Янка кивнула. Склонила голову набок.
– Можно вопрос?
– Валяй.
– Сегодня Новый год…
– Это не вопрос.
Яр отвернулся и, достав из ящичка пачку денег, сунул в карман. Не говоря больше ни слова, вышел за дверь, и через пару минут Янка услышала шум мотора.
Она скинула куртку и, взяв карту, уселась на диван. На душе было паршиво. Не то чтобы она ждала чего-то… И всё-таки наступал Новый год. Если уж Яр сам собирался свалить куда-то бухать, то мог бы и её отпустить повидаться с друзьями. А мог бы… Янка закусила губу, отгоняя непрошеные мысли, но они не хотели исчезать. «Мог бы остаться со мной».
Янка закрыла глаза и представила себе, как они сидят вдвоём за большим столом, на котором стоят вазочки с салатами и бутылки шампанского. Захотелось плакать – больше, чем тогда, в подвале. Тогда было просто больно, но она не понимала, что будет потом. Теперь она поняла абсолютно отчётливо, что старая жизнь кончилась. Теперь вот это всё – кипятильники, удобства во дворе и мужик, трахающий её по утрам, – и была её жизнь.
Янка всхлипнула и открыла глаза. Развернула карту и стала вглядываться в неё, стараясь отвлечься.
Что она должен выучить, Янка не знала.
Одна карта оказалась парой страниц, вырванных из атласа, и она изображала какой-то район. Яр обвёл фабрику красным карандашом и отметил несколько маршрутов, ведущих к ней.
Янка отложила карту в сторону и взялась за вторую.
Это был чертёж. Присмотревшись и прочитав несколько названий, она догадалась, что перед ней всё та же фабрика.
По спине побежали мурашки, и тоску как рукой сняло. Ярик явно что-то задумал, и хотя он не говорил пока, что именно, в этом деле точно нашлось место и ей.
Яне снова захотелось жить. Она перебралась за стол и, постукивая носком кроссовки по полу, принялась рассматривать все закоулки.
Она не заметила, как стемнело за окном, а когда поняла, что уже наступил вечер, лишь вздохнула и принялась разжигать камин. Потом залезла в холодильник и достала оттуда остатки сосисок и полупустую бутылку водки. Поставила сосиски вариться, а водку налила в две стопки и устроила все вместе на полу у камина. Сняла сосиски с огня и нарезала колечками в глиняную миску. Заправила майонезом и, водрузив рядом с водкой, расстелила перед праздничным ужином куртку – для мягкости – и села.
Взяла одну стопку и посмотрела на свет. Янка, и правда, никогда не пила такой гадости до встречи с Яром. Она любила крепкие коктейли, горящие и разноцветные, радовавшие вкус и глаз. Янка и пила-то больше для того, чтобы попонтоваться перед друзьями своим тонким вкусом.
– С наступающим, – сказала она вслух и, выдохнув, залпом осушила рюмку. Зажмурилась, пережидая, когда пройдёт оглушающий жар, и пропустила момент, когда за спиной хлопнула дверь.
Услышав звук, Янка поспешно выхватила пистолет и прицелилась.
Яр прошёл мимо, не обращая внимания на пистолет. Оглядел приготовленный Яной стол и бросил на пол набитые покупками пакеты.
– Я смотрю, ты уже празднуешь. Можно было не спешить.
Янка проводила его недоуменным взглядом. Бросила пистолет и, шагнув к Яру, повисла у того на шее. Прижалась всем телом так, что Яр едва удержался, чтобы не огладить её, такую горячую и гибкую.
– Спасибо, – прошептала Янка и коротко чмокнула Яра под ухом. Тот отстранил её и встряхнул.
– Ещё раз так бросишь пушку, я тебе сам что-нибудь прострелю. Дошло?
Янка торопливо закивала и, подхватив пистолет, поставила на предохранитель, а потом убрала в карман.
– Отстрелишь себе что-нибудь… ценное, – мрачно сказал Яр, – уж лучше рядом положи. И накрой нормальный стол. Я – мыться.
Янка послушно выложила пистолет и, схватив пакеты, побежала на кухню.
Яр замер на минутку, впитывая странное ощущение, которого не испытывал уже давно, – будто после долгого пути вернулся домой.
***
Яр вернулся через десять минут. Янка ещё выставляла на стол угощение – к её удивлению, почти приличное. Нашлись здесь и копчёная рыба, и икра, и шампанское – правда, не такое, к какому привыкла она сама, а простое, «Советское», какое продавали в любом магазине.
– Готово! – сообщила она и сделала торжественный жест рукой, указывая на расставленные на полу перед камином тарелки, в которых теснились копчёности. Тарелок оказалось куда меньше, чем еды.
Яр молча кивнул и опустился на пол.
Янка жестом заправского сомелье пронесла в воздухе бутылку шампанского и наполнила одну кружку. Другую Яр сразу же прикрыл рукой.
Янка посмотрела на него с недоумением, но Яр уже отвернулся и наливал себе водки.
– Ты не будешь? – спросила Янка, опускаясь рядом, так что посередине оказался Яр, слева от него – стол, а справа – сама Янка.
– Пей.
Янка сделала глоток, затем залпом осушила остаток.
– Такое ты пьёшь? – спросил Яр.
Янка посмотрела на него искоса и улыбнулась.
– Спасибо.
Яр отвернулся и уставился в огонь.
– Ты со мной поговоришь? – спросила Янка после добрых пяти минут молчания. – Всё-таки сегодня праздник…
– О чём мне с тобой говорить?
– Ну… – Янка перегнулась через Яра, подцепила кусочек колбасы и, проглотив его, устроилась у Яра под плечом. – Много о чём. Я даже не знаю, с чего начать.
Яр отвернулся к огню.
– И ты не собираешься мне помогать, да? – уточнила она. – Ну, хорошо, что это за карты?
– Узнаешь потом.
– Это какая-то операция? Налёт, да?
– Заткнись! – Яр обжёг её тяжёлым взглядом, и Янка на секунду обиженно поджала губы, но тут же заставила себя успокоиться.
– Ладно, проехали. Что это за место?
– Это дом.
– Твой?
– Почти.
Янка вздохнула.
– Яр, почему ты такой?
– Какой? Злой?
– Ты не злой. – Янка улыбнулась и потёрлась о его плечо лбом. —Мне с тобой куда лучше, чем с отцом. Но ты… грубый. И вредный. Ты хочешь казаться хуже, чем есть.
Яр повернулся к ней и окинул задумчивым взглядом.
– А может, это тебе я кажусь лучше, чем на самом деле есть?
Янка повела плечами и слабо улыбнулась, но даже так её улыбка дышала волшебством. Она приблизила губы к уху Ярослава и шепнула:
– Мне всё равно. – Потом так куснула Яра за мочку уха, что тот вздрогнул. – Ты просто весь… как судорогой сведён. Мне говоришь расслабиться, а сам… – Янка нырнула носом ему под ухо и потёрлась о тонкую кожицу, а потом вернулась назад и продолжила: – Позволь мне расслабить тебя?
Яр не ответил, и Янка решила, что это похоже на разрешение. Она перекинула ногу через бёдра Ярослава и потёрлась об него, а потом поймала в ладони щеки и приблизила губы к его губам.
– Я не разрешал.
От ледяного голоса Яра её будто водой окатило. Янка на секунду прикрыла глаза, снова проглотив обиду, и сказала тихо, но насколько могла ровно:
– Хорошо. Тогда скажи, как далеко я могу зайти.
Яр молчал.
Янка наклонилась и поцеловала его за ухом. Спустилась ниже и коснулась губами шеи над ключицей.
– Ты никогда не трогаешь меня, – прошептала она, – будто я прокажённая…
– Сколько ты выпила?
Янка отстранилась и посмотрела ему в глаза. Слов не было.
– Хочешь меня расслабить? – спросил Яр. Он скользнул рукой по затылку Яны, почти лаская, а затем поймал за волосы и оттянул голову назад. Секунду просто смотрел на лицо, покрытое ссадинами, и нежное, почти прозрачное горло. Затем развёл колени, и Янка понял, что падает на пол между его ног. Яр пригнул её голову и ткнул носом себе в пах. – Давай, работай.
Янка сглотнула. К глазам подступали слёзы, но она послушно расстегнула брюки Яра, приспустила бельё и замерла, разглядывая большой напряжённый член.
– Яр, я не могу, – прошептала она и снова сглотнула тугой комок в горле.
– Что?
– Я не умею, Яр. Прости.
– Рот открой.
Янка колебалась секунду, а затем выполнила приказ.
Яр с ходу наполнил её рот до краёв и ткнулся в горло. Порно Янка смотрела, но никогда не думала, что принять член целиком так тяжело – глотка выталкивала его сама, и к горлу подступала тошнота. Слёзы катились по щекам – не столько от обиды, сколько от постоянных спазмов. Дыхания не хватало, но Яр всё толкался внутрь неё, упираясь каждый раз головкой в мягкую гортань, пока, наконец, не попал как-то удачно, так что член вошёл в самое горло. Яр тут же выдохнул, и Яна поняла, что он кончает. Вкуса спермы она не почувствовала – член был слишком глубоко, и в этот миг Янка была этому рада.
Яр выпустил её волосы и похлопал по щеке.
– Не так уж трудно, да?
Янка мотнула головой, всхлипнула невольно и откатилась в сторону. Её трясло от едва пережитого унижения и обиды. Она не могла понять, за что, зачем он так поступает с ней
Янка обнаружила, что спрашивает вслух, когда Яр ответил:
– Потому что ты моя, Яна. И должна об этом знать.
Яр не сдвинулся с места, так и остался сидеть, глядя в огонь и лениво вытягивая из тарелки копчёности, и Янка тоже не шевельнулась. Просто лежала, глядя в темноту, и слёзы катились сами собой. Янка не могла заставить себя обернуться, посмотреть в глаза тому, кто только что поимел её в рот, и заставить себя уйти тоже не могла.
ГЛАВА 5
– Куда мы едем? – спросила Янка.
Ярик затолкал её в машину молча, не объясняя ничего, и теперь уже добрых полтора часа гнал по шоссе на своей тарахтелке. На заднем сиденье пахло бензином, и Янка чувствовала себя, как с похмелья, вот только не пила она с самого Нового года. Накрепко врезалось в память чёртово Яриково: «Сколько ты выпила?», и больше она не хотела попасться с водкой в руках .
Прошло ещё две недели, но в течение этих недель почти ничего не изменилось, разве что времени на стрельбу стало меньше, потому что теперь Яр постоянно занимался с ней сам – к Рождеству Янка уже начала отбивать некоторые удары, но настолько редко, что от постоянной боли в разбитом теле постепенно впадала в уныние.
– Что ты от меня хочешь? – однажды спросила она, не выдержав. Янка в который раз лежала на земле, побитая, а Яр стоял над ней без единой царапины. – Ты здоровее меня в два раза.
– Сколько весишь?
– Ну, пятьдесят два.
– Брюс Ли весил пятьдесят шесть.
– Пиздец! Ты меня и мировую звезду сейчас сравнил?
– А чем ты не звезда?
Янка покраснела. За три недели в этом доме она напрочь отвыкла от комплиментов, да и сомневалась, что это комплимент. Но Яр протянул ей руку, и, вцепившись в неё, Янка поднялась на ноги.
– Я устал, – бросил Яр, отпуская её, и пошёл в дом. Янка осталась стоять.
Яр умел кинуть короткую фразу, которая надолго ввергала Янку в шок. Из своей прошлой жизни Янка едва ли могла вспомнить хоть один случай, когда ей приходилось подолгу обдумывать чьи-то слова. Слова Яра, может быть, потому, что говорил тот вообще редко, Янка прокручивала в голове целыми днями, снова и снова пытаясь понять, что за ними стоит.
