Монстра в человеческом обличье.
– Мне показалось, что мы в лесу. Солнце еще не взошло, и я различила лишь темные силуэты деревьев. Больше ничего.
Стэнтон вытащил мобильник и, отвернувшись, заговорил вполголоса. Нина разобрала, что он просит диспетчера объявить в розыск описанный ею автомобиль. Шансы невелики, но попытка не пытка.
– Ладно, с машиной разобрались. – Уэйд повернулся к Нине. – Работа на месте преступления почти закончена. Тело еще не увезли – дожидались вас.
Он боком протиснулся за ширму, скрывавшую труп. Шагнув следом, Нина сразу поняла, зачем полиция поставила барьер.
Длинные черные волосы жертвы веером рассыпались по асфальту, на правом боку темнела запекшаяся кровь. Девушка лежала на спине, полностью обнаженная; руки и ноги непристойно раскинуты в стороны.
Присев на корточки, Нина всмотрелась в остекленевшие карие глаза. Затем перевела взгляд ниже, заметив на верхней губе у жертвы клочки серебристой клейкой ленты.
Стоявший позади Уэйд кратко ввел Нину в курс дела:
– Ее нашел помощник официанта из кафе напротив – около трех часов ночи, когда заведение закрылось. Парень выбрасывал накопившийся с вечера мусор и заметил в контейнере тело. Он подумал, что девушка еще жива, вытащил ее и, только сорвав с губ скотч, понял, что она уже не дышит.
Договорив по телефону, детектив Стэнтон присоединился к коллегам.
– Убийца затолкал в рот жертве полиэтиленовый пакет с бумажкой, после чего залепил ей губы скотчем. Очевидно, не хотел, чтобы послание выпало.
Нина кивнула. Убийца действовал наверняка. Ей в голову пришла догадка, от которой по спине поползли мурашки.
– Ваши криминалисты уже переворачивали тело? – спросила она у Стэнтона.
Покосившись на Уэйда, детектив ответил:
– Переворачивали. Где-то за полчаса до вашего приезда. Затем труп вернули в первоначальное положение.
Стараясь не выдать волнения, Нина обдумала услышанное. Преступник оставил ей сообщение – а значит, предвидел, что ФБР подключит ее к расследованию.
– «Я искал много лет и уже думал, что потерял Надежду, – пробормотала она, наклонив голову, дабы рассмотреть жертву с другого ракурса. – Но сегодня все изменилось». – Взглянула на Уэйда. – Значит, теперь он вновь обрел надежду. Как именно?
Коллега пристально посмотрел в ответ:
– А вы как думаете?
Он не спешил делиться выводами, пока Нина не озвучит свои. Отвернувшись, она опять склонилась над телом. Как долго убийца измывался над бедной девушкой?
Внезапно Нина заметила металлический отблеск и прерывисто вздохнула.
– Вы в порядке, Геррера? – Голос Уэйда прозвучал обеспокоенно.
– Кулон, – с трудом выдавила она.
Монстр снова доказал, что в любой момент может выбить почву у нее из-под ног.
На грязном тротуаре, возле головы жертвы – там, где разметались спутанные волосы, – блестела ромбовидная подвеска. От нее тянулась длинная цепочка, охватывавшая тонкую девичью шею. Этот кулон из разноцветных пластиковых бусин был на Нине в день похищения. Она вгляделась в узор из концентрических ромбов. Сомнений не осталось.
Усилием воли Нина прогнала подступившие слезы.
– Этот кулон… мой, – прошептала она.
– Вы уверены? – удивился Стэнтон.
– В пятнадцать лет я сама смастерила его на уроке рукоделия. Это древний орнамент, называется «ojo de dios». «Глаз бога».
Стэнтон подозвал одного из криминалистов.
– Можете покрупнее сфотографировать украшение, а потом скинуть снимки мне на телефон?
Притворившись, что осматривает асфальт возле трупа, Нина отвернулась: решила выгадать немного времени и прийти в себя. Она не покажет своего смятения Уэйду.
– Хотите воды? – спросил профайлер. – У меня с собой запасная бутылка.
– Нет, я в норме.
Снова ложь. Нина почувствовала, что коллега ее раскусил. Впрочем, плевать. Она еще раз обдумала факты и пришла к единственному выводу, который все расставлял по местам.
– Убийца повторил то, что проделал со мной.
Наблюдавший за фотографом Стэнтон обернулся.
– То есть?
– Сколько отметин вы обнаружили на спине у жертвы? – сложив руки на груди, спросила Нина.
– Как вы узна… – начал Стэнтон, но Уэйд его перебил:
– Двадцать семь.
Столько же шрамов испещряли ее собственную спину. И как только убийца запомнил их количество? Отметины появились до похищения, однако монстра они заворожили. Нина едва не содрогнулась, вспомнив, как холодный палец скользил по ее коже, поглаживая каждую неровность.
– А еще у жертвы на спине три ожога, – предположила она.
Уэйд не ответил. Его молчание походило на проверку, словно он все еще прикидывал, способна ли Нина помочь расследованию. Взглянув на него, она пояснила:
– Три ожога от сигареты – три вершины треугольника. Такие же отметины он поставил мне… – Отвернувшись, сделала вид, что внимательно осматривает каждый дюйм тротуара. – Нужно еще поискать. Могут быть другие зацепки.
Нина сама не понимала, что именно хочет найти, пока не обратила внимание на мусорный контейнер, расписанный граффити. В левом нижнем углу на выщербленном металле выделялись символы, нанесенные ядовито-голубой краской из баллончика. В верхней строке – «НГ» и двоеточие.
У Нины возникло нехорошее предчувствие. Опустившись на корточки, она прищурилась. Уэйд присел рядом, хрустнув коленями.
– Похоже, краска свежая.
– Мой похититель носил голубые латексные перчатки. Такого же оттенка, – заметила Нина.
Уэйд скептически поднял бровь.
– Хотите сказать, и здесь тайное послание?
– Два он уже оставил: записку и кулон. И оба предназначались мне. – Она задумчиво наклонила голову. – Что, если «НГ» значит «Нине Геррере»? А после двоеточия идет само сообщение?
Они с Уэйдом наклонились ближе.
Средняя строка содержала цифры: «15, 1, 5, 6, 8, 5, 1».
Нижняя: «14, 6, 18, 20, 3, 1».
– Другие два послания были надежно закреплены на теле жертвы. Как будто убийца хотел, чтобы мы их непременно обнаружили. А это, – Уэйд махнул в сторону контейнера, – не вписывается в схему. За исключением цвета, надпись ничем не выделяется среди других граффити, которыми тут изрисованы все стены. Автор не мог знать наверняка, что мы ее найдем.
– Мы и правда ее проглядели, – проворчал Стэнтон.
Нина не заметила, как детектив вернулся. Он снова подозвал криминалиста и с легкой досадой велел сфотографировать каждый закоулок.
– Тьфу! – воскликнул вдруг Уэйд и, вскочив на ноги, выхватил из кармана мобильник.
– Что такое?
Профайлер не ответил и уткнулся в телефон, переводя взгляд с экрана на голубые цифры и обратно.
– Вот ведь сукин сын! – буркнул он.
– Да в чем же дело? – Нине захотелось схватить пожилого коллегу за воротник и хорошенько встряхнуть.
– Это шифр простой замены[9 - Шифр простой замены – метод шифрования, при котором каждому символу в зашифрованном тексте соответствует единственный символ-отгадка. Например, как в данном случае, каждую букву заменяет ее порядковый номер в алфавите.]! – наконец объяснил тот. – Самый элементарный. Теперь я уверен: надпись оставил убийца.
– Что он написал?
– «Надежда мертва».
– Ни хрена себе! – вырвалось у Стэнтона. – Кстати, агент Геррера, как только вы пришли, я сразу заметил одну вещь. Я не стал об этом говорить; подумал – показалось…
– Вы о чем? – встрепенулась Нина.
– Посмотрите, – детектив указал на бездыханную фигуру на асфальте. – Она очень на вас похожа.
Нина отступила на пару шагов и попыталась взглянуть на девушку отстраненно. Латиноамериканка. Худощавая, маленького роста.
Стэнтон прав. И почему она не обратила внимания? Должно быть, ее отвлекло то, что убитая намного моложе, совсем ей незнакома и прежде всего – мертва.
– Впрочем, у жертвы длинные волосы, – заметил Уэйд. – Убийца обстриг бы ее коротко, если б хотел создать копию.
– Нет, – тихо возразила Нина. – Он специально не стал. Тогда у меня были длинные волосы, как у нее. Я завязывала их в хвост. Похититель за волосы затащил меня в фургон.
Той ночью, как только Нину отпустили из больницы, она вернулась в приют, забралась под душ и стояла, пока не иссякла теплая вода. Затем подошла к зеркалу в ванной, глотая слезы и влагу, стекавшую с волос. Хватая одну мокрую прядь за другой, беспощадно обкорнала их кухонными ножницами. С тех пор она всегда носила короткую стрижку.
– Выходит, убийца исполнил задуманное. – Голос Стэнтона вырвал Нину из забытья. – Он понял, что до агента ФБР ему не добраться, поэтому нашел жертву взамен. Завершил начатое.
– Я уже встречал подобную зацикленность, – профайлер покачал головой. – Он не просто хотел кого-то убить. Он – одержимый.
Взглянув Нине в глаза, Уэйд прибавил:
– Боюсь, это только начало.
Глава 6
Нина достала из духовки лазанью по-мексикански и, проверив готовность блюда по золотисто-коричневой корочке, обернулась к Шоне Джексон.
– Тебя там не было. Уэйду явно не понравилось, что меня привлекли к расследованию. Держался он холодно. Когда я заметила надпись голубой краской, он не поверил, что символы относятся к делу, пока сам их не расшифровал.
– Похоже, он считает тебя девчонкой на побегушках. Но в твоих силах это изменить. – Шона уселась за стеклянный столик, едва умещавшийся на крохотной кухоньке.
Квартира, принадлежавшая Нине, располагалась на последнем, четвертом, этаже одного из зданий в неофициальном латиноамериканском квартале Спрингфилда – Франконии. Агенты по недвижимости называли такие каморки «скромными и уютными». Нина, как и ее соседи – в основном уборщики, повара и озеленители, – с готовностью переехала в дряхлое сорокалетнее здание: благо до столицы было рукой подать.
– И как ты только терпела его на работе? – спросила Нина у гостьи, водрузив форму для выпечки на подставку, чтобы блюдо немного остыло.
В темно-карих глазах Шоны мелькнула грусть.
– Уэйд изменился. Когда-то он был веселым. Заботливым.
– До случая с Чандрой Браун? – Нина села напротив.
– Да, пока Бюро не спустило на него всех собак, – кивнула Шона.
– Ты ведь была исполнительным помощником директора. Почему не вступилась за Уэйда?
– Исполнительный помощник – не директор. Я сделала все возможное, вот только Уэйд… – Шона запнулась, подыскивая нужное слово.
– Сломался, – подсказала Нина.
Шона нахмурилась.
– Порой мы судим себя строже, чем иных преступников. Уэйд винил себя в смерти Чандры. Не мог найти покоя.
– Насколько я слышала, Чандра пожаловалась, что кто-то ее преследует. Уэйд не поверил. А ведь мог ей помочь. Даже помешать убий…
– Ты говоришь совсем как журналисты.
– Ко мне он тоже отнесся предвзято! – вспыхнула Нина. – Не пойму, почему ты его защищаешь.
Шона вздохнула.
