Сторонники Ли Рима хватали людей одного за другим, приставляли нож к горлу и держали как заложников. Повинуясь приказу императора, гвардейцы выхватили пистолеты и направили на предателя и его свору. Крики горожан, в ужасе разбегавшихся в разные стороны, разносились по округе. Заложники, оцепеневшие от страха, с надеждой смотрели на императора: ведь он их спасет?
Гон спрыгнул с лошади и дрожащим голосом закричал:
– Не стрелять! Безопасность людей превыше всего!
Один из наемников воспользовался хаосом и навел оружие прямо на Гона. Раздался выстрел. Но император остался невредим: Ынсоп встал на пути пули, так что она попала ему прямо в спину. Раненый рухнул прямо в руки Гону.
– Капитан! – закричал Хопиль, испугавшийся за жизнь своего командира.
Гон, сжимая в руках обмякшее тело, посмотрел на Ли Рима. Тот воспользовался ситуацией и растворился в толпе.
Ли Риму хотелось громко рассмеяться прямо Гону в лицо, но он подавил в себе это желание. Сегодня Гон потерпел поражение. Случившееся стало для него болезненным уроком: не стоит бросать необдуманных слов, ведь после придется нести всю их тяжесть на своих плечах и в своем сердце. Теперь-то Гон поймет, что ему не удастся установить за ним слежку, не удастся преследовать семидесятилетнего старика, ведь он не выглядит на этот возраст. Он тем более не сможет преследовать того, кого двадцать пять лет назад объявили мертвым, и никому не расскажет, что на самом деле происходит.
Гон был не на шутку встревожен. На улице воцарился хаос. Наемники вслед за Ли Римом растворились в толпе, убив или ранив тех, кого держали в заложниках.
– Помогите!
– На помощь, здесь человек ранен!
На запорошенный снегом асфальт капала кровь невинных людей.
«Я знал о жестокости Ли Рима, но не думал, что он готов зайти так далеко, – думал Гон. – Хотя чему я удивляюсь? Для этого зверя человеческая жизнь ничего не стоит, она всего лишь инструмент для достижения желаемой цели».
Взяв себя в руки, Гон начал действовать:
– Сообщите в полицию о случившемся и прежде всего позаботьтесь о раненых: нужно срочно доставить их в больницу.
– Есть, Ваше Величество.
– До приезда полиции вся императорская охрана должна защищать людей.
Хопиль, который собирался кинуться в погоню за наемниками, гневно стиснул зубы:
– Но тогда преступники…
– Нет, мы не будем их преследовать. Больше никаких жертв. И немедленно соберите все записи с камер видеонаблюдения в радиусе одного километра. Если какие-то видео просочатся в сеть, удалите их любой ценой.
Получив приказ, Хопиль беспрекословно бросился его исполнять.
Гон посмотрел на Ынсопа, который лежал у него на коленях, и попытался привести его в чувство:
– Ынсоп, очнись! Чо Ынсоп…
«Разве за этим я привел тебя сюда? Чтобы ты вот так просто умер? Прости…»
Множество мыслей роилось в голове Гона, сожаление навалилось тяжелым грузом. И только снежинки продолжали как ни в чем не бывало спокойно кружить на ветру.
* * *
К счастью, пуля не нанесла серьезных ран, поэтому Ынсоп в скором времени должен был поправиться. Гон облегченно выдохнул и схватился за грудь: сердце щемило.
– Его спас бронежилет. Переломов нет, жизненно важные органы не задеты. Но есть признаки повреждения мышечной ткани и связок, поэтому, думаю, ему нужно полежать в больнице недельки две, а мы сделаем все возможное, чтобы он побыстрее восстановился, – сказал врач, осматривавший Ынсопа.
Лечащим врачом был назначен профессор Хван, ученик самого принца Пуёна.
Выслушав мнение профессора, Гон понимающе кивнул и обеспокоенно спросил:
– А что с другими пострадавшими?
– Мы обработали раны. Сейчас они в стабильном состоянии. Ваше Величество, вы правда в порядке? Дама Но звонит нам каждые пять минут.
– Я в порядке. Прошу, позаботьтесь о пострадавших.
– Мы сделаем все, что в наших силах, вам не о чем волноваться. Мне пора идти.
Когда профессор Хван ушел, Ынсоп заговорил с Гоном в своей обычной манере, как бы поддразнивая:
– Рева-корова. Слушай, раз ты так переживаешь, почему бы тебе не принести мне консервированных персиков или чего-то в этом роде?
На душе у Гона стало легче.
– Ты правда в порядке? Это был настоящий пистолет. Ты мог в самом деле умереть.
– А как иначе? Ён сказал костьми лечь, но защитить Его Величество. Обещал сделать то же самое для моих мелких.
Гон ничего об этом не знал. Он был безмерно благодарен Ынсопу за его поступок и, конечно, Ёну, хоть того и не было рядом в момент опасности. Так много людей, готовых с риском для жизни защищать императора, но может ли он сам уберечь их всех? Сегодня Ли Рим был прямо перед ним, а Гон ничего не смог сделать. Он упустил его.
– Теперь-то ты согласен, что я заслуживаю звание несокрушимого меча? – спросил Ынсоп, широко улыбаясь.
Гон медленно кивнул. Раздиравшие душу беспокойство и страх постепенно начали утихать, но мысли вновь и вновь возвращались к Ли Риму. Почему он так жаждет бессмертия? Как бы там ни было, назад пути нет, теперь он просто обязан его поймать. Необходимо восстановить равновесие между мирами, которое нарушил Ли Рим. Теперь ему следует быть храбрым не только ради себя, но и ради всех тех, кто нуждается в его защите.
– Ты, несомненно, несокрушимый меч. Спасибо, что спас меня, – тихо проговорил Гон.
* * *
Вся Корейская империя стояла на ушах: в Пусане, в районе Хэундэ, произошла перестрелка с участием мятежника Ли Рима, до сих пор считавшегося мертвым. Событие просто не могло не привлечь всеобщего внимания, и споры вокруг него не собирались утихать. После инцидента имя Ли Рима стало едва ли не самым частым поисковым запросом в браузерах. Люди делились рассказами очевидцев, но доказательств не было, и многие сомневались в подлинности этой истории.
Покинув больницу, Гон вернулся во дворец. В кабинете его ждала секретарь Мо. Вид у нее был встревоженный.
– Ваше Величество, звонит премьер-министр, ждет вашего ответа.
Учитывая, какой поднялся шум, странно было бы ожидать, что до премьер-министра не дойдут новости о случившемся. Несмотря на его приказ блокировать распространение любых видеозаписей, что-то, видимо, просочилось в сеть. После минутного молчания Гон взял телефонную трубку.
– Премьер-министр Ку, если вы звоните узнать, как мои дела, тогда поговорим позже.
– Мне уже сказали, что вы в порядке. Воистину невероятное облегчение это слышать. Полагаю, вы сейчас в полном смятении, поэтому я готова сделать все, что в моих силах, чтобы помочь. Ваше Величество, империя также и моя страна, и, как премьер-министр, я должна защищать безопасность своего народа. Разговор не займет много времени.
– Что такое?
– Теория заговора быстро набирает обороты, имя Ли Рима у всех на устах. Поэтому я хочу задать вам вопрос из чистых побуждений. Надеюсь, вы будете честны. Это правда был мятежник Ли Рим или его последователь?
Гон глубоко вздохнул.
Очевидно, что это был Ли Рим. И в то же время не Ли Рим. Вот почему он мог спокойно разгуливать по Корейской империи, не привлекая никакого внимания. И Гон не понимал, с чего вдруг Сорён начала задавать такие вопросы. Ищет способ загнать Гона в угол? Очередная уловка: припереть его к стенке, а потом протянуть руку помощи и просить за это награды. Амбиции Сорён всегда претили Гону: они напоминали одержимость Ли Рима.
– Премьер-министр, вы уже начали посещать уроки верховой езды?
– Что, простите?
– Удила – это связующее звено между лошадью и наездником. Я хочу сказать, что никто не должен тянуть удила и менять ход лошади, – спокойно и ясно произнес Гон. – То, что сегодня произошло, затронуло не только императорский двор и меня, императора. Это был акт террора. Как записано в хронике, Ли Рим был застрелен спустя год после мятежа. И сегодня, спустя двадцать пять лет, я обнаружил его последователей и противостоял им.
На том конце провода было слышно лишь молчание.
– Премьер-министр Ку, заклинаю вас, не тяните удила. И не используйте «честность» как оружие. Я надеюсь, что вы сосредоточитесь на обеспечении безопасности народа империи.
С этими словами Гон повесил трубку и повернулся к секретарю:
– Вы уже готовите официальное заявление? Этой информации достаточно?
– Да, Ваше Величество.
Секретарь Мо немедленно покинула кабинет. Когда дверь за ней закрылась и Гон остался один на один с собой, он тяжело оперся на нее, сопротивляясь нарастающему гневу.
На следующий день ранним утром репортеры устремились в зал для проведения пресс-конференций, где секретарь Мо ясно изложила события прошлой ночи. Она также уточнила, что, хоть Его Величество Император назвал человека мятежником Ли Римом, тот мужчина был лишь последователем предателя, но никак не самим Ли Римом, так как он давно мертв и никак не мог вдруг ожить. Под конец она заявила, что в данной ситуации совершенно неважно, что побудило последователей предателя снова заявить о себе, – императорская семья выследит их всех до одного, и они предстанут перед судом.
Казалось, на пресс-конференции прояснилась позиция императорской семьи, но общественное мнение смутила вся эта история. Не последнюю роль в раздувании скандала сыграли депутаты оппозиционной партии, именно они щедро сеяли семена раздора.
На этот раз депутаты от оппозиции намеревались навестить принца Пуёна. Их кровь бурлила: перестрелка в первый же день нового года, последователи мятежника Ли Рима, объявившиеся впервые за двадцать пять лет.
– Все из-за этой самодовольной Ку Сорён. Говорил я вам четыре месяца назад, что давно пора сместить ее с поста, – заявил один из политиков.
Все они были обеспокоены безопасностью Его Величества, но каждый из них был не прочь захватить власть, а потому поддерживал принца Пуёна, ведь он второй в очереди на императорский престол.
Принц Пуён старался не вмешиваться в политику. Он испытывал добрые чувства к императорской семье и часто разговаривал с юным Гоном на всевозможные темы, во многом благодаря ему Гон стал милосердным правителем и сумел утвердить мир в Корейской империи. И все же призванием принца было преподавать, он любил своих студентов и никогда не помышлял о захвате власти. И потому не мог не возразить на дерзость оппозиционных политиков.
– Самый старший в королевской семье не я, а Его Величество. Остальные члены императорской семьи и подданные должны лишь исполнять его волю! Сколько раз можно вам повторять? Выметайтесь вон из моего дома сейчас же!
Наткнувшись на столь решительный отпор, чиновники замолчали и переглянулись. В этот момент в комнату вошел дворецкий и сообщил принцу о прибытии Его Величества:
– Ваше Высочество, Его Величество здесь.
Гон вошел в комнату вслед за дворецким. Испуган-ные чиновники повскакивали со своих мест, выпрямились и поклонились императору. Гон посмотрел на них как на пустое место и молча прошел дальше в комнату.
Чиновники поспешили покинуть помещение, и, пока последний из них не ушел, принц Пуён от волнения не находил себе места. Гон же, осматриваясь в комнате принца, заметил его семейную фотографию.
– Не поймите неправильно, Ваше Величество, – начал было принц Пуён. – Они пришли без предупреждения.
– Все в порядке, – ответил Гон спокойным тоном и указал на фотографию: девушка на ней широко улыбалась.
Это была дочь Ли Сынхока – старшего сына принца Пуёна, а значит, его внучка.
– У Сэджин все хорошо? – поинтересовался Гон.
– Да, она окончила ординатуру и присоединилась к нам в качестве научного сотрудника. Хотя она до сих пор немного неуклюжая.
– Сэджин со всем справится, не о чем беспокоиться.
Гон повернулся и посмотрел прямо в глаза принцу Пуёну. На его лице читалась тревога. Этот человек лучше прочих был осведомлен о событиях прошлой ночи и знал, что гуляющие по стране слухи, возможно, и не слухи вовсе.
– Вопрос: справлюсь ли со всем я?
– Ваше Величество… Неужели…
– Да. Мятежник Ли Рим все еще жив. И он не постарел ни на день за эти двадцать пять лет.
Принц Пуён остолбенел. Это была реальность, которую они оба ожидали, но никак не хотели принять. От одной мысли о Ли Риме в душе Гона вскипал гнев.
На этот раз ему удалось сохранить самообладание и спокойно произнести:
– Поэтому я вынужден снова покинуть дворец на несколько дней. Необходимо срочно выследить предателя. И встретимся мы с ним… не в Корейской империи.
Гон подумал о двери между измерениями, где нет ни начала, ни конца, ни ветра, ни самого времени. Он не желал повторения событий прошлой ночи и новых жертв. Поэтому, прикусив губу, продолжил буквально умоляюще:
– Поскольку вы второй в очереди на престолонаследие, вы должны оставаться во дворце. Ради меня и Корейской империи. Ваша безопасность превыше всего.
– Ваше Величество, вы не можете гнаться за ним в одиночку. Я не могу позволить вам так рисковать.
– Понимаю, вы беспокоитесь, но уверяю вас, я могу позаботиться о себе. И вы должны поступить так же. Защитите себя. Это приказ императора.
Гон принял решение, и он был непоколебим. Лучше, чем кто-либо другой, он знал и понимал значение иероглифов, выгравированных на мече, и принимал их. Принцу Пуёну оставалось лишь повиноваться.
– Слушаюсь. Сделаю, как прикажете, Ваше Величество.
Глава 6. Рискуя жизнью
В просторном номере отеля, погруженный в свои мысли, у окна стоял Ён. Звук хлопнувшей двери и шагов вернули его в реальность. Он ждал Тэыль одну, но вошедших было двое. Ён обернулся и встретился взглядом с Синджэ. Не ожидая увидеть здесь Ёна, Синджэ тоже остановился и насторожился.
– Думалось мне, ты придешь одна, – заносчиво произнес Ён.
– А мне думалось, что вы оба свалили, – раздраженно парировал Синджэ.
Тэыль пожала плечами и поспешила прояснить ситуацию:
