоже положив свою тряпку рядом с грязными вещами, внезапно почувствовала себя опустошённой. Она подбросила дров в огонь, взяла со стола костяной гребень, расплела косу и, сев в кресло, принялась распутывать волосы. Женщина слышала, как Локи ёрзает на кровати, но никто из них больше не произнёс ни слова.
– Ты когда-нибудь сидишь спокойно? – почти закончив, поинтересовалась она. Он не ответил, и, обернувшись, Ангербода увидела, что её гость растянулся на животе под грудой мехов и неубедительно храпит. Тогда она встала и подошла к кровати, собираясь взять у него одну из шкур, чтобы поудобнее устроиться в кресле на ночь – она по-прежнему мало спала. Но, подойдя ближе, женщина увидела, что он дрожит и вряд ли готов расстаться даже с одним одеялом.
На мгновение колдунья замерла в нерешительности, а затем сняла пояс, квадрат ткани, который она повязала вокруг талии в качестве фартука, и шерстяное верхнее платье, оставив только льняную нижнюю сорочку, которую планировала постирать. Будь она одна этой ночью, то не стала бы переодеваться, но, искоса взглянув на «спящего» Локи, женщина вытащила из сундука, сделанного для неё Скади, ещё одну льняную сорочку и украдкой переоделась.
Ангербода появилась в Железном Лесу совсем недавно, и всё, что тогда у неё имелось, – это то, во что она была одета. Так что она считала, что ей повезло: теперь у неё были и время, и возможность сшить себе сменную одежду, да ещё и из таких качественных материалов, как тёплая шерсть и плотное льняное полотно, что Скади раздобыла для неё.
Оказалось, что те, у кого Охотница выменивала растения, выращивали ещё и лён, а также владели большим поголовьем овец. И ещё, по-видимому, у них было много свободного времени, чтобы обрабатывать сырьё, прясть и ткать. Это более чем устраивало Ангербоду, которую все эти дела раздражали и утомляли, хотя многие женщины, наоборот, находили подобные занятия полезными и успокаивающими. Чем больше излишков тканей будет у них появляться, – часто думала она, – тем охотнее я готова обмениваться плодами наших трудов.
– Я думал, ты не собираешься ложиться вместе со мной, – пробормотал Локи, когда она скользнула в постель рядом с ним. Он обиженно выпятил верхнюю губу. – Это из-за того, что я замёрз и изранен?
Она вздохнула про себя и порадовалась, что переоделась быстро и по возможности незаметно, заподозрив его в бодрствовании. По её опыту, когда он действительно спал – обычно за столом лицом вниз – его храп был гораздо более раздражающим.
– Возможно, это потому, что мне тебя жалко, а я испытываю непреодолимое желание заботиться о тех, кого жалею, – тихо произнесла Ангербода. – Это очень похоже на твоё непреодолимое желание продолжать болтать, когда лучше остановиться и немного подумать.
Вместо ответа Локи придвинулся к ней так близко, что между ними практически не осталось свободного пространства, но при этом их тела по-прежнему не соприкасались. Через несколько минут мужчина уже спал, а она всё лежала без сна, слушала, как он храпит, и ощущала странный трепет в груди, непрошеное волнение внутри – как будто что-то в ней пробуждалось. Определённо, было бы лучше, если бы это что-то продолжало спать, и как можно глубже, в самых дальних уголках её сознания. Так далеко, чтобы её не беспокоить.
Но Локи был непревзойдённым возмутителем спокойствия.
Её разбудил громкий шум, сопровождаемый приглушённой бранью Локи. Ангербода села и сонно потерла глаза, но стоило ей увидеть, какой разгром её гость устроил на кухне, она сразу же почувствовала себя проснувшейся.
– Я пытался приготовить завтрак, – жалобно произнёс он, заметив её взгляд. К счастью, его туника высохла за ночь и снова была на нём.
– Из чего? – спросила она, выбираясь из постели.
– Полагаю, из сушёного мяса и яиц, – сказал он. – Ведь больше у тебя в кладовой ничего нет. А я, между прочим, голоден. Ты плохо обращаешься с гостями.
Ангербода проигнорировала претензии, учитывая, что прошлой ночью она не только исцелила его, но ещё и вычистила одежду и позволила спать в своей кровати.
– Как твои раны?
– Как видишь, я разговариваю.
– Как раз это совершенно ни о чём не говорит. – Она подошла к нему и осмотрела губы. Его взгляд снова смягчился, как и прошлой ночью. И снова в её груди что-то затрепетало – сердце, поняла она и мысленно выругалась.
– Видишь? – тихо спросил Локи, указывая на шрамы. – Всё зажило.
Ведьма встрепенулась и отошла от него, внезапно почувствовав, что ей не хватает воздуха. Он занимал слишком много места – и в её пещере, и в её голове.
– Выпей пока эля. А я пойду соберу ягод к завтраку.
Она видела, как солнце светит сквозь щёлочки в двери, и решила, что утро будет тёплым, поэтому не стала надевать шерстяное платье, но всё же повязала пояс и поверх него фартук. Потом налила кружку эля и пододвинула к нему через стол. Сделав глоток, Локи довольно сообщил:
– В этот раз намного лучше, чем обычно. Новый рецепт?
Ангербода слегка покраснела и схватила корзину. Не было необходимости объяснять, что у Скади пиво получалось настолько вкуснее, что ведьма перестала варить его сама.
– Нет, я его выменяла. Пей сколько желаешь.
– Тебе не придётся повторять дважды, – крикнул Локи ей вслед, когда она вышла, прикрыв за собой дверь.
Дождь утих, пока они спали, и, вдохнув полной грудью свежего осеннего воздуха, Ангербода сразу почувствовала себя лучше.
С тех пор как она впервые появилась в Железном Лесу после своего троекратного сожжения, Лес постепенно оживал, становясь всё зеленее и зеленее с каждой весной, и она не могла не заметить, что пробуждение природы, казалось, распространялось от того места, которое она себе облюбовала. Возможно, Лес таким образом выказывал благодарность за то, что у него снова появился хотя бы один обитатель.
По мере того как ведьма удалялась от пещеры, заросли становились всё гуще, а деревья всё выше. К востоку от её жилища не было ничего, кроме гор на самом краю Ётунхейма. Скади приходила с севера, а Ангербода же теперь направлялась на юг вдоль края горной гряды, пытаясь найти какие-нибудь нетронутые ею или животными растения с ягодами. Довольно скоро она зашла в неисследованные места; даже Скади не могла найти следов животных в этой части Леса, так что ставить здесь силки было бессмысленно. Но так как остальные проверенные ей ягодные поляны были пусты, она решила, что по крайней мере осмот- рится.
Деревья как будто сомкнулись вокруг неё. Несколько раз ей казалось, что за спиной слышны шаги, но, оборачиваясь, женщина никого не видела. Она продолжала идти, но не могла избавиться от ощущения преследования. Ей казалось, что она слышит, как кто-то шепчется у неё за спиной, снова и снова неразборчиво повторяя что-то, – а потом какофония голосов, смеющихся и поющих, донесла до неё вместе с ветром слова…
Мать-Ведьма.
Вздрогнув, Ангербода зацепилась за что-то ногой и, покачнувшись, полетела на землю, выпустив из рук корзинку. Вытряхнув сухие листья и мусор из растрёпанных волос, она нащупала корзинку и только тогда заметила, что оказалась на поляне. Пытаясь рассмотреть, обо что именно она споткнулась, женщина увидела небольшой камень, а затем ещё несколько – наполовину заросшие подлеском, они располагались на небольшом расстоянии друг от друга, образуя круг.
– Фундамент, – подумала Ангербода. – Как будто оставшийся от дома.
Осмотревшись, она увидела, что вокруг поляны тянется ещё один каменный круг, даже более заметный, чем тот, о который она споткнулась. А в самом центре находилось кольцо из булыжников, расположенных чуть дальше друг от друга, – вероятно, остатки очага. Поднялся ветер, и колдунье показалось, что она снова слышит голоса – шёпот женщин, детский смех, волчий вой. Звуки были едва различимы, как потускневшее воспоминание, но она могла поклясться…
– Я думал, ты пошла за ягодами, – произнес Локи из-за её спины, и Ангербода подскочила, от неожиданности прижав руку к груди. Он криво улыбнулся, заметив её испуг: – Я не помешал?
Мне просто показалось. Ангербода усилием воли заставила своё сердце успокоиться.
– Что ты здесь делаешь?
– Пришёл посмотреть, что тебя так задержало.
– Ясно.
Женщина даже не услышала, как он следовал за ней.
Она опустилась на корточки и, нахмурившись, снова осмотрела фундамент. Локи присел рядом, глядя в ту же сторону, что и она, и произнёс, высокомерно выпятив верхнюю губу:
– Я, конечно, предполагал, что ты днями напролёт разглядываешь камни, но…
– Здесь кто-то жил раньше, – тихо проговорила она.
Сбитый с толку, Локи встал, но затем снова опустился.
– Да, теперь вижу. Может быть, ты спугнула их своими колдовскими чарами. Или своим жутким лицом, о Ангербода, женщина-тролль.
Она ткнула его локтем под рёбра, и шутник демонстративно повалился на землю, схватившись за грудь.
– А что, если это и были женщины-тролли? – мягко спросила она, указывая на поляну.
Локи удивленно поднял брови и поднялся.
– Женщины-тролли из Ярнвида? Ведьмы Железного Леса?
От этого названия у неё внутри почему-то похолодело.
– Это… те самые, что жили здесь с волками? Из сказок?
– Да, так их иногда называют.
