Не удержавшись, я все-таки усмехнулась.
– А у нас в Золдене, – сказала ему, – все так ходят!
Глава 3
Я сидела на подоконнике и смотрела в окно. Прижималась к холодному стеклу то щекой, то лбом и ждала, когда из кабинета появится сперва Брун, а потом и Хейди.
Брунгильда Торве из Гальдирина и Хейдивинн из Артании – вот как их звали.
Решила, что нам стоит идти в общежитие вместе, раз уж нас троих притащило на Прей-Экрил через драконью метку. А еще размышляла над последними словами Матисса Хардегарта, которые он произнес перед тем, как пришло мое время покинуть его кабинет.
Потому что напоследок я все-таки решила задать интересующий меня вопрос.
– Как надолго может затянуться мое пребывание на Прей-Экриле? – вот что я у него спросила. – Мне нужно знать хотя бы теоретически, к чему готовиться.
На это Матиас Хардегарт уставился на меня пронзительным взглядом синих глаз.
– Боюсь, Марша, это уже навсегда, – произнес он мягко. – Вернуть вас в свой мир выше чьих-либо сил.
И мое сердце пропустило удар.
Но затем оно застучало с удвоенной силой, потому что я не собиралась так просто сдаваться. Задержалась в его кабинете, принявшись доказывать декану, что раз уж меня выдернуло из своего мира и закинуло в чужой, то существует способ вернуться.
Это же логично!..
Закон сохранения материи, в конце-то концов – если где-то убыло, то свято место пусто не бывает. Хотя нет, поговорка тут не подходит, но ведь должен же быть этот самый способ!..
– Но я его не знаю, – покачал головой декан, взглянув на меня сочувственно. – Марша, я уже говорил вам, что никто из ныне живущих магов Альянса не в состоянии проникнуть через Грани Мироздания. У нас не хватает на такое ни знаний, ни силы нашей магии.
– Но я все-таки здесь! – заявила ему упрямо. – Стою перед вами, и никакая я не иллюзия. Значит, кому-то удалось! Как по-другому это объяснить?!
Матиас Хардегарт склонил голову.
– Возможно, когда я активировал Драконий Призыв, вы уже были в этом мире, так что мое заклинание всего лишь перенесло вас на Прей-Эскрил.
– Ну уж нет! – отрезала я, вовсе не собираясь облегчать ему жизнь. – Ничего подобного! В тот момент я находилась на Казанском Вокзале в городе Москве и отлично это помню.
Декан снова склонил голову, но уже в другую сторону.
– Допустим… Теоретически существует еще одна возможность…
– И какая же?
– В момент моего заклинания произошел сдвиг в Гранях Мироздания, и вы, Марша, оказались зажаты между мирами. Скажем так, в аномальной зоне перехода, и моя метка сработала как огромный магнит, притянув вас сначала в этот мир, а потом уже и на Прей-Экрил. – Немного помедлив, он все же добавил: – Но мне стоит поднять свитки, чтобы проверить эту теорию.
Я не спускала с него глаз, дожидаясь продолжения.
– К тому же знак рода на вашей руке указывает на то, что вы все-таки из нашего мира. Мне нужно будет поговорить с лордом Росманном и попросить его внести ясность в сложившуюся ситуацию.
– Думаете, он к этому причастен?! К моим путешествиям… туда и обратно?!
– Лорд Росманну придется дать мне ответы на кое-какие вопросы, – уклончиво отозвался декан. – Например, рассказать, кем была ваша мать. Кстати, Марша, я бы не отказался послушать и вас.
– Но я понятия не имею! Никогда ее не видела, а мой отец, – добавила я с нажимом, потому что не спешила верить в родство с каким-то там лордом в Мире Летающих Островов, – на все мои вопросы отмалчивался, поэтому однажды я перестала их задавать. Решила, что мать бросила меня в младенчестве и для него это стало большим ударом, поэтому папа не хочет ничего рассказывать. Знаете, иногда такое бывает!
Декан кивнул, заявив, что он знает.
Затем снова заговорил, принявшись объяснять мне версию со сдвигом каких-то там слоев Мироздания, наложенных друг на друга. Сыпал терминами и незнакомыми словами; говорил, а я смотрела на его лицо и еще на то, как движутся его губы.
Мало что понимала из сказанного, кроме одного – на Матиаса Хардегарта было приятно смотреть. А еще так же легко поддаться его завораживающему обаянию.
Но мне это было совершенно ни к чему, поэтому я дернула головой, разгоняя наваждение.
Впрочем, ничего нового декан сказать мне не смог, поэтому очень скоро мы попрощались до завтра, до момента прибытия на Прей-Экрил лорда Росманна.
Покинув кабинет, я отправилась к своему окну. Брун зашла сразу за мной, а Хейди осталась караулить, дожидаясь своей очереди. Я же устроилась на подоконнике и принялась смотреть в сад, слушая, как открывалась и закрывалась за моей спиной дверь.
– Хейди вернулась, – через какое-то время сообщила Брун. Оказалось, она тоже стояла рядом, а я, погруженная в мысли, этого не заметила. – И с ней что-то не так!
Я повернула голову.
Оказалось, мягкая и розовая, словно клубничный зефир, Хейди вышла из кабинета декана вся в слезах. Но к нам не подошла и рассказывать ничего не стала.
Вместо этого, посильнее запахнувшись в плащ, побрела куда-то по коридору. В противоположную сторону от нас и братьев Вьерсонов, которые, конечно же, никуда уходить не собирались.
Уставились ей вслед, недоуменно раскрыв рты.
– Надо ее догнать, – сказала я Брун, сползая с подоконника. – Узнать, что у нее случилось.
И сделать это первыми, прежде чем опомнятся рыжеволосые близнецы и причинят Хейди еще больший вред, чем беседа с деканом.
Мы с Брун поспешили по коридору, но я все никак не могла взять в толк, что именно мог сказать Хейди Матиас Хардегарт, из-за чего девушка так сильно расстроилась?
Мне казалось, что хуже того, что услышала в его кабинете я, уже быть не могло. Да-да, прозвучавшие слова о том, что мне никогда не вернуться в свой мир. Но я не плакала, потому что не видела в этом никакого смысла – слезами моей беде не поможешь!
Зато я прекрасно знала, что Хейди была отсюда – из Артании, одного из пяти королевств Альянса, так что другой мир тут ни при чем. К тому же на Прей-Экриле насильно никто и никого не держал, и если Хейди не хотела учиться в Академии, то могла преспокойно вернуться домой.
Тогда к чему эти слезы?
Именно об этом мы ее и расспросили. Растормошили, и она все-таки нам рассказала.
Получалось, я оказалась не права, потому что возвращаться домой Хейди как раз не хотела. Вместо этого всеми силами желала задержаться в Академии.
Но с этим вышло серьезное затруднение.
Матиас Хардегарт связался с ее родителями через какой-то кристалл, и те и слышать не захотели о том, чтобы их дочь оставалась на Прей-Экриле и поступила в Заоблачную Академию. Родителям оказалось наплевать на то, что отчаянные времена требовали отчаянных решений и Альянсу нужно все больше и больше Всадников, – Хейди должна будет вернуться домой!
Ее отец с матерью собирались прибыть завтра к обеду, потому что проклятые телепорты сбились, а добираться на драконах из Артании займет намного дольше, чем дождаться, пока эти самые телепорты починят.
Они думали увезти ее домой.
Убедить родителей в том, что она хочет остаться, не было никакой возможности. Раз уж те не послушали доводов Матиаса Хардегарта, то будут глухи к любым просьбам и уговорам.
– Но почему? – спросила я. – Что плохого в том, чтобы учиться в Облаке? Наоборот, я слышала, что это место считается самой престижной Академией для Всадников в Альянсе.
Ну да, пока стояла в очереди в деканат, много чего успела узнать.
– Потому что я выхожу замуж, – скорбным голосом отозвалась Хейди, – какая уж тут Академия?! До моей свадьбы осталось несколько дней, и я давно уже смирилась… Хотя я ненавижу своего жениха всей своей душой и всем сердцем! – выдохнула она. – Но ничего, ничего не могу с этим поделать!
– Постой, тебя что, насильно выдают замуж?! – растерялась я, подумав: что это еще за средневековые замашки?! Затем вспомнила – ах да, я же провалилась в средневековье с драконами, чего удивляться здешним нравам!
Тут Хейди кивнула, заявив, что родители все давно решили за нее, так что ей придется подчиниться.
– Неужели ничего нельзя сделать?! – выдохнула я.
– Можно! – отозвалась она. – Свадьбы не будет, если я до их прилета обзаведусь своим драконом. До этого я понятия не имела, что у меня есть дар, но теперь появилась надежда. Потому что у меня есть это…
Она вытянула руку из-под плаща, продемонстрировав нам с Брун запястье, на котором я увидела такого же дракона, как у меня. Но вместо кривоватой сторожевой башни рядом с летающим ящером красовался замысловатый герб с хищной нахохлившейся птицей.
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить – мне казалось, что я уже где-то видела похожий. Причем здесь, на Прей-Экриле, когда бродила в одиночку по городу.
Но вспомнить ничего не вышло – впечатлений было так много, что все увиденное давно уже перемешалось в моей голове.
– У меня есть время ровно до завтрашнего полудня, – спрятав руку под плащ, добавила Хейди. – Причем мне сгодится любой, даже самый завалящий дракон!..
Но все оказалось совсем не так просто.
– С любым ничего не получится, – серьезным голосом произнесла Брун, шагавшая рядом с нами по длинному коридору и прислушивавшаяся к нашему разговору.
По большому счету, она нас и вела – иначе бы мы с Хейди блуждали здесь до вечера. Той ни до чего не было дела, а я, признаюсь, давно уже запуталась во всех этих коридорах и переходах.
– Можно обзавестись только своим собственным, – добавила дочь ярла Торве. – Единственным.
– Да-да, именно так! – с воодушевлением согласилась Хейди. – Мне нужен свой собственный дракон! Я читала об этом – все Всадники неразрывно связаны со своими драконами, а так как у драконов есть истинные пары, то для Всадниц существует лишь один способ выйди замуж – за того самого, Единственного! И тоже за Всадника.
– Ого! – отозвалась я неопределенно, пытаясь уложить услышанное в голове. – Но почему так строго?
На это Хейди пожала плечами, но первой мне ответила все-таки Брун.
Заявила, что ничего строгого в этом нет. Наоборот, все вполне естественно.
– Когда человек соединяется с драконом, он перестает быть самим по себе и становится половиной единого целого. Поэтому жениться для Всадника возможно только на той, кого примет его дракон. Тоже на Всаднице, так как их драконы тоже должны создать идеальную пару. К тому же драконьи виды не скрещиваются. Считается, что если ты призвала Зеленокуса, то сможешь выйти замуж только за того, чей дракон…
– Такого же цвета, что и твой! – подхватила Хейди. – Все в Альянсе это знают. Марша, а ты откуда родом?!
Я пожала плечами.
– Из Северославска, – сообщила им. – Это один из островов на окраине Золдена. – Затем закрыла глаза, пытаясь сжиться с новой реальностью. – Судя по всему, я – побочное дитя некоего лорда Росманна, и меня растили подальше от его глаз. Но так как на моей руке появилась метка рода, то встречи с «любящим» папочкой уже не избежать.
– Ох, Марша! – сочувственно вздохнула Хейди, а Брун нахмурилась.
Хотела что-то сказать, но я покачала головой.
– Все в порядке, – сказала им. – Я с этим разберусь. Так что у нас с драконами?!
Оказалось, долгие тысячелетия драконы и люди могли сливаться в единое целое, превращаясь в разумных крылатых ящеров. Но постепенно этот навык сходил на нет, пока не был утрачен окончательно.
Последние столетия существует только Связь, позволяющая призвать и приручить собственного дракона. Но и этот дар постепенно исчезает, так что Мир Летающих Островов ждут не слишком-то приятные перемены.
Не пройдет и пары сотен лет, как в его небе будут парить если только птицы.
Это во многом изменит жизнь в Альянсе – не только уменьшит его воинскую силу, но и затруднит перемещение между островами.
Впрочем, пока что до подобных перемен было еще далеко. Если они и грянут, то явно не на нашем веку, так что мы вернулись к куда более насущным вопросам.
– Если я призову своего дракона, родителям придется с этим смириться, – с энтузиазмом говорила Хейди. – С тем, что я предназначена другому! Тогда они отменят проклятую свадьбу, потому что у Виннига никакого дара нет, а мой дракон его не примет. О, как бы я хотела увидеть его лицо, когда он поймет, что ему меня не заполучить! А потом бы мой дракон сожрал Виннига за все то, что мне довелось пережить по его вине! За эти его мерзкие взгляды и похотливые намеки; и за влажные ладони, которыми он вечно пытался меня облапать!
На это Брун промолчала, а я… Мне нечего было сказать, потому что в драконах я ничего не смыслила.
Какое-то время мы так и шли, погруженные в собственные мысли, пока впереди не показалась лестница, ведущая в большой холл с парящей в воздухе люстрой.
На ступенях Хейди остановилась.
– Брун, – посмотрела она на суровую воительницу, – скажи мне, как призвать своего дракона до завтра? Ты ведь так много знаешь! Я слышала и о вашем острове, и о ярле Торве…
– Никак! – спокойно отозвалась та. – Это невозможно, Хейди! Да, множество драконов гнездится на Прей-Кагире, и остров парит неподалеку отсюда. На нем есть и Зеленокусы, и Чернобоки, и Краснороги, и даже, поговаривают, видели гнездо Златокрылов. Но на Прей-Кагир, самое быстрое, мы попадем через полгода, уже после того, как нас научат правильно призывать драконов, а потом устанавливать с ними Связь. И то, если мы еще поступим в Академию, потому что метка ничего не гарантирует.
– Но через три месяца будет слишком поздно, – убитым голосом произнесла Хейди. – Родители приедут завтра, а дома мне придется выйди замуж на мерзкого Виннига!
Сказав это, она остановилась на лестнице и закрыла глаза. По ее щекам потекли слезы.
И я отстраненно подумала: надо же, как Хейди умеет красиво плакать, словно настоящая принцесса!
Впрочем, тут же отогнала эту глупую мысль. Мне было ее очень и очень жаль.
Пусть отец учил меня никогда не сдаваться, но я понятия не имела, как ей помочь. Ничего не приходило мне в голову, если только бежать от ненавистного брака.
Но как убежать с острова, если телепорты сбиты, дракона своего нет, а вниз лететь километра так четыре?
К тому же на Суше обитают извечные враги.
Вздохнула – если бы я получше знала этот мир, то могла бы что-нибудь придумать. Но сейчас мне оставалось лишь ей посочувствовать!
Вот и Хейди тоже поняла, что ее затея с драконом провалилась. Покачала головой на мое предложение поговорить с родителями, заявив, что это не поможет. Матиас Хардегарт уже сделал все, что было в его силах, но семья осталась непреклонна.
