– И уйти от погони?
Барбаросса громыхнул:
– Это уже его проблемы, как он будет уходить. Но он либо привезет ее… скажем, в течение двух недель, либо вернется сам, чтобы снова взойти на эшафот. Да, я понимаю, что вы хотите сказать, сэр Эльхарт. Так вот что я скажу вам! Да, я настолько понимаю людей, я настолько уверен в его возвращении… в любом случае, что ставлю в заклад свою корону!..
Все замерло в мироздании. Застыли с раскрытыми ртами не только вельможи, но даже сэр Стефэн и рыцари. Вельможи опомнились первыми, я видел, как на их оживших и вообще-то туповатых с виду мордах промелькнули массы сложнейших мыслей-сцепок, когда молниеносно просчитываются варианты событий в случае моего невозвращения: король теряет трон, а на его место ставят лорда Энгельхарда или лорда Поллукера, а я, то есть барон такой-то, за поддержку получаю новый титул и земельные владения, либо я, барон такой-то, помогаю взойти на трон доблестному графу такому-то, а он в благодарность добавляет мне владений и по ту сторону реки, а также разрешает присоединить свободные земли, сейчас заселенные вольными крестьянами…
Даже архиепископ крякнул и посмотрел на короля с укором. Если и был у них сговор, то этот пункт вряд ли входил в сценарий. Видно, что Барбаросса придумал его только сейчас, это его блестящая, но рискованная импровизация.
Вельможа повернулся ко мне, оглядел с сомнением.
– А что скажет сам.. э-э… осужденный?
Я холодно проигнорировал его, продолжая смотреть на Барбароссу. Тот перевел дыхание, тревога метнулась в глазах, мой несговорчивый нрав знает, откинулся на высокую спинку и спросил надменно:
– Сэр Ричард, готовы ли вы поменять немедленное повешение на эту рискованную миссию?
Я молчал долго, но не для нагнетания эффекта, а потому, что молот еще при мне, а на спине у Зайчика прорвусь через любую толпу. И даже закрытые ворота нас не остановят. А полученные раны заживлю на ходу. Правда, если их будет не слишком много и если не прострелят голову арбалетными стрелами. Но рискнуть можно, шансы на побег велики.
В глазах Барбароссы метнулся страх, он тоже все это просчитал и тоже понял. Понял, что могу сбежать даже сейчас и даже отсюда. А появление вместе с Зайчиком Адского Пса заставит затрястись руки и опустить арбалеты у половины стрелков. Когда жизнь на волоске, я могу натравить его и на людей.
– Я должен обсудить этот вопрос с Его Величеством подробнее, – ответил я медленно.
У Барбароссы чуть не вырвался возглас облегчения, я видел, как он втихую выпустил воздух, разжал кулаки, а ответил поистине с королевским спокойствием и величием:
– Да, сэр Ричард, мы обсудим все сегодня же перед вашим отъездом!
Уже без охраны, рыцаря слово чести связывает надежнее, чем цепи, я вернулся в замок, а там меня вскоре доставили к дверям королевских покоев.
Сэр Стефэн едва не всхлипывал от облегчения, его солдаты поглядывали на меня с любопытством: я не изменился в лице, ни когда мне почти накидывали петлю на шею, ни потом, когда король объявил о своеобразной отсрочке приговора.
– Сэр Ричард, – шепнул он умоляюще, в то время как солдаты распахивали передо мной двери, – не гневите Его Величество! Я уверен, что у вас получится все. Я помню, как мы дрались и победили на турнире…
Я улыбнулся, перешагнул порог, двери за мной захлопнулись. Барбаросса сидит за столом, на нем такие стопки бумаги, что огромная чернильница с пучком гусиных перьев выглядит крохотной. На меня взглянул исподлобья, на лице тщательно скрываемая тревога.
– А, Ричард… Проходи, садись.
– Ваше Величество, – ответил я с поклоном, – только не надо делать вид, что это я ненароком забрел к вам, отрывая от важных государственных дел.
Он поморщился.
– Все равно садись. Ну что скажешь?
– По поводу чего?
Он ответил в раздражении:
– Ты что, всегда переспрашиваешь? Понятно же! Или выгадываешь время для какой-то каверзы?
– Ну ладно, – ответил я без всякой почтительности, – скажу, что вы, Ваше Величество, затеяли очень опасную игру. И рискованную. Такие игроки, кстати, долго не живут.
Он развел руками.
– Сэр Ричард, а вы не задумывались, что короли вообще долго не живут? Это самая опасная и самая короткоживущая профессия! Не важно, опасную игру они ведут или не опасную. Это со стороны выглядит, не опасная, мол, если не воюет, в первых рядах не врезается на скаку в ряды врага… но на самом деле любая жизнь короля опасная. Так что я смотрю на это спокойно.
– Король-философ, – фыркнул я. – Новый Марк Аврелий, надо же… А что вам мешает думать, что я попросту сяду на коня и поеду по своим делам?
– Ничто не мешает, – признал он. – Более того, я об этом подумываю.
– И что?
– Просто молюсь…
Я переспросил с недоверием:
– Это вы молитесь?
Он поморщился.
– Сэр Ричард, бывают ситуации, когда и такие, как я, молятся. Не ради спасения души своей, а ради спасения… гм, ну, скажем, королевства. Или какой-то ситуации. Бывают случаи, когда и Сатана молится!
– Сатана? – переспросил я с недоверием.
– Ну да, – ответил он с неудовольствием. – Ради себя Сатана молиться не станет, слишком горд, но ради сохранения своего сатанизма или чего-то еще для него ценного… Ладно, мы ушли в сторону. Я просто уверен, что у вас все получится, сэр Ричард! Эту злобную стерву нужно обязательно выкрасть и привезти сюда. Тогда, лишившись главы, там на некоторое время потеряют управление. А мне нужно выиграть время, время!
Я спросил с недоверием:
– Неужели вдова настолько энергична, что стала главой вооруженного рыцарства?
Он поморщился.
– Не главой, а… как бы точнее, знаменем. Из этого мерзавца, барона де Бражеллена, делают героя, мученика, пострадавшего от руки кровавого злодея-короля! Кстати, я умалчиваю, что это вы его копьем насквозь…
– Был турнир, – напомнил я. – Мы дрались на виду у всех. Барон, кстати, вел себя настолько недостойно, что даже корректный Маршалл, верховный судья турнира, назвал его куском дерьма.
Барбаросса отмахнулся, будто сгонял муху.
– Неважно, там не знают подробности. Для них это герой, погибший от руки короля-деспота. А раз так, то его еще живая жена у них служит постоянным напоминанием о невинной жертве. Потому все стекаются в ее замок, а что там замышляется – один Бог знает. Ну и те, кто проникает в замок.
Я покачал головой.
– Тот мордатый верно сказал, что слух, что вы велели выкрасть жену барона и привезти в ваши темницы, довольно быстро достигнет ее земель.
Он покачал головой.
– Не так быстро!.. Там потому и обнаглели со своими вольностями, что вся Армландия очень уж обособлена из-за гор, болот и лесов, откуда всякая гадость совершает набеги на ближайшие деревни. Конечно, гонцы пробираются достаточно свободно, хоть и окольными дорогами, даже купец, какой посмелее, проведет караван, но войско туда послать непросто… Для войска, как вы пока еще не догадываетесь по своему развитию героя-воина, нужны дороги.
– Впервые слышу, – сказал я. – Ну, а когда новость все-таки достигнет? Тем более что хорошая ползет, а хреновая еще как летит?
– Во-первых, – сказал он, – вы наверняка будете уже на обратной дороге. А то и здесь. С вашим-то конем…
– Ладно, это не главная трудность, так?
– Допустим, – ответил он спокойно, – что-то не заладилось. Ну, скажем, коня на пятый этаж по винтовой лестнице не заведешь, а госпожа Беатриса, это жена покойного барона, предпочитает руководить замком и землями оттуда, замок не покидая. Тогда весть может застать вас там, хотя это крайне невероятно.
Я пожал плечами.
– Шанс возникновения жизни на Земле еще невероятнее, но вот случилось же такое… Но вам, как погляжу, очень жаждется, чтобы и эта вторая невероятность случилась, так?
– В действие вступает второй вариант, – ответил он, не дрогнув лицом. – Вы заявляете, что к такому жестокому королю возвращаться не намерены. Мечтаете о защите и покровительстве. И даже приложите все силы, чтобы бороться против такого тирана.
Я кивнул.
– Это скажу. Без всяких усилий.
– Не сомневаюсь, – ответил он суховато. – С какими неприятными людьми приходится иметь дело королям!
– А странствующим рыцарям, – сказал я ему в тон, – так ваще… Похуже троллей попадаются всякие… Даже с коронами на голове. Если там голова, конечно. Во втором случае, понятно, ко мне будет, мягко говоря, недоверие. И самому бы ноги унести, а не то чтобы выкрасть хозяйку замка… Впрочем, должен заметить, что я до дна исчерпал в данном случае свое благородство и любовь к человечеству, Ваше Величество. Так что я пока еще уверен, что прямо отсюда отправлюсь обратно в порт…
Он прервал быстро:
– Армландия – как раз у вас по дороге!
– А чего мне спрыгивать на полустанке? – спросил я резонно. – Проще переть до конечной станции, где все по пояс. По логике, я и пальцем не должен… шевельнуть, в смысле, если вас прямо сейчас черти начнут тащить в ад, где вам и место. У меня своих дел… и они, как вам ни удивительно, мне дороже, чем ваши королевские.
Он тяжело вздохнул, но не сказал ожидаемое, что у него не личные дела, а государственные, что ему госпожа Беатриса нужна не для похоти, а для умиротворения края, дабы стихли мятежи, чтоб крестьяне без страха пахали, коровы толстели и давали больше молока, гуси плодились, а сеньоры отдавали детей учиться грамоте, а не только искусству убивать и калечить себе подобных.
Зато вслух сказал:
– И вообще… я не настаиваю, но просто, как поживший на этом свете, советую вам прочувствовать ваше нынешнее положение…
– Какое? – спросил я сварливо и сразу ощетиниваясь.
– Ваше, – подчеркнул он. – Нынешнее. Положение. Вы уже не просто виконт, барон или граф…
Я сказал скромно:
– Напомню Вашему Величеству, я еще и бургграф.
Он отмахнулся.
– Тем более бургграф. Что такое бургграф? Это власть над городом, пусть даже большим. А вы едете в Сворве в качестве ландлорда! Разницу пояснять надо? Города у нас такие, что переплюнуть можно, а вы получили в свое распоряжение необъятные земли! Пусть там народ не кишит, как в городском муравейнике, но просторы… даже безлюдные, требуют еще больше хозяйского ока и присмотра. Вы это ощутите.
Я потряс головой.
– Нет, Ваше Величество. – Голос мой прозвучал настолько твердо, что я ощутил: это и есть моя позиция, которую ничем не поколебать. – Нет, Ваше Величество.
– Почему?
– Мне надо на Юг.
Он посмотрел на меня внимательно, проглотил уже готовые сорваться с языка слова, сказал другим тоном:
– Вы что-то скрываете, сэр Ричард.
– Как и любой человек.
– Я хочу сказать, что на Юг вас влечет не просто праздное любопытство беспечного шалопая.
Я поклонился с чрезвычайной вежливостью.
– Ваше Величество, комментариев не будет.
Глава 9
Рано утром Барбаросса лично вручил мне карту своего королевства, я свистнул Бобику, Зайчик довольно ржанул, приняв меня в седло, и я без помех промчался под аркой ворот, а там, сверяясь с картой, начал наращивать скорость.
Карта нужна в первую очередь для того, чтобы, сверяясь с нею, передвигаться вдали от городов и сел. А если где в лесу или в степи кто и увидит стремительно скачущего всадника, просто решит, что померещилось: нет такого коня, что несся бы быстрее птиц. Если даже заметит не один, а партия охотников, что ж, на одну легенду станет больше. Главное, чтобы не узнали, не запомнили, что это именно я.
Смертельно опасное, непроходимое, логово чудовищ и все такое, Каменное Болото мы проскочили на такой скорости, что Зайчик едва успел замочить копыта, а Пес вообще пронесся, аки посуху. Перед Жидкими Песками я засомневался, в прошлый раз мы обошли их, следуя всем изгибам дороги, но Пес подбежал к границе с Песками, начал рычать на что-то, из песка мгновенно выметнулось нечто вроде щупальца. Пес ухватил и с торжеством принес мне, все еще слабо извивающееся: то ли счел рыбой, то ли сумел оторвать у монстра сяжку.
– Плюнь, – велел я. – Не все стоит жрякать…
Он посмотрел с обидой, помахал хвостом, уверяя, что это очень вкусное.
– Ну и что? – ответил я. – Мы с тобой люди, а у людей еще и религиозные запреты… Постное, скоромное, некошерное… А мы с тобой еще к тому же и графы, а это вообще: того нельзя, этого тоже нельзя…
Зайчик обиженно ржанул. Я похлопал по гривастой шее.
– А ты у нас вообще герцог, а то и король над всеми конями на свете. Твое меню так ваще… Даже мясом пренебрегаешь. Ладно, рискнем?
Они поглядывают с пониманием, я треплю языком, потому что страшно, у этих Песков слишком уж жуткая слава, а мы одни: никто не поможет, не вытащит, не бросит веревку. С другой стороны, когда один, можно не стараться выглядеть героем. В смысле, не переть напролом с гордо поднятой мордой, а зигзугами, зигзугами, с кочки на кочку, перебежками да ползком, прячась даже от зайцев: кто знает, какие в этом краю зайцы.
Пес снова подбежал и начал всматриваться в песок. Хвост его медленно ходит из стороны в сторону, словно моя левретка не решила: пригласить песчаного жителя поиграть или сразу за глотку.
– Ладно, – сказал я наконец. – Хотя любая кривая короче прямой, на которой поджидает монстр… но мы же люди? А люди, как я гордо заявил своему оппоненту, – это те существа, которые делают дурости. Большие и малые. И чем их больше, тем мы больше люди…
Пес оглядывался с таким нетерпением, пропуская мой бред мимо ушей, что я вздохнул и шепнул Зайчику на ухо:
– Гони!.. Прямо. Так, чтобы тебя даже за копыта не успели…
Проскочили Жидкие Пески, с разбега перемахнули Смоляную Речку, а когда из темного леса за нами вынеслась толпа орков, я только беззаботно рассмеялся. Дважды начинали погоню гарпии, я лук держал наготове, но Зайчик идет на такой скорости, что гарпии отстали почти так же быстро, как и кривоногие орки.
Ночь застала нас в лесу, но деревья стоят редко, лунный свет настолько хорошо освещает тропку, что я все ехал и ехал, никак не выбрав место для ночлега. Зайчик и Пес видят в темноте, похоже, не хуже меня: Зайчик идет спокойно, а Пес все так же рыскает по кустам и пугает заснувших с наступлением сумерек лесных пташек.
