– Конечно, – кисло улыбнулся Шер.
У меня пропало желание участвовать в составлении отчета. Я едва дождалась, пока Шер разобрался с документами. Краш так и лежал у порога в ожидании Грэга. И вскоре я не выдержала:
– Ше-е-ер, но почему ты все же не хочешь меня вернуть? Выговор тебе и так уже обеспечен. Никто ведь не узнает!
– Ты что, не понимаешь? Не-е-ет! – грозно повернулся он.
– Объясни, почему? Ты же можешь вернуть меня в Москву двумя часами раньше. Или просто подойти и сказать: «Девушка. Вы тут не спите, освободите мне парковку и вообще езжайте отсюда, иначе вас убьют».
– А девушка в ответ: «Не пошли бы вы далеко и надолго. Я тут работаю». Нет, я тебе сказал!
– Испугался, что я тебя пошлю подальше? Так я и тут могу это сделать, – не умолкала я.
– Дело вовсе не в этом. Ты не понимаешь природы пространственно-временных перемещений, – стоял на своем Шер.
– Так объясни мне! – встала я в позу.
Шер тяжело вздохнул – похоже, я его реально достала.
– Понимаешь, ты так или иначе столкнешься с бандой ансарийцев и погибнешь. Мы не можем изменить прошлое настолько, что дело не отдадут тебе. Министерством разработана программа для расчета таких вероятностей. Пока ты лежала в отключке, Слэйд Хилл из аналитического отдела проверил все данные. У нас в департаменте для этого есть специальный прибор, Вариатор. Или, как его изначально называли, Variation Device outside of Reality – устройство вне времени. С его помощью и определяются вещи вне нынешней реальности. То, что могло случиться, но не случилось. Или то, что мы как-то смогли изменить.
– Даже если меня предупредить заранее, все равно умру? – стало как-то не по себе.
– Невозможно предупредить заранее. Потом сама поймешь.
– Ты мне явно что-то не договариваешь, Шер.
После его слов наступило уныние. Что за программу Шер имел в виду? Нужно разобраться. Если меня убьют в тот день, надо выяснить, как можно это изменить. Тут уже не до Ромки. Хоть бы самой в живых остаться. Ладно. Пообщаюсь с этими полицейскими будущего, разберусь, где собака зарыта.
Дверь внезапно распахнулась, и в кабинет ввалились двое парней, одинаковых на вид, словно отражение друг друга. Они положили перед Шером какую-то пилюлю – флешку, как я поняла. Лица полицейских казались непривычными. Серые. Безэмоциональные. Брови тонкие. Глаза синие, обрамленные едва заметными ресницами. Губы бесцветные. Волосы темные, прилизанные. Я впервые видела таких чудиков.
– Результаты экспертизы ансарийцев, как ты, Шер, и просил, – хором произнесли они.
– Дирк, Мирк. А как же уставное обращение? – занудно ответил Шер, взяв в руки флешку.
Близнецы синхронно переглянулись.
– Разрешите доложить, майор Шерман. Вчера мы провели зачистку, тела ансарийцев транспортированы в лабораторию. При них найдено следующее: четыре монеты, принадлежащие денежному обороту России, выпущенных в период с 1745 по 1785 годы. Они же имеют специфическое местное название «полтина». Две монеты «полуполтинник», выпущенные в тот же период. Помимо денежных знаков, найдено кольцо. Золото, вес одиннадцать граммов, вставка из камня «аметист», стиль – печатка. Фотографии прилагаются. А еще мы решили осмотреть тело жертвы.
– Рискованно. И как успехи?
– Мы усыпили на время работников московского морга. Они ничего не заметили. На мертвой девушке оставлен знак в виде трех лун. Похоже, мы имеем дело не простыми с вампирами, а со служителями секты, – сказал серолицый, стоявший справа.
– Это их древний символ. На планете Ансара три луны, а в момент, когда спутники визуально сходятся на одной линии, они получают особую силу, – решил поумничать Шер.
– Но татуировки делают лишь религиозные фанатики. Современные ансарийцы уже не верят в это.
– Пожалуй, стоит запросить информацию, – оживился Шер.
– Сегодня придут результаты экспертизы второй погибшей девушки. Может, вскроются новые факты, – отозвался другой «серый».
– Ладно, Дирк, Мирк. Оставляйте все. Буду изучать.
При этих словах Краш издал урчащий звук, привлекая к себе внимание.
– Да, Краш. Вместе разберемся! – повернулся к нему Шер.
– Эй, может, ты сначала разберешься со мной? – возмутилась я. – Я тут торчать весь день не намерена.
– А это еще кто? – серолицые изумленно уставились на меня. – Твоя невеста, Шер?
– Это Энджи. Она моя…
Он явно хотел сказать что-то гадкое. В этот момент в кабинет вернулся Грэг и приветливо поздоровался с близнецами.
– Мирк, Дирк. Как успехи? Над чем работаете?
– Над делом майора Шермана, – отозвался левый. – Банда вампиров в России. Кстати, после того как мы побывали в морге, пришлось проторчать в XXI веке еще несколько часов. Оказывается, местные сняли на видео летающую тарелку. Мы просмотрели запись. Аппарат не наш, старая модель. Похоже, сбежавший ансариец возвращался в Москву и что-то искал. С ним видели какую-то девушку. Майор Форс рвал и метал, пока мы убирали из их Интернета всю лишнюю информацию.
– Урсус в своем репертуаре. А вампиры сами где-то засветятся. Остается только ждать, – отмахнулся Грэг. – Кстати, вас с Энджи уже ждет шеф. Он сегодня зол, – заговорщически произнес сосед Шера по кабинету.
Я неохотно поднялась с места. Хотелось спать. Но еще больше хотелось свалить отсюда хоть куда-нибудь. Надо же, невезуха какая! Попала в будущее и вместо того, чтобы смотреть на достижения человечества, шатаюсь по отделению полиции в компании зануды из этого же будущего. Только мне могло так не повезти. Будто на своей работе такого счастья не хватало! Во всем виноват мой дядя Вася, это же надо было отправить меня на такую должность! Лучше бы осталась безработной.
Шер вдруг обернулся, подзывая свое чудовище.
– Краш, хватит уже попрошайничать.
Краш не торопился уходить. Он сидел на задних лапах, опираясь на длинный хвост, и ловил из рук Грэга хрустящие звездочки, источающие по кабинету специфический запах. Отправив в пасть очередное угощение, он издавал жуткое урчание, показывая умиление. Но голос Шера подействовал на него магически. Он за пару прыжков оказался рядом.
Я промолчала, когда ящер поскакал за нами. Лишь бросила на зубастое чудовище недовольный взгляд, и оно ответило мне тем же, скосив злые желтые глаза.
– Шер, кто эти странные серые люди? – вспомнила я вдруг.
– Наши оперативники-криминалисты. Дирк и Мирк Мартисоны.
– Они близнецы? И что с их кожей?
– Эм-м-м, они не совсем близнецы. Они клоны. Оба копии своей погибшей копии. Так получилось, генетический репликатор дал сбой. Их предшественник погиб на задании. А цвет лица такой, потому что они с Марса. Кстати, вспомнил, ты же туда как раз собиралась.
– Да пошел ты сам… на Марс! – выпалила я. – Идем уже к твоему Саймону. Может, хоть он у вас не такой чокнутый.
Шер
Энджи неохотно плелась за мной в кабинет Саймона, с подозрением посматривая на Краша. Если бы она на него так не смотрела, то и он обращал бы меньше внимания. А так она сама напрашивалась на изощренную месть, Краш в этом деле изобретателен.
Саймон Фаррелл ждал у себя, сидел у большого экрана, в который преобразовался его рабочий стол, водил стилусом, выставляя на схеме контрольные точки. Но увидев нашу компанию, тут же свернул изображение, и стол снова стал черным, матовым. А сам Саймон откинулся в кресле и сложил руки на груди, делая вид, что ждет лишь нас.
– Элеон, ты опаздываешь, – с серьезной миной заявил он.
– Саймон, понимаешь, Энджи, она… Мы…
– Понимаю. – Он взглянул на нас с Энджи по очереди и подозрительно улыбнулся.
Эй, что он там подумал? Что я… с ней… Ну уж нет, лучше сразу застрелиться.
– Так что будем делать с нашим недоразумением? – кивнул в ее сторону, чтобы Саймон не подумал лишнего.
– Это я недоразумение? – Энджи свела брови, голубые глаза стали холодными и колюче сверкнули, кулаки сжались.
Она бы точно бросилась, чтобы расцарапать мое лицо длинными ногтями, но ее сдерживало присутствие Краша.
– Сам ты ходячее недоразумение, вместе со своим чудовищем эпохи мелового периода. Вы одинаковы.
– Что же, вижу, у вас все в порядке, – улыбнулся Саймон. – Анжела Николаевна, как вы себя чувствуете? Присаживайтесь. Может, кофе?
– Можно, – довольно улыбнулась она.
– У нас мало времени, – процедил я, стиснув зубы. – Лучше сразу к делу.
– Кофе делу не помеха, – отозвалась Энджи.
– Отчет в МКВП еще составлять, – напомнил я Саймону.
– Между прочим, пока вы там… кхм… заняты были… я все уже составил. В отличие от тебя, Шер, я приехал на работу вовремя. Осталось уточнить некоторые детали. Я взял за основу нарушение пункта 71 статьи 2 Устава, – сообщил Саймон.
– Верно. Это лучше, чем пункт 69, – кивнул я.
– А чем они отличаются? – полюбопытствовала Энджи.
– Сейчас объясню. – Саймон включил коммутатор и приказал принести три кофе, снова повернулся к нам: – Понимаете ли, Анжела Николаевна. Статья 2 Устава определяет порядок действий в случае проникновения элементов из прошлого в нашу реальность. И в ней прописаны шаги, которые необходимо предпринять в том или же ином случае. Пункт 69 гласит о целенаправленной попытке работника департамента изъять из сектора прошлого одушевленный или неодушевленный предмет для различного применения. То есть похищение, как вы вчера изволили выразиться, относится к пункту 69. Пункт же 71 определяет невозможность выполнения задания в ином порядке, то есть ваше появление здесь – вынужденная необходимость. В данном случае Элеон Шерман не мог оставить вас там, потому как ансарийцы хотели использовать вас в своих преступных целях, и наш сотрудник это предотвратил.
– Вообще-то я ее спас.
– Это не столь важно. «Спас» – твоя личная инициатива, то есть пункт 69. Мы ведь не отчитаемся, что ты сделал это потому, что принял за работника департамента. Где ты вообще у нас девушек видел?
– Есть парочка. В первом отделе. Новенькие. За одну из них и принял.
– Ладно. Теперь нам нужно объяснение со стороны Анжелы Николаевны, а потом остается только ждать.
– А что делать мне? – обеспокоенно спросила Энджи.
– Осмотритесь пока. Вас все равно не отправят обратно.
– Но почему?
– Есть большая вероятность изменения кривизны пространства, а это опасно. Всем нам и так повезло, что ничего не случилось. Это самый приемлемый для вас и для нас выход. Либо ваша смерть от рук ансарийцев. Да вы не переживайте так, все наладится. Освоитесь в нашем времени. Здесь мало таких, как вы… Единицы, я бы сказал.
– И что с ними? С этими попаданцами? – не отставала Энджи.
Саймон сохранял поразительное спокойствие и объяснял все подробно:
– Они живут полноценной жизнью, становятся гражданами современной Земли. Вам сделают документы. Но работник полиции попадает в будущее впервые. Это очень любопытный случай.
– И какими же были другие случаи?
– Дважды людей, которые попадали к нам, возвращали обратно, в их время. Трое остались здесь. В основном проникали на корабль из любопытства, когда наши сотрудники забывали включить стелс-режим. Один узнал слишком много, но в МКВП приняли решение не оставлять его здесь. Его вернули обратно, в Северную Америку.
– Вот! И меня верните так же. – Глаза Энджи загорелись надеждой.
– Этим людям полностью стерли память. Но вернули исключительно потому, что их исчезновение вызвало бы изменение будущего, Вариатор показал высокую степень опасности, если мы уберем их из истории. Их потомки были слишком важны. Ваш же случай иной. Скорее всего, вас оставят здесь. Если вы докажете, что сможете стать полноценным жителем нашего времени. Будете работать, не устраивать диверсий. Вас даже обеспечат начальным пособием.
– А если я откажусь или не пройду ваш тест?
– В таком случае вас просто ликвидируют. Проблемы с кривизной пространства никому не нужны. Последствия могут быть слишком серьезны. Вашу судьбу будет решать комиссия МКВП.
– Попала – так попала, – всплеснула руками Энджи, бросив на меня обвиняющий взгляд.
В кабинет вошла женщина-андроид, секретарша Саймона. Настоящую его ревнивая жена точно не потерпела бы, но к искусственному интеллекту относилась снисходительно. Тереза поставила на стол поднос с кофе, дежурно улыбнулась. Вот только Энджи так ничего и не поняла, лишь проводила Терезу очередным изумлением, застывшим в расширенных до невозможности голубых глазах.
Энджи
Я пока ничегошеньки не понимала во всех этих временных перемещениях и пространственно-временных континуумах, и слова Саймона стали в голове кашей. Пока думала, Саймон все же начал «строить» Шера.
Краш вжался в пол. Шер стоял, как статуя, скрестив руки на груди, и с невозмутимым видом выслушивал то, что говорил начальник. О том, что Шерману будет выговор с занесением в личное дело, что его лишат премиальных бонусов, в том числе за нераскрытое до сих пор дело об ансарийцах. В душе я ликовала. Да, так тебе и надо, надменный Элеон!
– Ты же помнишь, один выговор у тебя уже имеется, – завершил монолог Саймон.
– За Краша, что ли? – Шер прищурился.
Краш, услышав свое имя, потянулся к хозяину, и Шер почесал ему голову.
– Именно за Краша. Точнее, за то, что не проверил корабль перед временным перемещением. Нарушение статьи 2 пункта 90.
– Да Краш уже отработал для всех нас больше остальных в отделе. Да, Крашик? Ответь ему!
Краш глухо зарычал, показывая Саймону зубки. Да они с Шером сговорились!
– А обо мне вы забыли? – жалобно протянула я. – Мне жить негде! Я не хочу снова ехать к Шеру.
– Так что, все же приставал? – Саймон покосился на Шера, сдерживая улыбку.
– Да не приставал я, – стал оправдываться Шер. – Мы же спали под разными одеялами.
– Вот видите, Саймон! У него даже кровати для меня нет.
Саймон прищурился и вдруг расхохотался.
