Дмитрий Леонидович "Попавший в некроманта"

grade 4,7 - Рейтинг книги по мнению 60+ читателей Рунета

Взрослый и состоявшийся мужчина погибает и попадает в тело охотника из другого мира. Мира, в котором есть магия. Он потерял всё, что имел, но взамен получил молодость.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Автор

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 14.06.2023

Попавший в некроманта
Дмитрий Леонидович

Взрослый и состоявшийся мужчина погибает и попадает в тело охотника из другого мира. Мира, в котором есть магия.

Он потерял всё, что имел, но взамен получил молодость.

Дмитрий Леонидович

Попавший в некроманта




1. Странное пробуждение

Ты не был добрым, мир.

Прощай.

Ты больше мне не интересен.

***

Меня разбудил птичий щебет.

Приятно.

Вообще, это пробуждение было каким-то легким и светлым. Хотелось встать и куда-то бежать. И рука не ныла. И поясница. И тяжести в голове не было.

Легкий ветерок. Запах цветов. Солнечный луч нагрел щеку. Прохладные травинки щекочут ухо.

Открыл глаза. Надо мной – летнее небо. Голубой цвет к горизонту переходит в насыщенную синеву. Никакого серого оттенка, всегда заметного в больших городах. Сбоку зеленые ветки деревьев колышутся. И трава высокая. По пояс.

В штанах что-то шевельнулось. Утренний стояк это называется. В туалет хочу.

Приподнял голову, привстал на локтях. Как-то легко привстал. Живот не мешает. Где мой живот? Нет живота. Зато есть рубаха без застежек из грубой ткани сероватого цвета. Дальше ноги в штанах из такой же ткани. Ниже штанов – ступни. На ступнях – мягкие замшевые ботиночки с отворотами. Мокасины это называется?

От удивления я сел. Тело изумительно легко движется.

Почему-то я наряжен в очень правдоподобную имитацию древней одежды. Рубаха сшита толстыми нитками, крупными стежками. Ручная работа, факт. И сама ткань грубая. Не как современная мешковина, которая из толстой нити, но сделана аккуратно. Ткань рубахи соткана вручную, плотность плетения неровная, полосками, и сама нить неровная, с утолщениями и узелками.

Руки. Мои руки – не мои. Запястья намного шире и жилистые. Пальцы толще. Ладони тоже чуть шире, чем я помню, и намного грубее. Кожа на тыльной стороне грубее, зато не видно вспухших вен.

На левом запястье прямо поверх рукава – широкий кожаный браслет, на кожаной шнуровке, стянутой по наружной стороне руки.

Руки не мои. Раз руки не мои, то и остальное тело – тоже не моё?

Что за бред?

Что было вчера?

***

Я ехал на день варенья к внуку.

Съехал с шоссе на узкую дорогу, которая шла к поселку, где у сына дом. Под колеса ложились две колеи, наезженные в тонком слое снега. Ехал аккуратно, не торопился. Резина у меня хорошая, и машина хорошая, но съехать неожиданно с асфальта на мокрый снег – на любой резине неприятно.

Музычка какая-то играла.

Я сидел расслабившись, на дорогу поглядывал, кончиками пальцев чуть руль придерживал. Мне нравится моя машина. Я в ней себя как в хорошем костюме чувствую – удобно, комфортно, всё нужное под рукой. Вот моды на внедорожники не понимаю – сидишь в нем, как в автобусе.

Рядом жена была, Аня. Мы молчали. Мы вообще мало говорим. Всё уже давно сказано за столько лет, понимаем друг друга с полувзгляда. Жена у меня красивая. Сейчас уже не так, конечно, раздобрела. А лет до тридцати была удивительной красавицей: высокой, изящной, гибкой. Улыбчивая, с яркими голубыми глазами, длинными пшеничными волосами. Смотрелась она сногсшибательно.

Из-за ее красоты даже как-то был неприятный инцидент: пока я вытаскивал деньги, зависшие во время кризиса в Китае, и спасал свой заводик, ей один офисный мачо по ушам проехал, любовь у них случилась. Такой он, бальзаковский возраст – мозги вроде уже есть, а привычки ими пользоваться – еще нет. Я почувствовал – что-то не так, нанял детектива, тот собрал доказательства. Если бы не маленькие дети – не знаю… выгнал бы, наверное. А так – предъявил супруге фото и записи разговоров. Сказал, что наши дети будут воспитываться в полной семье. Предупредил, что моя жена мне изменять не должна, хочет она того или нет. Объяснил, сколько стоит в нашей стране человека убить. Тогда это действительно недорого стоило, если обычный человек, не олигарх, бандит или чиновник. Поговорили тогда с женой, она приняла правильное решение, больше такого не повторялось. А чтобы дома не скучала и от безделья не искала проблем, я ей тогда с карьерой помог.

После того кризиса еще пару заводов по дешевке взял – я смог выстоять, а они – нет. Один владелец нормальным мужиком оказался, второй – подлецом. Деньги за контрольный пакет взял, а моего директора на завод пускать отказался. Вместо этого стал газетные статейки о рейдерском захвате проплачивать и активы выводить. Судились с ним три года. Такие вот нечестные бывают люди, до сих пор как вспомню, сколько он из меня нервов вытянул, – противно.

Ехали мы с Аней, молчали. Предвкушали, как детей и внуков увидим. Мимо машины какой-то проехали, на обочине стояла. Я удивился еще – для прогулок по лесу не сезон, для любителей секса в машине – от Москвы далековато.

Потом впереди стоящий грузовик показался. Потом в его кузове вспышка, дырка в лобовом стекле, и боль. И темнота, как будто свет постепенно гаснет.

***

Это меня убили что ли?

И я попал в другое тело в другом мире?

Так действительно бывает?

Ну, раз других версий нет – значит бывает.

Может, конечно, мое тело сейчас в коме лежит, и я в предсмертном бреду. Но с виду всё вокруг настоящее, и тело настоящее, и боль (дернул себя за волоски на руке) – настоящая. Значит, для моего здоровья будет лучше, если я отнесусь к окружающему, как к реальности.

Интересно, жена выжила? Должна бы. Скорость была небольшой, она пристегнута. Убийцам добивать ее вроде незачем.

Странно это.

Зачем меня убивать? И кому это надо?

Таких долгов, ради которых стоит убивать, передо мной ни у кого не было.

Конкуренты давно так не действуют.

Партнеры? Смысла нет – сын уже давно в курсе всех дел и в состоянии перехватить управление.

Жена захотела таким способом свободу получить? Бред. Дети взрослые, могла бы просто на развод подать, если ей это надо, я бы не сопротивлялся.

Сыну незачем. Дочь тоже не обижена.

Стоп! Дочь не обижена, а зять? Мог он захотеть всего и сразу? Ну, вообще этот мог бы, да… И теперь через дочь он получит солидные деньги. Так что самый вероятный заказчик, получается, он. Теперь Машке самой с этим счастьем жить, папка помер, пора взрослеть.

Ну да ладно, теперь уже ничего не изменишь, им я не помогу никак.

Надо жить здесь и сейчас.

Где это «здесь» и когда это «сейчас» – вот в чем вопрос.

Важнее даже – кто здесь я.

***

Встал. Огляделся вокруг.

Рядом – опушка, заросшая кустами. Деревья над ними высокие и разлапистые. Листочки у них такие, сердечками. Значит, не дубы и не клены. И не елки. На этом мои познания деревьев кончаются.

В другую сторону – степь, поросшая высокой травой. По пояс примерно, а кое-где торчат стебли и выше головы. Цветами полевыми сильно прёт, и немного – терпким запахом травы, нагретой солнцем. Пчелы летают и осы, цветы окучивают. Цветы – мелкие синие, мелкие белые и мелкие желтые. Такое вот разнообразие.

Вдалеке, на холмике, домики стоят. Деревня. Дома вроде бревенчатые, с соломенными крышами, но это не точно – далеко слишком, плохо видно. Кстати, зрение у меня хорошее теперь, раньше очки носил, лет с сорока, а теперь и без них всё вижу отлично.

Дорога неподалеку проходит, грунтовая, ее видно, как длинный разрыв в траве.

Опасностей никаких поблизости не заметно.

В первую очередь чуть в сторону отошел, помочился на травку. Очень надо было. Хотел штаны приспустить, оказалось – они не на резинке, на завязках. Пришлось задирать рубаху, разбираться, что там и как.

***

Вокруг меня пятно примятой травы. Это я тут лежал. И тропинка есть, которой я сюда пришел со стороны леса.

Палка длинная лежит. Длиннее моего роста. Посох? Нет, не посох. Посередине утолщение, оно обмотано полоской кожи и удобно ложится в руку, от него в обе стороны палка становится плоской и тоньше. На концах гладкие аккуратные канавки прорезаны. Еще сбоку над рукояткой прорезано углубление до половины ширины. Как-то эта палка привычно в ладони лежит. В левой – привычно, а в правой – не так.

Рядом сумка на широкой лямке, сшитая из домотканого полотна.

Из травы выглядывает кожаный тубус. Не тубус, тул это называется. Как колчан, только колчан для всадников, он широкий и плоский, а этот цилиндрический, он для пеших лучников. Из тула стрелы торчат. Значит, эта двухметровая палка с канавками на концах – лук.

Стрелы вытащил, посмотрел. Две стрелы – с игольчатыми наконечниками, остальные, штук десять, – с листовидными. Я читал: листовидные – для охоты, игольчатые – кольчугу пробивать. Наконечники к древку примотаны тонкой проклеенной бечевкой. С другой стороны древка перья примотаны нитью, тоже проклеенной.

На моем поясе – ножны с массивным ножом. Деревянная рукоять с выемками для пальцев хорошо ложится в руку. Клинок обычной ширины, с толстым обухом, односторонней заточкой, раза в полтора длиннее ладони. Пожалуй, таким можно при необходимости крупного зверя заколоть, если он первым меня не завалит. Для убийства человека такой длинный не нужен. Видно, что нож не новый, – лезвие заметно сточено.

Кроме ножен к поясу подвязан небольшой кошель из кожи. Внутри десятка два мелких серебряных монет. Монеты грубо отштампованные, самые мелкие даже не круглые, а овальными чешуйками. На одной стороне у них что-то нарисовано, есть какие-то знаки – может, надпись или цифры, мне непонятные. На другой стороне – простенькие рисунки. Одна стрела, три стрелы или пять стрел. Сабля, две сабли. Звезда. Всплывает из подсознания – это обозначение номиналов: десять стрел равны одной сабле, десять сабель – круглый серебряный рубль со звездой, пятнадцать рублей – золотой с короной. Откуда я это знаю – не знаю, просто знаю.

В сумке лежит: черствый кусок пшеничного круглого хлеба, завернутый в ткань; бутылка из небольшой высушенной тыквы, с водой; моток пеньковой веревки; маленький нож; пара мотков скрученных сухожилий, которые я опознал, как тетивы для лука; несколько наконечников для стрел. Удивило, что к тетиве для лука на концах были привязаны петли, сделанные из кожаных шнуров. Потом вспомнил – это чтобы петли менять, когда снашиваются, а сама тетива от трения о плечи лука не страдала. Кроме тетивы в сумке нашелся кусок плотной кожи с ремешком и лямкой. Оказалось – это нагрудник на правую сторону груди, чтобы рубашку и грудь тетивой не цеплять при выстреле. А кожаный браслет на руке – чтобы тетива по запястью не хлопнула и рукав рубашки выстрелу не помешал. Еще в сумке лежит всякая хозяйственная мелочевка: моток суровых ниток с толстой иглой; трут, кремень и кресало – огонь разжигать (я не сразу сообразил, что это); деревянная табакерка с солью; глиняная плошка; деревянная ложка; полотенце; кусочек коричневого мыла; чистые тряпицы. Наибольшее недоумение вызвала маленькая глиняная бутылочка с какой-то зеленой вонючей жидкостью (лекарство? средство от комаров? краска для лица?).

Рядом еще лежит птица, убитая стрелой, что-то вроде фазана, с длинным ярким хвостом.

***

Себя осмотрел, в том числе под одеждой.

Под рубахой и штанами белья нет.

Зато есть жилистое тело. Молодое тело, кожа гладкая, упругая. Шрам на левом предплечье, от грубо зашитой раны. Рваная рана, такую могли бы зубы зверя оставить. Пощупал подбородок – мягкая бородка курчавится. Судя по ней, телу лет восемнадцать, может. Может чуть больше. С одной стороны под бородкой бугристый шрам прощупывается.

Мышцы и осанка у этого тела, как у борца – как-то знакомый в баню сына-призера приводил, вот он так выглядел – как спартанский воин из фильма, только настоящий, без анаболиков.

Интересно, я такой мускулистый, потому что я какой-то воин? Или тут все так выглядят? Судя по одежде и снаряжению, я в средневековье. А средневековый крестьянин за день километров двадцать пешком проходил и при этом еще и работал руками. Так что надо исходить из того, что я – крестьянин. Правда, с луком. Крестьянин с луком в средневековье – это уже не просто крестьянин, а браконьер. Если поймают, могут и повесить на ближайшем дереве у дороги. Чтобы другим неповадно было господскую дичь стрелять.

***

Если у меня есть оружие, надо уметь с ним обращаться. Попробовать надо.

Взял тетиву. Взял лук. Как одно на другое натянуть? Сначала надел петельку на один конец, попробовал согнуть лук и так, и этак – не получается. Потом как-то само собой получилось: одно плечо лука на землю опустил, ногой переступил через него, нижний конец в голень уперся, середина – сзади в бедро, второе плечо рукой согнул, чтобы на него тетиву накинуть. Сделал всё это привычно и быстро.

Выходит, у моего тела есть какая-то память, иначе такую ловкость не объяснить.

Попробовал стрелять. В дерево. Оказалось – помнят руки, как это делается. И глаза помнят. Нужно только не мешать телу действовать. Стрелу наложить, лук ровно перед собой, пальцы на тетиве под стрелой, рука с высоко поднятым локтем плавно оттягивает тетиву под скулу. Потом пальцы отпускают, стрела летит и с сухим стуком входит в цель, а лук дергается в ладони так, что я чуть не уронил его в первый раз. Не с первого раза, но стал попадать. Сначала – метров с трех. Потом дальше отошел, потом еще дальше, метров на двадцать, и еще пострелял. Потом одна стрела сломалась, я прекратил. Вроде получается, незачем стрелы ломать. Снял тетиву, чтобы она не портилась, и лук не ослаблялся.

***

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом