Двойная оплата
Ольга Александровна Волкова
Мир меняется, и жизнь в нём становится невыносимой. Но мой личный мир разделён на две части: днём я – сотрудник убойного отдела, а ночью… Кто знает, что преподносит нам ночь. Пока на моем пути не появляется юная девушка – Маргарита Уварова, на которую я получил заказ. Девушка сумела завладеть моим сердцем, и теперь я вынужден играть уже не по правилам… Отсчёт начинается.
Содержит нецензурную брань.
Ольга Волкова
Двойная оплата
Пролог
Прошлое невозможно изменить, а будущее предвидеть. Мы все сознательно совершаем ошибки, наступаем на одни и те же грабли, получая удар, каждый сильнее предыдущего. Вот только, кто-то может оправиться от силы столкновения, а кто-то решает изменить всё. Поставить на карту всё, пренебрегая всеми своими принципами и нормами. Да кому какое дело, что случается с людьми? Что их меняет, а что ломает. Сильные вновь встают и борются, слабый лежит в нокауте, смотря на небо и считая звёзды, желания загадывает, будто эти метеориты способны их исполнить. Вот только реальность никого не ждёт, касается пяток и даже в дверь не смеет стучаться, врывается, взламывая эти створки в щепки.
И вот он я.
Стою под зонтом, дождь хлещет, отдаваясь звуком шума где-то глубоко в груди, сердце перестало вдруг биться, не чувствую ничего вокруг, словно мир остановился – замер и ждёт моей реакции, а я молчу, глаза сухие, нет уже слёз, всё выплакал, потому что теперь весь израненный не только внешне, но и душой, держу единственную фотографию, где запечатлены мы втроём: я, моя жена и моя девочка Сашка. Совсем малышка, даже года не исполнилось. И никогда уже не исполнится. Не будет больше звонкого смеха, когда жена веселит девочку, щекоча животик, не будет громкого плача, что вдруг игрушка из рук выпала или мама отошла, не будет больше счастливых улыбок при встрече отца с очередного дежурства или экстренного вызова для протоколирования очередного трупа. Не будет этих самых счастливых моментов. Они отобрали у меня всё: дом, семью и даже душу, буквально выбив её битой из грудины и головы. Крепко сжимаю в руках фотокарточку, затем подношу её к губам оставляя поцелуи сначала на одном лице – моей любимой жене, другой – на дочери, улыбающейся в свои восемь зубов. Ощущаю, как единственная слеза стекает по щеке и пятном разошлась на лицах родных. В глазах пелена, меня охватила такая злость за всё это происходящее, руки трястись начинают и вместе с ними колышется фото. Стараюсь не сорваться на многочисленной публике, пришедшей поддержать меня в эту тяжёлую минуту. Замечаю, что подъехал огромный лимузин похоронного бюро. Кровь все тело холодит, чувствую озноб по телу. Не могу поверить своим глазам, когда четверо мужчин в черных костюмах, до нитки промокших, вынимают один большой гроб, затем двое из них – ставят рядом маленький. В этот момент я ломаюсь, рухнув на колени, смотрю перед собой. Нет. Нет, это происходит не со мной. Наверное, я заорал, как раненный зверь, испустив последний истошный крик своей души, пугая всех вокруг. Моя мама начинает тоже плакать, я слышу её всхлипы и рыдания, она становится рядом со мной тоже на колени, сжимает в объятия, да вот только не нужны мне они. Я хочу вновь почувствовать тепло своей девочки и жены – их тепло, – это мой дом и спасение от черноты и тьмы внешнего мира. Отныне мир поглотил меня, тьма завладела мной и не собирается отпускать. А я не отступлю до тех пор, пока не найду каждого, кто это сделал со мной. Око за око. Цена оплаты – жизнь.
Гробовщики осторожно помещают в обе приготовленные ямы тела моих самых близких людей. Я подползаю к ним обеим, чуть ли не ныряю туда, но останавливаюсь. Прерывисто дышу, вдох и выдох. Стараюсь успокоиться, но не получается. Не готов отпустить их обеих туда. Не готов вот так просто оставить здесь, уже бездыханных, а я по-прежнему ещё живу. Для чего? Ведь мое место рядом с ними. Нет. Это место должно было быть только моим и точка. Мои девочки не заслужили такого конца. Нет. Чувствую, как на плечо ложится рука друга, чуть оборачиваюсь, смотрю из-под волос, которые скрывают мои глаза, подошёл Самир. Его дрожь тоже передается мне, но без слов понимаю, что мужчина еле сдерживает свои эмоции. Тоже находится на грани. Затем подходит Роман Верховский, помогает мне подняться. Нет только Леонида. И я не держу на него зла, потому что сейчас мне абсолютно все равно на всех и каждого, даже на себя самого. Ромка что-то говорит, но эти слова будто ветром отдувает от меня. Стоит звон в ушах, сильный и невыносимый. Вырываюсь из крепких рук обоих друзей, зажимая уши ладонями, попутно отшвырнув зонт. Дождь омывает меня, словно слёзы Женьки и Сашки сейчас скорбят обо мне, но их нет. И бога нет. Есть только суровая, мать твою, реальность. Процессия длится недолго. Каждый подошёл и бросил горстку земли, затем тихо прошептав слова соболезнования, удалились. Ребята тоже одни из последних оставили меня наедине с двумя свежими буграми. Мама вновь предпринимает попытку обнять меня, но я буквально отшатываюсь от неё, не желая ни чьи больше прикосновений.
– Максим, – зовёт меня дрожащим голосом, – пойми меня, я тоже их потеряла, – начинает снова плакать. Оборачиваюсь к ней лицом, чувствую, как по моему лицу стекают капли дождя, который никак не желает останавливаться, словно сама природа оплакивает мою потерю.
– Я, – начинаю говорить, но вдруг останавливаюсь, не узнав своего севшего голоса, прочищаю горло. Вновь охватывают чувства злости и гнева, зубами скрипеть начинаю от напряжения. – Они заплатят за мою боль, мама. Ничто меня не остановит. – Даю обещание скорее себе, чем ей. Она опять тянется ко мне, но я резко отворачиваюсь и рычу сквозь зубы: – Уходи, – получилось тихо, и она не шевелится. – Уходи! – ору на все кладбище, которое опустело, всё живое, кроме нас с ней, покинуло мертвый дом. Мама замолкает, как и прекращаются ее слёзы и рыдания, покорно отступает, но вновь окликает меня, напарываясь на мой озлобленный взгляд и ядовитый язык: – Оставь меня, блять, здесь одного. Уходи. И даже не смей оборачиваться.
– Максим, я боюсь, ты натворишь… – не даю ей закончить предложение, хотя понимаю, что мама здесь не при чём, лишь переживает за меня и моё состояние. Это понимает здравый ум Максима, у которого были сердце и душа, а теперь мной руководить гнев, и вдруг осознаю ещё одно чувство – месть. Я готов на все, пойду по головам каждого, кто станет на моем пути, но я найду эту тварь, что отобрала у меня самое ценное. Вырву из груди сердце и заставлю его же сожрать своё собственное, чтобы почувствовал, как мне сейчас плохо. До одури не чувствую ничего, вот и пусть остальные узнают какого мне.
Глава 1
Ночной город полон своих страстей и красот. Проезжая по почти сонным улицам, лишь свет от таблоидов и уличных фонарей создаёт нечто подобное, будто все ещё жизнь кипит. Слышу издали рычащий звук двигателя хорошей гоночной легковой машины, но ему меня не догнать, потому что я сам сижу на своем железном коне, сопровождающий меня всюду – мой верный друг мотоцикл. Сжимаю крепче ручку, нажимая до упора, даю газу, оставляя столп дыма от резкого старта, и конь чуть ли не на дыбы встаёт, но железо податливое, хоть и не живое, как и я сам. Набираю приличную скорость и создаётся ощущение, что я вот-вот взлечу, но, к сожалению, крыльев не имеется. Смотрю в зеркало обзора заднего вида. Парень на своей игрушке пыхтит из последних сил, пытается догнать меня, показать свои яйца, да только мне на хрен их видеть не хочется. Собираюсь идти на обгон, впереди идущей машины, только начинаю перестраиваться, как чувствую, что парень за рулём этой тачки, виляет хвостом, пытаясь сбить меня с пути. Резко торможу, но не до полной остановки, выруливаю, уходя по левой стороне от него, фактически выехал на встречную полосу. Машины сигналят и стараются тут же перестроиться, пока я несусь в лобовое на них. Кажется, столкновения не избежать, но чёрт возьми, всё-таки мне везёт, и я остался целым. Поглядываю вновь в зеркало, но не вижу преследователя, стараюсь вернуться на свою территорию и больше не создавать проблем встречке. Затем этот неугомонный появляется из ниоткуда, выставляя пистолет с глушителем в окно, которое чуть опустил и стреляет по мне, целясь в колёса. Выкручиваюсь, не даю ему такой возможности, а потом резко беру вправо, прижимаясь к его машине, держа одной рукой свой байк, второй хватаю его оружие. Он легко его отдаёт, потому как эффект внезапности здорово его сбивает с намеченного пути. Бью рукояткой по стеклу, разбивая его в дребезги. Все эти действия происходят в движении на невероятно высокой скорости. Хорошо, хоть трасса полупустая, и видя наше скорое приближение, машины кидаются в рассыпную. Парень шокирован и испуган, уставился на меня, да только не видит лица, потому что я в мотоциклетной каске с тонированной частью прорези для глаз. Сам же ухмыляюсь, предвкушая победу над глупым упырём, стреляю по обеим ногам, попадая по бёдрам, знаю куда стрелять, чтобы не попасть в артерии. Изучил анатомию. Долго и упорно, чтобы теперь применять эти знания в своей жизни. Парень заорал и бросил руль, идиот. Мгновенно хватаюсь за руль, выбрасывая оружие ему в ноги. Управлять двумя конями сложно, но можно. Бью локтем парню в нос, чтобы пришёл в себя и прекратил орать, как резаный.
– Держи руль, придурок, – ору во всё горло. Затем вижу, что мы приближаемся к двум машинам, едущих параллельно друг другу, и похоже не спешат перестраиваться. – Тормози! – все так же кричу, парень вроде бы начал соображать и схватился за баранку, и я её в это время отпустил, объезжая автомобиль перед собой. Слышу громкий сигнал клаксона, но я лишь показываю средний палец, сам себе не приятен, но от этого явно получил удовольствие. Парень съехал на обочину, и я тоже остановился в нескольких сотнях метрах от него. На готове держу свой собственный ствол за спиной. Глушу мотор, но не снимаю каску, завожу руку за себя, крепко сжимая рукоять, приближаюсь к машине с парнем, создавший мне сегодня занимательное предоставление. Придурок учащённо дышит, зажимает обеими руками свои ноги, предотвращая кровотечение. Сам уже позеленел от боли и шока.
– Ну что, выстебнулся? – бросаю ему слова. Он медленно поворачивается ко мне лицом, облизывает иссушенные губы, которые почему-то дрожат. В полутьме трудно судить о его состоянии. Что сейчас бурлит в его крови, адреналин или наркота. Чуть наклоняюсь к нему, замечая любое его движение, которое пытается совершить, чтобы достать до дна машины, где сейчас под его ногами валяется ствол. Кстати, которое за малые деньги не купишь в наших краях. Парень знает толк, или опытные подсказали. – Что молчишь? – настаиваю. – Язык проглотил.
– Нет, сука, – толи скулит, толи рычать пытается. Мне просто смешно. – Ты всё равно труп, Бесов.
Так, так. Вот это поворот. Значит, не просто гонка любителей. Провожу своим пистолетом ему по лицу, запугиваю. Глаза парня забегали в растерянности.
– Кто? – задаю единственный вопрос.
– Пошёл на хер, – мотает головой в разные стороны. Недолго думая, выпрямляюсь, цыкаю себе под нос, в это время быстрым взглядом просматриваю территорию дороги на предмет камер или других машин преследователей. Вновь смотрю на парня, наставляю пистолет и стреляю в лоб. Он даже не успел пикнуть, для него это быстрая смерть, а для меня – очередной труп, пытающийся убрать меня.
Возвращаюсь к своему коню, и сматываюсь с этого места. Ясно одно, кто-то решил до конца довести свое начатое дело. Не убили тогда, но решили добить сейчас. Да только ничего не выйдет, я сам приду и покажу, кем сделали, в кого превратили. Среди своих я – Макс, среди остальных – бес. Наконец добираюсь до закрытого клуба, где вход исключительно по паролю, выдающегося за пару часов до открытия дверей в ещё один мир тьмы, иной жизни, значительно отличающейся от настоящей. Здесь не действуют внешние законы, нет президента, нет запрета на ношение огнестрельного оружия, наркота – это один из главных блюд в меню, причём, расписанные, как в ресторане, как и с чем подаётся. Смешно, но и грустно. Вот она, натуральная, мать твою, реальность. Частный клуб "Марлен" дочка (дочернее предприятие) ресторана с этим же именем. Этажом выше – элита всей преступной группы, ниже – обычные люди, работающие за копейку, ведя ночной образ жизни, лишённый дневных радостей. Потому что, это ещё один закон, которому я не намерен подчиняться. Как пришёл, так и ушел. Я вольный кот, и никто мне не хозяин. Потому что я сам себе не доверяю, а уж быть в подчинении у этих гнид, тем более башню сорвёт – конкретно им. Администраторы не связываются со мной, знают, что трогать меня не стоит, но и не пригласить тоже не могут – найду и убью. Даже глазом не моргну. Это стало таким привычным, и до омерзения безразличным к живым существам.
Стучу три раза, и передо мной распахивается железная дверь. В одной руке держу каску, в другой телефон. Головорез в глаза не смотрит, куда угодно, только не на меня. Ухмыляюсь, позабавившись маленько этим моментом.
– Пароль, – чуть прочищает горло. Я вновь смотрю на экран, провожу по сенсору, потому что опять эти правила. Будто Игорь – знакомьтесь, кстати с этим упырем, что стоит тут передо мной, – знает, я всегда получаю приглашение. Но это его работа блядская не позволяет пренебрегать правилами. Тычу почти в нос ему смс-ку, он не успевает приглядеться в экран, я тут же убираю мобильник в карман. Игорь растерялся, потому что не успел проверить на соответствие требованиям сегодняшнего пароля. Молча стоим и смотрим друг на друга. Он на глазах краснеет, злится, руки в кулаки сжимает, говоря всем видом, что готов дать отпор на мою выходку.
– Я жду одобрения, – бросаю слова, не имеющие для меня никакого значения, я все равно пройду, и Игорь это знает.
– Можешь идти, – скрепя зубами, рычит мне ответ, а сам отступает в сторону, давая мне дорогу вовнутрь помещения. Киваю головой ему и направляюсь вглубь, целенаправленно в комнату под номером тринадцать. Коридор длинный, периодически мелькает светодиодная неоновая лампа красного цвета, создавая ощущение, словно попал в преисподнюю. Клуб "Марлен" самое популярное место среди бандитов, ошивающихся в наших краях. Вот только никак не могу добраться до хозяина этого дворца. Темная лошадка – Виктор Дебюа, или коротко "Француз". По слухам, самих подчинённых заведения, он вновь укатил во Францию, оставив тут своего заместителя, главного администратора, тот, кто осуществляет рассылку паролей, либо заказов на того или иного субъекта. Красный неон мелькает с периодичностью, будто пытается внушить страх, который мне неведан. Мимо проходящие люди, такие же упыри, как Игорь на входе, с оскалом встречают меня и зло провожают взглядом. А мне все равно. Я всегда наготове, в любую секунду готов глотку вырвать и дать жертве захлебнуться собственной кровью, как однажды было со мной. Воспоминания накатывают, но сейчас не самое подходящее для них время. Мужчины удаляются дальше по коридору, лишь что-то шепчут себе под нос, но не решаются сказать вслух. Последствия – слишком высокая плата за них. Подхожу к заветной деревянной массивной двери, украшенной золотой проволокой, и выжженной на ней номер 13, рана на двери закрашена золотой краской, создавая образ короны, да только не кому её примерить. Скорее, нет желающих – и это правильно. Эта приват комната только моя. Администратор закрепил её за мной. И вот уже на протяжении двух лет с момента похорон моей семьи, я являюсь частым посетителем клуба "Марлен", где все мои недоброжелатели у меня на виду. Вставляю ключ-карту и дверь с характерным щелчком открывается, в нос сразу ударяет запах феромон, которые любит Маринка использовать, будто я на них западаю. Ещё одна извечная моя проблема. Девушка совсем молоденькая, стройная, с длинными ногами и волосами до поясницы. Уже встречает меня у шеста, одета в одни стринги, кружево чёрного цвета подчёркивают её небольшие формы ягодиц. Грудь второго размера – красивая, каплевидной формы, всё, как я люблю, здорово умещается в ладони, когда мне нужно выплеснуть свою энергию. Маринка не жалуется, наоборот, пытается стать мне постоянной, да только теперь это всё безразлично. Сердца нет. И душа всё ещё плачет, слёзы иссохли, а вместо них градом льет кровь упырей, потому что моя уже закончилась. Маринка подрабатывает в клубе стриптизершей-танцовщицей. Никого из мужиков не подпускала к себе, пока на пороге не появился я. Чем-то меня влекло к ней. Наверное, она так похожа на мою жену Женьку, я, как обезумевший, ищу в каждой девушке её черты лица. Иногда бывает, что Маринка подыгрывает моему больному воображению, и нисколько не обижается, когда я вколачиваю в нее свой член, зову свою жену. Знаю, что она не против, да не понесёт за пределы этих стен. Потому что правила такие – что происходит в "Марлен", навсегда останется здесь. Администраторы тоже периодически подчищают банк клиентуры, неважно, какой чин себе заработал и какой у тебя авторитет среди элиты. Поэтому и пользуются моими услугами. Я, как смерть с косой. Пришёл, увидел, убрал и дело с концом, остальное же администраторы делают сами: нет трупа – нет проблем. Что касается моей дневной жизни, не касается никого из них. Закрываю дверь на замок, обращая внимания на девушку. Она подобна змее обвила пилон, раздвинула ноги в шпагат, выставляя напоказ свою киску, прикрытой тонкой тканью. Грудь колышется совсем легонько, из-за напряжения, мышцы красиво очерчивают фигуру, придавая свой изысканный образ женственности и силы. В комнате все сделано со вкусом – она достаточно просторная: стоит массивная кровать из черного металла без балдахина (никогда не нравились эти тряпки сверху, поэтому за плату их убрали), устланная красным шёлковым бельём, чуть правее от неё установлен пилон, где сейчас Маринка отрабатывает свои деньги и время, и всё это зрелище можно наблюдать с кожаного дивана, который стоит по центру. Не свожу глаз с девчонки, присаживаюсь, по пути расстёгивая мотоциклетную куртку и кладу рядом с собой шлем. Глаза Марины засверкали, уже готовая и голодная до одури. Нравятся ей мои грубые порывы, хотя, думаю неделю ей точно сидеть больно, вот пусть знает, что работа эта не из лёгких – ноги раздвигать. Достаю из кармана сигареты, закуриваю. Облако дыма тут же обвило меня, создавая образ таинственности и непринуждённости. Сложил ногу на ногу, полностью расслабился, уплывая в танец длинноногой Марины. Вот она обвивает руками пилон и садится, съезжая спинкой по трубе, виляет бёдрами, затем манит пальцем, приглашает. Да только я ещё не хочу, нужно мысли привести в порядок.
– Танцуй, – приказываю ей, показывая пальцем винтовые движения.
Девчонка надувает губки, затем оборачивается задом ко мне, прогибаясь в пояснице, как кошка, вновь завлекает, погружается в звучание музыки под лёгкие мелодии тяжёлого металла. Наливаю в рюмку водки и залпом осушаю её до дна. На столике всегда стоит блюдце с героином, некоторый комплемент от заведения. Отрава, способная навсегда лишить рассудка. Замечаю, что горка уже тронутая и лопатка лежит не так, как обычно. Стреляю взглядом в Маринку, она даже не замечает, как я встал и уже стою перед ней, пока она продолжает извиваться у трубы. Хватаю её за шею, девчонка думает, что дождалась, да только я отшвыриваю её на кровать, спотыкаясь, она падает лицом в матрас. Заламываю ей руки за спиной, держа одной своей, другой накручиваю её шикарные натуральные волосы на кулак, прогибаю в спине, наседая сверху на неё. Я отлично понимаю, что мой вес для неё удушающий, ведь она в два раза меньше меня. Наклоняюсь и у уха рычу:
– С какой целью приняла дозу?
Девушка замерла на секунду, понимая, что её разоблачили. В глазах паника, и я буквально чувствую, как в головке механизм крутится, соображая, что сказать.
– Для отвлечения, – шёпотом выдыхает свой ответ. Резко переворачиваю её к себе лицом, так же продолжаю сидеть на ней, придавливая своей задницей её бёдра. Отпускаю её руки, и она мгновенно закрывает лицо, стыдится.
– Разве эта дрянь способна отвлечь тебя, детка? – обманчиво ласково обращаюсь к ней. Выплёвываю сигарету, тушу её напротив Маринкиных волос, прямо на кровати, прожигая простынь и сам матрас. Она проследила за каждым моим движением, шевелит ногами, потому что болью отдаётся мой вес. Хватаю её руки и закидываю за голову, опускаюсь лицом на уровень её собственного, глаза в глаза. Девушка дрожит, зрачки расширены, но только не от возбуждения, а от наркоты в крови. Мне становится противно, Маринка пытается что-то шептать, а у меня звон в ушах, ничего не понимаю, обозлился на эту девку, ведь она никогда ещё меня не подводила.
– Какое отвлечение ты искала, а, Марин? – говорю рядом у её губ, она учащённо дышит, буквально хватает воздух ртом. Замечаю, что она сломалась под моим натиском, капельки прозрачных слезинок стекают к ушам, пока Маринка сжимает сильно веки.
– Не знаю, – отворачивается от меня, но я вновь хватаю за лицо и возвращаю на место.
– Открой глаза, идиотка, – снова отдаю приказ, потому что знаю, она его выполнит. Марина уставилась на меня, видно, что стыд прожигает её насквозь, видимо доза начала выветриваться, хорошо, что ещё приняла не так много. Смотрю на неё в упор своими черными глазами, бездонными и бездушными, страх вселяю. – Ещё один косяк, окажешься с дырявой башкой, сучка. – Отпускаю и встаю на ноги. Девушка свернулась в калачик и тихо плачет, тело содрогается. Снова возвращаюсь на диван, закуриваю очередную сигарету, никотин спасает от нервов, на время заглушает во мне терзания и зверя, беса, который способен на всё, будь его воля. Загрузился по полной программе, ведь девушка никогда не давала мне повода, тем более страсть к наркотикам. Что сподвигло её сейчас? Внимательно, с прищуром, смотрю на неё, все ещё содрогающуюся от рыдания.
– Была причина? – вслух задал ей вопрос, который сначала повис в воздухе, затем Марина поднялась, натягивая на себя простынь, прикрывая грудь, словно несколько минут назад не было никакого приват танца. Стало смешно до слёз от этой изнеженности и скромности. Девушка мнёт в руках материю, с испугом и боязливостью поглядывает на меня. Я снова встаю и тихими шагами приближаюсь к ней. Она замерла, ожидая моей реакции, для большего эффекта, достаю из-за спины свой ствол и кручу им перед её лицом. Губы Марины задрожали. Приблизившись к ней в плотную, свободной рукой беру за подбородок и резко поднимаю её голову к верху, чтобы смотрела мне в глаза и не смела соврать.
– Я весь внимание, – сжимаю крепко пальцы на её нежном теле, наверняка оставляя следы на тонкой коже. Марина снова заплакала, но продолжает молчать. Её каштановые кудри закрывают часть лица, словно вуаль. Концом ствола провожу ей над бровью, тем самым убираю с глаз локон. – Знаешь, что я увидел в тебе в тот день, когда ты своей голой жопой крутилась на пилоне перед трухлявыми стариками, которые глазели на тебя, рассматривали киску, и представляли в каких позах иметь будут? М? Знаешь? – намерено играю на её чувствах, заставляю вновь вспомнить нашу первую встречу. Марина отрицательно машет головой, пока я удерживаю её. – Значит, не знаешь, – прискорбно констатирую. – Собирайся, – командую ей, пренебрежительно отталкивая девушку от себя. – Срок – неделя. Узнаю, что ищешь вновь отраву, – оборачиваюсь к ней и наставляю пистолет, стреляя рядом с её головой, которая попадает в бронированную стену и отскакивает в сторону. Маринка пискнула и тут же рот закрыла ладонью. – Убью, и даже совесть мучить не будет. Поняла, сука?
– Максим, прости меня, – дрожащим голосом умоляет её понять или выслушать. Киваю ей, подхожу к дивану и беру шлем. – А как же работа? – спохватилась, вдруг опомнившись. – Я же не могу взять просто так и не прийти, бес.
– Разберусь, – бросаю сквозь зубы. Во рту уже тлеющая сигарета, ещё раз косо глянул на неё, цыкая на выходе. Наставляю указательным пальцем, пригвождая взглядом. – Я проверю.
Она покорно опускает голову, без слов понимаю, что девчонка напугана. Вот и хорошо. Захлопываю за собой двери, попутно провожу ключом, чтобы Маринка не вздумала бежать. Прохожу опять по неоновому коридору, в коротком через динамики слышна тяжёлая музыка, перемешанная с барабанами и скрипкой – необычный выбор для такого заведения. Лифт оповещает меня о месте прибытия на верхний этаж, где находится вся элитная мафия, бандиты – голодные до крови и беспощадные в чувствах к живым существам. Направляюсь к стойке администратора, меня встречает белокурая блондинка, разукрашенная в стиль вамп. При моем появлении девчонка проводит язычком по красным губам, словно уже приглашает к своему телу. Ухмыляюсь сам себе под нос, складываю руки на барную стойку, из-под волос поглядываю в её сторону, и потом подзываю пальцем к себе. Девушка после приглашения осмелилась подойти, чуть склоняется передо мной, выставляя глубокое декольте.
– Слушаю, – томно выдыхает. Резко хватаюсь за её длинную косу и притягиваю к своему лицу. – Непристойное поведение для администратора такого, – обвожу вокруг свободной рукой помещение, оформленное в готическом стиле, – заведения. – Отталкиваю её, и она теряет равновесие, но тут же оказывается в руках настоящего администратора Валерия. – Что за кукла? – уставился на него с вопросом на лице.
Валерий снисходительно улыбнулся, шепнул на ушко блондинистой вамп девчонке, и она мгновенно покинула место.
– Ты распугаешь мне всех стажёров, – шутя ругается. Наливает в рюмку водки и ставит передо мной, но я отказываюсь от порции. – В чем дело? – лицо Валерия стало серьёзным, и он с некоторым волнением оглянулся вокруг.
– Маринка приняла дозу, – коротко отвечаю.
– Пфф, нашел проблему, – отмахнулся от меня и слегка выдохнул. Смотрю исподлобья на него, но он никак не реагирует на меня.
– Она не принимала их раньше, козлина, – поясняю ему.
– Ну, – Валерий крутит в руке бутылку, – рано или поздно всё равно начинают. Здесь свобода, бес. И ты ничего с этим на поделаешь.
– Дал ей неделю, – я его не слушаю и продолжаю о своём, потому как не согласен с ним вообще. Это выбор конкретно каждого. – Запиши её прогул в мой счёт.
Валерий сжимает в линию губы, отставляя от себя подальше бутылку. – Опять решаешь все сам. Бесов, доиграешься. – Я уставился на него в ожидании получить положительный ответ. – Хорошо, считай уже сделано. – Затем что-то ищет с своей актовой записной книжке, и протягивает лист-карточку. – Твое задание.
– Сроки?
– Хм, – Валерий усмехнулся, встал в позу, будто думает. – Желательно, сегодня.
Эти слова пролетели в пустоту, потому что меня уже не было рядом.
Глава 2
Выполнив очередной заказ, возвращаюсь домой. В коробку, где меня никто не ждёт. Моя квартира такая же бездушная, как и я сам. Часто вспоминаю тот день, когда в наш с женой дом вломились четверо мужчин, с битами в руках и все, что я помню – это хороший удар по голове, вырубивший меня мгновенно. В ушах до сих пор стоит звон от душераздирающего крика Жени, а потом провал, будто свалился в бездну, память напрочь отбило на самые печальные события в моей никчёмной жизни. Сколько раз пытался вспомнить все детали, лица упырей, словно карнавальной маской покрыты и теперь мой собственный чёрный ящик не даёт реальные образы. Кем я стал? Призрак своей жизни, сердце сломлено и больше не жаждет биться, только и гоняет в жилах кровь, которая пытается во мне согреть тело и израненную душу. Стою под душем, смывая с себя кровь очередного заказного. Костяшки пальцев разбиты до мяса от того, что выбивал информацию, которая была необходима администратору клуба "Марлен". Парень заигрался в богатенького буратино, размахивая налево и направо отцовскими деньгами, да только не учёл, что правила клуба слишком ограниченные и теперь отцу придётся перенести смерть своего сына. Реальность хуже, чем сказка небылица, в которой злодеи испаряются волшебным образом. Смотрю вниз, наблюдая за струйкой воды смешанной с красной жидкостью, сливающейся в стоковую трубу, а в голове пустота. Нет никакой жалости к парню, даже его мольбы не запечатлелись в памяти. Эта работа стала привычной до безобразия. Сам себе противен. Намыливаю мылом руки, лицо, волосы, полностью покрываюсь в пену, затем смываю с себя ещё одну ночь, которая рано или поздно кошмаром придет во сне. Все лица приходят во сне, смотрят потухшим взглядом, а потом отворачиваются и исчезают. Выключаю воду, она мгновенно прекращает свой буйный водопад. Смахиваю последние капли воды с лица, стряхивая ладони по обе стороны, затем провожу по волосам, зачёсывая их назад. Обнажённый телом, стою перед зеркалом во весь рост, смотрю куда угодно, только не в свои собственные глаза. Потому что стыдно, знаю, жена и дочь бы не одобрили мою деятельность, знаю, что они бы просили оставить, все как есть. Начать сначала. Жить. Да только нет этой гребанной нормальной жизни, пока я не узнаю, кто их отобрал у меня. Кому было выгодно превратить меня в машину убийств – в палача. Да, выбор был. Не мстить, но моя душа плачет, скорбит о потере важного источника моей жизни – моей девочки Саши. Маленькая принцесса, долгожданная. От воспоминания её улыбки, как-то легче становится, но ненадолго, потому что образ её маленького гробика мгновенно заполняет глаза. Наматываю на бёдра полотенец, стираю с запотевшего зеркала перед собой дорожку, вижу свой образ, но пелена застилает весь обзор, словно знает, если увижу себя, буду добит окончательно. Скорее произойдет переломный момент, либо я приму себя, какой стал теперь, либо… Не успеваю домыслить, как меня прерывает телефонная трель, доносящаяся с комнаты. Быстро подхожу к кровати, где сейчас валяются около нее грязные вещи, снятые по пути к ванной, на матрасе: телефон, два метательных ножа, кастет и ствол – ещё одни мои верные бездушные друзья ночной жизни. Мелодия не прекращается, по нарастающей возрастает, абоненту срочно необходимо связаться со мной. Уже заранее предполагаю, что администратор Валерий звонит, передавая отчёт о проделанной работе.
– Да, – коротко отвечаю и ставлю телефон в режим громкой связи.
– Бес, – обращается ко мне служитель заведения. Я тем временем убираю с кровати свое оружие подальше от глаз, в комод, где рядом лежит ещё одна моя жизнь – когда-то давно являющейся нормальной и привычной. – Акт завершён. – Оповещает меня о законченной работе. – Средства заведения перечислены на твой счёт в банке. Спасибо за сотрудничество.
Так чопорно и официально, аж фыркнул в ответ.
– Что насчёт Марины? – мне все равно на грязные деньги, но без них было бы сложно осуществлять все совершенные мной действия. Администратор замолкает на несколько секунд, услышав о девушке и моей недавней просьбе.
– Макс, – начинает он, но я обрубаю с хода, не позволяя называть меня именем.
– Бесов или бес, администратор, – грубо и безапелляционно.
– Прошу прощения, – Валерий прочищает горло, затем продолжает. – Хозяин заведения отказал в твоей просьбе, поэтому Марина не смеет покидать рабочее место, а значит, теперь выбор остаётся за ней.
Выбор. Все сводится к этому блядскому выбору. Конечно, за стенами девчонка пропадет, её просто уберут, как ненужную вещь, ведь правила. Марина давно крутится среди них, пусть и заработала авторитет, но кому как не мне знать, что это ничего не стоит.
– Зачем доложил? – грубо спрашиваю, зная, что Валерий мог провести всё это по-тихому.
– Не я, – администратор заскрипел зубами, даже мне было слышно его действие и гнев. – Девушка сама попросила об отпуске.
– Идиотка, – зло фыркаю. – Тогда, – вздыхаю и сажусь на край. – Она сделала свой выбор.
– Бесов, не принимай так близко к сердцу. – Мне смешно стало от его слов, и я рассмеялся во всю глотку.
– О каком сердце ты говоришь, администратор!?
– Что ж, ещё раз приношу извинения, и доношу до твоего сведения: любая попытка вновь принимать вольные решения в пределах стен заведения влечёт за собой право удалить вас со списка постоянной клиентуры. – Администратор надламливается в голосе, немного кашлянул и снова продолжил: – Бес, я предупреждал тебя. Мне жаль, что все так вышло.
– Ничего, – киваю головой в пустоту пространства.
Звонок обрывается, потому что Валерий выполнил свою работу. Как всегда, коротко и ясно. Снова встаю с кровати и срываю с себя полотенец, натягиваю штаны, потому что никогда не любил надевать боксёры. Все движения проходят на автопилоте. Следом надеваю белую рубашку, поверх неё свою рабочую нательную кобуру, значок и обычную пыхтелку, не способную оставить хорошую дырку в голове, а своё личное оружие применять не имею права. Одно из преимуществ быть призраком в погонах – знать, что всё крутится у тебя перед носом. Будильник оповещает начало нового дня, ладонью заглушаю раздражающий звук. Ночка выдалась не лёгкой, обычно я быстро расправляюсь с заказом и мне удаётся несколько часов просто полежать в кровати, глядя в потолок. И так ночь за ночью. Администратор знает, как со мной связаться и не станет просить о большем, наше сотрудничество исключительно на денежном доверии. Но главного не знает никто: я ищу заказчика на самого себя, на свою семью. Слишком близко он смог подобраться ко мне, лишив самого важного смысла жизни, а теперь прячется и не смеет на глаза попадаться.
Как всегда, на рабочем месте появляюсь в числе первых, захожу в свой кабинет и следом закрываю дверь на защёлку, чтобы полчаса меня точно никто не трогал. На столе уже лежит кипа бумаг, среди которых около сотни отчётов о преступлениях разной степени, ещё сотня – не закрытые дела, которые несколько лет подряд не имеют точки отсчёта, застопорилось и всё. Возможно, следователь прокуратуры упустил важный момент, а в нашей работе это самое важное – схватиться за свежечка, потому что только по горячим следам возможно добиться правосудия. Либо, кто-то замолвил словечко и эти папки теперь будут пылиться среди остальных в архиве под названием "не расследованы". Среди этих дел есть и моё собственное – на мою семью. Вести лично не разрешило начальство – противоречит законодательству. Но разве меня это остановит? Сажусь и включаю компьютер, никогда не любил эту гребанную работу, электронно вбивать все записи, но эта работа – единственное, что осталось от нормальной жизни тогда. Хватаюсь за неё, как за спасение, чтобы совсем не слететь с катушек и не погрязнуть в мир черноты и смрада. Ради своих девочек должен выиграть этот бой, и только тогда со спокойной душой отпущу самого себя в свободное плавание. Закуриваю очередную сигарету, стряхивая пепел перед монитором в миску из-под мороженого, даже не забочусь о том, что курить в отделе запрещено. Облако табачного дыма окутало всю маленькую комнату три на два – больше не положено для старшего сотрудника. Мой личный преисподней рай, который тут же разрушает частый стук в дверь. Смотрю на часы, ведь не прошло ещё полчаса, буду молчать. Постучат и уйдут, но нет, настырный продолжает натиск.
– Чего? – открываю дверь и задаю грубо вопрос. Передо мной стоит личный секретарь начальника, девушка низкого роста, слегка полноватая, но это не портит её, а наоборот, придает свой шарм. Вероника молча вручает мне ещё одну стопку папок с делами, укоризненно смотрит в глаза, но тут же отводит свой взгляд, не выдерживает схватку. Ухмыляюсь, чуть позабавившись этой игрой.
– Грозный передал, если спихнёшь на новичков, лично придёт и проверит, – Вероника поправляет оправу очков, в голосе лёгкая дрожь, но она справляется со своими обязанностями. Кивает мне головой, вроде сама себе в мозгах ставит галочку и уходит своей лёгкой походкой, виляя бёдрами. Девушка в отделе работает недавно, вроде как практику проходит, но цену себе знает, а потому уже сумела заработать авторитет среди наших мужиков. Осматриваю помещение, которое заполнилось народом, выискиваю очередную жертву, что станет заниматься этим бредом в виде бумаг.
– Эй, – обращаюсь к парню, сидящего прям перед моим кабинетом. Молодой юнец подскочил и с растерянным взглядом уставился на меня, краснея на месте. – Займись. – Бесцеремонно вручаю ему в руки кипу, даже не удосужился объяснить молодняку, что с этим делать. Хочет остаться на рабочем месте, тогда разберётся. А нет – вылетит из моего отдела. Вновь закрываюсь у себя, но секунды не проходит, начинает трещать телефон.
– Сука, – выругавшись, достаю из кармана мобильник, на экране оживает фотография мамы. Мы никогда не были близки настолько, чтобы без умолку болтать о том о сем. Но раз звонит в такую рань, значит по делу. – Слушаю, – подношу телефон к уху, а сам усаживаюсь перед монитором, параллельно вбиваю данные.
– Здравствуй, сын, – голос мамы немного волнительный, поэтому прекращаю стучать по клавишам, откидываюсь назад на спинку стула, крепко сжимая в руках трубку, жду. – Сможешь пообедать со мной сегодня?
– Есть повод? – сам удивился и вопрос задал с этой же интонацией.
– Есть, – коротко отвечает, затем вздыхает. – Я подъеду к тебе на работу. Напротив есть кафешка. Жду в двенадцать. – Затем обрывает звонок, чтобы я не успел ей отказать. Первая половина дня проходит исключительно быстро для сегодня, словно сама природа ускоряет момент встречи с матерью. Выхожу из своего кабинета, будто из берлоги выползаю, по пути осматриваю всех сотрудников, с головой ушедших в работу. Паренёк, что утром попался под руку, весь в бумагах, буквально утонул в них, но трудится, а это только плюс ему самому. Никто не смеет мне слова сказать, когда приближаюсь к выходу. Окликаю Веронику, девчонка приподняла голову, готовая выслушать меня.
– Остаёшься за старшую, – говорю в приказном тоне, – я на телефоне. Как Грозный приедет с отчёта, передай, что буду ближе к двум.
Вероника молча соглашается, и вновь опускает свой взгляд на монитор, а я покидаю участок.
