И вдруг дверь распахнулась и оттуда вылетела сияющая во все тридцать два зуба Карина, что для неё явление крайне редкое. По крайней мере прежде было… У-у-у… Ну вот какое прежде-то?!
– Ленка! – возопила она, и умудрилась не просто заключить меня в объятия, а приподнять и крутануть вокруг себя. Мне аж неловко стало от столь открытого проявления радости. – Я так рада, что ты здесь! Как чувствовала, что тебя встречу, вот и вышла. Марьяна уже тоже приехала, вещи раскладывает. Нам в спальном корпусе две комнаты выделили. Одну на этаже у мальчиков, вторую у девочек! Анжелку ещё ждём. И, кстати, ты представляешь? Серёга всё-таки приехал! Вешай куртку в гардероб и пойдём, – я едва верхнюю одёжку скинуть успела, а она уже потащила меня в сторону жилого корпуса. – Как же здорово, что нам удалось собраться! Да ты ногами-то шевели-шевели, а то там Маришка одна заскучать успеет! – тараторила Карина, не давая мне и слова вставить. – Вот завтра с утра мы ёлку нарядим, нам игрушек коробку выделили, там в рекреации в подсобке она…
Я улыбалась, глазея по сторонам, и слушая нескончаемый поток болтовни. Стоит заметить Карина болтала хоть и много, но в чётких рамках оговорённых правил. Речи её касались исключительно пребывания здесь и планов на Новый Год.
– А ты как раз вовремя, – поднимаясь по лестнице на третий этаж, где располагались женские комнаты, вещала она. – Вот вещи разложишь и как раз на обед пойдём. Ой! Ты представляешь, тётя Валя нам пирожков напекла!
Да уж, вот же болтушка! Обычно она была очень серьёзная, но порою прорывало, вот ни дать ни взять как сейчас. То ли Каринка так и не изменилась, то ли в роль вошла слишком… Тьфу ты, чёрт. Ну вот что за воспоминания лезут? Я же решила максимально погрузиться в выдуманную нами историю! Но в следующий миг, все мысли вылетели из головы, потому что, нам на встречу вышел ОН.
Эм… Нет, не тот «голубок» из вагона, а моя первая любовь.
– П-привет… – споткнувшись о последнюю ступеньку, неожиданно робко проблеяла я, ощущая, как краснею от нелепости развернувшейся сценки.
Чёрт! Что?! Краснею? Я?!
– Привет, – раздался возле самого уха столь волнующий бархатистый голос, подхватившего меня под локоток парня. – Что ж ты так?
– Как? – глупо спрашиваю, поднимая голову и тут же тону в напоминающих тёмный янтарь глазах.
«Счастлив», – мелькнула мысль. У Серёги всегда цвет глаз меняется в зависимости от настроения. И так хочется, чтобы эти эмоции были вызваны встречей со мной! Аж сердце забилось чаще.
– Неловко, – отозвался парень, плавным движением притягивая меня к себе, и одновременно забирая сумку. – Давай, помогу, – шепчет, как и тогда, в школе, наклоняется ко мне и не отрывая взгляда, ласково трётся лбом о мой лоб.
И столько в этом нехитром движении нежности, что у меня того гляди ноги подогнутся… Вся эта обстановка: знакомая до боли лестница, спортплощадка за окном, эти глаза под задорной чёлкой, напротив…
– Эй, голубки! Хватит уже миловаться, на обед опоздаем! – раздался из-за спины немного недовольный Каринкин голос, и так захотелось пришлёпнуть её чем-нибудь тяжёлым в этот момент.
– Да-да, пошли, – усмехнулся Серёга.
– Куда тебя послать? – вспомнила старую поддёвку Карина.
– Ой, да ладно тебе, зануда! – подкатил глаза парень. – Вот прикопалась-то!
– Так говори нормально, – не отставала староста.
– ПОЙ-ДЁМ-ТЕ! – по слогам произнёс Сергей. – Довольна?
– Ага! – сверкнула карими глазами девица и помчалась наверх.
Какое-то мгновение я ощущала растерянность оставшись наедине с некогда своим парнем, некогда любимым… С которым мы совершенно нелепо расстались когда-то.
– Идём? – произнёс он, и потянул меня за руку.
Вот действительно, будто я вернулась в прошлое. Простое прикосновение к ладошке вызывает трепет во всём теле. Да где же это видано? Я же работаю… Хорошо, что договорились о настоящем не рассказывать. Ребятам об этом говорить, пожалуй, не стоило бы, в любом случае. Не поймут. Дело в том, что работаю я администратором в элитном стрип-клубе, куда пять дней в неделю впускают исключительно представителей секс-меньшинств, или как принято выражаться – лиц нетрадиционной ориентации, а оставшиеся два дня всех остальных. Хотя это я перегнула, насчёт всех. В нашем заведении жесточайший фейс-контроль, да и сам факт посещения стоит едва ли не с полугодовую зарплату среднестатистического горожанина, так что… Но важно не это, а то, что насмотрелась я там выше крыши и на мужиков голых, и на баб, и на грязь всякую, потому-то, наверное, и штиль в личной жизни. Просто-напросто девочка повзрослела, сняла розовые очки и поняла, что никому не стоит верить. А тут такие эмоции от лёгкого прикосновения!
Поднялись наверх, постучались для приличия в ту комнату, откуда раздавались голоса. Забавно, ведь тут девчонки когда-то и жили, а я у них порою ночевала. Вошли. Уф! Комнатка прямо из детства. Всё те же кроватки-односпалки с фанерными спинками и матрацем на металлической сетке, на круглом столике разбросаны в художественном беспорядке девичьи дневники, наших школьных лет. Да и девчонки смотрю подготовились. И причёски, и одёжка.
– Я это… – раздался из-за спины тихий Серёгин голос, – пойду. Внизу буду вас ждать.
– Ага, иди, – откликнулась всё прекрасно расслышавшая Карина.
Дверь за моей спиной с тихим скрипом прикрылась, а я стою, смотрю по сторонам и глазам своим не верю, у меня аж голова кругом идёт от всего этого.
Когда первые эмоции, вызванные встречей, поутихли, а мои вещи перекочевали на полочки во встроенном стенном шкафчике, мы, дружной непрестанно гомонящей и смеющейся толпой направились в столовую.
Как же приятно вновь быть рядом с друзьями. Казалось, что ничего после школы ещё не происходило: ни плохого, ни хорошего. Всё ещё впереди, все дороги открыты, а мы строители собственной жизни. И что удивительно, я ведь не пыталась сделать вид, что верю в это, я действительно чувствовала себя именно так! А когда на раздаче увидела слегка постаревшую, но такую родную тётю Валю, совсем растрогалась, и едва ли не всплакнула от умиления. Пока что всё получалось просто идеально.
Засиделись мы основательно. За окнами уже смеркалось, когда мы наконец-то собрались вернуться в свои комнаты. Именно в тот момент, когда мы выходили из столовой, в здание вошла последняя «гостья» – Анжелка. С ней-то мы как раз не очень ладили, и я бы не слишком расстроилась если бы она не смогла приехать. С её появлением здесь и сейчас, даже настроение подпортилось. Не помню в чём была причина наших вечных разногласий, но она меня не переносила на дух, цепляясь по поводу и без, я какое-то время терпела, надеясь, что это пройдёт, а потом стала отвечать ей тем же. Мы конкурировали во всём: в учёбе, в спорте, в кружках, активном участии в различных школьных мероприятиях, и из-за Серёги тоже… В какой-то момент я одержала верх и полтора года мы встречались, а потом… Потом именно она стала причиной нашего расставания. Прошло десять лет, я знаю, что они не вместе, но осадок на душе всё равно остался.
Стараясь отвлечься от невесёлых воспоминаний, начала как бы отстранённо рассматривать собравшуюся компанию. Самый настоящий интернационал! Я – белокожая русская, Карина – смуглая цыганка, Марьяна – кореянка, Анжелка вообще мулатка, Серёга украинец…
– Ну коль все в сборе, – выдернула меня из размышлений Карина, и окинув взглядом стоящих в холле одноклассников задумчиво задержалась на Анжелкиной сумке. – Повесь пока туда, – кивнула в сторону гардеробной. – Сейчас надо кое-что сделать.
ГЛАВА 3
Ведьминский обряд
Стоило Анжеле притулить свои сумки в уголок, Карина тут же окинула нас взглядом и протянула задумчиво:
– Та-а-к…
Потом, словно что-то вспомнив, щёлкнула пальцами и быстрым пружинистым шагом прошла вдоль рядов вешалок к окну, вскоре вернувшись с небольшой картонной коробкой. Демонстративно отключив свой мобильный, положила его в неё и уставилась в ожидании на нас. Мы с ребятами переглянулись, и тоже, молча достали имеющиеся при себе гаджеты, отключили их и сложили в коробочку.
– Вот и чудненько, – кивнула староста. – А-то мало ли… Одевайтесь, – обратилась к присутствовавшим на обеде. – Я пока это отнесу в подсобку. И не надейтесь, что позволю украдкой куда-то звонить.
Мы с ребятами лишь ещё раз переглянулись, и пожали плечами.
– Ну надо так надо, – произнёс ей вслед Серёга.
– Круто она вас тут застроила, – усмехнулась вновь прибывшая.
– Анжел, мы же решили инсценировать прошлое… – подала голос, дружившая с ней ещё в школьные годы Марьяна.
– Но тогда у нас тоже были мобильники, – напомнила Анжела.
– Да, но список контактов в них явно отличался, – решился вступиться за старосту Серёга.
– И большую часть времени мы точно так же сдавали мобилы воспитателям, – поддержала его я.
– Да ладно вам! – отмахнулась мулатка. – Лучше расскажите, как…
– Тут? – перебила её Марьяна, явно почувствовавшая, что Анжелка опять вот-вот перейдёт границу дозволенных тем для разговоров.
– Ага, – скривилась та, прекрасно понимая, что подруга её просто-напросто заткнула на полуслове.
– Классно! – кратко резюмировала Марьяна. – Нас даже поселили не куда-то, а именно в нашу комнату. Потом увидишь. Слу-у-ушай… А это та, да?! – крутясь вокруг Анжелы и в изумлении ощупывая серовато-песочную удлинённую замшевую куртку на молнии, выдохнула она.
– У бабули на чердаке откопала, – гордо изрекла мулатка. – Она у меня ещё тот Плюшкин, всё хранит.
– Ну а чо, вот и сгодилась заначка, – зубоскаля похвалил предприимчивую бабулю Сергей, на что девушка только фыркнула в ответ.
А я стояла, наблюдала за всеми этими перепалками и с грустью констатировала факт: всё так, да не так, мы стали уже другими. Да, пытаемся вести себя как прежде, вот только выходит как-то не натурально, наиграно. Или мне кажется?
Не-е-ет, Серёга не был таким грубоватым, Анжелка язвочкой ещё той была конечно, но не столь циничной, эти её ухмылочки вообще не клеятся к ситуации, разве что Марьяна осталась прежней, будто её заморозили во времени. Тут же вспомнилось как мы подошли к выделенной нам комнате, когда я только приехала, и оттуда раздавались голоса… И да, это была она. У неё с детства имелась странная привычка разговаривать со всеми предметами окружающей обстановки, стоило остаться наедине с самой собой. При этом она меняла тональности, если ей должен был ответить, например, «стол». Девчонки посмеивались, говоря, что ей надо поступать в театральный и потом идти работать в театр пародии. Марьяна кивала, соглашаясь и даже поступила в театральный, вот только ни росточком, ни выдающейся внешностью, не выделяясь никуда так и не пробилась. Насколько мне известно, она работала теперь при школе – вела тематический кружок.
– Готовы? – раздался из-за спины голос Карины.
Оказалось, она успела вернуться и уже вовсю натягивала куртку, прислушиваясь к нашему разговору. Странно, что никто на её приход не обратил внимания. Ощущение, будто она возникла из неоткуда. И кстати, коль уж речь пошла о внешнем облике, Карина в этом вопросе тоже более чем преуспела: та же причёска с серебристыми прядями ранней седины, даже чудно – неужели так и не стала закрашивать? Как всегда, низенькие полусапожки без каблука, что собственно при нашем с ней росте вполне допустимо, хотя я на работе вынуждена щеголять на шпильках. Облегающее от талии вверх и слегка расклешённое к низу, длинное, почти по щиколотки, чёрное стрейчевое платье, с рукавами в две третьих и неглубоким декольте. Именно такие наряды она и носила в пору наших школьных лет, тем более никакой регламентированной формы в интернате не было, все ходили кто в чём хотел, главное требование было – соблюдение приличий. И куртка… Стильная, коротенькая приталенная косуха из чёрной, конечно же, кожи, с отделкой по рукавам в виде свободно развивающейся при каждом движении кожаной «лапши». В школе у неё была почти такая же, но из ткани, и «лапша» была самопальная.
– Пойдёмте, – кивает предмет моих размышлений, и по старой школьной ещё привычке подхватывает меня под локоток.
Серёга пристроился с другой стороны, Анжела с Марьяной последовали за нами. Со смехом, шутками и прибаутками, как всегда не вписавшись толпой в довольно широкий дверной просвет, вывалились на улицу. Здесь уже вовсю сгущались сумерки, и по сравнению с солнечным днём ощутимо похолодало.
Ничего не объясняя, староста привела нас к игровой площадке с качелями, где отпустив мою руку освободила участок земли от немногочисленных веточек и сосновых шишек.
Ребята стоят, озираются по сторонам, видимо тоже вспоминая всё что было связано с этой площадкой: радость и горе, ссоры и перемирия, первые поцелуи. Всё это было, да. Но лично я, очутившись здесь, сразу припомнила Каринкины ведьминские обряды. Как раз в такое время – на границе сумерек мы порою составляли ей компанию. Она любила пошаманить именно на этом месте, объясняя это тем, что здесь пересекается множество сильных энергетических потоков. А ещё добавляла, что благодаря детской радости во время игр и катания на качелях, а также выплеска эмоций от прогуливающихся по вечерам парочек, тут сформировалось целое энергетическое поле, близость которого столь необходима ведьмам для поддержания своих сил.
– Хватит вам быть такими серьёзными! – не выдержал Серёга. – Скажите: «ЧИ-И-ИЗ»!
– Чиз! – на автомате повторила Марьяна, и покосилась на Анжелку, которая всегда злилась на этот «чиз», воспринимая его как расовую подколку.
– Сы-ы-ыр! – отозвалась та, тут же заулыбавшаяся во все тридцать два зуба, в то время как парень, осознав, что гроза миновала, принялся щёлкать выуженным из-за пазухи просторной куртки довольно габаритным фотоаппаратом.
– Я же просила! – недовольно поджав губы, и даже не смотря в его сторону, едва ли не прошипела Карина.
– А я чего? – сделал невинное лицо парень. – Я ничего! Между прочим, фотик той же модели, что у нас в фотокружке был.
– Да? – слегка приподняв бровь покосилась в его сторону она. – А в памяти на карте что?
– Че-е-ес слово ничего! Вот чем хошь могу поклясться! – тут же выпалил Серёга, делая глаза ни дать ни взять как у кота Гарфилда из мультика.
– Ладно, – махнула рукой староста. – Поясняю один раз, – строго произносит. – Если всё пойдёт как надо, то позднее к этой теме мы вернуться уже не сможем, – добавляет, начиная рисовать на земле какие-то символы.
Захотелось спросить, что значит – «не сможем», но остальные сделали серьёзные моськи и помалкивают. Ну что же, ладно, я тоже не буду выделяться. Играть, так играть. Она всегда любила народ постращать перед обрядом, так что всё идёт по плану.
Обряды… Явление в школьные годы не редкое. Вот только не помню, приводили ли эти пляски с бубном к какому-то результату? А ведь чего мы только не вытворяли! Даже какие-то заклятия на крови! Терпеть не могу вид крови, тогда чуть в обморок помнится не брякнулась. Бр-р-р… Вот прямо как будто только что всё это было, меня аж передёрнуло. И кстати, в акурат перед новым годом в выпускном классе. Состав тоже прежний… Почти прежний… Была ещё Таня. Наша с Каринкой третья подружка. Она вообще была местной, жила поблизости в лесничестве, и как и я, по той же самой причине, бегала в школу из дома. Но… Её нет. Совсем нет. И не вернёшь. Пару лет назад, Танька возвращалась с работы через злополучный лесок, отделяющий наш микрорайон от города, и какие-то уроды, позарившись на кошелёк пырнули её ножом, оставив на попечение убитой горем Таниной матери двоих малолетних сирот.
– Как вы все знаете, я с детства питала страсть к ведовству, – голос Карины, выдернул меня из невесёлых воспоминаний. – Так вот – эта страсть не прошла. Относительно недавно, среди старинных книг был найден преинтереснейший ритуал. Я немало сил приложила для того, чтобы собрать все необходимые ингредиенты… – произносит, а мне чудится в её словах что-то неприятное, какая-то недоговорённость, будто этими ингредиентами были не какие-то травки и камушки, а именно мы. – Условия пребывания здесь озвучены ранее в чате. Все их помнят? – уточняет, внимательно оглядывая присутствующих.
Кто-то откликнулся, я просто кивнула, но сообразив, что это могут не заметить, тоже «дакнула». Карина видимо обширную культурную программу для нас подготовила, и это интриговало.
– Вот и чудесно, что помните, – отозвалась она, нанося последнюю линию. – Встаньте в углах. Ты – здесь, – это она мне, потом подозвала Серёгу, и указала на место слева от меня: – А ты – здесь. Марьяна и Анжела, вы встаёте справа от Лены…
Мы с ребятами, подыгрывая выстроились в указанном порядке. В итоге, странная пятиконечная фигура, оказалась почти заполнена, лишь один лучик этой своеобразной звезды остался свободен, видимо он предназначался для самой Карины.
Пока она шаманила, почти совсем стемнело – здесь всегда рано смеркалось, а уж тем более зимой, и смена светлого времени суток на тёмное происходила до неприличия быстро. Живя в Питере, я отвыкла уже от того, что зима может быть тёплой, а тьма наваливаться столь мгновенно. Стоим. Ждём дальнейших распоряжений от нашей заводилы. То тут, то там зажигаются фонари, но сюда их свет почти не достигает, зато между соснами стала видна восходящая на небосклон полная луна.
– Теперь протяните ко мне правую руку, – распорядилась Карина.
Опять все безропотно подчинились, и девушка, пройдясь вдоль нашего круга в первый раз, выдернула у каждого по волосинке и уколов палец, взяла у всех по капельке крови. Меня опять едва не замутило, но стоило отвести взгляд и вроде отпустило. Что она делала дальше, я просто-напросто не смотрела. Затем шествие по кругу повторилось, на этот раз, она повязала всем, включая себя, плетённый браслетик из разноцветных ниток, а ещё один, шестой браслет положила туда, где пустовало место в конце одного из лучей нарисованной на земле фигуры. Не особо-то придав этому странному действию значение, я присмотрелась к своему запястью. А ведь что-то такое мы и вправду в школьные годы плели и носили. Закончив обход, ведьмочка зашла в центр нарисованной пентаграммы и приказала:
– Возьмитесь за руки и не разрывайте контакт, пока я не закончу.
Мы с ребятами молча переглянулись, но выполнили то, что требуется. Только Серёга и Анжелка растерялись, ведь между ними был тот самый, оставшийся пустым лучик пятиконечной фигуры. Но в конце концов, повинуясь Карининым жестам, они всё же дотянулись друг до друга.
Карина вскинула вверх руки и начала напевать странный мотив. Слов было не разобрать, но казалось они неважны, куда значительнее были обуревающие в это время эмоции: ощущение причастности к некому таинству, оторопь, радость, на миг охвативший разум страх, и… В последний момент, из рук девушки вверх устремился не слишком яркий, будто призрачный, луч света.
Мелькнула мысль: вот Карина даёт! Ей бы в качестве Коперфильда выступать. Вон какие эффекты вполне правдоподобно вытворяет!
– Можете отпустить руки друг друга, – позволила она. – Теперь, если всё получилось, а я надеюсь, что это так, рядом с нами будут те, кто был и тогда, этакие фантомы для пущей эффектности. Но предупреждаю: попытки нарушить оговорённые условия до означенного срока, будут безуспешны. Только я могу это сделать, потому что должна всё контролировать. Но не буду нарушать правил. Иначе будет не интересно в первую очередь мне самой.
Смотрю на ребят: тихоня Марьяна как всегда скромно потупила взор, Серёга тоже как ни странно молчит, лишь Анжелка ехидно хмыкнула в ответ на эти слова.
– Не верите? – подала голос Карина. – Можете попробовать и проверите мои слова на деле, – уверенно добавила она и вышла из круга.
– А чё-орной, чё-орной ночью, из-под чё-рной, причё-орной кровати, выходит на охоту чёрная перчатка! – жутким шёпотом, продекламировал Серёга детскую страшилку и все дружно рассмеялись, вот только наша ведьмочка осталась предельно серьёзной.
– Смейтесь, смейтесь, – как-то невесело усмехнулась она и в свете полной луны эта улыбка показалась каким-то жутким оскалом. – И да, не пытайтесь снять браслет – не удастся.
Вот последнее она сказала зря. Игра игрой, но эти слова разбудили во мне дух противоречия: я дёрнула тонкое с виду плетение, и… Ничего не произошло. Вернее, не так, верёвочка врезалась в кожу едва её не поранив, но так и не порвалась. Не веря своим глазам дёрнула ещё раз и ещё… После чего в недоумении уставилась на Карину.
– Можешь даже бритвой или ножницами попытаться перерезать, – ответила на мой невысказанный вопрос староста. – А теперь, пойдёмте наверх, пора готовиться к празднику… Да и ужин скоро, – беззаботно добавила она и первая направилась ко входу в здание.
Мы с ребятами немного приотстали. Марьяна с Анжелкой последовали за нашей заводилой, а Серёга, воспользовавшись тем, что на нас никто не смотрит, подошёл и как-то по-детски, украдкой коснулся пальцев моей руки. И опять меня словно током ударило от столь невинного прикосновения, но если раньше, это ощущение было слабым и чувственно будоражило кровь, вызывая приятные ассоциации, то сейчас разве что волосы дыбом не встали, аж зубы непроизвольно клацнули. Вот и что это было, хотелось бы знать? Очередная якобы магическая шутка от Каринки?
Озарённая этой идеей догнала девчонок.
– Марьян, – привлекла я внимание одной из них, и под этим предлогом подхватила девушку под локоток, одновременно незаметно касаясь обнажённого участка кожи, и… Ничего не почувствовала.
– Так чего ты хотела-то? – растерянно поинтересовалась она, видя, что я ухожу, так ничего и не сказав, а я лишь махнула рукой в ответ, мол, неважно уже.
Девушка пожала плечами и пошла дальше, я же, наоборот, притормозила, дожидаясь Сергея. Повторила манёвр с ним, вновь клацнув зубами от полученного разряда. И что странно, он будто ничего и не заметил. Или сделал вид, будто ничего не почувствовал? Сразу вспомнилось, как мы любили надевать что-то из верхней одежды содержащее в составе синтетику, тереться спиной о пластиковые настенные панели в коридоре, а потом вот так к кому-нибудь прикасаться. В полутьме даже искры отчётливо видны были, ну и по ощущениям, эффект примерно такой же. И тогда, считалось верхом мужества не ойкнуть и не шарахнуться, а проявив силу воли стоически вынести неприятное ощущение, сделав вид, будто оно тебя совсем не тревожит. Неужели у Серёги с тех пор эта привычка осталась? Вот чудны дела! Или он тоже слишком в образ вжился?
Но всё же странно это. Почему, когда шли на площадку, я едва ощущала исходящие от Сергея разряды, а потом они настолько усилились? Или у него что-то из одёжки так электризуется?
Зайдя в полутёмный холл здания, прошли к гардеробной, сняли верхнюю одежду и направились к спальному корпусу. В кажущейся сейчас оглушительной тишине тёмного коридора, не только наши шаги, но и дыхание казалось безумно громким. И эхо… Да, меня оно всегда удивляло. Даже днём эти просторные коридоры редко бывали многолюдны, но подобного эффекта не было, а с наступлением темноты…
– Ребята! – раздался сзади оклик, отразившийся многократным эхом от стен.
Голос явно принадлежал тёте Вале.
Мы остановились.
– Мне по делам уйти срочно надо. До ужина не обернусь. Там всё готово. Пойдёмте, покормлю. А пирожки и молоко можете к себе в комнаты взять.
Ну что тут скажешь? Надо человеку, значит надо. Нам-то какая разница? На час раньше – на час позже…
