Анастасия Маркова "Невольный брак"

– Я принял окончательное решение относительно тебя: в следующую пятницу ты выходишь замуж.

Кровь схлынула с лица, а затем так же мгновенно прилила. Комната поплыла перед глазами – настолько сильно закружилась голова. «Наверняка я ослышалась. Этого не может быть!»

– Как замуж? – спросила на этот раз решительно, осмелившись посмотреть на него прямо. На кону была моя судьба!

– А чему ты так удивлена? Что тут за новость такая неслыханная? – отчим фыркнул, но этот звук больше походил на хрюканье. – Выпускницы пансиона, как правило, отправляются сразу к алтарю. Тебе же доведется познать радости супружеской жизни немного раньше, – с ехидной ухмылкой проговорил он.

– Но ведь я еще не закончила учиться! Не попрощалась с подругой! – быстро выпалила я, вскочив с кресла. Известие о замужестве стало для меня шоком. Но слабая надежда, что еще не все потеряно и у меня есть шанс избежать внезапного брака, теплилась, подобно тлеющему угольку.

– А ну сядь! Этому тебя учили в пансионе?! Или ты забыла, как подобает вести себя молодой лире?! Вздумала на шее у меня сидеть?! Ты хоть знаешь, как дорого мне обошлось твое обучение? Неблагодарная! – он ревел, как раненый дикий зверь, а маленькие черные глазки налились кровью от ярости. – Вопрос решен! Брачный договор уже подписан!

Я, не чувствуя под собой пола, вновь опустилась в кресло и нервно сглотнула, однако в горле ужасно пересохло от волнения. Как так – решен?..

– Похоже, мое мнение относительно предстоящего брака вас не интересует, но позвольте тогда узнать имя будущего супруга, – в моем голосе сквозила обреченность.

– Зачем? – отчим пристально посмотрел мне в глаза. Я с трудом выдержала этот хищный взгляд. – Готовься к свадьбе. Отдыхай, отсыпайся, отъедайся. Может, еще успеешь обрасти слегка мясом, а то больно на тебя смотреть. И поверь, Айрис, о подобной партии ты даже во сне мечтать не смела. Породниться с таким древним родом – большая честь для тебя, – я почувствовала, как сошлись на переносице брови. – И, соответственно, для меня, – отчим довольно улыбнулся и стал подниматься со своего кресла. Правда, удалось мужчине это не с первого раза, а с третьей или четвертой попытки. В этот момент я отметила, что излишний вес убьет его раньше отмеренного ему судьбой срока, если он немедленно не сядет на диету.

– Вы очень великодушны, лэр Хотдженс. Благодарю вас за заботу о несчастной сиротке, – не без сарказма вымолвила я, стараясь скрыть тем самым панику и неуемную злость, вспыхнувшую с невиданной силой.

– Только попробуй, Айрис, что-нибудь выкинуть! Пожалеешь об этом, – медленно, с неприкрытой угрозой в голосе проговорил отчим, потрясая пухлым пальцем, на котором красовался золотой перстень с красным камнем. Хорошо же ему живется на деньги моих родителей… – За тобой будут приглядывать, пока не перейдешь к мужу.

Я ничего не ответила, лишь слегка склонила голову в знак, что услышала его. Сейчас следовало придержать язык за зубами, иначе ничем хорошим это не закончится. Однажды я уже поплатилась за свою горячность… Но осмелится ли он поднять на меня руку теперь, когда пообещал кому-то в жены?

Последовав его примеру, я поднялась с кресла и… покачнулась. Несколько мгновений – и головокружение прошло, я вновь крепко стояла на ногах, мысленно ругая себя за минутную слабость. Однако новость о замужестве все же сильно меня шокировала. Лэр Хотдженс распоряжался моим будущим, как ему хотелось, обращался со мной, словно с вещицей, которую и выбросить нельзя, и нести тяжело. Интересно, как обстояли дела с моим приданым? Успел пустить по ветру или что-то осталось еще от тех денег?

Отчим указал жестом на дверь, и я, присев в реверансе, спешно пересекла просторный кабинет. Теперь мне предстояло перенести еще одно испытание – ужин. Правда, есть совсем расхотелось после услышанных известий. Я злилась, но что толку? Разве мне под силу было что-то изменить теперь, когда отчим заключил договор? А вдруг моим мужем окажется весьма приятный и начитанный молодой человек, которого, возможно, я в будущем полюблю? Если бы отчим назвал имя жениха, наверняка мне удалось бы хоть что-то выяснить о нем до свадьбы. Но почему лэр Хотдженс его утаил? Может, он ужасно некрасив? Калека? Или все же не стоит надеяться на счастливую участь и подарок судьбы, беспощадно преподносившей мне на протяжении многих лет сюрприз за сюрпризом, и попытаться сбежать, спрятаться где-нибудь в тихом местечке на краю империи?

До ужина оставалось еще около четверти часа. Я воспользовалась этим временем, чтобы скрыться в комнате для гостей, привести мысли в порядок и с невозмутимым видом спуститься в столовую, где мне предстояло лицом к лицу встретиться с остальными членами семьи. Вряд ли кто-то из них будет рад моему приезду.

Как и ожидала, мачеха одарила меня презрительным взглядом, едва показалась ей на глаза. Будто я по своей воле нарушила их размеренную семейную жизнь, а не ее муж послал письмо в пансион с требованием немедленно вернуться домой. Всегда худая и цветущая Тэйлана заметно располнела в груди и талии, под глазами залегли тени. Вероятно, женщина находилась в интересном положении. И я ненадолго впала в оцепенение, когда в голову пришла эта мысль. Неужели отчим при своих проблемах со здоровьем был еще на такое способен?

– Как добралась? – сухо, даже не пытаясь скрыть своей неприязни, спросила мачеха.

– Спасибо, хорошо, – отозвалась я спокойным тоном, научившись благодаря воспитанию в пансионе надевать маску равнодушия, хотя израненная душа рыдала и билась в истерике, умоляя меня вернуться на остров.

Девятилетний Ромер сильно вытянулся за последний год, впрочем, как и его сестра Омела, которой не так давно исполнилось пять. Дети, ни один не похожий на лэра Хотдженса, с интересом разглядывали меня, явно позабыв за долгое время, как я выгляжу.

Едва в обеденный зал вошел отчим, все заняли свои места за столом. Слуги подавали одно блюдо за другим, но из-за отсутствия аппетита я лишь ковырялась в тарелке. Хотя не одна я. Мое присутствие, бесспорно, тяготило супругов. Одной Омеле было не понять, отчего в помещении так тихо, и она решила побаловаться.

– А к нам на этой неделе приходил дедушка, – хвастливо проговорила девочка, взмахнув вилкой с поддетой на нее картофелиной. От резкого взмаха ребенка овощ перелетел в тарелку Ромера. Видимо, Хотдженсы пока не сильно преуспели в воспитании дочери.

– Омела! – прикрикнула Тэйлана.

– Твой дедушка? – полюбопытствовала я, списав грозный вид мачехи на дирижерство дочери. Родители отчима давно скончались, а вот у его жены и мать, и отец были живы.

– Нет! Чужой, – ответила девочка с набитым ртом.

– Омела! – в очередной раз женщина пресекла высказывания своего дитя. – Не слушай ее, Айрис. Ей даже молодой мужчина кажется старым.

Отчим шикнул на Тэйлану, и она резко замолчала, осознав, что сболтнула лишнего.

– Нет! Он… – захныкала девочка, а когда мачеха вновь на нее прикрикнула, зарыдала горючими слезами. К ней подбежала Мелани, схватила плаксу и спешно унесла.

После небольшого семейного концерта ужин продолжился в полном молчании. Мне не терпелось поскорее очутиться в отведенных покоях и насладиться одиночеством. Присутствие четы Хотдженсов нервировало меня так же, как и мое их.

В комнату для гостей я не шла, а бежала, позабыв обо всех правилах приличия, что вкладывались в мою голову не один год. Общество отчима и мачехи давило, будто тяжелая плита. Лишь переступив порог просторного помещения, служившего моим временным убежищем, смогла вдохнуть полной грудью. Спустя несколько мгновений я успокоилась и снова взяла себя в руки. Мне предстояло написать письмо лучшей подруге в пансион о том, что в ближайшее время мы не увидимся или же и вовсе никогда больше не встретимся. Я взяла лист бумаги, заточила перо, обмакнула его в чернила и вывела всего пару строк, а потом закрыла лицо руками и расплакалась, дала, наконец, волю слезам, которые с трудом сдерживала на протяжении всего ужина. Когда рыдания перешли в единичные всхлипы, я встала со стула и направилась к распахнутому окну. Полная серебристая луна высоко плыла по чернильному небосводу. Ее далекий свет манил к себе, успокаивал. Обхватив плечи руками, словно защищалась от всего внешнего мира, погрузилась в раздумья.

Где я могла встретиться с женихом? На балу? Корабле? Острове? В редкие визиты домой я сидела взаперти в выделенной мне комнате, старалась не показываться никому на глаза, наслаждалась тишиной и одиночеством. Следовательно, в Дельтауне будущий супруг вряд ли мог меня увидеть. Хотя какое это имело уже значение? Важнее всего теперь другое: кто станет моим мужем и где окажется мой новый дом?

Однако голову занимали не только эти вопросы, но и странное поведение четы Хотдженсов. Многим девушкам, несмотря на то, что решение о браке принималось родителями, обычно устраивались встречи с женихами. Мне же со своим доведется познакомиться лишь на свадьбе. К чему такая секретность? Почему отчим не назвал его имени, а Тэйлана не единожды заставляла дочь замолчать? Неужели мое внезапное возвращение как-то связано с таинственным визитером? И почему Омела назвала его дедушкой? Кто он? Поверенный моего будущего мужа, его отец или сам жених? Может, девочке он просто показался старым ввиду ее возраста? Не станет же отчим отдавать меня замуж за старика! Или станет?

В итоге я накрутила себя еще больше и, раздевшись без помощи служанки, улеглась в теплую постель, так и не дописав письмо. Завтра. Я непременно закончу его завтра. Возможно, с утра мое будущее не покажется мне столь мрачным, каким оно виделось этим поздним вечером.

Я погасила магический светильник на прикроватной тумбочке, закрыла глаза и погрузилась в крепкий сон.

* * *

Весь следующий день, только чтобы не встречаться ни с отчимом, ни с мачехой, я просидела в комнате, словно это могло что-то изменить. Благо меня никто не тревожил. Возможно, они давали мне время смириться со своей участью или же попросту им было, как всегда, все равно. Но ведь к свадьбе надо как-то готовиться…

За ужином нас стало на одного человека меньше. Со слов мачехи, еще вчера совершенно здоровая малышка внезапно почувствовала себя плохо и осталась этим вечером в детской. Неужели девочка на самом деле заболела? Или же ее убрали подальше с моих глаз? А не проведать ли мне Омелу при случае?

В понедельник же с самого утра, едва несмелый солнечный луч коснулся моего лица, раздался стук в дверь. После позволения войти в комнату вплыла полная женщина в сопровождении Тэйланы, а следом за ними – двое мужчин с увесистым сундуком. Слуги поставили его на пол и спешно удалились.

Портниха под пристальным взглядом мачехи снимала мерки. Когда женщина взяла в руки отрез голубой ткани, я не сдержала удивления и спросила:

– Почему именно этот цвет? Разве невестам не положено быть в белом?

– Так пожелал твой будущий муж, – скупо бросила Тэйлана.

Скорее всего, желая избежать дальнейших вопросов, она встала с кушетки и вышла из комнаты, оставив меня на портниху.

И это тоже мне показалось странным. Что же за жених у меня такой? Неужели он не знает, что едва ли не каждая девушка мечтает оказаться у алтаря в роскошном белом платье с красивой диадемой на голове? А в моем случае, похоже, никто ни раскошеливаться, ни утруждаться не собирался.

К среде мне наскучило сидеть в комнате, и я решила прогуляться по лужайке с аккуратно подстриженной травой. Осень уже раскрасила кроны деревьев. Одни радовали взор золотом, другие – пурпуром, а третьи – оттенками красного и оранжевого.

Я бродила по извилистым дорожкам в ухоженном парке и постоянно чувствовала на себе чей-то чужой взгляд. Обернувшись, заметила, что за мной следовал высокий мужчина, одетый во все темное. Видимо, отчим все же приставил ко мне человека. Неужели боится, что сбегу?

Ноги сами свернули по старой памяти на узкую тропинку. Каково же было мое удивление, когда увидела мачеху, сидящую в тени раскидистого дуба, того самого, под которым и я частенько проводила время со своей мамой. Тэйлана читала книгу, а у ее ног с большой и красивой куклой игралась Омела. На щеках малышки сиял румянец, и ничто в ней не выдавало следов тяжелой болезни, о которой вчера твердила ее мать. Стоило мне сделать к ним шаг, мачеха кивком указала Мелани, греющейся неподалеку на солнышке, на ребенка. Та, подхватив Омелу на руки, спешно направилась к дому.

Проводив служанку взглядом, я устроилась рядом с Тэйланой на скамейке. Она усиленно делала вид, что не замечает моего присутствия, продолжая перелистывать страницу за страницей.

– Что вы от меня скрываете? – я решила не искать обходных путей и прямо спросить. Эти игры были не для меня. Хитрости и изворотливости нас в пансионе не учили, лишь кротости и покорности. Наверняка мало кто из родителей, отправлявших туда своих детей, знал, какими методами эти качества прививались. Я передернула плечами, а по коже прошел озноб, едва вспомнила все, через что мне пришлось пройти.

– О чем ты, Айрис? – она закрыла потрепанный томик и наконец-то соизволила на меня посмотреть.

– Зачем гувернантке понадобилось немедленно уносить Омелу?

– Я ведь тебе уже говорила, дочка болеет. Солнце сегодня нещадно припекает, а она и так уже давно на улице, – ее голос ни разу не дрогнул, словно она и сама прошла обучение в том же пансионе, что и я.

– Считай, поверила, – прошептала себе под нос.

– Айрис, я прекрасно тебя понимаю, – она накрыла мою руку своей, но, заметив мой озадаченный взгляд, убрала ее. – Всех невест преследует предсвадебное волнение.

– Лира Тэйлана, вы видели жениха? – я пропустила ее слова мимо ушей.

– Нет, – без промедления ответила мачеха, однако выражение ее лица говорило совсем о другом.

– Что с ним не так?

– Айрис, все с твоим женихом в порядке. Не стоит так переживать. Поверь, едва ли не каждая лира в этой империи хотела бы оказаться на твоем месте. Даже я тебе немножечко завидую, – Тэйлана тяжело вздохнула, недовольно покачала головой, а затем, погладив живот, встала со скамейки и неторопливо двинулась к особняку.

Я тоже поднялась, подошла к величавому дереву и провела пальцами по шершавой коре. Мне не сразу удалось почувствовать надпись, сделанную мамой много лет назад. Мои губы тронула легкая улыбка, когда я все же ее нащупала. Стоило закрыть глаза, как мне показалось, что я слышу ее звонкий смех, приятный голос… Воспоминания о матери придали сил, и я решила во что бы то ни стало докопаться до истины. Если Тэйлана подумала, что провела меня, то ошиблась.

За час до ужина мачеха обычно закрывалась в своей комнате и появлялась в столовой за пять минут до назначенного времени. Этим моментом я и собиралась воспользоваться.

Как и предполагала, в детской никого, кроме самой Омелы и ее гувернантки, не было. Однако стоило мне войти в комнату, встретилась с воинственно настроенной Мелани.

– Лира Айрис, вам нельзя сюда! – вымолвила женщина, преграждая мне путь.

– Кто такое сказал? – я изобразила удивление, хотя догадывалась, что все окажется не так просто, как хотелось бы.

– Пожалуйста, покиньте немедленно комнату! Или…

– Или что?

– Я позову лиру Тэйлану! – она, наверное, думала, что я испугаюсь и немедленно уйду, но это не входило в мои планы.

– Как вам будет угодно.

Если она оставит меня наедине с девочкой, это будет мне лишь на руку. Так и случилось. Мелани, осознав, что уходить я не собираюсь, вылетела из детской, впопыхах забыв закрыть дверь. Первой мыслью было ее запереть, наложив магическое заклинание, но подумала, что могу тем самым напугать ребенка. Я подобрала длинную юбку и опустилась перед девочкой на колени. Она с интересом посмотрела на меня.

– Омела, помнишь, ты рассказывала о дедушке, который приходил к вам в гости? – несмотря на беспокойство, я старалась говорить мягко и с улыбкой на губах. Малышка кивнула, и моя улыбка стала шире. – Скажи, почему ты назвала его дедушкой?

– Потому что… Потому что он дедушка! – воскликнула разволновавшаяся Омела и крепко прижала к себе все ту же игрушку, с которой была в парке.

– Хм… У него такие же белые волосы, как и у твоей куклы?

– Нет! Да! – ее противоречивые ответы поставили меня в тупик.

– Думаю, тебе стоит немедленно уйти отсюда и привести себя в порядок перед ужином! – влетела в комнату Тэйлана, а следом за ней и Мелани.

В серых глазах мачехи полыхали недобрые огоньки. Мне пришлось покинуть детскую, так и не подобравшись к разгадке тайны. Ничего не оставалось, как отдаться во власть судьбы. Надеясь, что в этот раз она будет ко мне благосклонна.

* * *

– Повернитесь, лира Айрис, – попросила портниха, подгоняя платье. – Вы выглядите в нем просто превосходно!

Женщина со всей душой подошла к работе. За пару дней она сшила изумительное платье нежно-голубого цвета с пышной юбкой. Лиф украшало множество стразов, переливающихся на свету всеми цветами радуги, а широкий пояс темно-синего цвета подчеркивал тонкую талию.

Мне и самой нравилось то, что я видела в отражении. Осталось совсем немного. Уже завтра я узнаю имя своего будущего мужа. Но почему так колотится сердце от одной лишь мысли о нем?

Внезапно дверь открылась, и в комнату вошел отчим с незнакомым мужчиной, которому на вид было лет сорок. Его виски заметно тронула седина. Может, это он?

– Оставьте нас! – холодным тоном скомандовал портнихе лэр Хотдженс, и та спешно удалилась.

Я растерянно переводила взгляд с одного на другого, даже не представляя, о чем сейчас пойдет речь.

Отчим окинул меня с головы до ног неприятным оценивающим взором, от которого появилось нехорошее предчувствие.

– Это лэр Колиста – наш семейный целитель. Он тебя осмотрит, – сказал мой опекун тоном, не терпящим возражений.

По спине мгновенно пробежался неприятный озноб, а кожа стала гусиной.

– Зачем? – почти шепотом осведомилась я и попятилась, прижав руки к груди.

– Завтра ты выходишь замуж, и мне нужно подтверждение, что ты невинна.

– На осмотре настоял мой будущий супруг? Это прописано в брачном договоре? – я сжала пальцами мягкую ткань платья и ощутила удушающую волну страха.

– Нет. Но я не собираюсь наживать себе проблемы от такого человека, если вдруг окажется, что ты нечиста.

Он говорил обо мне словно о дорогом товаре, ценность которого следовало подтвердить. А может, так и было?

– Вы прекрасно знаете, что это не так, – моя выдержка в очередной раз подвела меня. – Вам каждый месяц приходит отчет из пансиона как о моих оценках, так и о здоровье! Подобный факт от вас никто бы не скрыл!

«Как он мог так обо мне подумать?!»

– Но новый ведь еще не пришел, – недобро ухмыльнулся отчим.

– Я не позволю! – мой голос предательски дрогнул.

– Кто тебя будет спрашивать? – сказал он уже сурово и нахмурил брови.

– Тогда приведите женщину! – я вздрогнула, когда уперлась спиной в холодную стену.

– Никаких женщин не будет! Я доверяю только своему человеку. И прекрати уже эту истерику! Или тебе есть чего бояться? – его лицо покраснело, глаза налились кровью. Лэр Хотдженс шумно втягивал воздух.

– Мне нечего бояться! Я чиста! – я смотрела на него с неприкрытой ненавистью, затолкав страх на задворки сознания, но отчиму было все равно.

– Тогда вопрос закрыт! С минуты на минуту придет лира Тэйлана. Как только появится, приступайте, лэр Колиста. О результатах доложите незамедлительно. Я буду в своем кабинете, – отрывисто распорядился отчим и тяжелой поступью, переваливаясь с ноги на ногу, вышел из комнаты, оставив дверь распахнутой.

– Прошу вас, не надо, – с мольбой посмотрела на целителя, когда он сделал несколько шагов ко мне.

– Юная лира, я не причиню вам вреда, всего лишь удостоверюсь в вашей невинности, – заговорил он со мной слащаво-приторным голоском, от которого меня передернуло.

– Это унизительно! – мои глаза были полны слез. В какой-то момент я почувствовала, как они потекли по щекам.