Я могла просить – не надо, не делай! Но все слишком поздно – мое тело уже трясется, конвульсирует лоно, в глазах снова слезы, в голове ноль целых и ноль десятых мыслей. Моим очередным оргазмом он упивался, как первым блюдом, вторым и компотом. Я уже была влюблена в того, кого не видела, и его же ненавидела за умение так отлажено на мне играть.
И он снова не кончил сам.
Но теперь-то все?
Только теперь он обнимал. Очень тепло, очень близко, до сих пор дышал мной, выдыхал, впитывал опять. И все очевиднее становилось – ему нравится. Уже слишком глубоко нравится, не на одну ночь. А мне нельзя. Тот, кто пробрался ко мне в постель, – не обычный мужчина. И суть не в том, что он развит или накачан, а в том, что секс с ним и с обычным человеком, все равно что лапша по-флотски или паста с вином и моллюсками.
– Я балдею от тебя.
Я это знала. Чувствовала.
– Как тебя зовут?
Ну уж нет. Я уже позволила себе столько, сколько совсем не планировала, когда отправлялась вчера на такси в чужой дом. И потому тишина.
– Не скажешь?
– Нет.
– Я запомню тебя.
Молчать становилось все сложнее.
– Мы проснемся с утра, позавтракаем, я принесу тебе кофе в постель. И познакомимся, как люди.
– Нет. Я исчезну утром. Испарюсь еще до рассвета, а после… сменю внешность.
Я блефовала, конечно, насчет внешности, дразнилась и одновременно выказывала разочарование от себя самой – я очень быстро ему сдалась. Вновь не повторится.
– Любишь сложности? Хорошо. Я найду. Потому что я тебя запомнил… Вот это…
И его рука провела по моему бедру.
– Это…
По животу.
– Это…
Сжала грудь.
– Не вздумай ставить импланты или сдувать. Она мне нравится именно такой.
Он воспринял мои слова всерьез?
– К тому же я найду тебя по запаху.
Теперь незнакомец улыбался. Черт, я все отчетливее чувствовала, что он опасен. Он, как нейронный коллайдер, прибор, к которому лучше не приближаться, если ты не физик-ядерщик.
– А что… если я страшная? Или серая мышь?
Улыбка сочилась сквозь тьму.
– Думаешь, я смотрю так неглубоко?
Я именно этого и боялась, что он уже увидел и ощутил больше, чем достаточно. Беда, если ему теперь наплевать на мою внешность, хотя не так уж она плоха.
– Я… не могу.
Он опять поднялся надо мной, перевернув на спину, подмяв под себя. Боже, кажется, он мог творить это со мной всю ночь напролет, и я просто буду ему «давать». И это слово включало в себя куда больше «разрешения на вход».
– Не можешь что?
Я вся влажная, скользкая, усталая.
– Мне… нельзя.
С этим типом лучше быть правдивой. Без ложных надежд.
– Почему?
– У меня…
– Есть парень?
– Да. Есть.
Вот и призналась.
А в ответ все та же улыбка. Ни осуждения, ни удивления.
Молчание. А после чужая фраза, заставившая мой стыд раза в два усилиться.
– Не повезло ему, правда?
Накрыло чувство вины.
– Со мной?
Горячий палец погладил меня по щеке.
– Со мной.
Улыбка стала шире.
Боже, я действительно встряла.
– Нет…
– Да.
Этот найдет. Этот не на ночь пришел.
– Даже не думай.
– Я уже подумал.
И он снова в меня вошел. Знал, что я уставшая, потому не стал двигаться, просто зарезервировал пространство. Навалился, поцеловал. Дал понять, что позволит спать, будет просто обнимать, останется рядом. Очень тесно.
Не знаю, что опять сработало. Сил не было, а желание осталось.
Я сбегу утром, сбегу так далеко, как смогу, но еще не рассвет…
– Хочу тебя, – вдруг притянула его к себе, как будто ни разу до этого не пробовала. – Хочу до умопомрачения.
Незнакомец задвигался одновременно с выдохом в мои губы.
– Желаешь, чтобы после этого я отпустил тебя?
После того как все закончилось, какое-то время спустя он лежал абсолютно расслабленный. Что-то в этом есть, когда такая груда мышц растекается после хорошего секса, когда мужчина «накормлен», удовлетворен до последнего микрона. Доволен, умиротворен, сыт.
По моим бедрам текла его сперма.
Я уже засыпала, когда услышала шепот со стороны затылка:
– Хочешь бежать? Беги… Я очень. Хорошо. Умею искать.
И я провалилась в сон, чувствуя невозможное – я продолжаю его хотеть.
Глава 2
Это очень опасно, когда ты желаешь кого-то настолько сильно, что теряешь и голову, и логику. Когда становишься готов резко и в непонятную сторону изменить свою жизнь – уйти с работы, наговорить глупостей человеку, с которым прожил три года, промычать на замечание друзей о твоем сумасшествии что-то невнятное, но очень похожее на «да идите вы!» или, может, «нет, вам показалось, со мной все в порядке».
Со мной было не в порядке.
И оттого моя чуйка работала безотказно.
«Если я увижу его, пойму, что в довесок ко всему таинственный незнакомец красив внешне, это будет конец». По крайней мере, конец одного из стабильных периодов моей неплохой на данный момент жизни. Я не изменщица и не «слаба на передок», но удивительно сильная химия, возникшая той ночью, могла быстро зарыть в землю остатки моей рассудительности.
И потому три дня после вечеринки я провела вне города.
А еще три дня после не появлялась на работе, благо без меня давно справляться умели. К тому же на этой неделе нам не завезли новых байков, а я была тем, кто их проверял. Да, вот такая у меня необычная профессия, я – тестер горных велосипедов. Тот, кто гоняет на них по сложным маршрутам, иногда при полной защите валится в обрыв, после снимает показания датчиков с тормозов, подвески и рессор. Характер у меня стрессоустойчивый, но с определенного момента мне начало казаться, что я впервые в жизни валюсь в пропасть без защиты…
Итан не понимал, что творится. Слышал мои невнятные ответы на звонки коллегам по работе о мнимой простуде, внимательно на меня смотрел, спрашивал, не сходить ли в аптеку. Но я лишь качала головой, часами просиживала за ноутбуком, искала максимально отвлекающие меня от дум факторы – музыку, сериалы, фильмы. В общем, крэп. Чувствовала на себе обеспокоенные взгляды того, с кем жила; ела мало, не готовила, больше молчала.
Он был хорошим, мой Итан. Тем, кого я вопреки воле своего влиятельного отца выбрала сама. Отказалась от больших связей финансового директора «ТриЭйКорп» Ричарда Эштона – моего бати (как я могла?), – от выгодной свадьбы с одним из его партнеров, от сытой должности заместителя. Зачем-то обратила внимание на обычного продавца спорттоваров – не особенно красивого, высокого или образованного, – на просто хорошего парня.
«Ни о чем» – так отзывался о нем мой отец. Но денег избалованную меня не лишил, и на том спасибо.
Да, мой «сожитель» не блистал раскачанной фигурой. Он был среднего роста и телосложения, чуть выше меня, с темной густой шевелюрой, с аккуратной двухмиллиметровой щетиной, в очках на минус. Он был надежным, стабильным, простым, в чем-то милым. С таким не познать острых граней жизни, не вкусить запретных наслаждений, о которых после будешь жалеть, не воспарить до седьмого неба, но с ним можно было прожить до старости. И всегда рядом тот, кто знает, какой кофе ты любишь, чувствует, когда лучше промолчать, а когда настоять на «поделиться мыслями», умеет создать вокруг комфорт и ту самую «гавань».
По крайней мере, так мне казалось до этого.
А теперь я не могла заставить себя пойти с ним одновременно в постель. Сидела до двух ночи, прикидывалась занятой или же просто усталой, пряталась внутри створок внезапно захлопнувшейся для него раковины.
И к концу третьего дня Итан не выдержал, устал ощущать неладное.
– Давай я приготовлю нам ужин?
Он по моей вине остался без завтрака и без нормального обеда – вдохновения готовить я не находила, – теперь желал съесть хотя бы чего-то горячего, если уж не вкусного.
– Только продуктов нет…
Хлопнула дверца холодильника.
– Я схожу, – вдруг зачем-то вызвалась я, ощутив, что уже не могу сидеть в четырех стенах. Прошло шесть дней. Шесть. Любой бы сдался. На дворе вечер, мне просто хочется свежего воздуха. – И приготовлю нам что-нибудь.
– Да? – Мой парень ожил. – Сейчас дам денег…
– Не нужно, у меня есть.
Он не любил мое богатое «положение» по праву рождения, но терпел его молча, неприязни не выказывал. И я была ему благодарна.
Улица пахла, как и должна была, – свободой. Сыроватым асфальтом, прелым, тяжеловатым от влажности, но таким вкусным воздухом, далеким неоном клубов, грехом. Одна квартира-клетка осталась позади, но куда сильнее я боялась выпустить себя из другой – внутренней.
Что же я желаю приготовить? Ничего. Просто гулять, просто шагать без направления, проветрить голову. Я соскучилась по байкам, по крутым спускам, по адреналину. Без его постоянного нахождения в моей крови жизнь делалась пресной, а нервы ни к черту.
Думала, дойду до супермаркета позже – Итан, если задержусь, привычно перебьется бутербродами, – но совершенно не ожидала того, что случится дальше.
И того, как именно оно случится.
Когда в криминальных боевиках показывают резко затормозившую рядом машину, твое сердце бьется от беспокойного и восторженного предвкушения разворота сюжета. Когда черная машина резко тормозит с тобой рядом наяву, хочется только одного – бежать.
Но убежать я не успела.
И почти не успела издать громких звуков и оказать сопротивления.
Внутрь меня запихнули, зажав рот ладонью, и чудом не ударив башкой о кузов над дверцей.
