Готовилась отчитаться перед Ниной – владелицей агентства и одной из самых древних химер. Они с сестрой организовали этот бизнес сразу после того, как магия ворвалась на Землю, и сейчас владели сотнями «точек» во всех странах мира. Гульнара управляла семейным делом на другом континенте, Нина всегда жила в Европе и работала тоже.
Мне нравилась Нина. Резковатая и прямолинейная, она рубила правду-матку в лицо, но платила честный процент и никогда не врала насчет заказов. Когда дело представлялось опасным, предупреждала, когда слишком энергозатратным – тоже. Если клиент категорически отказывался доплачивать за риск и потери, сообщала об этом напрямую и предлагала выбор.
Летний день вступил в свои права. Пока я летела в Райлис, поселок, где ждал Таврис, алый цветок рассвета только-только распускался у горизонта. Сумеречная мгла еще окутывала землю таинственной, светло-сизой дымкой. Сейчас же Райлис вовсю заливало яркое утреннее солнце. На золотистых куполах играли в догонялки неугомонные солнечные зайчики. Радужные блики рассыпались на огромных изысканных витражах, раскрашивали барельефы и завитушки.
В небе роем растревоженных пчел носились автомобили. Движение регулировалось просто – при помощи специальных магических ограничителей. Они же не давали вылететь на встречку или опуститься слишком низко, опасно для зданий. Между постройками и воздушными трассами раскинулась «невидимая подушка безопасности». Она защищала здания от случайного падения авто и одновременно оберегала водителя, случись неполадка. Ты просто подвисал между небом и землей в ожидании помощи.
Почти все аварии были на совести водителей. Столкновения случались нечасто – каждую машину окружала очередная «невидимая подушка». Но лихачи умудрялись так разогнаться, что порой и она уже не спасала.
Наш местный офис располагался в самом центре города. В элитном районе, застроенном небоскребами, похожими на гигантские дворцы до самого неба. Здания всех цветов радуги, архитектурных направлений и форм поражали то гротескностью, то изяществом, то строгостью, то богатым убранством.
Нина выкупила этаж в небоскребе, напоминающем старинный английский замок благородного красно-коричневого оттенка. Возле него, как сейчас полагалось, разбили пышный парк. Сотни высоких деревьев с раскидистыми кронами тянулись до самой крыши здания.
Автопилот пустил машину так низко, что, открой я окно, легко дотянулась бы до ажурных металлических скамеек с пластиковыми сиденьями.
От клумб у дверей офиса тянулся ненавязчивый кисло-сладкий запах.
Стеклянные двери – непроницаемые для взгляда снаружи и прозрачные изнутри – приветливо разъехались. В просторной круглой приемной хозяйничала наша бессменная секретарша – химера Моргана. Я никогда не спрашивала ее настоящее имя, но это подходило девушке на все сто. Ее пышная грудь, тонкая талия, крутые бедра, туго вбитые в традиционные кожаные брюки с корсетом, всегда приковывали мужское внимание. Иссиня-черные волосы гладкими прядями спускались по спине. Моргана ярко красилась, но ей шло. Поприветствовав меня взглядом, секретарша продолжила варить кофе, раскладывать по вазочкам свежее печенье, проверять перечень посетителей и клиентов на сегодня. Параллельно она умудрялась принимать вызовы.
Моргана успевала все и сразу. Причем так быстро и ловко, словно двигалась с вампирской скоростью как минимум.
Пока в приемной сидела лишь полноватая женщина среднего возраста в слишком цветастом для города сарафане. Мазнув по мне взглядом и получив отрицательный жест, она сделала правильный вывод, что придется ждать следующей чистильщицы, и вернулась к журналу.
Нина сидела в просторном бежевом кресле, в своем кабинете, больше смахивающем на оранжерею. Пальмы, фикусы, цветущие кустарники тянули пышные листья и ветви отовсюду. Здесь пахло травой, нектаром и даже хвоей.
Завидев меня, начальница грациозно поднялась с места, откинула с лица уголки короткого светлого каре, обогнула стол и присела на него. Нина всегда напоминала мне эльфийку из старых земных мифов. Тонкая, гибкая, но с заметными округлостями, грациозная в движениях, она вроде бы никогда не спешила, но всегда оказывалась на шаг впереди.
Раскосые бирюзовые глаза начальницы, чуть подведенные голубыми тенями, смотрели с нескрываемым интересом.
– Он загадочный, да? – Нина кивнула мне на бежевый диван, покрытый мягкой ворсистой тканью.
– Еще какой, – с сомнением проронила я. – Я бы сказала – скрытный и опасный. Вернее не совсем так. С ним опасно.
– Я предлагала ему Кассандру, Ундину, Диану и даже Афродиту, но он потребовал тебя и только тебя, – удивила Нина. – Похоже, у него к тебе особый интерес. – Она слегка наклонила голову, снова раздраженно отбросила с лица прядь волос и спросила:
– Сама что думаешь?
– А удалось что-нибудь про него выяснить? – вопросом на вопрос ответила я.
Невероятно! Даже разговор о Таврисе волновал меня, сбивал дыхание с привычного ритма. Становилось жарко и томно. И хотелось снова ощутить близость горячего напряженного тела – тела мощного, опасного хищника, который благоволит тебе, тянется за нечаянной лаской.
– Ничего особенного, – поморщилась Нина.
Кажется, впервые за все время работы агентства ее связи оказались бесполезны. Начальница водила дружбу со многими правительственными чиновниками и даже с руководством спецслужб. Еще бы! Она лучше любого спецагента знала, где недавно произошел массовый выброс боевой магии или чего-то подобного. Где практиковали сильную любовную ворожбу, а где снимали опасные или мощные заклятья. Нину уважали, побаивались и старались привлечь на свою сторону. Не говоря уже о том, что магическим спецслужбам, а порой и правительству в срочном порядке требовались наши услуги. А вместе с ними и гарантия полной секретности.
Стирание памяти традиционной мощной энерговолной на химер не действовало. Но никто другой работать с осколками сильной ворожбы не умел. Только мы видели остаточную магию во всей красе и деталях – вплоть до мельчайших нитей энергии. Остальные колдуны различали лишь размытые пятна, туманные очертания, ориентировались больше на ощущения присутствия, чем на аурное зрение. Только мы рождались с иммунитетом почти к любым заклятьям и естественным щитом от боевой магии. Конечно, чтобы колдовать самим, приходилось этот щит снимать. Вот почему химеры не работали в спецслужбах и полиции, предпочитая ремесло чистильщиц. Безопасность, хорошая зарплата и адекватное начальство как магнитом притягивали в агентства женщин с таким же даром, как у меня.
А вот сейчас, похоже, хваленые Нинины информаторы не смогли оправдать чаяния. Впрочем, я чего-то такого ожидала. При всем своем самомнении, самолюбии, граничащем с самолюбованием, Таврис не выглядел пустозвоном. Лельдис прямо сказал – выяснить про него даже по каналам агентства не получится. Я спросила просто так, на всякий случай. Ну а вдруг? Случаются же чудеса.
Нина насупилась, поджала губы и продолжила:
– Он занимается какими-то правительственными заказами. Со спецслужбами сотрудничает тоже. Но ничего конкретного я не выяснила. Даже через самые высокие каналы, – она ткнула изящным пальцем в потолок, и перламутровый маникюр начальницы сверкнул в свете ультрафиолетовых лампочек, столь полезных для ее любимых растений. – Поэтому, дорогая моя, решай сама. Я тебя ни убеждать, ни уговаривать не буду. Если хочешь – работай с ним. Путевку оформлю. Будешь исключительно его личным чистильщиком. Откажешься – поддержу. Попытается настаивать – задействую связи, чтобы не беспокоил. Все в твоих руках.
Нина немного подождала, будто надеялась, что отвечу немедленно. Затем разочарованно отмахнулась и походкой танцовщицы вернулась в кресло.
– В общем, как решишь – скажешь.
И начальница мягко указала на дверь, давая понять, что беседа закончена.
Я встала. Нина чуть выпрямилась в кресле, прищурилась, не спуская с меня пытливого взгляда. Я смогла лишь выдавить:
– Мне дали время до завтра. Подумаю и сообщу. Схожу кое-куда.
– К Мелисенте? – приподняла идеально выщипанные брови Нина.
Я кивнула – начальница очень хорошо меня знала. Да и скрывать смысла не имело…
Когда-то именно Нина прикрыла меня после нарушений магических законов, помогла все устроить и оплатить… И она никогда меня не попрекала, даже деньги вернуть не дала.
Хотя я корила себя ежедневно…
В приемной прибавилось посетителей. Появилась сладкая парочка. Парень с девушкой трогательно держались за руки и улыбались друг другу по-особенному, как улыбаются только влюбленные. Чуть поодаль разместился статный мужчина, лет пятидесяти на вид. Сегодня это уже не возраст, даже для человека. Крупный, немного грузный, но еще очень даже ничего, он окинул меня взглядом, каким окидывает женщин сильный, уверенный в себе самец. Я усмехнулась с нарочитой издевкой. Этот давно отрепетированный ход, вместе с небрежным, слегка презрительным взглядом, лучше всего отталкивал нежеланных ухажеров. Тем более таких. Сработало лучше некуда. Мужчина свел брови, потемнел лицом и отвернулся к окну, делая вид, что я – пустое место. Ну вот и умница.
Я заспешила на выход. Моргана послала в спину свое привычное: «До свидания и хорошего дня!» – заученное до последнего звука. Я, не оборачиваясь, махнула рукой. Как обычно…
Улицы ожили. Пешеходы спешили по делам, туристы неспешно прогуливались, разглядывали достопримечательности. Я юркнула в машину и задала магическому автопилоту маршрут. Внутри что-то сжалось – как всегда, когда я отправлялась туда… Туда, где жида надежда и медленно умирала день ото дня. Я сама всему виной. Не следовало делать того, что делать нельзя. Я прекрасно обо всем знала, понимала последствия, представляла, чем все закончится. Но глупая вера, отчаянная надежда толкнули на безумство. И… я заплатила сполна.
Жаль, что не только я…
Воздушные трассы наполнились машинами. Словно сотни гигантских пестрых жуков устремились в одном направлении – притормаживали, огибали друг друга, сворачивали и вливались в новый радужный рой.
Я встроилась в крайний ряд и передала управление автопилоту. Гулко, глухо забилось в груди сердце. Впрочем, как всегда. Я стиснула челюсти, сжала кулаки и терпела. Авто послушно неслось на окраину, к самой большой и дорогой клинике Мейлимира. Так назвали этот город после появления на Земле магии.
Воспоминания хлынули рекой – беспощадным, бурным потоком, сметающим все на своем пути…
Мама… Маленькие сухие ладошки, обкусанные губы, впалые щеки. Трубки из едва заметных вен, кислородная маска, темно-карие глаза с золотинкой… Она смотрит на меня с такой любовью. И я чувствую, как теряю ее. Физически ощущаю, как от мира откалывается огромный кусок и падает в бездну. Я падаю вместе с ним, безвозвратно. Мир больше не будет прежним. В нем больше нет мамы.
Я бреду из реанимации, почти не понимая – куда и зачем. Ноги заплетаются, по щекам течет соленая влага, щиплет глаза, засыхает на подбородке. Вхожу домой, и первое, что цепляет взгляд, – мамина дубленка. Коричневая, с подвернутыми рукавами, с платочком в кармашке. Мама… Я падаю на тумбочку и остаюсь там, не в силах подняться… А в голове бьется единственная мысль: я ее не вылечила. Не вытащила…
Машина неспешно пошла на снижение. Внизу мелькнула больничная ограда – частокол из черных металлических копий. Деревянные скамейки, круглые клумбы с пестрыми анютиными глазками остались позади. Машина вырулила к заднему входу в большое белоснежное здание. Храм, где обретают и теряют надежду. Я вышла, медленно переступая на ватных ногах, обогнула колонны, увитые декоративными растениями, открыла тяжелую дверь.
Широкая белокаменная лестница, как обычно, кишела людьми и магами. Одни торопились вверх, к любимым, друзьям, другие спускались, что-то обдумывая, третьи вприпрыжку несли домой приятные новости…
Я поднималась. Этаж, другой, третий… четвертый… И застыла, не в силах сделать последний шаг. Ноги будто вросли в пол, дыхание прервалось, в горле саднило… Палата… Табличка с именем «Мелисента» на двери. Чужое имя, придуманное нами с Ниной. Сколько в нем сладости и сколько горечи…
Я заставила себя двигаться. Нервно дернула за ручку двери и вошла.
Просторное белое помещение, без медицинской аппаратуры, как сейчас принято. Только высокая кровать, словно зависшая в воздухе, и круглый зеленый прибор над головой мамы… Он вращался, проверял, сканировал и сообщал то, что каждый раз повергает меня в отчаяние. Никаких изменений, никакой динамики, ни малейших улучшений…
Я приблизилась и устроилась на краю постели. Мама такая красивая, такая родная. И словно не в коме – лишь ненадолго заснула. Трепещут полупрозрачные белые веки, двигаются черные реснички, вздрагивают худые пальцы.
Зачем я это сделала с тобой, мама? Почему не смогла отпустить? Зачем вернулась в прошлое с помощью страшной, убийственной магии? Забрала тебя, попыталась воскресить и… не смогла.
Я помнила это, словно все случилось вчера.
…Временной портал раскинулся почти на всю городскую площадь, загородив кремль и ратушу.
Странный такой – гематитовый, с серебристыми всполохами, пульсирующий и словно живой. Это чудо создала кучка мощных магов на заре ассимиляции между колдунами и людьми. Больше такого никто не видел и не делал.
Нас вызвали убрать остатки магической конструкции, как только спецслужбы сотрут ее с лица пространства-времени.
Помню, как промелькнула шальная мысль: это же мой шанс! Единственный и неповторимый! Помню, как в спину отчаянно завопила Нина. Но холод портала поглотил звуки, запахи и все ощущения разом. Я дернулась и упала в том месте и времени, которые задала неведомой гематитовой субстанции.
Не знаю, смогла бы я вновь повторить тот путь или отступила… Морг… Комната с десятками выдвижных ящиков. Холод и тишина окутали меня, словно сама смерть хозяйничала в сером помещении. Я знала, куда идти, – ощущала, где она. Выдвинула ящик, отшатнулась, глядя в безжизненное, одутловатое лицо. Мама… Даже такой она была мне дороже всех на свете. Как хватило сил утащить ее? Понятия не имею. Я подменила маму на очень похожую женщину – человечку, что погибла в магической схватке, случайную жертву.
Применила остатки заклятий, что в изобилии валялись на месте сражения, чтобы сделать сходство полным. И даже убитая горем я из далекого прошлого не заметила подмены на похоронах.
По счастью, интуиция химеры сработала как часы – тела погибшей человечки никто не хватился. Женщина оказалась одинокой, и никто не вспомнил об очередном трупе на месте магического происшествия, катаклизма вселенского значения.
Я неслась к порталу так, словно спасалась от своры бешеных псов – давнего детского страха и ночного кошмара. Даже не подумала о том, что дыру в пространстве-времени могли уже залатать. И… залатали бы, если бы не Нина. Она держала портал, пока я не выпала из него. А потом помогала нести маму к местным светилам магии, уговаривать их ворожить над мертвым телом, в нарушение новых законов. Благо в те времена их нарушали сплошь и рядом. Одним разом больше, одним меньше… Лишь бы заплатили и потом молчали.
Увы! Рак съел слишком много органов в мамином теле. Несколько недель колдуны безуспешно бились над задачей и… у них почти вышло. Мама ожила, на секунду пришла в сознание, но потом впала в кому. С тех пор миновали годы. Но ничего не менялось. Я надеялась, верила, приглашала разных магов. Но все они говорили одно и то же – нужно ждать и верить, звать и навещать. Так я и делала. Из недели в неделю, из года в год я приходила к маме. И все чаще думала о своем опрометчивом решении. Справедливо ли оно? Может, не стоило? Но даже сейчас, здесь, глядя, как медленно и мерно вздымается мамина грудь, я понимала, что, вернись все назад, поступила бы точно так же.
Я лишь радовалась, что не рискнула забрать ее с больничной койки, еще живую. Тогда связь времен исказилась бы безвозвратно. И будущее, прошлое, сама планета могли разрушиться, обратиться в прах.
Что-то удержало меня от этого безрассудного шага. Не благоразумие, отнюдь, не страх перед последствиями. Кажется, сам портал вразумил отчаявшуюся от горя и тоски химеру. Уговорил на промежуточное решение…
Я взяла прохладную мамину ладошку, сжала тонкие пальцы и задумалась. Заказчик, Таврис… Стоит ли работать с ним? Этот мужчина что-то пробудил во мне. Давно забытые ощущения, желания, страсти. Я хотела снова увидеть его и боялась встречи. Мечтала о прикосновении – вначале мимолетном, а потом все более уверенном, властном. И боялась своей реакции.
– Что ты думаешь об этом, мама? – вырвалось поневоле. И то ли почудилось, то ли тонкие пальцы на секунду вздрогнули, сжали ладонь. Наверное, она предлагала согласиться. А если и нет, я вдруг поняла, что не в силах отказаться от предложения Риса. Не Тавриса, именно Риса, как он крикнул вдогонку.
Я наклонилась, поцеловала мамин высокий бледный лоб и двинулась на выход. Осторожно прикрыла палатную дверь, словно боялась разбудить пациентку, и заторопилась прочь.
Решение созрело окончательно. Правильное оно или роковое – будущее покажет.
Надо сообщить Нине. Начальница перекроит графики химер, чтобы мои частые вызовы к постоянному клиенту не сказались на работе агентства «Химеры». Становиться личным чистильщиком Риса пока не хотелось. Я словно оставляла себе путь к отступлению, пыталась подстелить соломку. Кто же знал, что с таким, как Рис, это совершенно бесполезное занятие. Сегодня у меня еще один заказчик и полная свобода бродить по вечернему городу, размышлять о будущем и переживать из-за прошлого.
То есть возможность оторваться на полную катушку, что я обычно и делала. Посещала ночные клубы, танцевала до упада, знакомилась с мужчинами, флиртовала. Если они мне нравились, получалась недолгая, но страстная интрижка. Если искра не проскальзывала, я уходила не прощаясь.
Вот этим я и планировала заняться сегодня, сразу после обеда и второго заказа. Он выглядел необременительным и намного проще, чем предыдущий.
Ворожею Юлианну я знала давно и неплохо. Она часто практиковала любовную магию. Привораживала, отвораживала, помогала снять все это с зачарованных другими, готовила эликсиры. Ничего особенного. Обычная колдунья средней руки, что помогает смертным в их любовных похождениях за приемлемую для обывателей цену. Звезд с неба не хватает, но за результат своей работы ручается. В последнее время таких развелось пруд пруди. Сильной магией большинство не обладали, но дело свое знали неплохо. Я лично радовалась тому, что их так много. Одна набедокурила, другая исправила, одна зачаровала, другая сняла ворожбу. Такой круговорот любовных заклятий в Большом городе. Хоть сериалы снимай… Э-эх… Как давно это было. Сейчас все смотрели магические мыльные оперы. Герои сходили с экранов и даже порой общались с публикой. Специальное колдовство «программировало» их на конкретные действия. Но для незнающего человека это выглядело просто невероятно.
На углу стройной цилиндрической высотки со множеством металлических барельефов и кружев по всему фасаду притаилось маленькое уютное кафе.
Вывеска «В гостях у бабушки» светилась неярко и приятно глазу. В это время года и суток заведение, конечно же, было переполнено. Но для меня здесь всегда оставляли место. Я обедала тут столько лет, сколько люди не живут, и потому имела некоторые привилегии постоянного бессмертного клиента.
Еще бы! Это же так здорово! Кафе принадлежало семье зажиточных горожан и передавалось из поколения в поколение. Имена хозяев менялись, а я приходила сюда изо дня в день, из года в год. К тому же присутствие настоящей, живой химеры часто привлекало посетителей.
Многие горожане знали нас в лицо. Да мы и не скрывались. Порой приходилось работать в горячих точках, помогать нерадивым смертным, что приобрели «пакет праздничной магии» и не сумели с ним совладать. Иногда у меня даже пытались брать автографы, как у какой-нибудь актрисы или певицы. По счастью, такие нелепости приходили местным в голову редко. Чаще мое «волшебное присутствие» просто помогало кафе не пустовать даже в самые «неприбыльные дни». Например, в сезон отпусков или в праздники. В такие времена народ больше тянулся за город, в колдовские дома для отдыха или в те же торговые центры за безумным шопингом и развлечениями. Но «В гостях у бабушки» всегда собиралось немало народу.
Я устроилась за столиком, и Кэтлин – высокая сухощавая брюнетка средних лет, в фирменном ярко-оранжевом платье – процокала от барной стойки на своих сумасшедших шпильках. Как хозяйка заведения, а по совместительству официантка, выдерживала смены на таких каблучищах, для меня оставалось загадкой.
– Как обычно, – сообщила я официантке, не успела та и рот открыть.
Кэтлин улыбнулась мягкой, профессиональной улыбкой – мне и посетителям за соседним столиком, дала знак брату, Захару, подойти к ним, и отправилась выполнять заказ.
Я обвела взглядом просторный зал с пластиковыми голубыми столиками, будто вырезанными из кусков цветного мыла. Ненавязчивый дневной свет лился из магических светильников в форме тюльпанов. Лебеди-оригами из салфеток плавали в ажурных металлических вазочках. Специальные зубочистки с эффектом восстановления эмали и мелких сколов на зубах букетами торчали из крошечных синих стаканчиков.
Неподалеку шумно веселилась молодежная компания. Скорее всего, студенты. Трое поджарых ребят и один худой, как жердь, развлекали четырех девушек в очень узких блузках и коротеньких юбках. Девушки задорно хихикали – по поводу и просто так – и беззастенчиво строили глазки. Чуть подальше чинно обедала «офисная троица». Две женщины и мужчина, красиво упакованные в строгие рубашки и брюки кремовых тонов, трапезничали неторопливо, смакуя обеденное время и вкусную еду.
Две туристки средних лет в джинсах и футболках оживленно беседовали за столиком подальше, с наслаждением поглощая пиццу. В центре их столика, между пластиковыми подставками с меню, лежали фотоаппарат и телефоны.
Кэтлин вернулась с итальянским супом из морепродуктов и кусочками горячей фокаччи. Огромный чайник источал приятный аромат шиповника и мелиссы. От запаха свежей еды желудок сжался тугим узлом. Я сглотнула, поблагодарила официантку и принялась за трапезу. Мидии таяли на языке, мягкие гребешки оставляли приятное послевкусие, плотные кальмары насыщали. Я закончила с супом, налила себе чаю и осушила несколько чашек.
Ну что ж… Пора доработать свой день и пуститься во все тяжкие. Кто знает, когда еще выдастся спокойный вечер? Чувствую, с Рисом не соскучишься. Я вдруг поймала себя на мысли, что внутренне уже настроилась на работу с лельдисом. Хотя предчувствие опасности, рискованных приключений, в какие уже давно не ввязывалась, не оставляло.
Глава 3
Юлианна жила и работала в подвальчике невысокого по нынешним меркам дома – всего этажей на сто. Не дворца, какие оккупировали центр города, – пригородного особняка, как и большинство зданий на окраине.
Плотную шеренгу домов мягких пастельных оттенков окружал пышный естественный парк. Ну как естественный? Несколько десятков лет назад здесь снесли ужасные допотопные стоэтажные «коробки», за пару дней возвели ровно сто двадцать пять особняков и разбили этот парк.
Мощные дубы раскинули ветвистые кроны, зелеными навесами накрыв удобные пластиковые скамейки. Усыпанные финиками разлапистые пальмы и ароматные свечки кипарисов рядом с ними смотрелись диковато.
С тех пор как северные города накрыли специальными «погодными куполами», у нас росло и цвело все без исключения. Даже то, что раньше росло и цвело только на юге. Погодные купола создал маг по имени Пальвис, который и по сей день трудился в Академии наук и магии на ниве экологии и улучшения «городского микроклимата».
Умные заклятья не только защищали нас от зимы, осени и весны вокруг, но и поддерживали возле каждого дерева, куста, дома нужную температуру, влажность, давление. А чтобы люди не ощущали контраста, погодный купол и их окутывал «коконом комфорта». Звучало замысловато. Но выглядело примерно так.
Мы словно приехали на любимый курорт и ощущали себя прекрасно, можно даже сказать – идеально. Каждое дерево, животное, насекомое чувствовало то же самое. За пределами куполов природа и погода оставались в точности такими же, как и прежде, до объединения науки и магии. Сейчас за городской границей лютовала зима. Февраль, самый холодный месяц в наших краях, покрепче сковывал льдом озера и реки, заметал снегом леса и поля, гнул деревья к земле свирепыми ветрами.
Мейлимирцы же наслаждались праздником лета.
Подвальчик Юлианны привлекал внимание издалека. Окно с ажурными ставнями из черного дерева, яркий луч света из полумрака помещения и сова Вельда – питомица ворожеи. Она неизменно сидела на окне и смотрела на прохожих внимательными синими глазами.
Вот и сейчас она чуть повернула в мою сторону голову, но с места не сдвинулась.
Стоило приблизиться к дверям подвала, как я сразу почуяла неладное. Хм… А я-то надеялась на традиционную быструю чистку после недельной любовной ворожбы и травяной чай, которым мы с Юлианной всегда отмечали удачный вызов. Ну конечно! День, что начался так необычно, обычно закончиться просто не может.
Я сама распахнула серебристую металлическую дверь. Ворожея не запиралась никогда, но обычно посетители звонили или стучались. Только не в таком случае. Я вбежала в полутемное помещение и обнаружила Юлианну на полу, рядом с двумя девочками, едва ли старше шестнадцати лет. Все трое были без сознания.
