– Я узна?ю, какой корабль патрулировал те воды. Где пираты напали на «Оргат’ар»?
– Неподалеку от Кабестана, пол-лиги от берега, в часе от порта.
Джайна кивнула.
– Один из моих офицеров проведёт расследование. Эти патрули докладывают в крепость Северной стражи.
Тралл напрягся.
– Что такое?
Орк снова повернулся и встал к ней лицом.
– Сейчас многие пытаются убедить меня, что мы должны захватить крепость Северной стражи силой.
– А меня многие пытаются убедить её удержать.
Тралл и Джайна уставились друг на друга. Теперь, когда он снова повернулся к ней, Джайна заметила в голубых глазах орка кое-что ещё: не гнев, а недоумение.
– Как такое могло случиться? – понизив голос, негромко спросил Тралл. Похоже, вся его злость уже успела выкипеть. – Когда мы с тобой стали препираться из-за таких глупостей?
Джайна не сдержалась и рассмеялась.
– Мы же правители, Тралл.
– Правители должны вести своих воинов в бой.
– Во время войны, да, – кивнула чародейка. – Но в мирное время перед нами стоят другие задачи. Война – это масштабное предприятие, которое день ото дня занимает все наше время и внимание, но, когда она заканчивается, жизнь продолжается, – Джайна подошла к старому товарищу и положила свою маленькую ладонь на его могучую руку. – Тралл, я проведу расследование и узнаю правду. Если мои солдаты не исполнили свой долг и поставили наш союз под угрозу, то, клянусь тебе, они будут наказаны.
Тралл кивнул.
– Благодарю тебя, Джайна. И прости меня за обвинения. Но мы, орки, столько пережили. Да и мне тоже многое пришлось вынести, поэтому я не потерплю, если с моим народом будут снова скверно обращаться.
– Я тоже этого не потерплю, – негромко пообещала Джайна. – И может быть… – Она замолчала.
– Что?
– Возможно, нам и правда стоит заключить формальный договор. Потому что кое в чем ты прав: мы с тобой можем доверять друг другу, но не все люди и орки чувствуют то же самое. И, как бы нам ни хотелось обратного, мы с тобой не вечны.
Тралл кивнул.
– Мне нередко приходится напоминать своему народу, что люди больше не наши поработители. Им трудно это принять. Многие хотят продолжить восстание, хотя время рабства для орков уже давно в прошлом. Иногда я тоже поддаюсь их пылу, ведь я вырос в неволе и был воспитан существом, по своей порочности не уступавшим демонам Пылающего Легиона. Иногда, как и мой народ, я верю в худшее, и, когда меня не станет, никто не скажет им, что они ошибаются. Так что, наверное, ты права.
– Давай сначала разберёмся с нападением, – предложила Джайна, улыбнувшись Траллу. – А потом уже обсудим договор.
– Спасибо, – Тралл покачал головой и усмехнулся.
– Что такое?
– Ты на неё совсем не похожа, но… когда ты улыбнулась, то на короткий миг напомнила мне Тари.
Джайна помнила, что Тарета Фокстон, которую многие называли Тари, была дочерью слуги Эделаса Блэкмура. Девушка помогла Траллу совершить побег и вырваться из лап Блэкмура, заплатив за это собственной жизнью.
Орки обычно увековечивали свою историю в песнях: лок’амон рассказывал о создании семьи, лок’тра описывала битву, а лок’ваднод – жизнь героя. И насколько знала Джайна, единственным человеком, про чью жизнь орки пели лок’ваднод, была Тари.
Поэтому чародейка склонила голову и произнесла:
– Такое сравнение – честь для меня. Я отправлю в крепость Северной стражи полковника Лорену, и, как только она доложит мне, я все тебе сообщу.
Тралл покачал головой.
– Ещё одна женщина в твоей армии. Иногда люди меня удивляют.
Джайна снова стиснула посох и холодно поинтересовалась:
– Что ты хочешь этим сказать? Разве в вашем мире мужчины и женщины не были равны?
– Конечно, нет. Впрочем, я бы не сказал, что они не равны, – быстро добавил орк, не давая Джайне прервать его. – Но также я не могу сказать, что цветок и насекомое равны между собой. Природа дала им совершенно разное предназначение.
Тралл дал ей возможность парировать, и Джайна сказала ему то же самое, что говорила Антонидасу много лет назад. Тогда, будучи напористой юной девушкой, она пыталась убедить старого чародея взять её в ученицы, и верховный маг ответил ей: «Женщина по природе своей не может стать чародеем, равно как и собака по природе своей не может сочинять песни».
И сегодня Джайна повторила Траллу собственные слова, сказанные много лет назад:
– Разве мы не тем отличаемся от животных, что можем изменить нашу природу? В конце концов, найдутся и те, кто считает, что орки по природе своей рождены быть рабами, – Джайна покачала головой. – Впрочем, многие люди думают так же, как и ты. Поэтому женщинам приходится работать вдвое усерднее мужчин, чтобы достичь того же успеха. И именно поэтому я доверяю Лорене больше любого другого полковника в моей армии. Она выяснит правду.
Услышав это, Тралл запрокинул огромную голову назад и от души рассмеялся.
– Ты – замечательная женщина, Джайна Праудмур. Ты все время напоминаешь мне о том, что, хотя люди и вырастили меня, мне ещё многое нужно о них узнать.
– Скорее, именно из-за тех, кто тебя вырастил, тебе многое придется узнать заново.
Тралл кивнул.
– Хорошо сказано. Пусть твоя женщина-полковник расследует это дело. Когда она закончит, мы снова поговорим, – Он направился в сторону веревочной лестницы, все ещё свисавшей с парившего над ними воздушного корабля.
– Тралл, – Орк остановился и повернулся к чародейке. Джайна посмотрела на него насколько уверенно, насколько смогла. – Мы не позволим нашему союзу распасться.
Орк снова кивнул.
– Нет, не позволим, – и забрался по лестнице наверх.
Джайна в свою очередь пробормотала заклинание, составленное на известном лишь магам языке, а затем сделала глубокий вдох. В следующий миг она почувствовала себя так, словно какая-то сила вытянула её внутренности через нос. Возвышенность, дирижабль, Тралл и Колючий Холм смазались, расплылись у неё перед глазами и окутались туманом. Ещё через секунду туман рассеялся, и она очутилась в знакомой обстановке – в своем собственном кабинете на верхнем этаже самой высокой башни Терамора.
Большую часть государственных вопросов Джайна решала именно здесь, в этой маленькой комнатке с заваленным тысячей свитков письменным столом, а не в тронном зале, как пафосно называлась её приемная. Джайна старалась сидеть на троне как можно реже. Даже во время еженедельных встреч, когда её подданные подавали жалобы и прошения, она обычно расхаживала из стороны в сторону перед этим до неприличия огромным креслом, но не садилась в него. Да и в самом зале чародейка бывала редко. А вот её кабинет больше походил на кабинет Антонидаса, где она изучала магические искусства. Даже на столе царил точно такой же беспорядок, и свитки валялись на нем как попало. Здесь Джайна чувствовала себя дома.
А ещё в тронном зале, в отличие от её покоев, было окно с видом на Терамор. Джайна знала, что не сможет работать, если будет смотреть на город – она начнет отвлекаться, любуясь на то, что у них получилось здесь построить, и страшиться собственной ответственности за будущее своего народа.
Телепортация всегда была процессом напряженным и утомительным, и, хотя Джайну учили быть готовой к бою сразу же после перемещения, в спокойное время она все же давала себе время отдохнуть. Вот и сейчас чародейка подождала несколько минут, прежде чем позвать свою помощницу.
– Дюри!
Пожилая вдова вошла в комнату с центрального входа. Вообще их было три. Про два из них знали все: в первый только что вошла Дюри, а второй вел в коридор, переходящий в лестницу, поднимавшуюся в личные покои Джайны. Третья же дверь, сокрытая от глаз, открывала тайный ход, через который можно было покинуть замок в случае опасности. Об этом ходе знали лишь шесть человек, и пятеро из них были рабочими, которые все построили.
Дюри недовольно посмотрела на Джайну через стекла своих очков.
– Не нужно так кричать, я сижу прямо за дверью, как и всегда. Как прошла ваша встреча с тем орком?
Вздохнув, Джайна уже не в первый раз повторила:
– Его зовут Тралл.
Дюри – хрупкая дама – так сильно всплеснула руками, что чуть не потеряла равновесие. Очки свалились у неё с переносицы и повисли на веревочке на шее.
– Я знаю, но это же ужасно глупое имя. У орков такие интересные имена: Адский Крик, Молот Рока, Дрек’Тан, Буркс и все в таком духе. А он называет себя Траллом? Да какой уважающий себя орк станет так зваться?
Джайна не стала говорить ей, что Тралл уважал себя больше любого другого орка из тех, кого она знала. Чародейка уже раз сто поднимала эту тему, и её помощница так ничего и не поняла. Вместо этого Джайна заметила:
– Правильно говорить Дрек’Тар, а не Дрек’Тан.
– Неважно, – Дюри снова нацепила очки на нос. – Это – хорошие орочьи имена. Не то, что «Тралл». Ну да ладно, как все прошло?
– У нас появилась проблема. Позови сюда Кристоффа и отправь кого-нибудь за полковником Лореной. Она должна будет отправиться в крепость Северной стражи. Пусть полковник сначала соберёт отряд, а затем доложит мне.
Джайна села за стол и стала разбирать лежавшие на нем свитки, пытаясь найти записи учета судов.
– Почему именно Лорена? Может, лучше отправить Лотара или Пирса? Кого-нибудь… Ну я не знаю, помужественнее? У солдат в крепости Северной стражи крутые нравы.
Гадая, неужели этот разговор будет повторяться каждый раз, когда она упоминала Лорену, Джайна сказала:
– Лорена крепче Лотара и Пирса вместе взятых. Она справится.
Дюри надула губы – что вовсе не украсило столь пожилую даму.
– Это неправильно. Не женское это дело, в войнушку играть.
Осознав, что найти нужные документы у неё не получится, Джайна сердито уставилась на свою помощницу.
– Править городом или государством тоже не женское дело.
– Ну это другое, – вяло возразила Дюри.
– Почему?
– Потому что.
Джайна покачала головой. За три года Дюри так и не придумала ответ получше.
– Просто позови Кристоффа и отправь кого-нибудь за Лореной, пока я не превратила тебя в тритона.
– Если превратите меня в тритона, вы ни за что не сможете ничего найти.
Джайна отчаянно всплеснула руками.
– Я уже ничего не могу найти. Где эти растреклятые записи учета судов?
Улыбнувшись, Дюри ответила:
– Они у Кристоффа. Попросить его принести их с собой?
– Уж попроси, пожалуйста.
Дюри поклонилась, и её очки снова свалились с переносицы. Затем помощница покинула зал. Джайна на секунду задумалась, а не отправить ли ей вдогонку огненный шар, но затем передумала. Дюри была права – без неё Джайна никогда не сможет разобраться в этом бардаке.
Через несколько минут в зал вошел Кристофф. В руках он держал несколько свитков.
– Миледи, Дюри сказала, что вы хотели меня видеть. Или вам нужны только документы? – Он указал на свитки.
– Вообще-то, и то, и другое. Благодарю, – добавила Джайна, забирая у него свитки.
Кристофф был гофмейстером чародейки. И хотя она правила Терамором, все дела вел именно он. Благодаря способности уделять внимание всяческим досадным мелочам, Кристофф идеально подходил на эту должность, и именно его помощь не давала Джайне поддаться желанию кого-нибудь убить, когда ноша правителя становилась слишком тяжелой для её не очень широких плеч. До войны Кристофф служил писарем при верховном лорде Гаритосе, и тогда же прославился своими организаторскими способностями.
Так что повышения по военной службе Кристофф получал уж точно не за свои боевые заслуги. Худой и тощий как палка, гофмейстер казался почти таким же хрупким, как Дюри, вот только помощница Джайны могла хотя бы сослаться на старость. Прямые, темные волосы, спускавшиеся чуть ниже плеч, обрамляли его вечно хмурое угловатое лицо с орлиным носом.
Джайна пересказала ему слова Тралла о нападении на «Оргат’ар» и о том, что ближайшее судно ничем не помогло оркам.
Приподняв тонкую бровь, Кристофф произнес:
– Такое происшествие кажется маловероятным. Вы сказали, это случилось в полулиге от Кабестана?
Джайна кивнула.
– Миледи, но наши корабли не патрулируют тот район.
– Туман был очень плотный, возможно, что одно из наших судов сбилось с курса и оказалось неподалеку от корабля капитана Болика.
Кристофф кивнул, соглашаясь.
– Но, миледи, также возможно и то, что капитан Болик просто ошибся.
– Это вряд ли, – Джайна обошла свой стол и села в кресло, положив записи учета судов на единственное свободное место. – Не забывайте, зрение у орков гораздо острее, чем у нас, и вперёдсмотрящими они выбирают самых зорких матросов.
– Мы также должны рассмотреть возможность того, что орки лгут, – прежде, чем Джайна успела ему возразить – а она очень даже хотела это сделать – Кристофф поднял свою узкую, длинную ладонь. – Я сейчас говорю не о Тралле, миледи. Вождь орков честен и благороден, это так. Вы не зря оказываете ему такое доверие, и я убежден, что он просто передал вам слова своих орков.
– Тогда что вы хотите сказать? – Джайна уже знала ответ на этот вопрос, но решила услышать его от Кристоффа.
– Я говорю о том же, о чем говорил все это время, миледи: мы не можем позволить себе слепо верить оркам. Некоторые из них оказались благородными созданиями, но их народ в целом? Было бы глупо верить в то, что они желают нам добра и что орки настолько же просвещены, как и сам Тралл. Он был сильным союзником в войне с Пылающим Легионом, и я могу лишь восхищаться тем, что он сделал. Но его влияние, увы, не вечно, – Кристофф уперся обеими изящными руками в стол и склонился над Джайной. – Тралл – единственный, кто сдерживает орков, и, когда его не станет, миледи, могу вас заверить, они в миг вернутся к своим старым привычкам и сделают все возможное, чтобы нас уничтожить.
Не сдержавшись, Джайна издала громкий смешок. Кристофф только что повторил беседу Джайны и Тралла, но из его уст эти слова звучали отнюдь не так логично.
