– Все будет хорошо, увидите. – Нил махнул им рукой. В груди ныло – сосущая пустота, как будто ему запустили руку прямо под ребра и вынули кусок, но он постарался затолкать страх подальше. Не протянет же он ноги, поделившись анимой с этими бедолагами. – Все будет хорошо, увидите.
– Это ваш день, рабы, – прибавил Кадет, который, видимо, не выносил, когда последнее слово оставалось не за ним. – Но не советую вам кому-нибудь рассказывать об этой встрече.
Нил подмигнул бородачам у него за спиной – он не сомневался, что они расскажут всем. А потом жители их деревни передадут жителям соседней, и вся округа будет знать: надежда не потеряна. Даже если у него ничего не выйдет, надежда останется, а значит, все не так уж и плохо.
Он повернулся и пошел прочь, спиной чувствуя, что ему смотрят вслед. Не Кадету, который шел рядом и пытался взглядом утихомирить крутящегося под ногами монструма, – именно ему. Нил хмыкнул и расправил плечи. Как же приятно быть героем дня.
Глава 5
Добро пожаловать живым
Свет иссякал, бесконечный летний день медленно продвигался к концу.
Какое-то время они шли молча. К счастью, разговоров про возвращение Кадет больше не заводил: то ли не хотел прийти в Селение побитым, то ли решил, что рано сбрасывать Нила со счетов. Нил тоже беседовать не рвался – его слегка пугало, что пустота в груди не проходила. Все силы теперь уходили на то, чтобы переставлять ноги и отводить с дороги ветки, лезущие в глаза. Как же, оказывается, тяжко в мокрой одежде, когда солнце уже не греет.
– Зачем? – внезапно начал Кадет. Нил вопросительно хмыкнул, и он продолжил: – Я просчитал все варианты развития той ситуации. Все, кроме того, который выбрал ты.
– Я даже представлять не хочу, какими были твои, – пробормотал Нил.
Он устал до такой степени, что не чувствовал во рту собственный язык. Как будто он сам бестелесно парил в воздухе, а говорил за него кто-то другой.
– Ты мог попытаться уничтожить меня, пока я слаб. Натравить их и меня друг на друга и сбежать. Получить от них нужные для поддержания жизни ресурсы.
– Как приятно удивлять, – философски заметил Нил и тут же споткнулся о корень. – Ты же говорил, что изучал золотую магию в этой вашей, ну…
– Академии. Изучать и видеть на практике – разные вещи. – Кадет, насупившись, помолчал. Видимо, чужая глупость его злила до дрожи, но он старался держать себя в руках. – Из-за выходки с передачей магии ты ослабел, а уровень анимы, как нас учили, сразу не восстанавливается. У тебя ведь даже нет к ним личной привязанности! Зачем ты это сделал?
– Ой, а ты так за меня переживаешь, прямо отец родной. – Нил едва нашел в себе силы оскалить зубы.
– Я никак не мог бы быть твоим отцом, – сказал Кадет. Видимо, способность понимать шутки Ястребы нужной не считали. – Тебе, судя по нашим документам, пятнадцать лет. Мне – семнадцать.
– Мать-земля, – простонал Нил, которого все это начало забавлять. – Да ты ж совсем птенчик. Всегда хотел знать: вы из яйца вылупляетесь? А гнезда ты вить умеешь?
Кадет метнул на него самый мрачный из своих взглядов. Нил даже ухом не повел.
– Я всего лишь пытаюсь понять, как ваша магия может быть такой опасной для нашей Империи, если вы настолько глупы, – отрезал Кадет. – Ты не избавился от меня, не восполнил запасы, наоборот, – потратил свою магию. И ради чего? Ты же вообще ничего не добился.
Нил удивленно глянул на него. Ничего себе «ничего»! Кадет с исследовательским интересом ждал ответа, и Нил разлепил губы:
– Тебе пару раз досталось по башке, и не скажу, что это меня расстраивает. Но в целом – никто никому не навредил. Мощное, знаешь ли, достижение в мире, где все мечтают друг друга прикончить.
Кадет отрывисто фыркнул.
– Кстати, те нищие правы, – мстительно проговорил он. – Из золотых земель никто не выходил уже десять лет. Мы считали, они копят силы, чтобы нанести нам удар, но, может, волшебники, которые там скрылись, просто не хотят помогать неудачникам.
– О, правда? – взвился Нил, которому гнев вдруг придал сил. – И что ж ты тогда здесь делаешь?
– Есть пророчество, которое гласит, что золотые земли для нас опасны, – нехотя ответил Кадет. – Моя задача – не допустить проблем, и я ее выполню. Мы уже почти на месте: судя по нашим данным, купол где-то здесь.
Нил принял это к сведению, но у него не было сил живо отозваться на новости – зуб на зуб не попадал. Он зевнул, и Кадет вдруг посмотрел прямо на него. Взгляд этот ничего хорошего не обещал – будто он надумал поставить какой-то опыт, и Нилу в нем отведена почетная главная роль.
– Ты можешь поспать, – заявил Кадет. – Я посторожу.
Нил слишком устал, чтобы разбираться, чего это он расщедрился, и просто сел под ближайшее дерево, прислонился к стволу и уснул, – мгновенно, как только и может уснуть человек, привыкший спать больше двадцати часов в сутки.
А проснулся он от того, что вокруг лодыжки сжалось что-то холодное. Нил со стоном подрыгал ногой, но оно не исчезло, и пришлось открыть глаза.
Веревка. Опять теневая веревка, да что ж такое. Кадет нависал над ним, держа второй ее конец в руке, и глаза его – и здоровый, и припухший от встречи с камнем – сияли злорадной ястребиной радостью. В окружающем мире изменилось на удивление мало, и Нил хрипло спросил:
– Сколько я спал-то?
– Четверть часа, – охотно сообщил Кадет. – Я решил выждать, чтобы ты заснул глубже. Ты подтвердил мою теорию и даже не подумал защитить себя с помощью магии.
– Ты мерзкий и надоедливый тип, ты в курсе? – хрипло сказал Нил, которого вырвали из сна так резко, что голова теперь трещала.
– Нас учили, что золотые маги дружелюбны и не способны на оскорбительные высказывания.
– Ну, и где они теперь? – Нил сжал переносицу, чтобы хоть как-то проснуться. – Слушай, я и не такие слова знаю, четыре года на играх. Если не хочешь услышать их все, просто объясни, чего тебе надо? Хорошо, ты поймал меня за ногу, дальше что?
– Я ведь сказал: купол уже близко. Значит, ты попытаешься сбежать. Я должен тебя контролировать. Врасплох ты меня больше не застанешь, так что вставай и иди первым.
Он намотал веревку на руку, чтобы Нил не смог отойти больше чем на пару шагов.
– Сними, мне больно. Не сбегу я.
Нил дернул ногой. Больно и правда было: слишком много Тени за сегодня, в этот раз веревка была просто невыносимой, лед дополз аж до бедра. Кадет не двинулся, и Нил попробовал по-другому:
– Вообще-то я тебе жизнь спас. Сам знаешь, хотел бы убить, там, под дождем, – смог бы.
Кадет пожал плечами:
– Ты взываешь к вашим, золотым чувствам: жалости и благодарности. Нам они чужды. Вперед.
– Сволочь ты.
– Я Ястреб. И делаю то, что должен.
Нил кое-как встал и поплелся туда, куда показывал Кадет. Монструм бодро заскользил рядом, перескакивая древесные корни, как будто надвигающаяся тьма придавала ему сил: ну, родственники все-таки.
Вскоре стемнело окончательно – ни луны, ни звезд. Нил спотыкался все чаще, ветки, которые он бросил отводить с дороги, больно задевали лицо и так и норовили кольнуть в глаз. На поляне, заросшей какими-то потерявшими цвет колючками, Кадет дернул за веревку, останавливая его. Когда Нил обернулся, он разворачивал свободной рукой что-то плоское, едва различимое в темноте и, видимо, сотканное из Тени: скопление зеленых контуров и огоньков, а среди них – золотистое пятно.
– Красивая штука, – пробормотал Нил. – И что это?
– Карта. Мы совсем близко. – Кадет подбородком указал на золотистый контур. Нил мельком отметил, что Кадет, увы, не врал, говоря о том, сколько всего захватили его собратья: все остальные земли до краев карты были обозначены зеленым – цветом Ястребов. – Но точное расположение неизвестно.
– Так проще простого найти. Купол – это же как огромная крышка, так? Надо просто идти, пока лбом не ударишься.
Кадет посмотрел на него как на идиота.
– Он невидимый. Когда наши пролетают над этим участком, он выглядит просто как лес. Но если присмотреться, деревья и поляны повторяются. Как будто ваша магия размножила много раз один и тот же кусок леса, создала имитацию, скрывающую то, что внутри. Я читал отчеты: если ходить тут пешком, просто заблудишься и будешь бродить среди одинаковых деревьев. Магусу однажды удалось проявить купол, так мы и узнали, как он выглядит. Но внутрь даже он проникнуть не смог.
Нил слишком устал, чтобы живо отозваться на такую интересную историю, голос Кадета долетал до него, как сквозь толстый слой ткани. В конце концов Кадет понял, что общаться бесполезно, и молча закружил по поляне, утягивая Нила за собой.
– Не могу найти, – нехотя признался он минут через двадцать, закончив сосредоточенно перебирать пальцами воздух и стучать по деревьям. – Ты должен проявить купол.
– Ага. Уже бегу, – огрызнулся Нил, подрагивая. – С этой штукой на ноге я и дышу-то еле-еле.
– Это где-то здесь, – настойчиво сказал Кадет, нависая над ним. – И я уверен, у тебя есть все возможности найти границу.
– А ты неслабого такого мнения о моей силе.
– Не заговаривай мне зубы. Я могу причинить тебе боль.
В этом Нил даже не сомневался и просто вздохнул. Ноги и спину и так ломило, еще не хватало, чтобы Кадет добавил. Но в голове уже забрезжило что-то похожее на план: нужно найти этот купол и пробраться внутрь, оторвавшись от преследования. От веревки он как-нибудь избавится, а когда окажется на другой стороне, Кадет ничего не сможет ему сделать, даже заклинаниями не достанет.
Кадет насторожился. На его лице было написано, что ему становится не по себе каждый раз, когда Нил вот так оживляется.
– Ты меня не обманешь, – скучным голосом сообщил он. – Я далеко не отойду, не надейся.
Нил азартно потер руки. При мысли о том, что он сейчас попадет в земли, куда Ястребам нет хода, в животе что-то сладко сжималось. Интересно, как вообще использовать магию, чтобы что-то найти? Вот бы, как в сказках, появилось какое-нибудь существо и объяснило, как быть! Но нет, вокруг только лес и пугающая, промозглая ночь. Придется справляться самому.
– Ну что? Нашел? – нетерпеливо спросил Кадет.
Он не отставал ни на шаг, пока Нил бродил по поляне, но хоть за веревку не дергал, и на том спасибо. Нил присел на колено и сжал в руке пригоршню земли, но в этот раз ничего не почувствовал.
Ладно, тогда по-другому. Нил встал и потер руки. Потеплевшие ладони мягко засияли золотым. Нил оторвал их друг от друга и развел в стороны. Сияние покорно ожидало, когда он чего-нибудь захочет и верно это сформулирует, и Нил решил думать о чем-то, связанном с поиском. Но в голове было пусто, от усталости звенело в ушах, и он внезапно понял, что засыпает стоя. Из забытья его выдернул монструм, который подбежал и раздраженно тявкнул, будто велел шевелиться побыстрее. Нил поморщился, а потом его лоб разгладился.
– Иди-ка сюда, собачка, – ласково сказал он. Идея была глуповатая, но где ж в таком состоянии взять хорошую. – Собаки ведь умеют искать, для того они и нужны, а?
– Он не собака в прямом смысле, – покачал головой Кадет. – Это теневой помощник, который просто имеет такую форму.
– Если что-то выглядит как собака, по-моему, это и есть собака, – упрямо сказал Нил. – К тому же он из Тени сделан, золотая магия ему, как кошка – нормальному псу. Терпеть ее не может, да? – Нил протянул блестящую золотом ладонь монструму. Тот зарычал. – Ищи, малыш.
Кадет тяжело вздохнул, как будто пытаясь смириться с его непроходимой тупостью. Потом посмотрел на монструма. Тот ждал указаний, еле различимый в темноте.
– Он не предназначен для таких действий. У него нет нюха, а у магии нет запаха. Он чувствует ее так же, как я: если она рядом, ощущается как неприятное тепло.
– И вы не использовали этих ваших… помощников, чтобы искать золотых магов?
– Их не надо искать, они сами приходили. Пытались вести переговоры, убеждать, что мы не правы, сделать нас, как вы говорите, – Кадет скорчил гримасу, – хорошими. Это так на вас похоже.
Нил представил, как волшебники сами приходят к Ястребам, и его передернуло. Он сел на колени и уставился туда, где у пса были бы глаза, если бы… ну, если бы они у него были.
– Ищи, песик. Ты умный, злющий пес, гордость всей Тени. Возьми след, – мягко сказал Нил, тоскуя по настоящим, живым собакам. Монструм навострил уши. – Найди купол, сделанный вот из этого.
Он поднес сияющую ладонь к морде, вылепленной из Тени, и пес очень натурально чихнул.
– Ты не можешь приказывать моему теневому помощнику, – утомленно сказал Кадет и потер грудь. – Это даже ощущается… неприятно. Я тоже чувствую, мы ведь связаны. Как щекотка. Прекрати это.
Но пса он не оттащил – может, в глубине души надеялся, что сработает, да и сам монструм не убегал.
– Смотри, это же я, помнишь, сколько раз ты меня за ногу кусал? Мы знакомы, я не чужой, – продолжал ворковать Нил. Его это, как ни странно, успокаивало – в мертвом лесу, где не было слышно ни ветра, ни зверей, приятно было посмотреть на животное, пусть и ненастоящее. – А когда ты найдешь купол, представь, как тебе будет… – Он осекся. Хорошо? Приятно? Ястребы таких словечек не признают, но должно же им быть знакомо удовлетворение от сделанной работы. – Каким ты будешь храбрым, успешным псом.
Сияние на ладони разгоралось ярче, но от собаки не отражалось, тьма поглощала свет полностью. Монструм еще какое-то время смотрел на Нила, потом обнюхал его руку и потрусил в лес, сначала нехотя, потом – все быстрее. Кадет удивленно пошел следом, не глядя на Нила, чтобы не пришлось говорить: «Ты был прав».
У Нила по-прежнему светились руки, и это оказалось очень удобно, теперь он хотя бы различал, куда наступает, и не боялся на каждом шагу сломать ногу. А вот Кадет от света отворачивался, как будто в полной темноте ему удобнее идти. И веревку, гад, не выпустил и не ослабил: два шага, дальше не отойдешь.
– Я понял, почему их не использовали, чтобы искать купол, – пробормотал вдруг Кадет. – Не было образца золотой магии.
«Да вам это просто в голову не приходило, умники», – подумал Нил, но вслух ничего не сказал.
Минут через пять пес остановился и начал лаять на что-то невидимое. Сердце у Нила забилось чаще. Похоже, пришли.
Он повернул свою руку ладонью вверх и дунул на нее, сдувая золотые крупинки. Они не упали – налипли на воздух и так замерли. Он коснулся ладонью этого места и почувствовал что-то тонкое, почти бестелесное, на ощупь – как теплая паутина. Стоило надавить сильнее, и ощущение пропало, но отпечаток руки по-прежнему не осыпался и не гас, показывая границу, отделяющую золотые земли от тех, где даже лес скоро загнется. Но как туда попасть?
Монструм лаял все громче, и Кадет подхватил его на руки, зажимая пасть. Наверное, боялся, что они привлекут чье-то внимание на другой стороне невидимой стены. Этот участок леса на вид ничем не выделялся, но ветер, которого Нил не чувствовал с тех пор, как вышел за Изгородь, вдруг накрыл волной, всколыхнул все деревья разом. В шелесте хилой, сухой листвы можно было различить шепот, и это было так странно, что Нил решил уточнить, не сходит ли он с ума.
– Слышишь? – выдохнул он, чувствуя, как мурашки ползут по шее.
Кадет непонимающе нахмурился, и Нил закрыл глаза, прислушиваясь к голосам, едва различимым, будто ветер нес их издалека. Всего одна фраза, повторяющаяся снова и снова: «Добро пожаловать живым». Нил забарабанил пальцами по губам и барабанил минут пять, но если эта фраза и должна была подсказать ему, как попасть внутрь, у нее не получилось.
А потом голос листьев вдруг прибавил кое-что еще, будто смирился, что имеет дело с болваном и надо подсказать ему яснее: «Подобное подобному под стать. Чтобы войти, достаточно сказать».
Да уж, спасибо, вот теперь все ясно. Сказать что? Нил постучал себя кулаком по лбу, пытаясь сосредоточиться. Ему не хотелось даже себе в этом признаваться, но двигало им сейчас не благородное желание кого-то спасти, а жажда рухнуть на какой-нибудь теплый матрас, который обязательно найдется в землях волшебства, и там заснуть.
– Я золотой стриж, – попробовал Нил, обращаясь к отпечатку ладони, висящему перед ним. – Я друг. Золотой купол, проявись.
Ха. Как же! Думай, думай. Защита от Ястребов, приветствие для своих. Ответ не должен быть логичным, Весна же сказала, логика – это неважно.
Нил выпрямился. А еще она сказала: «Желания – основа магии». Анима – это сама жизнь, а жизнь состоит из желаний: благородных или глупых, простых или невыполнимых. Ястребам от этого аж противно: для них важно только задание сверху, хотеть – постыдно.
– Хочу попасть внутрь, – твердо, спокойно сказал он. Не сработало. Значит, надо сформулировать по-другому. – Хочу увидеть купол.
Ничего не изменилось. Кадет раздраженно хмыкнул.
– Я хочу домой, – брякнул Нил.
Он даже не уверен был, что его дом именно здесь, – но у магии, похоже, было на этот счет свое мнение.
Золотая стена проявилась прямо из воздуха, вспыхнула так, что Нил чуть не ослеп. Она покато уходила вверх, и волны жара не давали разглядеть, что на другой стороне, – а на этой осветили лес до последней травинки. Нил хотел коснуться стены, но не смог – она сияла слишком ярко, дышала жаром. Магия невероятной силы, созданная кем-то могущественным, кому Нил и в подметки не годился.
Нил покосился на Кадета, проверяя, насколько крепко тот держит веревку. Держал, но как-то рассеянно, не отводя затравленного, остановившегося взгляда от купола. То, что золотая магия не просто существует, а существует в таких количествах, видимо, поразило его до глубины души. Монструм стоял рядом – не прятался, не выл, смотрел молча, вытянув морду к стене.
Нил был любителем простых решений и недолгих раздумий. Он постарался как можно сильнее почувствовать надежду, вопреки всему, как тогда, у Изгороди, когда он много-много раз подряд верил, что сможет выйти. Золотая стена горела так, будто сожжет до углей, стоит только приблизиться, но она ведь соткана из того же, что есть в нем: из анимы. А значит – ни страха, ни сожалений. Нил зажмурился и сделал шаг вперед сквозь пылающую золотую завесу, стараясь не думать ни о чем плохом.
