Я вздрогнула, но Эш, казалось, не удивился.
– Оно того стоит, – тихо отозвался он.
– Да, это ты сейчас так говоришь. – Оракул надела кольцо на коготь и подняла руку, любуясь им. – Но посмотрим, что ты скажешь через несколько десятилетий, когда девушка станет увядать, слабеть и с каждым днем ускользать от тебя, а ты останешься все таким же нестареющим, как само время. Или, возможно, – теперь она повернулась ко мне, – твой любимый принц однажды поймет, что больше не может оставаться в царстве смертных, существовать и растворится в небытии. Однажды ты проснешься, а он просто исчезнет, останется только воспоминание, и ты никогда больше не найдешь свою любовь, потому что как может простой смертный конкурировать с прекрасными фейри? – Оракул зашипела, насмешливо скривив губы. – Вот тогда ты и пожелаешь заполнить сердце пустотой. Как я.
Эш сохранял видимость спокойствия и безразличия, но у меня от страха скрутило желудок.
– Это… твое предсказание? – прошептала я, и сердце сдавило стальным обручем. – Ты увидела наше будущее?
– Всполохами, – оракул пренебрежительно махнула рукой. – Далекое будущее – непостоянные волны, всегда в движении, его невозможно предвосхитить. История меняется с каждым вздохом. Каждое принятое нами решение направляет судьбу в другое русло. Но. – Она прищурила свои пустые глазницы, глядя на меня. – В твоем будущем есть одна константа, дитя, и это боль. Боль и пустота, потому что твоих друзей, тех, кого ты любишь больше всего на свете, в будущем не видно.
Обруч в груди сжался еще сильнее. Оракул улыбнулась горькой, пустой улыбкой и прервала зрительный контакт.
– Но, возможно, ты это изменишь, – размышляла она вслух, указывая на что-то, чего я не могла видеть за витриной. – Возможно, ты найдешь счастливый конец этой истории, которого я не разглядела. Ведь все-таки, – она подняла длинный палец, на котором ярко сияло на фоне сумрака кольцо, – что бы с нами сейчас было без надежды? – Она гоготнула и протянула руку.
Из-за витрины выплыл маленький стеклянный шар, завис в воздухе, а затем опустился на ладонь оракула. Она провела по нему ногтями и поманила меня другой рукой.
– Вот то, что ты ищешь, – прохрипела она, бросая мне шар. Я удивленно моргнула. Стекло оказалось легким и нежным, как мыльный пузырь, опустившийся на ладонь. Казалось, мне достаточно просто согнуть пальцы, и он лопнет. – Как будешь готова, разбей шар и высвободи воспоминания.
– А теперь, – продолжила она, отступая назад, – я думаю, это все, что тебе нужно, Меган Чейз. Когда мы снова встретимся, неважно, какой ты сделаешь выбор, прежней ты уже не будешь.
– Что вы хотите этим сказать?
Оракул улыбнулась. По комнате пронесся порыв ветра, и старуха растворилась в поднявшемся вихре обжигающей глаза и горло пыли. Я закашлялась и отвернулась, а когда снова смогла видеть, ее уже не было.
Дрожа, я посмотрела на шар в своей руке. В мерцающем магическом свете я видела слабые очертания на блестящей поверхности, скользящие по стеклу изображения. Отражения вещей, которых здесь нет.
– Ну? – раздался голос Грималкина. Кот внезапно объявился на другом столе среди банок с мертвыми змеями в янтарной жидкости. – Ты собираешься его разбить или нет?
– Ты уверен, что они ко мне вернутся? – спросила я, наблюдая, как по стеклу скользит лицо мужчины, за которым следует девочка на велосипеде. Образов было гораздо больше, они походили на миражи, искаженные и так быстро сменяющие друг друга, что разглядеть было невозможно. – Оракул сказала, что они высвободятся, но не сказала, что вернутся. Где гарантия, что, если я сейчас разобью шар, воспоминания не растворятся в воздухе или не впитаются каким-нибудь скрытым волшебным впитывателем воспоминаний, а?
Грималкин чихнул, вторя тихому смешку Эша в углу.
– Ты слишком много времени провела рядом с нами, – пробормотал Эш, и мне показалось, что я услышала в его голосе нотку грусти. Не знаю, имел ли он в виду, что я слишком подозрительная, ища лазейки в сделке с фейри, или считал, что именно так и полагается делать.
Грималкин фыркнул, бросив на меня презрительный взгляд.
– Не все фейри пытаются обмануть тебя, человек, – выдал он скучающим голосом. – Насколько я могу судить, оракул была с тобой честной. – Он снова фыркнул и постучал хвостом по столу. – Вздумай она заманить тебя в ловушку, то ее предложение прозвучало бы так туманно и запутанно, что ты бы ни за что не разгадала его истинный смысл.
Я взглянула на Эша, и тот кивнул.
– Тогда ладно, – согласилась я, глубоко вздохнув. Я подняла шар над головой. – Других вариантов нет. – И изо всех сил швырнул его на пол.
Хрупкое стекло разбилось о ковер с почти музыкальным звоном, осколки закрутились спиралью и обернулись всполохами света, закружившимися по комнате. Они слились и приняли очертания тысяч образов, порхающих в воздухе, словно голуби. Затаив дыхание, я наблюдала, как они кружились и опускались ниже, словно стая птиц в фильме ужасов. На меня обрушился бесконечный поток воспоминаний и эмоций, все они пытались одновременно ворваться в мою голову.
Я закрыла лицо руками, пытаясь помешать им, но это не помогло. Видения продолжали наводнять голову, мелькая перед глазами, как свет стробоскопа. О мужчине с гладкими каштановыми волосами, длинными нежными пальцами и с добрыми, смеющимися глазами. Все воспоминания были о нем. Как он… катает меня на качелях в парке. Крепко придерживает мой первый велосипед, пока я, вихляя, еду по тротуару. Сидит за нашим старым пианино, его длинные пальцы летают по клавишам, а я сижу на диване и наблюдаю за его игрой. Входит в крошечный зеленый пруд, вода смыкается над его головой, а я кричу и кричу, пока не приезжает полиция.
Когда все закончилось, я стояла на коленях на полу, а Эш обнимал меня и прижимал к своей груди. Я задыхалась и всхлипывала, цепляясь пальцами за его рубашку, чувствуя защиту и поддержку сильного тела. Казалось, что моя голова вот-вот лопнет по швам от переизбытка пульсирующих воспоминаний.
Но я вспомнила. Всё. Вспомнила человека, который шесть лет заботился обо мне. Который вырастил меня, считая своей единственной дочерью, не зная моего настоящего происхождения. Оберон назвал его незнакомцем, но к черту все. Для меня Пол был моим отцом во всем, кроме крови. Оберон пусть и участвовал в моем рождении, но его никогда не было рядом. Это он был незнакомцем, который не интересовался моей жизнью, называл меня дочерью, но совершенно не знал меня. Человек, который нараспев читал мне сказки на ночь, клеил на ободранные локти лейкопластыри с единорогами и держал меня на коленях, пока играл на пианино – вот кто мой настоящий отец. И я всегда буду думать о нем именно так.
– Ты в порядке? – Прохладное дыхание Эша щекотало щеку.
Я кивнула и выпрямилась. Голова все еще болела, и мне предстояло провести долгие часы в попытках разобрать мучительные воспоминания и эмоции, но я наконец понимала, что должна делать.
– Ладно, Грим, – сказал я, глядя на него с новообретенной решимостью. – Я получила то, за чем приходила. Теперь я готова встретиться с Леананши.
Но ответа не последовало. Грималкин исчез.
Глава 4
Мятежники Глюка
– Грималкин? – снова позвала я, оглядывая комнату. – Ты где?
Ничего. Плохой знак. Грималкин часто исчезал, когда случались неприятности, без объяснения причин и без предупреждения для остальных. Конечно, иногда он пропадал просто потому, что ему захотелось, поэтому никто никогда не мог знать наверняка.
– Меган, – окликнул меня Эш, глядя в окно прищуренными глазами, – я думаю, тебе лучше это увидеть.
На дороге перед музеем стояла фигура. Не человек, это я могу сказать точно. Хотя на нем были рваные джинсы и кожаная куртка с заклепками, но угловатое лицо и заостренные уши выдавали фейри. А еще в густых черных волосах, торчащих вверх, как у панка, мелькали неоновые молнии, напомнившие мне плазменные светильники из магазина подарков. По его позе было очевидно, что он ждет нас.
– Железный фейри, – пробормотал Эш, опуская руку на меч. – Хочешь, чтобы я убил его?
– Нет, – ответила я, положив руку ему на плечо. – Он знает, что мы здесь. Если бы он собирался на нас напасть, то уже сделал бы это. Давай сначала узнаем, чего он хочет.
– Я бы не советовал этого делать. – Эш смотрел на меня сердито, и в его глазах мелькнуло раздражение. – Не забывай, что Лжекороль все еще охотится за тобой. Ты не можешь доверять железным фейри, особенно сейчас. Зачем тебе с ним разговаривать? Железное Королевство и все, что в нем есть, – твои враги.
– Железный Конь им не был.
Эш вздохнул и убрал руку с рукояти меча.
– Как пожелаешь, – буркнул он, склонив голову. – Мне это не нравится, но давай посмотрим, чего хочет железный фейри. Однако если он сделает хоть одно подозрительное движение, то моргнуть не успеет, как я его прикончу.
Мы выскользнули из дверей во влажную ночь и пересекли дорогу.
– О, прекрасно. – Железный фейри улыбнулся дерзкой, самоуверенной улыбкой, очень похожей на улыбку одного моего знакомого рыжего друга. – Ты не сбежала. Я боялся, что мне придется гоняться за тобой по всему городу, прежде чем мы сможем поговорить.
Я хмуро посмотрела на него. Вблизи он выглядел моложе, почти моего возраста, хотя я и понимала, что это ничего не значит. У фейри не было возраста. Насколько мне известно, ему может быть несколько столетий. Но, несмотря на это и несмотря на его явно нечеловеческую красоту, он выглядел не старше обычного семнадцатилетнего панка.
– Ну, – ответила я, скрестив руки на груди, – вот я здесь. А кто ты и чего от меня хочешь?
– Коротко и по существу. Мне нравится. – Фейри ухмыльнулся. Я не ответила на его улыбку, и он закатил глаза, которые, как я заметила, оказались насыщенного фиолетового цвета. – Хорошо, тогда позволь мне представиться. Меня зовут Глюк.
– Глюк. – Я нахмурилась, глядя на Эша. – Кажется знакомым. Где-то я раньше слышала это имя.
– Уверен, что слышала, Меган Чейз, – произнес Глюк, и его ухмылка стала шире, обнажив зубы. – Я был первым полководцем короля Машины.
Вспыхнул синий свет и воздух резко похолодел, когда Эш выхватил меч. Кончик меча завис в нескольких дюймах от груди Глюка, но тот даже не пошевелился, лишь вскинул брови.
– Вы могли бы меня выслушать, вместо того чтобы делать поспешные выводы, – предложил он.
– Эш, – тихо сказала я, и тот отступил на шаг, не убирая меч в ножны, но и не целясь больше в сердце Глюка.
– Чего ты хочешь? – спросила я, удерживая взгляд гостя. – Теперь ты служишь Лжекоролю? Или просто пришел познакомиться?
– Я здесь, – сказал Глюк, – потому что, как и ты, хочу остановить Лжекороля. На случай, если ты еще не в курсе, принцесса, война с железными фейри идет не так хорошо, как хотелось бы. Оберон и Мэб объединились, чтобы остановить противника, но их армии не справляются. Дикий лес уменьшается с каждым днем, по мере того как все больше и больше территорий поглощается Железным Королевством, расширяя царство Лжекороля. Ему не хватает только одного, чтобы стать совершенно непобедимым.
– Меня, – прошептала я. Это был не вопрос.
Глюк кивнул.
– Ему нужна сила Машины, и тогда никто не сможет опровергнуть его притязания на трон. Если он сможет тебя убить и забрать его чары себе, все будет кончено.
– Откуда он знает, что они у меня есть? Я и сама в этом не уверена.
– Ты убила Машину. – Глюк серьезно посмотрел на меня, вся самоуверенность исчезла. – Сила Железного короля переходит к тому, кто его повергнет. Как я это понимаю, по крайней мере. Вот почему притязания Лжекороля на трон необоснованны. И почему он так сильно хочет тебя заполучить. – Глюк ухмыльнулся, дьявольски и озорно одновременно. – К счастью, мы немного усложняем ему жизнь, как во время войны, так и сейчас, с тобой.
– Кто это «мы»?
Глюк помрачнел.
– Железный Конь был моим другом, – пробормотал он, и я почувствовала острую боль при упоминании благородного фейри. – Он первым осудил Лжекороля, стал примером для остальных. Нас мало, потому мы не можем в открытую противостоять целой армии и вынуждены вести партизанскую войну. Но мы делаем все, что в наших силах.
– Так вы и есть те мятежники, о которых говорили ведьмы-паучихи?
– Ведьмы-паучихи? – Глюк выглядел смущенным. – А ты, должно быть, имеешь в виду королевских ассасинов. Да, это про нас. Хотя, как я уже сказал, нас слишком мало, чтобы сокрушить Лжекороля. Но мы можем сделать кое-что очень важное, что точно убережет трон.
– И что же это?
Глюк виновато улыбнулся мне и щелкнул пальцами.
Вокруг почувствовалось движение, и из тени вынырнули десятки железных фейри. Я ощутила холодную пульсацию железных чар, серых, плоских и бесцветных, пока нас окружали щетинистым кольцом. Я заметила гномов с механическими руками и эльфов с огромными черными глазами, в зрачках которых светящимися зелеными муравьями бегали цифры. Я видела собак с телами, сделанными из тикающего часового механизма, зеленокожих фейри с компьютерными проводами вместо волос и многих других. Все они были вооружены железными клинками, металлическими битами и цепями, стальными клыками или когтями – все смертельно опасно для обычных фейри. Эш прижался ко мне вплотную и поднял меч. Мышцы напряжены, лицо мрачное. Я резко повернулась и гневно посмотрела на Глюка.
– Так это и есть твой план? – рявкнула я, указывая на окружившую нас толпу. – Хочешь меня похитить? Это твой способ остановить Лжекороля?
– Ты должна понять, принцесса. – Глюк пожал плечами, отступая от меня в круг фейри. – Это для твоей же безопасности. Мы не можем позволить тебе попасть в руки Лжекороля, иначе он победит, и все будет кончено. Мы должны хорошо тебя спрятать и охранять. А все остальное уже не имеет значения. Прошу, давай все сделаем по-тихому. Ты же знаешь, что нас слишком много, чтобы сопротивляться. Даже Зимний принц не сможет от стольких отбиться.
– В самом деле? – прозвучал новый голос, где-то позади и над всеми нами. – Ну, раз так, то почему бы нам немного не сравнять силы?
Я обернулась, глядя на крыши, и сердце подпрыгнуло в груди. На фоне луны возвышалась знакомая фигура. Скрестив руки на груди, с рыжими, растрепанными ветром волосами, качая головой, мне улыбался Пак.
– Тебя, – произнес он, глядя мне в глаза, – чрезвычайно трудно выследить, принцесса. Хорошо, что меня нашел Грималкин. Ничего не меняется. Похоже, я должен спасти тебя и твоего ледяного мальчика. Снова. Это начинает входить в привычку.
Эш закатил глаза, но ни на секунду не отвлекался от окруживших нас фейри.
– Хватит паясничать и спускайся уже вниз, Плут.
– Плут? – Глюк нервно уставился на Пака. – Плутишка Робин?
– О, вы только посмотрите, он обо мне слышал. Моя слава растет. – Пак фыркнул и спрыгнул с крыши. Уже в воздухе он обернулся гигантским черным вороном, хрипло вскрикнул и спикировал в круг. В ворохе перьев снова появился Пак. – Тада-а-а-а!
Мятежники отступили на шаг, хотя Глюк не сдвинулся с места.
– Вас все еще только трое, – твердо возразил он. – Недостаточно, чтобы сражаться со всеми нами. Принцесса, пожалуйста, мы хотим тебя защитить. Насилие не является нашей целью.
– Мне не нужна ваша защита, – отрезала я. – Как видишь, у меня с ней все более чем в порядке.
– Кроме того, – злорадно ухмыляясь вставил Пак, – кто сказал, что я пришел один?
– Ты сказал, – крикнул другой Пак с крыши, с которой только что спрыгнул. Глаза Глюка округлились при виде ухмылки второго Пака.
– Нет, не говорил, – крикнул третий Пак с противоположной крыши.
– Короче, они уже поняли, что он имел в виду, – сказал еще один Пак, сидевший на уличном фонаре. – В любом случае, мы здесь.
– Это иллюзия, – пробормотал Глюк, пока мятежники бросали встревоженные взгляды на трех Паков, которые весело махали им в ответ. – Это не настоящие тела. Ты морочишь нам голову.
Пак хихикнул.
– Ну, если ты так считаешь, то милости прошу, можешь попробовать что-нибудь сделать.
– Это для тебя плохо кончится, как ни крути, – вставил Эш. – Даже если вам удастся нас победить, прежде мы успеем уничтожить вашу маленькую шайку. Даже не сомневайся.
– Убирайся отсюда, Глюк, – тихо произнесла я. – Мы никуда не пойдем ни с тобой, ни с твоими друзьями. Я не собираюсь прятаться от Лжекороля и сидеть, сложа руки.
– Именно этого я и боюсь, – ответил Глюк с недовольным видом. Но все же повернулся и дал знак своей команде отступить. Железные фейри снова растворились в тени. – Мы будем следить за тобой, принцесса, – предупредил он, прежде чем тоже исчезнуть в ночи.
Сердце бешено колотилось, я обернулась и поймала на себе взгляд криво ухмылявшегося Пака. Высокий и нескладный, он выглядел все таким же – жаждущим неприятностей, остроумным и всегда готовым отпустить язвительную шутку. Но я увидела в его глазах вспышку боли и злости, которую он не мог полностью скрыть, и от этого у меня внутри все сжалось.
– Привет, принцесса.
– Привет, – прошептала я. Эш обнял меня сзади за талию и притянул к себе. Я чувствовала его молчаливый предупреждающий взгляд, направленный на Пака. Он говорил громче любых слов. Моя. Держись подальше. Пак его проигнорировал, глядя исключительно на меня. И я вдруг вспомнила нашу последнюю встречу и злополучное решение, которое привело нас сюда.
* * *
– Меган Чейз!
Оклик Оберона прорезал воздух словно взмах хлыста, и земля содрогнулась от раската грома. Только голос Лесного царя, наоборот, был зловеще тих, янтарный свет его глаз пронзал тихо падавший снег.
– Законы нашего народа бескомпромиссны, – предостерег Оберон. – У Лета и Зимы много общего, но любовь к этому списку не относится. Если ты сделаешь такой выбор, дочь, тропы навсегда будут для тебя закрыты.
– Меган. – Пак шагнул вперед, умоляя меня. – Не делай этого. На этот раз я не смогу за тобой последовать. Останься здесь. Со мной.
– Не могу, – прошептала я. – Мне очень жаль, Пак. Я правда тебя люблю, но должна это сделать. Его лицо помрачнело от боли, и он отвернулся. Меня терзало чувство вины, но выбор был очевиден.
