У него на лбу блестел пот, а рукава были закатаны до локтей, обнажая темно-зеленые полосы татуировок, опоясывающих его запястья, точно браслеты. В них виднелся какой-то узор, но я не могла как следует разглядеть его. Покопавшись в мешке, Прайс достал фляжку, встряхнул ее и предложил мне. Я отказалась, и тогда он сам допил остатки воды. Я постаралась не пялиться на его кадык, перекатывавшийся от каждого длинного глотка.
Этот юноша был до неприличия привлекателен. Он закрутил крышку и вытер губы тыльной стороной руки.
– Есть не хочешь? – спросил Прайс, извлекая из сумки небольшой кулек. В нем лежало вяленое мясо, вкусно пахнущее специями.
Я покачала головой. Дома мама готовила настоящий пир к ужину, так что я не хотела перебивать аппетит. Юноша пожал плечами и принялся за мясо.
– Значит, мне больше достанется. Что ж, Эллери Даунинг, ты, стало быть, возомнила себя королевой фей?
– Я… что?
Он показал на незаконченный венок у меня на коленях.
– Не сочти за грубость, но тебе лучше выбрать другие цветы. Желтые тебе совсем не подходят. Нужно что-нибудь, что сочеталось бы с твоим розовым румянцем. – Он сорвал кремовый цветок клевера и поднес к моему лицу. – Вот это подойдет намного лучше.
– Это не мне, – возразила я, уклоняясь, пока Прайс не догадался, как сильно мне хочется, чтобы его пальцы случайно коснулись моей кожи. – Это сестре на день рождения.
– Сегодня?
Я кивнула.
– Тогда непременно передай ей мои наилучшие пожелания.
– А от кого передать? – спросила я, испытав вдруг прилив смелости.
Он помедлил, внимательно рассматривая меня. Сегодня его глаза были теплого янтарного цвета.
– От Прайса, разумеется.
– Не может быть, чтобы тебя на самом деле так звали.
Он улыбнулся, и я заметила две ямочки точно посередине его щек.
– Почему нет?
– Это имя тебе совсем не подходит, – сказала я, обратив его же слова против него.
На его щеках снова мелькнули ямочки, и я сорвала несколько цветов, чтобы отвлечься.
– Ладно, ладно. Я соврал твоему отцу. Ты, знаешь ли, ужасно проницательна. – Он сорвал еще один клевер и оплел его вокруг первого.
– Зачем тебе врать?
Он добавил еще цветок в цепочку, потом еще один.
– Я здесь недавно. Никого не знаю. Меня тоже никто не знает. С чего мне разбрасываться своим именем?
– Чтобы люди могли узнать тебя получше.
Он пожал плечами:
– Ты и так можешь узнать обо мне что угодно. Имя не меняет моей сути.
– А фамилия?
Юноша фыркнул, а его тон стал мрачным:
– А фамилия вообще не имеет никакого отношения к моей сути.
Он сказал папе, что путешествует без родителей – интересно почему? Сам ушел из дома? Или его разлучили с родителями? Может, они в плену или погибли? В Эмити-Фолз редко доходили вести из внешнего мира, но я знала, что на западе бродят бандиты, которые нападают на караваны, крадут припасы и деньги и уносятся прочь в клубах пыли. Некоторые из них пользовались большей известностью, чем те, кто их ловил. Может, отец этого юноши бандит? Может, его фамилия запятнана чужими преступлениями?
– Расскажи мне об имениннице, – попросил он, ловко меняя тему. – Она младше или старше тебя?
– Младше. Ей сегодня исполняется восемь.
Неподалеку от него из камней торчали несколько цветков горного старожила, и я потянулась к ним, чтобы сорвать один. Этот желтый цветок отлично подходил на роль главного самоцвета в золотой короне.
– А как ее зовут?
Я скептически приподняла бровь:
– Серьезно?
– Подай мне вон тот, пожалуйста, – попросил он, указывая на белоснежный цветок клевера возле моего бедра.
– Ни за что бы не подумала, что ты умеешь плести венки.
– У меня много скрытых талантов, Эллери Даунинг. Очень много. – Он сделал еще одну петлю. – Меня сестра научила.
– Она младше или старше тебя? – спросила я, повторяя его вопрос.
– Намного младше. Мне было тринадцать, когда мама ее родила. Амелия любила собирать цветы. Могла целый день просидеть в поле, плела веночки, ожерелья и браслеты для всех знакомых.
– А носить их приходилось тебе, да? – Я заметила, как мой собеседник перешел на прошедшее время, но не стала ничего говорить. Он и так уже рассказал о себе намного больше, чем раньше.
– Именно так! – рассмеялся юноша. – Она заболела, – добавил он, уловив мое любопытство.
– Мне очень жаль.
Прайс пожал плечами, доплел венок и закрепил его.
– Идеальное украшение для светловолосой королевы фей, – объявил он, водрузив свое творение мне на макушку и одобрительно кивнув. – Я был прав, эти цветы отлично тебе подходят.
Мои щеки запылали под взглядом его блестящих глаз, и, чтобы не смотреть на него, я схватила первый попавшийся цветок.
– Уверен, твой кавалер сегодня будет в восторге.
– Сегодня? – повторила я, решив не поправлять его.
– У такой красивой девушки наверняка есть хотя бы один серьезный ухажер, которого уже зовут на семейные праздники. Как думаешь, что он принесет малышке…
Он сделал паузу, явно надеясь, что я забудусь и выдам имя сестры.
– Подарка не будет, это точно, – сказала я.
Прайс наморщил нос. Его, похоже, позабавило, что я не попалась в ловушку.
– Каков грубиян! Если бы мне повезло ухаживать за такой умной и очаровательной девушкой, я бы непременно принес твоей сестренке роскошный подарок.
– Правда?
Я попыталась представить, как он сидит на крыльце вместе с нами и потягивает пунш. Мы все дарим подарки и слушаем смешную болтовню Сейди. От этой картины мою грудь пронзило острое тоскливое чувство.
Прайс с серьезным видом кивнул, а потом вдруг резко наклонился, будто хищная птица, камнем падающая на землю, и сорвал что-то зеленое. Он покрутил листок в руках, любуясь им. Я наклонилась поближе, пытаясь понять, что это.
– На удачу в будущем году.
Его большой палец задел мой указательный, когда я взяла у него маленькое сокровище.
– Четырехлистный клевер! – воскликнула я. В детстве я провела не один вечер в поле, разыскивая его, но мне никогда не везло. Этот был просто прекрасен: все листки глубокого изумрудного цвета и совершенно одинаковые. – Как ты его разглядел?
Он пожал плечами с неожиданной для меня скромностью.
– Я всегда легко их находил.
– А я впервые вижу такой… Сейди очень понравится, – призналась я и только потом поняла, что натворила. Я запоздало прикрыла рот рукой.
– Передай Сейди Даунинг, что я желаю ей огромного счастья, – сказал Прайс с широкой ухмылкой.
Я осторожно убрала драгоценный листок в карман платья, а затем провела рукой по клеверу, пытаясь найти еще один для себя. Но перед глазами было лишь море трилистников.
– Можно дать тебе совет? – спросил Прайс, опускаясь на колени рядом со мной так близко, что наши бедра соприкоснулись. Он наклонился над клевером, уперев локти в землю, и тоже принялся искать. – Обычно они растут по краям.
– По краям, – повторила я и наклонилась пониже, внимательно рассматривая поросль клевера.
– Удачу нельзя спрятать в толпе, – пробормотал он, проводя пальцами вдоль границы зарослей клевера. – Она не станет сливаться с фоном. Ей хочется, чтобы ее нашли. Просто нужно знать, где искать.
Быстрым движением он выхватил еще один листок, раскрыл ладонь и выразительно глянул на меня, словно предлагая взять клевер.
Когда я потянулась за листком, он резко сжал руку, поймав мои пальцы своими, грубоватыми и теплыми. Его прикосновение, столь неожиданно нежное, пробудило во мне трепет. Волнение напоминало блики, пляшущие по водам Зеленого озера.
– А твой кавалер так же держит тебя за руку?
Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как вверх по шее ползет румянец. Я не могла пошевелиться, не могла вдохнуть, ничего не могла, только смотрела в бездну его янтарных глаз. Сердце не понимало, где ему биться: то ли подскочить до самого горла, то ли рухнуть вниз. Я понимала, что мои щеки, скорее всего, пылают, но по телу пробегала головокружительная дрожь удовольствия и страха. Я разрывалась пополам, наслаждаясь его присутствием и в то же время мечтая, чтобы он поскорее ушел, пока я не натворила чего-нибудь, за что нам обоим будет стыдно.
– У меня… у меня его нет, – призналась я наконец, высвободив руку и оставив клевер в его ладони.
Его губы сложились в ленивую улыбку, а глаза весело прищурились.
– Правда? – Он на секунду задумчиво уставился на листок. – Забирай. Мне удача, похоже, и так уже улыбнулась.
Я добавила последний цветок в венок Сейди и встала, отряхивая юбку.
– Мне пора домой.
Он откинулся на спину, опираясь на локти, и посмотрел на меня снизу вверх.
– Так скоро?
Я пошевелила в ботинках пальцами, разминая их и обдумывая свой следующий шаг.
– Хочешь пойти со мной? Папа ведь приглашал тебя на ужин… А у мамы еды на всех хватит. Сможешь сам подарить клевер Сейди.
Прайс задумчиво склонил голову набок:
– Ужин с семейством Даунинг… Ужин в обществе Эллери…
Он резко вскочил на ноги. Его повадки напоминали кошачьи: ленивая медлительность быстро сменялась изящными движениями.
– Нужно привести себя в приличный вид. Во сколько мне подойти?
Мы впервые стояли так близко, и я наконец осознала, насколько он выше меня. Хотя я была самой высокой девочкой в классе, моя макушка едва доходила ему до плеч. На мгновение я представила, как он меня обнимает. Я бы устроилась у него под подбородком, в надежном кольце его рук… Я прогнала эти дикие мысли.
– Извини… Мы обычно ужинаем около шести.
Прайс кивнул:
– Отлично. Мой лагерь вон там, чуть выше, – добавил он, указывая на просвет в соснах примерно в полумиле от нас.
– Там безопасно? – спросила я, направляясь к дому, и заметила, как он специально укорачивает шаг, чтобы не обгонять меня.
Прайс с нахальной улыбкой почесал ухо:
– А что, хочешь присоединиться?
Жар у меня в груди, едва утихнув, полыхнул с новой силой, заливая лицо краской стыда.
– Нет, конечно! Ты бы, знаешь ли, последил за языком в наших местах. Многие отцы пристрелили бы любого, кто посмел бы так разговаривать с их дочерьми.
В его глазах сверкнул восторг.
– А Гидеон?
– Возможно.
Он одобрительно кивнул:
– В таком случае я буду уважать его еще больше.
