Ксения Мирошник "Ловушка под омелой"

– Это Элли? – спросила я у подруги. – И Бен? Я не знала, что они вместе.

– Они начали встречаться всего неделю назад, и Элли уже притащила его сюда. Посмотри на лицо несчастного Бена. Он еще сам не уверен, что Эл ему нравится, а тут благословение омелы, – сказала подруга и хохотнула, прикрывая рот.

– Погоди, а разве Элли не приходила сюда в прошлом году?

– Было дело, – усмехнулась Ким. – Тому бедолаге повезло, посмотрим, что станет с этим.

Даже я, видевшая эту картину из года в год, все равно задержала дыхание, когда девушка и парень шагнули под зеленую ветвь. На лице Бена я не заметила и тени энтузиазма, но Элли умела быть настойчивой. Ничуть не смущаясь, девушка сама поцеловала его, но ничего так и не произошло.

– Эх, – вздохнула Ким, когда разочарованные зрители начали расходиться. – Опять не повезло.

– Смотря кому, – заметила я, вспоминая несчастное лицо Бена.

Кимберли посмотрела на меня, и мы обе расхохотались. Подруга чмокнула меня в щеку и убежала в свою комнату, а я направилась к катку, чтобы в последний раз отрепетировать свой завтрашний танец.

Сменив сапоги на коньки, я вышла на лед и сделала несколько разминочных кругов, чтобы разогреться. Поверхность была гладкой и чистой, словно зеркало. По такому льду скользить одно удовольствие. Разогнавшись как следует, я выполнила несколько прыжков, а потом закружилась, соединив руки над головой. Это движение вызывало особенный восторг в моей душе. Когда вращения замедлились, я заметила постороннюю фигуру на площади и резко остановилась.

На меня с интересом смотрел высокий молодой мужчина в форме.

Глава 2

Прежде я никогда не видела этого человека, поэтому застыла как вкопанная, не зная, как себя вести. Он молча продолжал смотреть на меня, а я смотрела в ответ. Даже в слабом свете елочных гирлянд и иногда выплывающей из-за облаков луны я заметила явное отличие этого мужчины от всех остальных стражей, несших службу в академии. Кожа. Она была смуглой, привыкшей к большому количеству солнца. Мужчине на вид было лет двадцать шесть, может, двадцать семь, и выглядел он очень собранным и сосредоточенным. Я ощутила внезапное желание запечатлеть его привлекательное лицо в своем альбоме. В мыслях уже подбирала черный карандаш для его густых коротко остриженных волос, потом голубой для выразительных глаз под густыми ресницами и бледно-розовый для чувственных губ, окруженных легкой щетиной.

– Время отбоя уже давно наступило, – строго сказал он. – Все студенты должны быть в своих комнатах.

Он сделал несколько шагов ко мне, и я поняла, что даже на коньках едва достану макушкой до его носа, а уж если сниму их, то он будет выше на целую голову.

– Это правило ко мне не относится, – ответила я, наконец осознавая, что это новый капитан нашей стражи.

– Ты особенная? – нахмурился он, и его тон мне совсем не понравился.

– Вовсе нет… Я…

– Тогда не заставляй меня делать тебе замечание, – все так же серьезно заявил мужчина.

Замечания, сделанные за нарушение порядка, могут испортить характеристику и помешать выпускнику академии получить хорошую должность. Мне-то, конечно, бояться нечего, ведь со своим будущим я давно определилась. Мистер Бастири был очень мной доволен и вместе с миссис Патчис рекомендовал меня на должность старшего библиотекаря и артефактора, после того как я сдам выпускные экзамены. Студенческий распорядок ко мне не имел никакого отношения, поскольку мне приходилось еще и в библиотеке время от времени появляться, а также периодически выполнять разнообразные поручения преподавателей и магистров. Одним словом, я могла свободно передвигаться когда угодно и где угодно. А вот без экзаменов даже мое особое положение в академии не поможет мне получить повышение и, так сказать, официальную должность.

Наши стражи довольно лояльно относились к мелким нарушениям и замечания делали лишь на словах, не желая портить будущее студентов. От этого человека я не знала, чего ждать.

– Вы не поняли, – попыталась объяснить я, – я завтра выступаю на балу и другого времени…

– Это не имеет значения, – перебил капитан, – правила едины для всех.

– Для вас, может, и не имеет значения… – возразила я, чувствуя, что как-то не так объясняю и, вероятно, просто не с того начала. – Послушайте, у меня есть разрешение свободно передвигаться по территории академии и за ее пределами.

– И где оно? – совершенно резонно, на его взгляд, спросил страж.

– Пф… – растерянно выдохнула я. – Вы ждете, что я покажу вам какой-то документ? Его нет. Разрешение выдано мне на словах.

Мужчина многозначительно вскинул брови и сложил руки на груди, давая понять, что мои слова для него всего лишь слова.

– Переобувайся и отправляйся в свою комнату, пока я не утащил тебя к твоим учителям, которые накажут еще и за ложь.

Вот же упертый!

– Вы новый капитан? – решила я зайти с другой стороны и попытаться договориться. Очень уж не хотелось потерять возможность еще разок отрепетировать. – Как вас зовут?

– Аведа, Андреас Аведа, – хмуро сказал он и неловко опустил руки.

На миг мне показалось, что он не очень комфортно себя чувствовал, представляясь, но что могло стать причиной? Хотя, вполне может быть, ему просто надоело представляться в свой первый день на службе.

– Капитан Аведа, – обратилась я к нему со всем своим возможным терпением, – давайте поступим так, вы мне сейчас позволите закончить последнюю репетицию перед важным выступлением, а завтра спросите у кого угодно, и вам подтвердят, что разрешение у меня есть.

– Нет, – категорично отрезал он, разбивая последнюю надежду, – переобувайся.

Я отвернулась, ощущая, как начинаю закипать от негодования и обиды.

– До чего неприятный человек, – пробурчала я себе под нос. – Выслужиться решил за мой счет.

Сняв коньки, связала их шнурки и повесила обувь на плечо, как делала с самого детства. Мужчина пропустил меня вперед, сохраняя нахмуренный вид. Он выглядел таким важным, что в голове замелькали десятки картинок моей маленькой мести. Вот снежок сам собой прилетел в его лицо, вот он поскользнулся и глупо распластался прямо под елкой. Это было ребячеством, но только человек, постоянно испытывающий волнение перед публичными выступлениями, мог бы меня понять.

– Завтра вы убедитесь в правдивости моих слов и поймете, что были не правы, а вот я возможность порепетировать в одиночестве уже упущу, – сказала я, когда мы подошли к дверям главного корпуса.

– Вступив в должность, я ознакомился со всеми правилами академии, уточнил все тонкости. Если бы у кого-то было особое разрешение на свободное передвижение, я бы об этом знал, – абсолютно уверенно сказал он и открыл для меня дверь, но не из вежливости, а только для того, чтобы убедиться, как я в нее войду.

Спорить и доказывать свою правоту такому человеку было бесполезно. Очень жаль, что я не могла заморозить его на часок-другой и спокойно продолжить репетицию. Чуть зубами не скрипнула от досады. Поднималась к себе и ворчала, проклиная правила академии и упрямство капитана.

Танцевать одной было спокойно. Никто не мешал, не смущал, не отвлекал. Мало кто видел меня на льду, особенно с тех пор как я повзрослела. Это увлечение я оставляла только для себя. Танцуя, поддавалась фантазии, полностью открывала свою душу и выпускала чувства наружу. Это мог быть гнев, и тогда танец получался быстрым, с резкими движениями и опасными прыжками. Или тоска, и темп становился плавным, словно тягучим, а взмахи руками медленными и гладкими. Говоря о том, что на льду я обнажала душу, я не лукавила, потому как все мои чувства оживали и магия преобразовывала их в картинки, предметы, музыку или целое действие. Эта особенность была загадкой и для меня, и для миссис Патчис.

Войдя в свою комнату, я бросила взгляд на висевшее у кровати платье, подаренное Бэтани. Оно было таким красивым, что я снова смутилась, ощущая ответственность за выступление, о котором не просила. Сняла плащ и куртку, разулась и подошла к окну. Лес уже давно погрузился во тьму, и сейчас я четче видела свое отражение в окне, чем его очертания. Еще раз расстроенно вздохнув, я прибрала учебники, которые разбросала днем, переоделась и забралась под одеяло.

Снился мне лед и мое полное фиаско, я видела, как падаю, а все студенты вокруг смеются и свистят. А потом налетели тяжелые снежные тучи, и академию накрыла вьюга, от которой я никак не могла убежать.

На следующее утро буквально насильно заставила себя не вспоминать о ночных переживаниях и больше думать о предстоящем походе в город, где мы с Ким будем помогать преподавателям украшать улицы и площади ледяными скульптурами и горками. Когда я представляла это, мое сердце взволнованно трепетало, внутри зарождалось веселое нетерпение, а руки будто чесались от желания поскорее воплотить свои идеи в жизнь. Уже несколько недель назад я набросала с десяток разных эскизов для будущей композиции на главной площади Острэма. Миссис Патчис и преподаватель по составлению заклинаний мисс Вандерут одобрили мои идеи и пообещали помочь.

Я взяла со стола альбом и отправилась на завтрак, но вышла пораньше, чтобы успеть заскочить в библиотеку. Это было мое второе любимое место после собственной спальни. На каникулах пристанище книг, фолиантов, свитков и артефактов открыто для всех желающих только в первой половине дня, поэтому мистер Бастири справлялся самостоятельно, а во время учебы я после занятий приходила сюда и помогала как могла. Неудобства, связанные с моим обучением, библиотекарь сносил достойно и сам всячески меня подбадривал, заверяя, что на это время может обойтись без своего главного помощника. Его слова грели душу, но мне и самой очень хотелось ему помогать.

Сейчас, отворив тяжелые резные двери, я вдохнула полной грудью легкий аромат свежих чернил с примесью пыли. Мы с мистером Бастири старались как могли, пытаясь от нее избавиться, но библиотека была такой большой и своенравной, что неугомонная пыль появлялась снова и снова.

– Доброе утро! – громко крикнула я, и мой голос разлетелся по огромному помещению.

Я ощутила, как ноги коснулось что-то мягкое, и тут же улыбнулась.

– И тебе доброе утро, Марта.

Я присела на корточки и погладила уже немолодую кошку, которая была дорога моему наставнику. Она осталась ему на память об ушедшей в прошлом году миссис Бастири. И хоть магистры считали, что кошке не место среди книг, пожилой библиотекарь заверил их, что Марта очень чистоплотна, а без нее он умрет от тоски. Не знаю, что стало настоящей причиной согласия, то ли страх за жизнь мистера Бастири, то ли сострадание.

– Доброе утро, мисс Блэр, – послышался хриплый голос.

Голова библиотекаря мелькнула на мгновение между стеллажами, а потом исчезла снова. Мистер Бастири был довольно маленького роста, не больше полутора метров, но этот факт нисколько его не смущал. Я обнаружила наставника над одним из древних фолиантов, который не так давно привез магистр Фергюсон из дальней поездки на Огненные острова. Старинное писание магистр всего лишь позаимствовал, поэтому библиотекарю было поручено перевести его и переписать. С переводом ему помогала миссис Вустром, преподававшая историю магии и языковедение. Мистер Бастири и сам знал множество языков, но с некоторых пор жаловался на память, которая с возрастом начала его подводить. Он говорил, что некоторые слова или символы будто нарочно прятались от него и никак не хотели вспоминаться.

– Хотите помогу разобрать возвращенные студентами книги? – спросила я, заглядывая через плечо наставника.

– Буду признателен, – ответил он и прикрыл от меня страницы. – Не хитрите, мисс Блэр. Вы хорошо знаете, что это писание относится к тем, которые вам читать еще не положено!

– Знаю, – раздосадованно скривилась я и пошла к стопке книг, которая накопилась за два последних дня.

Мистер Бастири мог одним движением руки расставить эту стопку по нужным полкам, но я просила его этого не делать и позволить мне самостоятельно распределять книги по их законным местам.

– Как ваши эскизы? Вы готовы к сегодняшнему событию? – спросил библиотекарь, когда я проходила мимо, пытаясь вспомнить, где должен стоять справочник по зельеварению. – Вы и мисс Ачер так ждали похода в город.

– О да, мистер Бастири, – глухо сказала я, пытаясь дотянуться до нужной полки, – мне уже не терпится испытать свои силы!

– Уверен, что вы справитесь, – улыбнулся он, когда я возвращалась. – Завтра же схожу на ярмарку и сам все увижу собственными глазами.

– Благодарю, – смутилась я и снова бросила взгляд на фолиант.

Он странным образом постоянно притягивал мой взгляд. Любопытство буквально раздирало меня, очень хотелось заглянуть в запретную книгу и узнать, как рождалось колдовство на таинственных Огненных островах. Стоило отвести глаза от ветхих страниц, как я наткнулась на хмурое лицо наставника. Сердился он редко, поэтому мне стало стыдно вдвойне. Я мигом ретировалась, чтобы поскорее разложить оставшиеся книги и успеть к завтраку.

В общем зале, где студенты и преподаватели принимали пищу, сегодня утром царили возбуждение и некая нервозность. Миссис Патчис после завтрака должна была объявить имена тех, кто будет ей помогать украшать город. Каждый хотел оказаться в их числе, ведь преподаватель практической магии выбирала только лучших. На самом деле те, кто был избран, уже об этом знали, но называть их имена публично стало доброй традицией. Нас с Ким она назвала первыми. Никто этому не удивился, поскольку меня ученики полноправной студенткой не считали, а Кимберли действительно была одной из лучших на потоке. Затем миссис Патчис назвала Джерса Стивенса, и мое сердце ухнуло в пропасть. Я нашла парня взглядом и не сдержала улыбки. От волнения даже заерзала на лавке.

– Какая прекрасная возможность, – взяла меня под руку подруга. – Познакомитесь поближе.

– Да ты что, – я тут же сдулась, словно воздушный шарик, – рядом с ним я чувствую себя малолетней дурочкой. Несу всякую чушь, глупо улыбаюсь и выставляю себя на посмешище.

– Это нормально, – дернув плечами, сказала Ким. – Все влюбленные так себя ощущают. Особенно если они еще не вместе. Тебе кажется, что он безупречен, а ты нелепое недоразумение. Но я тебя уверяю, при ближайшем рассмотрении ты поймешь, что все как раз наоборот.

Ким не то чтобы не любила Джерса, но отчего-то полагала, что он мне совершенно не подходит и не дорос до меня. И объясняла она это вовсе не возрастом.

Тем временем миссис Патчис выбрала еще двух студентов и велела всем собраться у елки перед главным корпусом. Остальным предстояло помогать с подготовкой к новогоднему балу. Миссис Патчис объявила, кого и к кому прикрепила, обозначив задачи. Вспомнив о предстоящей ночи, коньках и чудесном платье, я будто сжалась. И рада была бы испариться и вовсе пропустить празднование Нового года, но я пообещала, а обещания свои я всегда старалась выполнять.

Шумная толпа студентов разом поднялась из-за столов и отправилась к преподавателям. Я тоже собралась к елке, но моя покровительница задержала меня и повела совсем другим путем. Что-то тревожно дрогнуло в груди, но я постаралась не паниковать раньше времени. Мы прошли опустевшими коридорами и оказались у заднего выхода, где еще вчера стражи приветствовали нового капитана. Сейчас на небольшой площадке находились четыре человека: одна девушка и трое молодых мужчин. С двумя из них я была хорошо знакома, мы порой разговаривали, если встречались. Девушку звали Лидия, одного из парней Макс. Они оба были старше меня и служили в академии уже не первый год. Лидия всегда выглядела подтянутой, собранной и даже немного суровой. Она очень серьезно относилась к правилам и порядкам и очень ревностно их соблюдала. Гибкая, стройная, выше меня на полголовы сероглазая красавица приветственно кивнула.

Макс, в отличие от нее, был веселым, очень разговорчивым и подвижным. Светловолосый, темноглазый, широкоплечий. Очень симпатичный парень. Он широко улыбнулся и поздоровался. Еще одного стража много раз видела, но имени его не знала. Высокий, худой, постоянно угрюмый и неприветливый.

– Капитан Аведа, – позвала миссис Патчис, и четвертый страж повернулся.

Настроение тут же испортилось, когда голубые глаза посмотрели недовольно. Аведа был удивлен, и мое присутствие вызвало на его лице странное выражение. Будто… будто он решил, что я нажаловалась миссис Патчис! Эта мысль мне не понравилась, я тоже нахмурилась.

– Доброе утро, капитан, – сказала преподавательница. – Я хочу представить вам нашего будущего библиотекаря и артефактора мисс Хлою Блэр. Она выросла в стенах академии и может стать вам прекрасным помощником в ознакомлении с помещениями, правилами и прочим, что будет вас интересовать.

В эту минуту я ощутила настоящее торжество. Лицо капитана вытянулось, а глаза чуть расширились, но надо отдать ему должное, Аведа довольно быстро пришел в себя. Возможно, он ждал с моей стороны едкого замечания о сорванной репетиции, но я не стала бить лежачего.

– Мисс Блэр в этом году присоединилась к студентам, чтобы получить возможность официально занять должность, но ее положение в академии несколько отличается от других. Большинство правил на нее не распространяются, я хотела, чтобы вы об этом знали и были готовы видеть ее в неположенных для студентов местах.

Эх, мне, конечно, нравилось, в каком положении оказался капитан, но лучше бы этот разговор состоялся вчера. Я кивнула капитану, делая вид, что мы впервые встретились, и он хмуро кивнул в ответ.

– Хлоя, – повернулась ко мне миссис Патчис, – капитан и его стражи отправятся вместе с нами.

– Хорошо, – пожала я плечами. – Могу я присоединиться к Ким?

– Конечно, – согласилась наставница, как только все формальности были соблюдены.

Пока я шла по коридору, с удовольствием вспоминала лицо капитана и даже ухмылялась. Конечно, ему не понять, чего он меня лишил. Но на душе все равно было радостно оттого, что он убедился, как был не прав. Подойдя к елке, я вспомнила, что не рассказала о случившемся Кимберли, поэтому решила исправить эту досадную ошибку. Подруга терпеливо выслушала мои жалобы и посочувствовала:

– И как же ты теперь без репетиции?

– Не знаю. – Я грустно опустила плечи. – Выхода-то все равно нет. От выступления не отвертеться.

– Знаешь, – ободряюще улыбнулась подруга, – мы можем что-нибудь придумать. А если ты отрепетируешь в городе? Давай напросимся на выравнивание льда на озере. Пока будем сглаживать, сможешь отрепетировать вдали от посторонних глаз.

– Вдали? – воскликнула я. – Да половина города приходит смотреть на то, как маги преображают его! И на озере, и на площадях будет полно народа.

– Точно. – Ким расстроенно скривила свой очаровательный ротик. – А нельзя выстроить заслон? Я могла бы спрятать тебя за завесой. Танец у тебя небольшой, уж пару минут-то потерпят. А потом покажем им наше волшебство во всей красе. Как думаешь, миссис Патчис позволит?

– Не знаю, – не особо надеясь на положительный результат, сказала я.

– Не унывай, спросить-то можно! – просияла подруга. – Предоставь это мне.

Когда миссис Патчис и стража присоединились, настроение изменилось. Нет, радостное предвкушение никуда не исчезло, но возбуждение поутихло.

Надо отметить, что стража всегда сопровождала магов в город, да и в любых других передвижениях вне академии. Такие правила существовали со дня основания Зимней стужи. Были времена, когда магов похищали, на них нападали и даже убивали. Магическое сообщество давно разделилось на два лагеря. На тех, кто считал, что только после окончания академии можно получить хороший пост и впоследствии стать магистром, то есть магом высшей категории. Магистры имели особые привилегии, к ним прислушивались, они имели весомый голос в обсуждении любых вопросов. Но были еще те, кто считал, что магия, дарованная самой природой, уже сама по себе дает некие привилегии, и любой волшебник имеет право высказываться на собраниях сообщества, независимо от того, обучался ли он в академиях. Магистры отвечали им, что порядок должен быть во всем. Так вот лагерь отступников от давно заведенных правил в последнее время проявлял агрессию. Они все чаще нападали на магистров, выпускников и просто студентов, чтобы доказать, что их сила не зависит от образования.

Мне все эти трения казались чем-то далеким и непостижимым, поскольку в Острэме было очень даже спокойно, а за пределы города я никогда не выбиралась. Поэтому присутствие стражи иногда выглядело неуместным. Но кто я такая, чтобы менять правила? По дороге в город Ким оставила меня на время, решив все же переговорить с миссис Патчис и убедить ее дать мне возможность отрепетировать еще раз. Я даже обрадовалась одиночеству, которое позволило мне любоваться идущим впереди Джерсом и немного помечтать. Я нередко представляла нас вместе, и в моих мечтах мы очень хорошо смотрелись. Оба светлоглазые, светловолосые, только мои локоны не сияли так на солнце и не отливали медом, они были чуточку темнее. В моих представлениях Джерс постоянно мне улыбался и говорил много приятного, а еще мы постоянно целовались…

– Хлоя, – послышался голос, который безжалостно выдернул меня из мира фантазий.

Я обернулась и встретилась с напряженным взглядом капитана. Как он оказался позади меня, я даже не заметила, и теперь его присутствие немного раздражало.

– Я хотел сказать, что был не прав, – слова дались ему явно нелегко, Аведа будто заставлял себя произносить их.

– В этом нет необходимости, – сухо ответила я. – Возможность отрепетировать в одиночестве я все равно уже упустила.

– Я не люблю долгов. Когда я не прав, я это признаю, – будто отрапортовал он.

Никаких эмоций и видимых искренних сожалений. Лишь строгая констатация фактов.

– Что ж, не самая плохая черта, – довольно прохладно заметила я и прибавила шаг, чтобы не продолжать неловкий разговор.

Настроение снова испортилось, и мечты о Джерсе пришлось отбросить, поскольку даже они не могли порадовать. Андреас Аведа так и следовал до города, держась где-то у меня за спиной. Всю оставшуюся дорогу я ощущала на себе его взгляд. Когда мы вышли на холм, с которого открывался прекрасный вид на Острэм, Ким вернулась ко мне и заговорщицки подмигнула, давая понять, что вопрос улажен. Хотя я вовсе не представляла, как ее задумку можно реализовать. Решила всецело положиться на подругу, которая никогда не унывала и старалась воплощать все свои идеи в жизнь. Она покосилась на капитана и шепнула мне на ухо:

– Он сейчас спину твою прожжет своим сердитым взглядом.

– Еще бы понять, на что он сердится, – буркнула я в ответ, – когда уместнее сердиться все же мне.