– Мне кажется, что паркет уложен неровно и под одной из досок есть полость, – ответил кардинал. – Был странный звук, когда мы шли… так-так!
Комиссар присел на корточки перед доской, по которой Саварелли постукивал каблуком. Ведьма провела по ее краю; он обуглился, и внутри что-то тренькнуло. Джен прожгла пальцами три дырки в дереве и выдернула ее из паркета. Бреннон достал из щели плоскую коробочку. Замка на ней не было, и комиссар протянул находку девушке:
– Сможешь открыть?
– Только если оно не взорвется! – торопливо добавил кардинал. Джен покрутила коробочку в руках, понюхала и показала псу, который решил присоединиться к их компании. Он задумчиво попробовал вещицу на зуб; дерево слабо хрустнуло, и пес с довольным видом положил остатки коробочки к ногам Бреннона. Натан обернул руку платком и стал раскладывать на полу ее содержимое.
В коробке лежали документ в плотном чехле, две непрозрачные склянки и брелок с тремя ключами. Ведьма открыла бутылочки, понюхала и поморщилась:
– Это не зелья. Просто сильнодействующие яды.
Бреннон вытряхнул из чехла документ и развернул. Текст был ему непонятен. Внизу страницы блеснули ярко-синим две подписи. Они искрились, как снег на солнце, и комиссар показал их его преосвященству:
– У вас тут делают такие чернила?
Саварелли склонил голову набок, как большая сова, и осторожно взял документ двумя пальцами.
– Чернила тут ни при чем. Это заколдованный контракт, написанный на весьма изящной латыни.
– И что в нем? – удивленно спросил Натан: он и не подозревал, что кто-то додумается заколдовать юридический документ. Ведьма встала и подошла к телу банкира, над которым все еще трудились Лонгсдейл и брат Маттео.
– Любопытно, – хмыкнул кардинал. – Одна из подписей оставлена синьором Камальо. Хотел бы я знать, что заставило его подписать договор, в котором написано, что за предательство положена немедленная смерть.
– Так и написано?!
– Да. Собственно, – кардинал бросил взгляд на труп, – это мы и увидели.
Бреннон обернулся к банкиру. Джен сняла с его пальца кольцо и поднесла к документу. Бумага завибрировала, и по кольцу пробежала искра.
– Эге, – сказал комиссар, – вот так оно и сработало. Но как этот чернокнижник заставил банкира носить на себе бомбу за…
Кольцо в руке Джен вдруг задрожало и начало обугливаться. Контракт тоже стал стремительно чернеть и осыпаться пеплом.
– Это не я! – взвизгнула ведьма и бросила кольцо на стол.
– Лонгсдейл! – взвыл комиссар, на глазах которого исчезала важнейшая улика. Консультант обернулся, вскочил и выкрикнул заклинание – одно, другое, третье, четвертое, пока самоиспепеление контракта не остановилось. В руке кардинала остался клочок размером с четверть ладони. Лонгсдейл заключил остаток улики в прозрачный шар и сказал:
– Теперь мне ясно, почему след от Instant mortem приводил меня в эту комнату. Оно закольцовано на контракте. Умно, ничего не скажешь.
Бреннон хмуро оглядел очередное тело, двух инквизиторов, хлопочущих над тем, чтоб оно выглядело не таким потрепанным, мрачного, как туча, кардинала и буркнул:
– Ладно. У нас есть ключи, значит, поищем, к чему они подходят. Лонгсдейл, есть какие-нибудь чары, чтоб скрыть нас от прислуги, пока мы будем шарить по дому?
Консультант кивнул.
– Хоть что-то хорошее. Вы приберитесь здесь и сделайте вид, что банкир помер от внезапного сердечного приступа.
– А с этим что делать? – Саварелли покрутил шар с клочком бумаги.
– Я покажу его другому консультанту, – сказал комиссар. – Это по его части.
Энджел Редферн выглядел утомленным, напряженным и мрачным, словно его что-то грызло изнутри. Вряд ли это была совесть – скорее всего, пироману не нравилось, что Пегги отправилась отмечать свой день рождения с семьей. На клок контракта в шаре он тоже смотрел без малейшего восторга.
– В потайной комнате за панелями в спальне мы нашли небольшую чародейскую лабораторию, – закончил Бреннон. – Саварелли сейчас решает вопрос с вывозом всего этого богатства, чтобы Лонгсдейл занялся изучением банкирского наследства. Но меня больше всего беспокоит чертов контракт. Какими знаниями должен обладать тот, кто способен собрать такую персональную мини-бомбу?
– Большими, – отозвался Редферн. – К тому же достаточно глубокими и систематизированными.
– Значит, этот тип практиковался и изучал магию годами, если не десятилетиями. И никто не замечал. Даже ваши консультанты.
– Об этом я вам и толкую уже который месяц, – устало сказал пироман. – А до вас только сейчас начало доходить. Отдайте Маргарет остаток контракта, когда она привезет вам чемодан. Я этим займусь.
– Ройзман набрал себе сообщников, но магией орудовал единолично. А этот тип не просто навербовал подручных, но еще и обучил чародейским фокусам.
– С чего вы взяли, что их больше одного? Полагаю, что Камальо был единственным.
– Возможно. По крайней мере, с тех пор как в дело вмешались мы, чернокнижник занят тем, что пытается от нас избавиться. Хоть какая-то польза, – недовольно буркнул комиссар. – Он хотя бы перестал убивать людей десятками.
– Вот видите. Будь у него несколько обученных сообщников, он бы давно закончил начатое.
– Начатое что?
Редферн только вздохнул, поморщился и потер висок. Признаваться в неудачах пироман не любил. Меж тем никто из них ни на шаг не приблизился к пониманию, что и зачем делает неведомый чернокнижник.
– Валентина нашла на соседней крыше мертвых птиц, – сказал комиссар. – Кто-то пролил яд – раствор стрихнина, которым можно уморить быка. Этой дозы хватит, чтобы вырубить консультанта на какое-то время. Никакой магии, никаких следов. Я продолжу допрос соседей, пока кардинал будет разбираться с поисками брата настоятельницы.
Энджел побарабанил пальцами по столу и сказал:
– Пусть начнет со своих инквизиторов. Они копили сведения о магии в течение нескольких веков. Человек с доступом к инквизиторским архивам вполне способен набраться таких знаний, до которых даже Ройзман с трудом бы дотянулся.
– Об этом Саварелли догадался, – фыркнул комиссар: его преосвященство от такого открытия наверняка изобрел немало доселе неизвестных ругательств. – Но наш чернокнижник далеко не идиот. Он прекрасно понимает, где его станут искать в первую очередь. Даже если он и числился среди инквизиторов – там его давно нет.
– Все это – не более чем предположения, – поморщился пироман. – Поэтому я кое-что для вас собрал. – Он встал, скрылся из виду и передвинул зеркало так, чтобы показать Бреннону большую карту Фаренцы – точнее, макет из дерева и стекла. Натан с интересом осмотрел дома, каналы и островки: карта простиралась до выхода из залива. На ней то и дело вспыхивали разноцветные огоньки – то группками, то по одиночке.
– Что это?
– Сигнальная система, – раздался голос Энджела. – Она фиксирует любые проявления магии, нежити, нечисти, отслеживает даже таких, как ваша ведьма. Это, гм-м-м… тестовый образец. Я давно его разрабатывал, он пока еще не идеален, но опробовать уже можно.
– Впечатляюще. Но я не очень понимаю, как ваш образец укажет нам именно на чернокнижника.
– Именно на него – нет. Но система сразу же зафиксирует вспышку активности. Особое внимание нужно обращать на одновременное проявление магии и нежити или нечисти.
Бреннон нашел на карте дом Паоло Уркиолы – окруженный белым свечением, словно маленькая луна. Потом перевел взгляд к заливу – остров Лиганта пульсировал темно-лиловым под золотистой сетью. Около палаццо Камальо мерцал целый сноп золотых и алых искр – Лонгсдейл и ведьма трудились, не покладая рук.
– А для Блэкуита такую можно сделать?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67825634&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Вивене (они же агуане, они же брегостене или пантегане) – фольклорные персонажи из местных легенд сел и деревень в предгорьях Альп. Это духи жизни, которые оберегают реки, леса, луга и поля. Валентина также является хранительницей места.
